Редактор/сверщик/вычитчик – Олеся Левина

Переводчик – Саша Иванова

Редактор/сверщик/вычитчик – Олеся Левина

Обложка – Настёна

Оформление – Олеся Левина и Наталия Павлова

Перевод подготовлен для группы - https://vk.com/beautiful_translation

Аннотация:

 

Луна в этот Хэллоуин припасла много всего интересного…

 

Гарри «Чертов» Янг. Мистер совершенство. Горячий, умный и с британским акцентом в придачу. 

Его хотят все в кампусе. 

За исключением меня. 

Потому что он мой сосед и натурал. Жизнь рядом с кем-то таким знойным и недоступным становится настоящей пыткой…

В Хэллоуин я отправляюсь на костюмированную гей-вечеринку, дабы выпустить пар. 

Очень скоро я натыкаюсь на высокого незнакомца в маске… 

И узнаю глаза Гарри под ней. 

Кто бы сомневался, что с самого начала мой «сосед-натурал» что-то скрывал. 

Дальше становится ясно, что все это время он хотел именно меня.

С одной стороны, Гарри идеален, и любой живой человек ухватился бы за этот шанс. Еще бы.

Но с другой — нельзя переспать со своим соседом и после чего-то столь невероятного не разрушить навсегда сложившиеся отношения, верно? 

Судя по всему, скоро я это выясню…

В любом случае, этот Хэллоуин запомнится навсегда.

Хорошим или плохим…

 

«Если вы ищете неприятностей, то пришли по адресу…

Если вы ищете неприятностей, посмотрите мне прямо в лицо».

Бритни Спирс

Мартину

Как и всегда

Даже после стольких лет

 

 

Пролог

Гарри Янг

Я медленно просыпаюсь. В голове стучит, во рту пересохло, и это может означать только одно: похмелье. Но я не открываю глаз и немного переворачиваюсь, отчаянно цепляясь за последние мгновения полусна. И тут моя нога упирается в ногу Эшли.  

Но подождите — нет, неправильно. Моя единственная секс-подружка — э-э, бывшая секс-подружка Эшли — бросила меня и переехала в Атланту. Так что это не может быть она. На самом деле, эта нога — твердая и мускулистая… 

Тут и думать нечего, конечность определенно была мужской.  

Глаза я все еще не открываю и немного сдвигаюсь, натыкаясь на грудь. Она твердая и плоская, безошибочно узнаваемая грудь мужчины. А потом я слышу чье-то глубокое, прерывистое дыхание, совсем не похожее на тихое посапывание Эшли. Но ведь этого не может быть, да?  

О, подождите-ка.  

Да, может. 

Я в постели с мужчиной… 

С мужчиной, с которым у меня был секс прошлой ночью. 

И это даже не самая шокирующая деталь… 

Я вздрагиваю, когда воспоминания прошлой ночи начинают все быстрее и быстрее возвращаться ко мне, как океанский прилив перед бурей. Мерцающие неоновые огни клуба (первый гей-клуб, который я посетил), звон льда в бокале, легкий ветерок на улице, когда я оставил всякую осторожность и решил покинуть клуб вместе с ним… 

Списать на алкоголь и наркотики не получится — от этого вся ситуация станет еще более неловкой. Потому что я делал что хотел — осознанно. Я был добровольным участником — черт возьми, если уж на то пошло, я был инициатором. 

Итак: флиртовал с парнем — сам хотел.  

Увел его из бара – сам сделал.  

Предложил раздеться — сам сказал.  

И все, что мы делали на диване, в этой кровати и потом, перед тем как заснуть, — я тоже этого хотел. 

Я чувствую, как он прижимается ко мне, затем слышу, как его дыхание учащается.

Наконец, я открываю глаза. Черт возьми. Как бы я ни относился к этому, что бы я ни собирался делать дальше, решение нужно принять в ближайшее время – потому что он вот-вот проснется. Он прижимается к моей спине наливающимся членом, и в зеркале напротив я вижу, как его ресницы начинают трепетать.  

Слишком поздно – он уже просыпается. 

И еще одна маленькая деталь. 

Я уже говорил, что он мой сосед?

Часами ранее

Ночь Хэллоуина

Джош Нэш

 

— Кошелек или жизнь!

С самым доброжелательным видом я хватаю корзину конфет у двери. Мы живем в жилом комплексе за пределами кампуса, не имеющим никакого отношения к университету. Именно поэтому мне казалось, что наши угощения останутся не сильно востребованными, но я понятия не имел, что придет так много народа. Как я должен готовиться к вечеринке, если мне, как дворецкому, весь вечер приходится туда-сюда к двери бегать? 

