Глава 17. Воспоминания Гермионы

 

Филин улетел час назад, а Гермиона всё стояла около окна, она открыла его, чтобы пустить в комнату ночной холодный воздух, надеясь, что он поможет ей прийти в чувства, но этого не происходило, в голове то и дело всплывали картинки из прошлого, то одна, то другая. Грейнджер отошла от окна, села на кровать и стала тереть виски, ничего не помогало. Воспоминания, как наваждение преследовали её, оставалось только отдаться им и позволить себе ещё раз пережить всё с самого начала.

 

Сразу после окончания войны Гермиона думала, что ей надо как можно скорее отправиться

 

в Австралию, чтобы найти своих родителей. Но сразу она не смогла этого сделать, надо было оставаться в Норе, поддержать Рона и других Уизли после похорон Фреда. Гарри, Рональд и Джинни знали, что их подруга хочет как можно скорее найти своих родителей, они помогли ей через банк узнать, в какой город в Австралии люди по фамилии Уилксы велели перевести свои деньги. Узнав, что в Сидней, Поттер даже не побрезговал применить к одной женщине, работнице банка, заклинание Империус, чтобы узнать адрес дома, где теперь живут родители Гермионы. Грейнджер была благодарна другу, что он нарушил закон, но она, как и её парень, и Джинни, посчитали, что один раз, тем более, ради того дела, можно это сделать.

 

— Гермиона, тебе надо как можно скорее отправиться в Австралию, — сказал Гарри, вечером сидя на площади Гриммо вместе с Роном и своей девушкой. — Кингсли сказал мне, что уже дней через десять начнутся первые суды над Пожирателями смерти, наше присутствие там обязательно. Джинни вообще будет свидетельницей обвинения, она видела, как Псы издевались над учениками в Хогвартсе.

 

— С удовольствием расскажу, как молодые Пожиратели смерти со Слизерина издевались над учениками, — выплюнула Джинни и крепко сжала кулаки. — Я видела и слышала гораздо больше, чем они думают. Я вам поведала об этом, уверена, судьям и всем гражданам нашей страны будет интересно узнать, что творилось в школе.

 

— Невилл и Полумна тоже будут давать показания, — напомнила Гермиона.

 

— Чтобы не пропустить ничего, тебе надо как можно скорее слетать в Австралию, — снова повторил Поттер.

 

— Жаль, что я не смогу полететь с тобой, — раздосадованным тоном произнёс Уизли.

 

— Рон, вы с Гарри ловите сбежавших Пожирателей смерти, вам сейчас нельзя никуда уезжать, — строго сказала Гермиона. — Тем более, я представляю, какая будет реакция у моих родителей, когда они узнают, что я сделала с ними. Лучше вам не слушать, как они будут на меня ругаться.

 

— Тогда, тебе надо, как можно скорее купить билет на самолёт, – деловым тоном произнесла Джинни. — Все документы ты уже оформила, жаль, что я не смогу полетать с тобой. Но я боюсь оставлять маму, она вроде держится, но всё равно я за неё переживаю.

 

Гермиона и сама переживала за миссис Уизли. Ещё раз всё обсудив, друзья вернулись в Нору. Они сейчас там все жили, просто иногда чтобы спокойно поговорить, они приходили на площадь Гриммо. Гарри уже решил, что будет здесь жить, только сначала надо сделать в доме хороший ремонт, но пока на это не было времени.

 

Через три дня после этого разговора Гермиона вылетела в Сидней, ей повезло, она смогла

 

133/711

достать билет на прямой рейс, ей не пришлось добираться до зелёного континента с пересадками. Зная точный адрес родительского дома, Гермиона быстро нашла его, она приехала к дому на такси, перед этим оставив вещи в гостинице.

 

Заплатив за такси, Грейнджер встала перед домом, и внимательно огляделась. Новый дом родителей был похож на тот, где они жили в Лондоне. Этот дом даже был чуть больше, здесь была большая терраса с висячими качелями, только газон перед домом не был подстрижен. Дорожка из плитки, что вела к крыльцу, сильно заросла травой. У Гермионы появилось нехорошее предчувствие, глядя на этот дом, он хоть и казался красивым, было в нём что-то отталкивающее.

 

— Вы приехали к миссис Уилкс? — неожиданно сзади Грейнджер раздался приятный женский голос. Она обернулась и увидела даму лет пятидесяти, а может и старше, у неё весь лоб был в складках, но выражение лица не говорило, что женщина злая, скорее любопытная. Австралийка была одета в платье, а сверху накинула куртку, видимо, для неё австралийская зима была холодная. — Так вы к Монике пришли?

 

— А… да, — неуверенна ответила Гермиона.

 

— Вы что от её мужа? — нахмурив лоб, враждебно спросила женщина.

