О введении новых денег и о возникновении смуты среди жителей Г. Бухары по этой причине

Менялы пробной палаты красноречия и чеканщики монетного двора остроумия [первые] возымели желание ввести в обращение новые деньги, изменить чеканку монет и убавить ценность танги. Мастер слова, мулла Мухаммед Ховандшах ²¹⁷, да будет над ним милость аллаха! — в своем “Саде чистоты” описал введение новых денег, чреватое дурными последствиями; государь, отдавший приказ об изменении чеканки и убавлении ценности танги, вызвал смуту в народе божьем и разрушение своего государства ²¹⁸.

/ 138а / Обстоятельства, вызвавшие в Бухаре в 1120 г., соответствующем году Мыши ²¹⁹, введение в обращение подобных денег, были таковы. Вследствие превратностей судьбы наличность в казне высокоименитых государей [Бухары] подверглась уменьшению, к сему присоединилась [также] расточительность и траты его величества государя [Убайдуллы хана]. Почва же к сему подготовилась таким образом. Финансовые чиновники небовидного [высочайшего] двора забирали в долг у богатых лиц города и торговцев на производство нужных и ненужных расходов казначейства много денег, так что средства дивана на покрытие [долгов] не хватило, расходы же государя день ото дня все [157] увеличивались. При таком положении мехтар Ходжи Шафи', порочность коего была в числе его прирожденных качеств, пожелал по своей душевной развращенности увековечить на страницах эпохи историю своего бесчестия и сделать себя до второго пришествия мишенью стрел / 138б / попреков и укоризны всех людей. Мехтар деликатно ²²⁰ стал внушать Ходже Балту-и сарайи, который был заведующим [правительственною] казною и на мнение которого государь полагался во [всех] делах, следующее: средств сего государства, собираемых с городов и со степи, не хватает на расходы покорителя мира, на снабжение [ханской] ставки всем тем, что нужно для его удобств, на содержание военных ' и на приемы и отправление послов, [прибывающих] с разных сторон; путь же займов тоже сузился, так что от всего этого получается положение, полное отчаяния. Если чрезмерно отягчить обложение податного населения, то это явится причиною отвращения их сердец [от высшей власти], породит опустошение областей и городов. Если же внезапно понадобилось бы собрать ополчение и приобрести снаряжение для похода, то все распоряжения и меры к нахождению средств окажутся бесполезными. Теперь мне по чувству расположения [к государю] приходит на ум такая мысль, что надо ввести другие деньги. Иначе говоря, мы постараемся изменить монету и понизить стоимость денег, несколько снизив их пробу. Этим откроются двери торговли, хороший доход поступит в казну, и никому от этого не будет ни убытка ни вреда. Я / 139а / питаю твердую надежду, что этою мерою будет водворен порядок в положение державы, войска и податного населения, казна достигает цветущего состояния и все, не платящие податей, так же как и ремесленники, будут довольны и благодарны [за это]. Такими неосновательными, [но] настойчивыми доводами этот смутьян-мехтар сумел соблазнить Ходжу Балтуя. В конце концов Ходжа Балтуй вместе с обманщиком-мехтаром представили [этот проект] на царственное воззрение. Так как внешне это рассуждение вело к большему простору для [накопления] богатств, облегчению повинностей торговых людей и успокоению сердец бедных и неимущих, то простодушный государь, в [158] интересах блага государства и [его] благополучия, качнул головою в знак согласия. Он строго приказал сделать все, что способствовало бы благу государства и благоденствию тварей аллаха таким образом, чтобы ни одному мусульманину не было нанесено никакого вреда или ущерба. Ходжа Балтуй, наедине докладывая государю всей земли, детально объяснил ему, какие доходы поступят в результате этого / 139б / мероприятия. Однако этот малоумный Ходжа не знал того, в какое скверное дело вовлечет своего благодетеля эта неблагодарная обезьяна [мехтар].