Конечно, сосед мог бы в принципе помочь, но... ну, скажем так, это не для него. По-видимому, кроме тренировок в третьей спальне, переоборудованной в спортзал, и потрахушек с одноразовыми девушками, его больше ничего не интересует. Подслушивал ли я когда-нибудь, как бы жутко это ни звучало? Конечно. Я может и его сосед, но человеком быть не перестал – и никогда не слышал никого такого... ну, скажем, безрассудного, как Гарри Янг, помимо БДСМ-порно. 

Совсем нежутко с моей стороны — в том смысле, что, ради всего святого, изголовье его кровати находится ровно за соседней стенкой, и даже если бы я захотел от звуков мне не скрыться.

Если бы вы только видели его, то тоже стали бы подслушивать. 

Но не заставляйте меня начинать… 

Я раздаю конфеты трем пятиклассницам в костюмах ангела, призрака и какого-то нового, неизвестного мне, телевизионного персонажа в красном парике и длинных черных чулках на руках и ногах.

— Сто-о-о-о-й, Мэдисон, — внезапно кричит ангел, выхватывая конфету из сумки призрака и забирая ее себе. — Он дал нам всем по одной и больше нельзя, жадная сучка.

— Отвали, — холодно отвечает призрак, достает «айфон» и листает ленту.

Я отступаю назад. Подростки – они теперь не такие, как раньше, согласны? 

Предотвращая ссору, я добавляю каждой по горсти конфет, прежде чем закрыть перед их носом дверь. Затем я включаю праздничный плейлист и начинаю выбирать костюм на вечер.

Ладно, это будут просто стринги и пара хипстерских очков, так что тут и выбирать нечего. Но, как сказала Кэйди Хирон из «Дрянных девчонок»: Хэллоуин — единственная ночь, когда можно закосить под шлюху без потери статуса.

Это на самом деле работает и в большем масштабе – существует причина, по которой Хэллоуин называют «Голубым рождеством». «Правило шлюхи» работает для геев, как возможность выглядеть эпатажно — мы можем одеваться так безумно/причудливо/ярко, как захотим, и все будут думать, что это всего лишь праздничный костюм. (Поверьте, не каждый день нам перепадает такое счастье. Общество может и движется вперед, но мне все еще приходится каждый раз на выходе из дома нервно проверять одежду перед зеркалом)

Да и к тому же меня только что бросили, тело после диеты потрясающее, грех не похвастаться, так что... поехали! Распущенность и безумие в массы.

Я жду, когда мой друг Райан напишет о планах на ночь, смотрю по телевизору на орущего, как сумасшедший, Джейми Ли Кертиса и улыбаюсь. По правде говоря, я невероятно люблю Хэллоуин. Может быть чересчур сильно, но все же — у всех есть свои пунктики. И после месяца, что у меня был, я это заслужил… 

Я начинаю праздновать Хэллоуин с начала первых прохладных дней в конце августа — начале сентября. Я частично достаю осенние украшения и расставляю их по всему дому.

Но как только наступает октябрь, мой дом разрывает от обилия тыкв, призраков и маленьких пенопластовых надгробий, а телевизор ни на секунду не перестает показывать какой-нибудь фильм, связанный с Хэллоуином. Еще я поднимаюсь на холмы Южной Каролины и любуюсь листьями. Даже в самые жаркие годы, когда листва едва заметно желтеет, я с восторгом рассматриваю море зеленого леса. Что я могу сказать? Как уже упоминал ранее, не зря Хэллоуин называют «Голубым рождеством»! 

Еще несколько маленьких, диснеевских принцесс выпрашивают конфеты, когда от моего лучшего друга Райана, наконец, приходит сообщение.

 

Райан: SOS, 911 – я не могу определиться с платьем на сегодняшний вечер!!!

Джош: Заткнись, извращенец.

Райан: Как?

Джош: Как насчет этого…

Райан::((((((

Джош: Спасибо за напоминание, эгоистичный сучонок. У меня было такое хорошее настроение. Пока. Я скоро заеду к тебе, выпить на дорожку. Надеюсь, безвкусно выглядеть ты не будешь!

Райан: Благодаря тебе, не буду. Я выйду встретить тебя к воротам, на территории дома установили какую-то новую, сумасшедшую охранную систему. Ищи глазами проститутку в красном платье. Целую!

Я направляюсь в ванную, но резко останавливаюсь, когда замечаю то, отчего дыхание перехватывает: дверь в спортзал открыта. Сердце колотится, я подкрадываюсь ближе. А потом смотрю через щель на задницу соседа Гарри, когда тот наклоняется, чтобы поднять штангу.

И это самая лучшая пятая точка, которую я когда-либо видел.  

Черт возьми, натурал с идеальной задницей — пустая трата времени, не так ли? 

Конечно, я понимаю, что каждый имеет право быть тем, кем хочет. Это касается и натуралов, предпочитающих не подставлять задницу, сторонящихся однополых отношений или чего-то в этом же духе. Но с другой стороны... в смысле, алло! Стимуляция простаты — восьмое чудо света, как и просто возможность провести ночь с большой круглой задницей. Мне почти жаль натуралов, правда. За всю жизнь не испытать всех удовольствий от анальных игр — если честно, смертный приговор лично для меня.