 

— В смысле от её мужа? — удивлённо спросила шатенка и посмотрела на дом.

 

— Так вы не его адвокат? — сразу изменила тон на тот, который был вначале, австралийка. — Потому что любовницу Венделлома я видела, Моника говорила, что к ней должен прийти его адвокат. Так значит, это не вы?

 

От новостей про любовницу у Гермионы голова пошла кругом, в горле пересохло, она облизала пересохшие губы.

 

— Вы сказали любовница Венделлома? — переспросила Грейнджер, надеясь, что её послышалось, или она что-то не так поняла.

 

— Да, любовница… этого мерзавца, — фыркнула женщина. — А вы что не знаете, что Уилксы разводятся? Ох, милочка, да вы побледнели, видно вы не в курсе?

 

— Нет, я понятия об этом не имела, — честно ответила Грейнджер, у неё резко заболела голова.

 

— А из-за чего разводятся мистер и миссис Уилкс, вы знаете?

 

— Конечно, знаю, — с гордостью ответила австралийка. — Только давайте не здесь поговорим, лучше пойдёмте ко мне в дом. Я соседка Моники, миссис Стосар, Джулия Стосар.

 

Гермиона и слова сказать не успела, как миссис Стосар привела женщину к себе в дом, посадила на диван в гостиной и быстро принесла чай.

 

— Спасибо, — поблагодарила Грейнджер, делая глоток чая, сейчас ей это было просто необходимо. — Так из-за чего произошёл разлад в семье ваших соседей?

 

— Да, тут такая типичная история, — печальным тоном произнесла соседка. — Моника и Венделлом приехали сюда из Британии, они всю жизнь работали, копили деньги, чтобы переехать в Австралию. Когда они здесь устроились, Венделлом вложил деньги в стоматологическую клинику, стал там работать, а Моника сидела дома, стала домохозяйкой. Мы с

 

134/711

ней сразу подружились, а я узнала, что муж моей соседки хотел, чтобы у них появился ребёнок. Моника честно пыталась забеременеть, но сами понимаете — возраст, — миссис Стосар посмотрела на фотографии в рамках, что стояли на столе. — У меня двое детей и пять внуков, я родила их, когда мне было чуть за двадцать. А вот Моника, вовремя не завела детей, и, видимо, их у неё уже не будет.

 

А мужчины ведь, по сути, могут в любом возрасте завести ребёнка, — она усмехнулась. — Вот Венделлом и нашёл себе на работе ассистентку, она ему голову вскружила. Эта Грейс молодая, ей ещё и тридцати нет, и красивая. Я её видела, у неё такая фигура, прямо как у вас, — кивнула австралийка на Гермиону. — Но вы, мне кажется, уж больно худая, удивительно, вы чем-то на Монику похожи.

 

А сама Моника так верила мужу, я-то сразу заметила, что мистер Уилкс стал часто задерживаться на работе, я Монике говорила, что надо бы его проконтролировать, а она отвечала, что у него клиентов много. А в итоге, он со своей ассистенткой время проводил. А потом пришёл к жене и сказал, что им надо развестись.

 

— А давно это было? — спросила Грейнджер.

 

— Так неделю назад, — ответила миссис Стосар. — Венделлом ещё сказал, что пришлёт своего адвоката, вот Моника его и ждала. А я как вас увидела, сразу решила, что юрист — это вы. Теперь вижу, что это не так. Так кто же вы такая?

 

— Я… — сглотнула шатенка. — Я старая знакомая Венделлома и Моники из Лондона. Вот решила их навестить, я понятия не имела, что у них такой разлад в семье.

 

— Ах, вот оно что, — вздохнула соседка, её лицо стало ещё добрее. — Да, уж семьи-то, считай, нет. А раз вы старая знакомая, то зайдите к Монике. Она, бедняжка, находится в таком ужасном состоянии, я так и боюсь, что она… — Джулия запнулась и посмотрела на потолок, — ну понимаете… может руки на себя наложить.

 

— Нет, — крикнула Гермиона и встала на ноги.

 

— Я бы никогда так не подумала, но Моника мне сама говорила, что без Венделлома ей жизнь не мила, и в ней нет никакого смысла, — поведала миссис Стосар. — Я так и боюсь, что однажды зайду к ней и найду мою соседку повешенной.

 

У Грейнджер перед глазами тут же встала картина, как её мама висит в тёмной комнате на люстре. Шатенка мотнула головой, прогоняя ужасное ведение, сердце из-за этого забилось где-то в районе горла, внутри всё похолодело.

 

— Тогда я не буду терять времени и прямо сейчас пойду к ма… Монике, — решительным тоном произнесла Гермиона. — Спасибо вам за гостеприимство, я пойду.

