Георг Гегель. Эстетика. Т. 2. (2)

Введение. О РОМАНТИЧЕСКОМ ВООБЩЕ

Форма романтического искусства, как это следует из всего нашего изложения, определяется внутренним понятием того содержания, которое искусство призвано воплотить. Прежде всего мы должны уяснить своеобразный принцип того нового содержания, которое осознается теперь как абсолютное содержание истины и создает новое миросозерцание и новую форму искусства.

В начальной стадии искусства влечение фантазии заключалось в стремлении перейти от природы к духовности. Но это стремление оставалось только поисками духа. Поскольку он еще не мог дать искусству истинного содержания, он проявлял себя лишь как внешняя форма по отношению к природному смыслу или к лишенным субъективности абстракциям субстанциально внутреннего начала, абстракциям, образовывавшим подлинное средоточие.

Обратное мы нашли в классическом искусстве. Здесь духовность, хотя она благодаря снятию природного смысла и достигает впервые самостоятельности, составляет основу и принцип содержания, а природные явления в своей телесной и чувственной предметности — внешнюю форму. Но эта форма не остается, как на первой ступени, только поверхностной, неопределенной и не проникнутой своим содержанием. Здесь совершенство искусства достигает своей вершины именно благодаря тому, что духовное полностью пронизывает свое внешнее проявление, идеализируя природное в этом прекрасном единстве и делая его соразмерной реальностью духа в форме субстанциальной индивидуальности. Тем самым классическое искусство стало воплощением идеала, соответствующим понятию, завершением царства красоты. Ничего более прекрасного быть не может и не будет.

Однако существует нечто более высокое, чем прекрасное явление духа в непосредственном чувственном облике, даже если этот облик создан самим духом как адекватный ему. Ибо это единство, осуществляющееся в элементе внешнего бытия и делающее чувственную реальность соразмерным существованием, в свою очередь сопротивляется истинному понятию духа и из его примирения с самим собой в телесной стихии вытесняет его к примирению внутри себя. Простая, положительная целостность идеала разрешается и распадается на двойственную целостность: внутри себя сущего субъективного начала и внешнего явления. Посредством этого разделения дух может добиться более глубокого примирения в своей собственной стихии, в стихии внутренней жизни. Дух, имеющий своим принципом адекватность с самим собой, единство своего понятия и своей реальности, может найти соответствующее ему бытие только в своем родном, духовном мире чувства, сердца и вообще внутренней жизни. Благодаря этому дух осознает, что он, как дух, имеет свое иное, свое существование в себе и внутри самого себя, и только вследствие этого он наслаждается своей бесконечностью и свободой.

1. ПРИНЦИП ВНУТРЕННЕЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ

Возвышаясь к себе, дух приобретает внутри самого себя ту объективность, которую он тщетно искал во внешней и чувственной стихии бытия; он ощущает и знает себя в единении с самим собою. Это возвышение составляет основной принцип романтического искусства, и с ним связано то необходимое определение, что для данной ступени искусства красота классического идеала, то есть красота в ее подлинной форме и наиболее соответствующем содержании, не представляет собой последнего предела. Ибо на ступени романтического искусства дух знает, что его истина состоит не в том, чтобы погружаться в телесность; наоборот, он становится уверенным в своей истине лишь благодаря тому, что уходит из внешней стихии в задушевное слияние с собою и полагает внешнюю реальность как некое несоразмерное ему существование. Поэтому, хотя новое содержание ставит себе задачу сделать себя прекрасным, для него красота в прежнем смысле остается все же чем-то подчиненным и превращается в духовную красоту в себе и для себя внутреннего, то есть внутри себя бесконечной духовной субъективности.

Но для того чтобы дух поднялся до своей бесконечности, он должен равным образом возвыситься от чисто формальной и конечной личности до абсолютного, то есть духовное должно воплотить себя как субъект, наполненный всецело субстанциальным началом, знающий и желающий в нем самого себя. И наоборот, субстанциальное истинное начало не следует понимать как только потустороннее по отношению к человеческому. Надо отбросить антропоморфизм, характерный для греческого созерцания, и сделать принципом человеческое как действительную субъективность; лишь благодаря этому антропоморфизм, как мы уже видели раньше, придет к завершению.

1. В чем состоит различие классического и романтического искусства?

2. Как проявляет себя дух в искусстве?

3. Каким образом дух возвышает себя в томантическом искусстве?