 Я думаю об этом, стоя в дверях, и любуюсь задницей Гарри. Мой (к сожалению, натурал) сосед Гарри Янг — этот парень разрушит всю вашу жизнь, просто войдя в комнату. Он такой сексуальный, что ему даже рот не нужно открывать. Ему просто улыбаются, будто он только что решил математическое уравнение, одновременно спасая десяток щенков из лесного пожара. Рядом с ним дыхание задерживаешь, застываешь в тишине.  

Я могу болтать об этом без умолку, на что часто указывает Райан. Гарри выше метра восьмидесяти — он однажды оставил на столе какую-то футбольную штуковину, и я подсмотрел, — около девяносто килограмм. (Кажется, после удаления аппендицита он скинул несколько килограмм, но быстро восстанавливает вес.)  

У него гладкое, мускулистое тело, прямые черные волосы, настолько темные, что иногда отливают синевой. У Гарри потрясающая улыбка, такая широкая и уверенная, что он мог бы сняться в рекламе зубной пасты... или нет, наверное, грудь лучше всего: две идеальные бугрящиеся мышцы между бицепсами... или, может, задница лучше — круглая и упругая, круче, чем у всех танцоров в гей-клубах… 

В принципе, Гарри не похож ни на кого из моих знакомых. Его отец из Сингапура, он познакомился с матерью Гарри в школе-интернате в Англии. Отсюда у Гарри британский акцент с каким-то четким, сухим произношением.

Как будто Бог подумал: «Давайте ряди прикола и для большей сексуальности добавим этому парню соблазнительный акцент!» Как бы там ни было, Гарри уникален, красив, сексуален и просто.… 

Ладно, Джош. Успокойся. 

Он — полузащитник (что бы это ни значило) футбольной команды, поэтому у нас... мало общего. Мягко говоря. Пока я на нашей кухне напиваюсь перед вечеринкой с друзьями, он качает железо в своем мини-спортзале, который построил в свободной спальне, и выходит с единственной целью — приготовить отвратные протеиновые коктейли. Вообще-то, он придурок. Ну, не совсем конечно, но, в общем и целом, да – он просто по какой-то причине не разговаривает со мной.  

Как раньше. До той «ночи ужастиков», когда Гарри ворвался в мою комнату, чтобы спросить «где пульт», и случайно застукал, как мой любовник Остин трахал меня раком…

Да. Мой сосед вошел в тот момент, когда меня трахали. 

С тех пор все это и началось. Или... может, так оно и было, а может, и нет, но что-то определенно изменилось. Утром Гарри скажет мне пару слов, а потом сбегает. Наверное, и я не стараюсь – теперь мне просто все равно. Кроме того, я не смог бы поддерживать с ним разговор, даже если бы это было возможным. Он слишком сексуален, отчего я только сильнее нервничаю. 

Но все же я не спешу отходить от двери. Открывающийся вид настолько хорош, несмотря на жуткость всей ситуации в целом. Я говорю сейчас об обтягивающих штанах, крыловидных мышцах рук, бугре… 

Скажем просто, я часто читаю комментарии под порно-роликами, полные порочных и расистских стереотипов о некоторых частях тела и имеющих отношения к расовой принадлежности. И могу с уверенностью сказать, что этот стереотип является ложным. И...

— Ты что подсматриваешь? 

Я замираю. Гарри. Он повернул голову и теперь смотрит на меня.  

Меня поймали с поличным. 

— О, эм…

— Ну, так что? — спрашивает он. 

Что-то во мне щелкает. Я молчу. Вместо этого толкаю дверь, движимый чем-то не поддающимся описанию. Гарри следит за моими передвижениями, как я опускаюсь на колени и стягиваю его спортивные штаны. Член Гарри оживает, и я заглатываю его до самого горла, на что тот начинает стонать мое имя и хватать за волосы… 

— Эй. Алло? Земля вызывает Джошуа?

Упс. Увлекся очередной фантазией о Гарри. Подайте на меня в суд. 

— Ой, — выдавливаю, так и не переступая порог. — Э-эм, извини, нет, просто хотел  сказать, что дверь открыта…

Я не могу разобрать выражение его глаз. Наконец, он сам отводит взгляд.

— А. Да, здесь жарковато, мне нужно было немного свежего воздуха, извини.

Я просто моргаю. У Гарри довольно странная манера разговаривать: он не ищет одобрения, его нелегко удивить или впечатлить, и собеседник не знает, что с этим делать. Включая меня. Пока я стою, как вкопанный, Гарри поднимает две гантели вверх, отчего мышцы на руках и спине выпирают под ничего не скрывающей майкой. Боже, если бы он только знал, как я на него реагирую… 

— Все равно, — произносит он, — спасибо. Но если ты не против, я хочу закончить тренировку перед уходом.