 

— Иди-иди, милочка, — стала подгонять её соседка.

 

Миссис Стосар проводила Грейнджер до дома её матери, пусть она об этом и не знала.

 

Гермиона постучала в дверь и увидела, как у неё дрожат руки.

 

— Входите, открыто, — раздался из-за двери глухой голос.

 

Грейнджер толкнула дверь и сразу поняла, что по архитектуре этот дом похож на тот, в

 

135/711

котором она только что была. Только если в доме Джулии была идеальная чистота, то в прихожей дома родителей было темно, стоял не самый приятный запах, и на шкафах даже в полумраке была видна пыль. Пройдя дальше по коридору, Гермиона вышла в гостиную, там было так же темно, шторы были задёрнуты, шатенка даже не сразу увидела свою мать. Она обратила внимания, что обстановка в гостиной, очень похожа, на её дом в Лондоне. Только в этой комнате всё кажется холодным и отталкивающим.

 

— Вы адвокат Венделлома? — спросила миссис Уилкс.

 

— Нет, — ответила Гермиона, она подошла ближе и внимательно посмотрела на свою мать. Сразу бросилось в глаза, что Моника сильна похудела, из-за этого она стала выглядеть старше своих лет. Грейнджер почувствовала себя такой виноватой, все смерти в Хогвартсе не сравнимы с тем чувством потери, которую она испытала в данный момент.

 

— Так кто вы такая? — безжизненным тоном спросила миссис Уилкс.

 

Грейнджер ничего не ответила, она достала из кармана куртки волшебную палочку, направила её на мать и сняла своё заклинание. Моника не успела понять, что случилось, только выражение её лица стало медленно меняться, с обреченного и скучающего, оно стала недоумённым, а потом уже более осознанным.

 

От напряжения у Гермионы занемели пальцы, она стала разминать их и следить за реакцией матери. Через пять минут Моника пришла в себя и вопросительно посмотрела на дочь, вдруг её глаза вспыхнули, она вскочила на ноги, подлетела к Гермионе и дала ей пощёчину.

 

— Ты, хоть понимаешь, что ты наделала? — прокричала миссис Грейнджер.

 

Гермиона ничего не ответила, она схватилась рукой за щёку, которая сильно горела после удара, из глаз потекли слёзы, но она точно знала, что заслужила это. Шатенка подняла глаза и посмотрела на мать, которая явно ждала от неё ответа.

 

— Прости, я хотела как лучше, — пролепетала Гермиона. — Я пыталась спасти ваши жизни.

 

— Да уж, жизни ты спасла, только разрушив их, — яростным тоном произнесла Моника и схватила дочь за локти. — Я столько упрёков выслушала от твоего отца, какой он несчастный человек, у которого нет детей, даже одного единственного ребёнка. Теперь я вижу, что у нас есть неблагодарная дочь, — она сильнее сжала её выше локтя, точно останутся синяки. — Как ты могла так сильно изменить нашу жизнь, ты ведь ничего не продумала. А я теперь осталась без мужа, и всё из-за тебя, из-за твоей проклятой магии.

 

— Мама, я вам жизнь спасала, — повторила Гермиона, уже не сдерживая слёз. — Я хотела, как лучше, я думала только о том, как уберечь вас от…

 

— От кого? От твоих врагов волшебников, которые угрожают твоему другу Гарри Поттеру, – ядовито произнесла миссис Грейнджер, она отпустила дочь и села на диван. Гермиона отошла от матери и потёрла руки. — Что же ты молчишь, давай рассказывай, чем там закончилась ваша война? Я так понимаю, если ты здесь, жива и здорова, то вы победили?

 

— Да, — кивнула Гермиона.

 

— Значит, твой друг победил самого злого волшебника, — уверено произнесла Моника.

 

 

136/711

Гермионе ничего не оставалось, как сесть в кресло и рассказать матери, как шла война, и чем она закончилась. Миссис Грейнджер внимательно выслушала дочь, даже, когда она узнала, столько магов погибло при битве за Хогвартс, её лицо не смягчилось, на нём не появилось расслабленность. Не произвело впечатления на мать и то, что погиб брат Рональда, она только подняла брови, когда Гермиона заговорила о Фреде и снова заплакала.

 

— Война закончилась шестнадцать дней назад, я сразу после этого стала искать информацию о тебе и отце, как только я узнала, где вы живёте, сразу прилетела. Я и представить не могла, что вы с отцом разводитесь, — сказала в своё оправдание героиня войны. — Вы ведь с папой всегда жили душа в душу, я была уверена, что у вас всё будет хорошо.