Я медлю. 

— Подожди, ты куда-то уходишь? — переспрашиваю я раньше, чем успеваю заткнуться.

Потому что Гарри Янг много чего делает, но никуда не ходит. 

Он опускает гантели, выпрямляется и смотрит на меня в зеркало.  

— Возможно. Я сейчас кое-что глупое сделаю. Эй, чем ты занимаешься вечером?

Я просто таращусь на него.

— Эм... 

— Что? 

— Просто... э-э... ты разговариваешь со мной.

— И что? Мы часто общаемся.

— Конечно, ты... — бормочу я. 

— Что я? 

Боже, его слова, поза, руки на бедрах — все это пугает в том смысле, который не имеет ничего общего с Хэллоуином.

— Ничего такого, — отвечаю я. — В общем, костюмированная вечеринка у одного богатого гея в большом доме на побережье. Ты же знаешь, как геи относятся к Хэллоуину. А может, и нет... извини. 

Он странно смотрит и снова отворачивается.

— А, ну ладно. Развлекайся.

— Спасибо? 

Но потом он оглядывается.

— Кстати, в чем ты будешь? 

—...я? А что?

Он открывает рот, но потом что-то меняется в его выражении. Он сглатывает, и лицо снова становится бесстрастным.

— На случай если кто-то в костюме дьявола, демона или призрака появится в гостиной в три часа ночи, я буду знать, что вызывать полицию или драться не стоит… 

Я чувствую, как начинаю оседать. Так, окей, он высказался, пускай и большим количеством слов, чем за все наше совместное проживание. И не оправдывая моих надежд, что он захочет посмотреть на мой костюм.

То есть стринги. 

Я улыбаюсь, чуть выпрямляясь.

— О, я буду «Ожившей мечтой».

— Кем?

— Извини, это типа шутка. Короче, на мне не будет чего-то сумасшедшего, так что тебе не о чем беспокоиться. Увидимся, ладно?

— Ага…

Я разворачиваюсь и получаю сообщение от Райана. 

 

Райан: Планы изменились. Я так круто выгляжу в переделанном платье, что участвую в конкурсе костюмов в Клубе №1. Встретимся там через час.

 

Я пожимаю плечами. Клуб №1 — самый большой гей-клуб Саванны, и он, честно говоря, намного лучше того места, куда мы собирались раньше.

 

Райан: Скоро увидимся, хохо

 

Я сажусь на кровать, немного расстроенный разговором с Гарри. Неловкости было больше, чем в нашу первую встречу, если такое вообще возможно. Потому что наши с Гарри понятия «радушного знакомства» сильно отличались. Умножьте ваше самое ужасное знакомство на десять. В день переезда я прибыл первым и начал распаковывать вещи. Я был очень взволнован тем, что каким-то невероятным образом получил трехкомнатную квартиру с одним соседом, и я... скажем так... обновлял наш туалет, когда Гарри открыл в него дверь. 

Да, как будто одного случая с сексом было мало, в туалете произошло наше знакомство. Он открыл дверь, когда я сидел на унитазе с телефоном в руках. Неудивительно, наверное, что отношения между нами так и не наладились, и мы не подружились. На его месте я бы тоже такое долго не смог забыть. Кое-что лучше никогда не видеть, и это входило в список. 

Но сегодня все равно что-то... изменилось. Я инстинктивно это чувствовал. Он нервничал, чего не случалось никогда. Что я упускаю? Я и раньше за ним подсматривал, ничего нового. Но Гарри так смотрел на меня... словно ему было интересно что-то такое, отчего меня передергивало. И мне это не нравилось. 

Что его так заинтересовало? 

И в чем собственно проблема?

 

Гарри Янг

Самое время признаться:

Я спросил Джошуа, подглядывал ли он за мной не  потому, что меня это оскорбляло.

Я спросил его, потому что хотел, чтобы он смотрел на меня. 

Я спросил его, потому что хотел почувствовать, каково это, когда он хочет меня. 

Внимание спойлер: это действительно было неплохо. 

На самом деле, мне чертовски понравилось…

 

~

 

Я работаю над трапециевидными мышцами, затем перехожу к бицепсам. Вот уже несколько месяцев маленький спортзал — мое единственное утешение, единственное лекарство от бури в голове. Но сегодня это не имеет значения. Потому что, как только закончу тренировку, я переоденусь и пойду на костюмированную вечеринку... в гей-клуб.

Знаю, знаю — я — Гарри Янг, звезда-полузащитник и известный бабник, решился на такое — понимаю, как сильно это может шокировать. 

Но если бы вы знали меня лучше, совсем бы не удивились.

Еще маленьким мальчиком я всегда понимал, что немного отличаюсь от сверстников. Я был просто... мягче. Я не знал, что это такое, как именно можно назвать разницу, но... я ее чувствовал. Я замечал. Как и все остальные. В детстве вокруг меня было будто силовое поле, отталкивающее других мальчиков, чьи родители делали мне замечания по поводу моей «творческой личности».  

Однажды отец пораньше забрал меня из школы и отвез к психотерапевту. Я понятия не имел, в чем дело, и боялся, что он попросит доктора сообщить мне о разводе родителей или еще о чем-нибудь в таком же роде. Отец уже давно пьет, и брак родителей явно не был удачным. Папа оставил меня в приемной и пошел поговорить, застряв в кабинете на целую вечность.  

Вскоре любопытство взяло надо мной верх. Я прокрался в коридор, притворившись, будто иду в туалет, но остановился у докторской двери и прислушался.  

Услышанное изменило мою жизнь навсегда: 

Как сейчас, в моих ушах звенит полный горечи голос отца: 

— Мне надоело это игнорировать, надоело, что жена считает это нормальным…

— У него нет ни одного друга-мальчика, даже сегодня, когда я забирал его из кафетерия, Гарри сидел в  окружении девочек…

— Он не хочет заниматься спортом, и знать не знает, с какой стороны замахиваться проклятой бейсбольной битой.…

— Он очень тихо говорит и слишком увлекается всеми этими творческими штучками, и я просто... просто…

Психотерапевт, наконец, вмешался и страшно-спокойным голосом говорил что-то о том, что «природу ребенка не изменить», но я сразу же сбежал в приемную, сгорая от стыда и потрясения.

Вскоре вышел красный и раздраженный отец со словами, что нам пора. Я предположил, что терапевт отказался предоставлять помощь в моем «изменении», и мы мигом покинули приемную.  

Но прежним я уже не был. С того дня, как отец меня решил «менять», терапевт недоделанный. Когда мы переехали из Лондона в Америку, где он заставил меня присоединиться к футбольной команде пятиклассников, дабы «американизировать», и на удивление  я оказался хорош. У меня, действительно, неплохо получалось.  

И мне нравилось. На поле весь мой внутренний шум стихал, и я сосредотачивался только на одном: на футболе. Впервые в жизни больше ничего не имело значения, и я наслаждался воображаемым белым шумом. Я продвигался вверх от звездного футболиста пятиклассника, затем звездного футболиста старшеклассника, а потом и до звездного футболиста колледжа. В конце концов, мне успешно удалось похоронить ту часть себя, которая в детстве приводила в ужас и смущение. Я встречался с девушками, стал всеобщим любимчиком и просто новым человеком, вот и все. 

Повзрослев немного, я был несколько шокирован, когда понял, что секс с женщинами доставлял мне удовольствие. Противился ли я отношениям, помимо секса? Да. Глубоко в душе я понимал, что, наверное, живу не своей жизнью, но предостережения отца ясно давали понять: быть другим — нельзя.   

Поэтому я придерживался этого правила. 

Но этой осенью я впервые серьезно задумался над своей жизнью. Воспоминания как-то померкли, но тут же с силой хлынули обратно: доказательства того, что я не тот человек, каким пытаюсь быть. Подсознательно я понимал, что жизнь мне наскучила.  

И все из-за Джошуа Нэша.  

Как только мы стали жить вместе, его жизнь тут же заворожила меня. Я никогда не встречал похожих на него людей. Даже близко. Раньше вся моя жизнь была построена вокруг тренировок, футбольных лагерей и белковой диеты. Пару раз я замечал Джошуа в компании трансвеститов, бородатых парней в платьях, веселых лесбиянок, постоянно куривших травку – всех тех веселых и пропагандирующих свободную любовь людей, которых я никогда раньше не встречал. Было в Джошуа что-то такое — он всегда улыбался исмеялся.  

Я думал, мы станем приятелями. Но потом все стало... странно.  

Однажды вечером я открыл дверь в его комнату, чтобы спросить о пульте, и встретился с Джощуа взглядом, в тот момент другой парень был... ну, внутри него. Трахал его. Сзади. 

Тогда я просто смотрел на Джошуа. Мне в голову пришла странная, развратная мысль: я хотел бы сам этим заняться. Я хотел узнать эти ощущения. Я хотел попробовать.  

Внезапно я понял, что меня интересует не только его образ жизни. 

Мне было любопытно, чем он занимался в спальне. 

А потом я развернулся и ушел, но интерес быстро не пропал. На протяжении  нескольких недель я все чаще думал... об этом. Иногда мне хотелось поговорить с Джошуа, иногда я бесился от одного его присутствия и выходил из комнаты. Но думал о нем все больше и больше. Некоторое время я в основном игнорировал свои желания и сосредоточился на своей жизни, как и всегда, поскольку только и умел подавлять свои желания. Но три недели назад все изменилось.  