 

— Думала она, — отрезала Моника. — Раньше надо было думать, перед тем, как изменять мне и отцу память. Могла оставить нам хотя бы одно воспоминание о себе, но ты просто вычеркнула себя из нашей жизни. И вот результат, — со слезами произнесла она, — Венделлом нашёл какую-то курицу, которая немного старше тебя. Этой Грейс всего двадцать пять лет, зачем ей нужен мужчина, который старше её на двадцать лет?

 

— Я не знаю, — ответила Гермиона, она не стала говорить, что некоторые женщины, предпочитают мужчина старше их.

 

— Зато я знаю, деньги ей нужны, больше ничего, — заявила Моника, она встала и подошла к телефону. — Сейчас позвоню Венделлому и попрошу его приехать, как только он войдёт в дом, ты сразу верни ему память. После этого, мы уже будем разговаривать.

 

— Да-да, я всё сделаю, — заверила мать Гермиона.

 

Миссис Грейнджер позвонила на работу мужу, она вежливо попросила его приехать к ней домой, сказала, что у неё срочное дело. Венделлом не сразу, но согласился приехать к, пока ещё, своей законной жене. Гермиона пошла в ванную, она умылась, посмотрела в зеркало, ей показалось, что она постарела сразу лет на десять, если не больше. Сделав два глубоких вдоха, шатенка привела себя в порядок и подумала о Роне. Ей захотелось, чтобы он, Гарри и Джинни сейчас были рядом с ней, они бы точно её поддержали, и ей бы не пришлось справляться с этой ужасной ситуацией в одиночку.

 

Выйдя из ванной, Гермиона вернулась в зал, Моника стояла около окна, она не взглянула на дочь, не предложила ей поесть или чаю, даже стакан воды не налила. Обстановка в комнате была напряжённой, героиня войны устроилась в кресле, она боялась задавать матери вопросы, не хотела вызывать её гнев, было видно, что миссис Грейнджер и так еле сдерживается. Гермиона предпочла сидеть молча, она обвела комнату взглядом, увидела стеллаж с книгами, но она так и не решилась взять себя что-нибудь почитать.

 

В такие моменты время тянется всегда очень медленно. Моника стала ходить по комнате, иногда выходила из гостиной, как понимала Гермиона, проходила через кухню, а потом возвращалась обратно. Шатенка посмотрела на часы, что висели на стене, прошло уже сорок минут после звонка Венделлому, а он так и не появился. Судя по разговору матери с отцом, у Гермионы сложилось впечатление, что работа от дома находиться недалеко, если ехать на машине. Героиня войны стала вспоминать всё, что она видела, пока ехала сюда на такси, вроде кроме небольших домиков, которые были в этом районе, она больше ничего не запомнила. Даже гостиница, в которой остановилась шатенка, находиться в этой части города, она так специально выбрала, чтобы всё было рядом.

 

Прошло ещё двадцать минут, Гермиона уже хотела поговорить с матерью, она встала с

 

137/711

кресла, в этот момент Моника вернулась в гостиную.

 

— Приехал, — доложила она. — Как только войдёт в зал, ты сразу расколдуй его. Поняла?

 

— строго спросила миссис Грейнджер.

 

— Да, — ответила Гермиона.

 

В коридоре послышался шум, Моника вышла встретить мужа. Героиня войны услышала знакомый голос отца, он был ровным и спокойным, таким, как обычно. Шаги приближалась, мистер Грейнджер вошёл в гостиную, Гермиона не стала медлить и сразу сняла своё заклинание. У Венделлома сначала было изумлённое выражение лица, а потом на нём появилась радость, когда он увидел дочь.

 

— Гермиона, — произнёс он. — Ты жива, здорова?

 

— Да, со мной всё хорошо, — ответила она, увидев вытянутые руки отца, сразу кинулась обнимать его. — Прости меня, я не думала, что так получится.

 

— Ох, девочка моя, что же ты наделала, — с горечью произнёс мистер Грейнджер.

 

Реакция отца была лучше, чем у матери, он хоть не смотрел на дочь волком, но было видно, что он всё равно сильно разочарован, такого от Гермионы Венделлом никак не ожидал. Героине войны пришлось второй раз повторить историю, которая случилось с ней и её друзьями. Мистер Грейнджер то и дело прерывал дочь, задавал разные вопросы и очень пугался, когда слышал, что его девочки грозила смертельная опасность.

 

— Теперь преступники ждут судов, –решила так закончить Гермиона. — Конечно, есть сбежавшие Псы, их надо ловить, мои друзья с этим успешно справляются. Так что, теперь? я уверена, в магическом мире Британии всё будет хорошо.