Однажды утром я проснулся со странным ощущением в животе, как будто меня рвало, хотя я не ел уже двенадцать часов. Становилось все хуже и хуже, рвоты не было – и вскоре я понял, что это не обычный грипп. В тот вечер я поехал в больницу, и все произошло так быстро, что я почти ничего не запомнил. Мне сделали узи, на котором выяснилось воспаление аппендицита, в крови было обнаружено повышенное количество лейкоцитов, и мне срочно нужно было делать операцию.

Понимаю, что это не самая рискованная операция, но когда меня покатили по коридору, вся жизнь пролетела перед глазами. Большая часть сомнений по поводу правильности жизни внезапно просто испарилась: с этого момента я решил, что буду делать все, что захочу, когда захочу, потому что жизнь нереально коротка. 

Я быстро восстановился, но желания искать любовника или что-то в этом роде не появилось. Моя решимость укрепилась несколько дней назад, когда мне позвонили с международного номера и сообщили, что прабабушка, живущая в Сингапуре, умерла. (Она прожила замечательную жизнь, пришло ее время уйти, и моя семья благодарна за ее любовь и все такое). 

И тут я снова вспомнил: половину жизни я уже прожил.  

Нужно срочно что-то менять. 

Опыт Джошуа каким-то образом меня захватывал, я хотел знать, почему он был так счастлив все время, как он мог просыпаться каждый день и действительно наслаждался жизнью. Было ли все это связано с тем, что он гей? То есть, я не совсем дурак, чтобы предположить, что жизнь гея — какая-то «сладкая пилюля», когда ты улыбаешься весь день без причины. Это невежество. Но что он и его друзья понимали в жизни такого, чего не понимал я? 

В прошлые выходные в Саванне проходил гей-парад, потому что в начале лета здесь слишком жарко и провести его в обычное время не удалось. Я вышел из спортзала в центре города и смотрел, как мимо проплывают люди, очаровываясь ими еще больше, чем прежде. Я никогда не видел таких...свободных людей. К счастью, Джошуа я не встретил; даже не знаю, что бы я ему сказал. Но сам парад придал мне уверенности: я обязательно попробую.  

Но вернемся ко вчерашнему дню, когда я заметил флаер по дороге в любимое кафе:

 

ЕЖЕГОДНЫЙ КОНКУРС КОСТЮМОВ В КЛУБЕ №1 — ЧЕТВЕРГ, 31 ОКТЯБРЯ. ВСЕ ИЛИ НИЧЕГО. БЕСПЛАТНЫЙ ВХОД ДЛЯ ТЕХ, КТО В КОСТЮМЕ. БЕСПЛАТНЫЙ НАПИТОК ДЛЯ ОСОБЕННО СКАЗОЧНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ. ДВА БЕСПЛАТНЫХ НАПИТКА ДЛЯ ТЕХ, КТО ПРИ ПОЛНОМ ПАРАДЕ. КОНКУРС КОСТЮМОВ РОВНО В ПОЛНОЧЬ! (КОНКУРС ТРАНСВЕСТИТОВ БУДЕТ ПРОВОДИТЬСЯ ОТДЕЛЬНО, КАК КОНКУРС КРАСОТЫ, ПОСКОЛЬКУ НИ ОДИН НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ СМОЖЕТ КОНКУРИРОВАТЬ С ТАКИМ УРОВНЕМ СКАЗОЧНОСТИ) УВИДИМСЯ ТАМ, ГОЛУБКИ! 

 

Я сразу же понял, что это идеальный рывок в мир Джошуа, потому что я мог появиться там, не показывая при этом себя самого. Лучшего места и времени для небольшого исследования и не придумать. И, возможно, попробовать что-то со случайным парнем? Никто даже не узнает, кто я такой. Все остальные тоже будут в костюмах. Поэтому днем я сходил в магазин и купил маску, костюм Бэтмена/Брюса Уэйна с заостренными ушами, закрывающий все лицо выше верхней губы. Потом я достал из шкафа свой лучший костюм для свадеб. Сегодня вечером я под прикрытием иду на веселую хэллоуинскую вечеринку. 

Для всех на празднике я буду просто одним чуваком в маске. Именно этого я и добиваюсь.  

Я понимаю, что в любой момент мог бы расспросить обо всем Джошуа, но не хочу ставить его в неловкое положение – он не обязан рассказывать мне о своей жизни, опыте и истории. Он не подписывался на должность экскурсовода в мир геев, и я этого от него не хочу. Я даже рад, что его не будет сегодня вечером, потому что он, вероятно, единственный знакомый мне гей, который потенциально может узнать меня даже под маской. 

И пофиг, что меня слегка разочаровала новость, что он не пойдет… 

В последнее время с ним что-то не так. Парень, с которым он встречался, внезапно исчез, а потом Джошуа начал ходить на ежедневные пробежки, сменил гардероб и высветлил несколько прядей, которые раньше были слабого кофейного оттенка. С Джошуа столько всего произошло, что я решил узнать все самостоятельно. Мое любопытство, или как его еще назвать, никого, кроме меня, не должно волновать.