 

После этих слов в зале повисла напряжённая тишина, Венделлом виновато посмотрел на жену, а потом перевёл взгляд на дочь. Гермиона поняла, что ей сейчас лучше уйти, она сказала, что ей надо вернуться в гостиницу. Мистер Грейнджер решил, что его дочь хочет забрать вещи, чтобы переехать в этот дом. Героиня войны вопросительно посмотрела на мать, та кивнула, а потом подошла к дочери и тихо прошептала, чтобы она не говорила своим друзьям волшебникам, что случилось у них в семье. Это прозвучало, как угроза, шатенка пообещала, что ничего не скажет им, мать отошла от дочери, и та быстро вышла из дома.

 

Только на улице Грейнджер почувствовала, в каком напряжении находилась последние часы. Сейчас она могла опустить плечи, вздохнуть полной грудью и расслабиться. Гермиона хотела немного пройтись, но потом вспомнила о миссис Стосар, говорить с ней в данный момент совсем не хотелось, поэтому она перешла на другую сторону улицы и быстро пошла до перекрёстка. Там она увидела, как из такси вышла женщина с ребёнком, она сразу пошла к машине. Водитель был очень рад, что у него появился ещё один клиент, по акценту, он сразу понял, что перед ним не местная жительница и пока вёз Грейнджер до гостиницы, рассказывал, что можно посмотреть в Сиднее и где надо обязательно побывать. Гермиона была рада, что таксист попался такой словоохотливый, его болтовня отвлекала от неприятных мыслей.

 

В гостинице Гермиона сразу пошла в душ, только когда вышла оттуда, позвонила в свой старый дом. Она договорилась с друзьями, что так они будут держать связь, новые жильцы много работали, сейчас в Лондоне было уже десять утра, можно было не беспокоиться, что маглы увидят волшебников. Гарри и Джинни были заняты поисками сбежавших Псов, поэтому в доме с

 

138/711

утра, должна быть Джинни. Из-за разницы во времени подруги договорились, что с десяти до двенадцати Уизли будет в старом доме Грейнджеров, если Гермиона позвонит, они поговорят, если нет, значит в этот день звонков больше не будет.

 

Уизли быстро взяла трубку, Грейнджер так хотелось откровенно поговорить с подругой, но пришлось соврать, что её родители просто поссорились из-за работы отца. Она выдумала, что он вложил деньги в одну фирму, но дохода до сих пор нет, похоже, он терпит сейчас убытки, но самое обидное, не хочет ничего менять.

 

— Ничего себе, — ахнула Джинни. — Ты думаешь, теперь твои родители помирятся?

 

— Не знаю, — честно ответила Гермиона. — Но я очень хочу в это верить. Ты пока никому, кроме Рона и Гарри, не говори, что случилось. У вас там и без того проблем хватает, не стоит никому ещё забивать головы моими ошибками.

 

— Я так поняла, что мистер Грейнджер понял, почему ты так поступила, — сказала Джинни.

 

— Папа, да, можно сказать, понял, — согласилась Гермиона, тут она уже не смогла соврать. — По крайней мере, он не был настроен ко мне так враждебно, как мама. Ты бы видела, как она смотрела на меня, с такой обидой, даже ненавистью, — от этих воспоминаний по телу пробежала дрожь. — Я боюсь, что мама меня никогда не простит, она всю жизнь будет мне поминать, как я отправила их жить в Австралию.

 

Ещё полчаса девушки говорили о жизни Грейнджеров на зелёном континенте. На прощанье Джинни пообещала подруге, что завтра с ней по телефону поговорит Рон. Повесив трубку, Гермиона почувствовала, как ей стало легче, пусть она и не сказала всей правды. В то же время была рада, что поехала в Австралию одна, после того «приёма» Моники, она могла ещё хуже прореагировать, если бы здесь были другие волшебники.

 

Время обеда давно прошло, но есть Грейнджер не хотелось, она только выпила чай, собрала свои вещи, вызвала такси, заплатила за номер и поехала обратно к дому родителей.

 

Следующие три дня проведённые в одном доме вместе с Моникой были одними из худших в жизни Гермионы. Родители так и не помирились, оказалось, что Венделлом куда сильнее увлёкся своей молодой любовницей, чем вначале подумала героиня войны. Миссис Грейнджер десять раз в день, если не больше, винила в этом свою дочь. Проклиная её магию, всех её друзей, школу и весь волшебный мир.

 

Вечером, на третий день жизни вместе с матерью, Венделлом вышел вечером пройтись с дочерью. Он был искренне рад, что Гермиона вернулась к нему.

 

— Дочка, я смотрю, Моника не хочет тебя прощать, — сказал он, героиня войны кивнула.

 

— Думаю, не скоро твоя мать успокоится. Знаешь, ты только не подумай, что я тебя прогоняю, но лучше всего, тебе сейчас вернуться в Лондон.

 

— Ты, правда, так считаешь? — спросила Гермиона, внимательно глядя на отца.