Выйдя из спортзала, я натыкаюсь на один из 13 000 осенних-хэллоуинских украшений Джошуа, которые он расставил по всему дому. Я опрокидываю целую кучу тыкв и невольно смеюсь. Его одержимость Хэллоуином с легкостью превратит празднование Рождества Мэрайи Кери в детскую игру. В смысле, у него столько осенних безделушек, от которых пахнет так, будто ты живешь в сувенирном магазине. Для такого необычного парня, должен признать, это в какой-то степени очаровательно и мило… 

В общем.  

Я принимаю душ, зачесываю волосы назад и переодеваюсь в костюм. Он идеально скроен, поскольку у мамы все еще есть связи в ателье на «Сэвиль Роу» с тех пор, как она стала вести светский образ жизни в Лондоне. Натянув маску, я замечаю, что она такого же черного оттенка, как мой костюм и волосы. 

Я изучаю себя в зеркале. Я неплохо выгляжу, не могу этого отрицать. Может быть, кто-то все-таки мной заинтересуется. Я не пью, но сегодня сделаю исключение, просто добавлю себе раскованности, чтобы справиться со всем, не испугавшись и не струсив. Но это все равно маловероятно – сейчас я чувствую себя прекрасно. 

Я забираю ключи и глубоко вдыхаю. Я собираюсь посетить первый гей-клуб в своей жизни, но почему-то совсем не нервничаю. Как мне недавно напомнили, жизнь коротка —зачем волноваться из-за всякой хрени? 

На старт, внимание, марш.  

Если все пойдет по плану, до двенадцати часов я, возможно, поцелую своего первого парня. Кто знает? 

Я совершал и более безумные поступки. Поверьте мне на слово.

 

Джош Нэш

— Педик! — какой-то парень орет из проезжающей машины, когда я вылезаю из такси в нескольких метрах от Клуба №1. Я знал, что мой наряд произведет неизгладимое впечатление, даже в такой праздник. Ну и ладно! Простим им их зависть!

Я поворачиваюсь и принимаю позу.

— Извини, ты прав только наполовину. Я и девчонок трахал в старших классах, пока не открылся, и мне это нравилось, так что технически я пансексуал, сука! 

Машина несется по улице, пассажиры дико хохочут, а я разворачиваюсь и иду в клуб. Фу… эти натуралы, согласны?! 

Мой «костюм», как я уже говорил, — это просто черные стринги и берцы. Ремень свободно болтается, за него я могу спокойно цепляться пальцами. Я написал «ожившая мечта» на промежности, прямо над членом – это означает, что моя «мечта» вот-вот оживет. Я хотел выглядеть распутным и умным одновременно и думаю, что сделал это правильно… 

Так или иначе, я жду в очереди, наслаждаясь ночью – сегодня утром пронесся первый настоящий холодный фронт, и прохладный воздух приносит божественные ощущения моему телу. Как и этот Хэллоуин.

 Переступив порог, я начинаю проталкиваться сквозь толпу. Боже, Хэллоуин очень весело отмечать с геями. Куда бы я ни смотрел, я вижу трансвеститов в блестящих костюмах, смазанных маслом мускулистых парней в полицейских и пожарных формах, и все мыслимые костюмы, которые можно придумать: дьяволы, солдаты, политические деятели, знаменитости. Все наряды урезаны просто до мизерных размеров, ну, так как это гей-клуб, еще бы.  

Само заведение преобразилось: стены и потолки завешаны паутиной, танцоры гоу-гоу полностью раскрашены под скелеты, и все подсвечено оранжевыми прожекторами. Рай небесный, если вас интересует мое мнение! 

Я нахожу Райана в углу, возле старого музыкального автомата (почему в барах и клубах теперь есть музыкальные автоматы, во времена беспроводных наушников и цифровых плейлистов?!) и вижу, как он пролистывает на телефоне приложение для гей-знакомств. 

Я накрываю экран рукой.

— Райан. Ты в клубе, под завязку забитым геями. Цель приложения, безусловно, объединять людей. Здесь оно тебе не нужно, и, без обид, ты выглядишь жалко.

— Фу, прекрасно. Тогда покажи мне кого-нибудь, кто хочет целоваться с транссексуалом в платье!— кричит он, бросая телефон в сумочку.  

Я хмурюсь, потому что в словах Райана есть смысл – и очень хороший. Райан, оторвав себя от гендерной принадлежности, столкнулся с более трудными проблемами: найти человека, кто согласится иметь дело с... ну, со всем, что есть в Райане. Многие геи могут найти свою «мужественность» в туфлях-лодочках, и это будет слишком волновать общество, пока оно не продвинется вперед. Но Райан найдет кого-нибудь, я знаю.

Может быть, даже сегодня, с моей помощью... не то чтобы Райану это было нужно, но в свое время я был настоящим сводником… 

Только, наверное, не для себя. 