 

— Да, я в этом уверен, — ответил мистер Грейнджер. — Монике, да и мне, надо во всём разобраться, и лучше нам это сделать наедине.

 

— Папа, а с… Грейс у тебя серьёзно? — всё-таки решилась спросить дочка.

 

 

139/711

Венделлом ответил не сразу, он напрягся, было видно, как у него выпрямилась спина, он отвернул голову.

 

— До того, как ты вернула мне память, я не сомневался, что безумно люблю её, — виновато признался мистер Грейнджер. — Но сейчас, уже я так не думаю, но к Грейс всё равно у меня есть чувства, мне надо хорошо всё обдумать.

 

— Ясно, — протянула Гермиона. — Думаю, ты прав, мне лучше уехать.

 

Когда Моника узнала, что её дочь уезжает, она будто только этого и ждала. Гермиона купила билет на первый рейс в Европу, он был до Рима, оттуда в Лондон всегда можно улететь. Друзья были рады, что Грейнджер возвращается.

 

Родители приехали проводить Гермиону, они договорились созваниваться. Героиня войны пообещала вернуть их старый дом. Пока она не знала как, конечно, всегда можно было воспользоваться магией, но этот вариант Грейнджер решила оставить, как запасной план.

 

Прилетев в Рим рано утром, Гермиона шесть часов просидела в аэропорту, днём она вылетала в Лондон, там её встречали друзья. Они сразу отправились на площадь Гриммо и там спокойно поговорили, узнали, во всех подробностях, что случилось в Австралии.

 

— Ты думаешь, твои родители помирятся? — спросил Гарри, когда подруга замолчала.

 

— До разговора с отцом я думала, что да, — ответила Гермиона. — Я была уверена, что у отца просто… ну, знаете, как это говорят, кризис среднего возраста, только из-за работы, захотелось чего-то нового. Я не сомневалась, вспомнив, что у них с мамой есть я, он одумается и всё наладится. Но, похоже, я недооценила трещину в их отношениях, там всё хуже, чем я думала. Сейчас, я понятия не имею, что у них будет дальше. И что самое ужасное, в этом виновата я и больше никто.

 

Рон обнял Гермиону, она прижалась к нему, он стал гладить её по волосам.

 

— Дорогая, не вини себя во всех грехах, — ласково сказал он. — Тебя ведь не было рядом с родителями, мало ли, что случилось между ними.

 

— Нет, я виновата, и в обратном вы меня не переубедите, — категоричным тоном заявила Грейнджер. — Даже их соседка знала… что у отца проблемы с бизнесом.

 

— Гермиона, в одном я точно уверена, ты правильно поступила, вернувшись домой, — сказала Джинни. — Сейчас ты там была только лишняя, дай мистеру и миссис Грейнджер самим понять, как им дальше жить.

 

Героиня войны, сильнее прижалась к Рону, но мыслями всё равно была в Австралии.

 

— Ты по телефону говорила, что хочешь попытаться вернуться ваш старый дом, — заговорил Гарри, нарушая тишину, подруга кивнула. — Тогда думаю, я могу тебя обрадовать, в министерстве говорят, что хотят наградить всех героев войны. Вроде возьмут конфискованные деньги Псов и поделят их между пострадавшими семьями и героями войны. Так что тебе будет, на что выкупить дом.

 

— Надо ещё дождаться судов, — вспомнила о них Гермиона. — А потом уже будет видно, одно ясно, в ближайшие месяцы, мои родители точно не вернутся домой.

 

140/711

О мистере и миссис Грейнджер больше не говорили, Поттер и Уизли поделились последними новостями о пойманных или преследуемых Пожирателях смерти. То, как Гарри и Рон рассказывали об их поисках, с каким азартом и энтузиазмом они говорили об этом, показывало, что им надо быть только аврорами и не кем больше, они рождены для этой профессии.

 

Вернувшись в Нору, Гермионе пришлось ещё раз повторить, что случилось с её родителями. Родственники Рона и Джинни внимательно выслушали Гермиону, посочувствовали ей, и почти все, в один голос заявили, что Моника и Венделлом обязательно помирятся, по-другому просто быть не может. Грейнджер очень хотела верить, что у её родителей наладятся отношения, но интуиция ей подсказывала, что этого может и не случиться. И дело совсем не в бизнесе, о котором решила соврать Гермиона.

 

Дни до суда быстро пролетели, в основном потому, что Гермиона помогала Гарри и Рону

 

искать сбежавших Пожирателей смерти. Те решили спрятаться в мире маглов, там шатенка легко

 

вычисляла их. Даже когда начались суды, Поттер, Грейнджер и Уизли не прекращали помогать

 

Аврорату. Новый начальник Аврората, Питер Лойд, который тоже неплохо ориентировался в мире

 

маглов, был очень доволен своими внештатными сотрудниками. Лойд постоянно говорил

 

«золотому трио», что бы они возвращались в Хогвартс, получали дипломы и шли работать в его

 

отдел, он с радостью возьмёт их, экзамены для поступления в Аврорат они, уже считай, сдали.

 

Джинни тоже очень хотела работать вместе со своим парнем, братом и подругой. Но перед этим ей надо было ещё год отучиться в Хогвартсе.

 

— Мама не хочет, чтобы я была аврором, — сказала Джинни, как обычно сидя в зале на площади Гриммо. — Она считает, что для нашей семьи хватит одного аврора — Рона, — она посмотрела на брата, — а раз я девушка, то мне там не место.

 

— Подожди ещё, мама до конца не успокоилась, через год она уже по-другому будет думать, — уверено произнёс Рональд.

 

— Только на это и остаётся надеется, — протянула Джинни.

 

— Не забудьте, нам в выходные надо отправиться в Хогвартс, — напомнила Гермиона.

 

— Директор попросила нас помочь восстановить школу.

 

— Поможем, нам не трудно, — сказал Гарри и зевнул, последние дни четверо друзей мало спали.

 

Грейнджер предложила вернуться в Нору, все сразу согласились.

 

Гермиона была рада, что сейчас у неё столько дел, она постоянно занята, у неё просто не было времени думать о том, что происходит в Австралии. И так она раз в неделю говорила по телефону с отцом. Венделлом предпочитал расспрашивать дочь о её жизни, а сам почти ничего не рассказывал о себе и своих отношениях с женой и любовницей. Грейнджер предпочитала не задавать вопросов. Матери она звонила, но Моника всегда была с ней очень холодно и резка, их разговоры не длились и пяти минут.

 

Как и говорил Гарри, всем героям войны заплатили премии, кто-то считал это возмещением морального ущерба. Как не назови, главное, что на счету у Гермионы появилась значительная сумма денег, если перевести их в фунты, то её можно считать богатой молодой девушкой.

 

Грейнджер была рада деньгам, только потому, что она хотела выкупить дом своих родителей обратно. Друзья полностью поддерживали её, теперь оставалось только дождаться, когда

 

141/711

появится время, чтобы заняться этим делом.

 

А пока надо было присутствовать в суде. Джинни постоянно вызывали в качестве свидетельницы, некоторые вещи, которые рассказывала подруга, были по-настоящему ужасными. Гермиона уже знала эти подробности, но выслушивать их в зале суда, когда прокурор задаётся дополнительные вопросы, мягкого говоря, были ей неприятны. Самых жестоких Псов сразу приговаривали к поцелую дементора, некоторых к длительному сроку в Азкабане. Грейнджер поразило, что судьи поверили в искреннее раскаянье Люциуса Малфоя, его освободили в зале суда. Пусть сама Гермиона, вместе с Гарри и Роном давала показания о том, что случилось в Малфой-Меноре, она ничего ужасного не рассказала, всё равно ей не понравилось, что Люциуса оправдали. Только ограничили использование магией, но, похоже, его это ничуть не огорчило, судя по выражению его лица.

 

Грейнджер заметила, как во время заседания на неё часто поглядывал младший Малфой. Гермиона только раз посмотрела на него, удивилась, не увидев презрительный взгляд. Не было такого взгляда, когда неделю назад был суд над самим Драко и его другом Забини. Но тогда они тоже всех заверили, что раскаялись, им надо было произвести на всех хорошее впечатление. Поэтому Грейнджер не поверила двум бывших Псам, когда они подошли поблагодарить их. А сейчас, она просто не стала об этом думать, и без того голова была занята другими проблемами.

 

Первые суды завершились быстро, теперь надо было отлавливать сбежавших Пожирателей смерти, и уже выдвигать им обвинения. «Золотое трио» вместе с Джинни по просьбе директора вернулись в Хогвартс, чтобы помочь восстановить школу. Многие ученики захотели помочь родной школе, но директор МакГонагалл далеко не всем позволила приехать, многим студентам она посоветовала готовить к экзаменам. Из Слизерина в школе не было никого, Рон был сильно рад этому. Тем, кто восстанавливал Хогвартс, разрешили здесь жить, по вечерам можно было уходить по своим делам, но в полночь всем надо было обязательно вернуться замок, если не успеете, придётся ночевать в Хогсмиде.

 

Гарри и Рон по-прежнему помогали Аврорату ловить беглых Пожирателей смерти. Гермиона

 

и Джинни не могли им помочь, им приходилось делать ремонт в школе. А потом девушек попросили разобрать книги в библиотеке, Грейнджер с радостью согласилась, теперь она могла посмотреть все старинные фолианты из запретной секции. Джинни поднялась на восьмой этаж, она попыталась попасть в Выручай комнату, но та не открылась ей.