— В любом случае, — говорю я, — ты последовал моему совету, и платье выглядит великолепно! Ты похож на шлюху. Например, на Джулию-Робертс- симпатичную-женщину уровня шлюхи. 

Райан краснеет.

— Спасибо тебе! Вот почему Хэллоуин — это вершина моего праздничного тотемного столба. В Рождество я должен ужинать с семьей и скрывать свою сущность, снова превращаясь в мужчину? Нет, спасибо. А Пасха, с ее религиозными традициями? Не для меня, хотя я хорошо выгляжу в пастельных тонах. 

— Верно, — соглашаюсь я. 

— Да, но Хэллоуин, детка! Единственная ночь, когда я могу быть собой, и люди просто думают, что я в костюме, а не хотят меня убить!

— Правда, правда!— подтверждаю я, целуя Райана в щеку. 

— А теперь давай доберемся до бара, мне нужно выпить, пока я не потерял сознание от жары и от ужасно душной ткани восьмидесятых годов. Клянусь, костюм убьет меня раньше, чем какой-нибудь экстремистский псих. 

Мы проталкиваемся к бару, но к самому бармену ближе, чем на десять тел приблизится не можем – там так тесно. Тьфу. Я должен был подготовиться, выпить пару шотов перед выходом, но в душе слишком увлекся продолжительным сеансом дрочки, погрузившись в одну из фантазий о Гарри. 

О да, у меня есть несколько версий. Как правило, я стараюсь не фантазировать о гетеросексуальных парнях, потому что уважаю их «натуральность», но жизнь с Гарри превратила меня в сумасшедшего.  

Вот несколько моих фантазий: 

 

  «Я случайно-нарочно вхожу к нему в комнату, когда он трахает женщину, но он смотрит на меня и влюбляется с первого взгляда, потом понимает, что хочет попробовать член вместо вагины. Я выгоняю девушку из постели, она в гневе уходит домой, а Гарри трахает меня по-миссионерски до самого рассвета».

«Однажды поздно вечером я иду по коридору и случайно натыкаюсь на Гарри, а он голый, потому что бежал на кухню за водой. Мы падаем вместе, каким-то образом моя одежда исчезает, он ловит момент, и мы трахаемся прямо на ковре».

«Гарри просит меня помочь с тренировкой. Я стою над ним, придавив своим весом, а он качает пресс, и мой член случайно задевает его рот. Гарри понимает, что ему нравится вкус, и мы занимаемся сексом прямо там, на скамье».  

 

«Гарри бросает последняя подружка, и я подхожк к нему, когда тот плачет на кухне. Я вытираю его слезы, помогаю справиться с эмоциями, и Гарри понимает, что ему нужен кто-то заботливый и чувствительный, как я. Он делает мне предложение к Рождеству».

 

 Как видите, я много об этом думаю. Но, ладно. Я должен остановиться. Здесь есть настоящие геи — парни, которые на самом деле переспят со мной, так что я напоминаю себе, придерживаться реальности. 

Вскоре рядом со мной появляется танцор гоу-гоу с подносом из порций ликера в маленьких стеклянных флакончиках, а бар так забит, что возникает мгновенное желание, скупить их все. Мне удается схватить три, затем я бросаю продавцу десятидолларовую купюру и проглатываю одну из емкостей. На вкус ликер напоминает зеленую кислоту, но нищим выбирать не приходится. 

— Эй, — начинает Райан, сделав глоток. — Твой бывший ведь не придет?

— Откуда мне знать? Мы перестали общаться. 

— Ха! Я уже это слышал.

— На этот раз я серьезно, — произношу я. 

— Окей. Если увижу, что ты разговариваешь с ним, заранее предупреждаю, что схвачу и утащу тебя, что бы ты ни говорил.

— Этого не случится, но... замётано.

Райан усмехается. Хотя я понимаю, почему Райан не хочет, чтобы я был рядом с ним… 

Мы с Райаном танцуем и болтаем еще несколько минут. Я рассматриваю проходящие мимо костюмы: Леди Гага и Брэдли Купер из «Звезда родилась», несколько вариаций Мадонны, много парней просто в коротких шортах без какого-то умысла или шутки. Один парень, которого я узнаю по гей-приложению, просто пришел в мешковатых джинсах и обычной футболке. 

— Что это на тебе? — спрашиваю я, когда тот проходит мимо. — Ты совсем не страшно выглядишь.

— Ой, — выпаливает он, — но это так. Я в костюме натурала. 

— О-о-о-о. Понятно. 

Я поворачиваюсь к Райану и вижу, как его оттесняют к стене. Когда я пытаюсь пробиться вперед к нему, волна новоприбывших этому мешает, и вот тогда все становится по-настоящему суматошным. Поэтому я решаю просто танцевать там, где и был.

Пульсирующая музыка Робин «Dancing On My Own» проходит сквозь меня, добавляя распущенности моим ощущениям. Поэтом