 

— Да уж, теперь нам будет негде посидеть, — недовольным тоном сказала Уизли, сидя в библиотеке и клея с помощью магии книгу. — Нам надо найти тихое место, где мы смогли бы побыть одни, только где его найти?

 

— Не знаю, — пожала плечами Грейнджер. — Надо будет подумать.

 

Вечером, в школу вернулись Поттер и Уизли, узнав, что задумали их девушки, они поддержали их. Утром Гарри предложил сходить в Визжащую хижину, если навести там порядок, то можно собираться там. Гермиона и Джинни похвалили Поттера за прекрасную идею, а вот Рон был не рад этому, но потом подумал и согласился.

 

В Визжащей хижине было так же грязно и пыльно, как в день битвы, хоть здесь больше не было тела профессора Снега, его похоронили на кладбище в деревне, рядом с другими погибшими. Около дома четверо друзей увидели Невилла и Полумну, они не видели их после судов, те тоже искали тихое место, куда могли бы уйти, чтобы их никто не трогал.

 

Шесть друзей быстро сделали в старом доме хороший ремонт, особенно на втором этаже, там

 

142/711

они часто стали проводить много времени и по очереди оставаться там ночевать.

 

Приближалось тридцать первое июля — день рожденье Гарри. В этот день в министерстве решили устроить большой праздник и официально наградить героев войны. Поттер сначала категорически отказался присутствовать на этом мероприятии. Но Кингсли, мистер Лойд и все его друзья стали уговаривать Гарри сходить на праздник. Гермиона с Роном поговорили, и пришли к выводу, что нравится это им или нет, придётся идти в министерство, лучше заранее готовить себя к этому. Джинни тоже так считала, в итоге и Гарри сдался.

 

Приём в министерстве прошёл хорошо, по крайней мере, точно лучше, чем ожидали четверо друзей. Гермиона и Джинни с удовольствием танцевали со своими парнями, увидели старых знакомых, с которыми нормально не общались больше года. После чего в приподнятом настроении вернулись в Нору, а на следующий день в Хогвартс.

 

Теперь дел в школе было меньше, Гермиона, Джинни и Полумна с Невиллом наводили справки о новых хозяевах дома Грейнджеров. Домом владела пара, муж с женой, детей у них пока не было, они оба много работали. Несколько дней волшебники следили за маглами, когда у Гарри с Роном было свободное время, они тоже помогали своим девушкам.

 

— Думаю, проблем с этими Колензами не будет, — уверено произнесла Джинни, когда все шесть друзей вернулись в Визжащую хижину.

 

— Я тоже так думаю, — согласился со своей девушкой Поттер. — У этих маглов такая скучная жизнь, я имею в виду дома, — добавил он. — Судя по тому, с каким рвением они работают, в их фирме им очень интересно. А вот дом им нужен, только чтобы было, где поспать и поесть. Так что они должны спокойно продать его тебе.

 

— Да, я тоже так считаю, — согласилась с друзьями Гермиона. — С соседями Колензы вроде не общаются, у них на уме только работа. Завтра же приду к ним и предложу купить у них дом.

 

На следующий день Грейнджер, как и хотела, вместе с Роном, Гарри и Джинни утром в воскресенье постучала в свой старый дом. Мистер и миссис Колинз приняли у себя бывшую владельцу дома, предложили нежданным гостям чай, но дом продать наотрез отказались. Даже когда Гермиона предложила им на пять, а потом на десять процентов больше рыночной стоимости. Судя по тону мистера Колинза своё решение он менять не собирался. Пришлось друзьям покинуть дом не солоно нахлебавшись.

 

Выйдя на улицу Гарри и Рон не стесняясь в выражениях, высказали всё, что они думают об этих маглах. Вернувшись в Визжащую хижину, где их ждали Невилл и Полумна, все пришли к одному выводу: чтобы вернуть дом, придётся применить магию.

 

— Думаю, применить Империус должен я или Рон, — сказал Гарри. — Мы сейчас ловим Пожирателей смерти, в министерстве знают, что нам приходиться применять магию к маглам, чтобы узнать у них нужную нам информацию. Не вижу ничего страшного, чтобы приказать двум маглам продать тебе дом, в конце концов, ты им за него деньги заплатишь, я ведь не прикажу им, просто взять и переписать на тебя документы.

 

Грейнджер стала мучить совесть, во-первых, из-за того, что к маглам применят Империус, и, во-вторых, что это сделает Гарри ради неё. Но у шатенки не было выбора, её мама по телефону чётко дала ей понять, что если она вернётся в Лондон, то только в свой старый дом, нигде больше она жить не хочет.

 

 

143/711

Н<