Короче говоря, когда в чеканку денег было введено изменение и дробление, то из одной чистосеребряной ходячей танги стали чеканить четыре танги. При известии об этом ужасном происшествии все слои населения погрузились в водоворот растерянности и сомнения и не знали, какое средство применить против такого дела и какое лекарство найти против столь тяжелого состояния. Участники купеческих компаний, промышленники и все, связанные с ремеслом и базаром, заколотили досками свои лавки; прекратив [всякие] торговые операции, они унесли с базаров сундуки с товарами и пищевыми продуктами; простонародье и беднота оказались в бедственном положении, / 140а / лишившись ежедневного пропитания; отдавая богу души, они не находили даже материи себе на саван. Вопли малолетних и взрослых доносились до вершины небес. В пятничный день толпы народа принесли свои жалобы и просьбы о помощи ко двору государя, но им никак не удалось получить аудиенцию. Они стали проклинать мехтара Шафи', развязали языки, следуя выражению хадиса: кто установит плохой обычай, на того до дня страшного суда ляжет ответственность за него и за бремя того, кто будет следовать этому обычаю ²²¹. В конце концов они толпою отправились к девана-и Пансадмани ²²², к которому люди вообще питали [159] доверие, вместе с этим юродивым пошли к дому Ма'сума аталыка и там подняли крики и вопли о помощи, стали произносить грубые слова. Аталык, испугавшись всеобщего восстания, стал оправдываться и сказал, что это — дело приближенных государя и что об этом нужно доложить хану. Обнадежив людей, он решил так: “Если господу будет / 140б / угодно, я, доведши об этом до августейшего сведения, постараюсь устранить случившееся”. Но так как по натуре бухарцам было свойственно поднимать бунты и мятежи, и ими всецело овладело представление о [постигшем] их несчастья, то они не удовлетворились словами и увещеваниями аталыка. Вся масса народа, выдвинув вперед упомянутого девану, подошла ко дворцу государя. Эта банда разбойников стала громить камнями ворота высокого арка и кричать оскорбления и ругательства. Когда придворные с преувеличениями доложили государю об этих неодобрительных действиях, вспыхнул огонь августейшего гнева и последовал такой приказ: “то, что ввел мехтар Шафи', — никто не должен изменять. Кто этого не исполнит, тому пусть снимут голову”.

/ 141а / Пишущий сие полагает, что бухарцы сами были достойны этого. Вследствие овладевшего государем гнева повесили трех-четырех глупцов, и то, чего хотел мехтар Шафи', упрочилось; бухарцы, чести ради, волей-неволей, дали обращение единице за четверку ²²³. Через несколько дней в городе и в степи открылась торговля, убытки же пришлось принять на себя. Так что и до сих пор мехтары высочайшего двора и финансово-податные чиновники, подражая гнусному постановлению того неблагодарного мехтара, хвалятся и гордятся этим непохвальным делом и по своему убеждению считают [его вполне] законным.

Да воздаст тебе всевышний аллах за действия, [совершенные] в отношении нас! Аллах [впрочем] лучше знает!

О РАСКАЯНИИ ВСЕПОМОЩЕСТВУЕМОГО СВЫШЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ХАКАНА В 1221 ГОДУ ²²⁴, СООТВЕТСТВУЮЩЕМУ ГОДУ БЫКА

Когда проситель раскаяния, в силу повеления, которому необходимо повиноваться: *покайтесь перед аллахом и искренним раскаянием ²²⁵, [160] / 141б / вцепился в подол царственных качеств его величества, владыки вспоможения, и вследствие просьбы о прощении грехов светильник покаяния возжегся в тайнике его светоносного сердца, — его слуха коснулся голос потустороннего мира, [который говорил]: “Как много дней ты провел в беспечности! Что было бы, если бы ты провел время в богомыслии?! Ибо в глазах “людей сердца” ²²⁶, [лишь] это есть жизнь; во мраке [жизни] живая молитва является путеводителем. В темную же ночь, как перед зеркалом, самая возвышенная мысль является ограниченною, ибо греховный огонь, пылающий в душе, чувственного характера и его не погасить иначе, как слезами. И сооружения заблуждений, кои воздвигнуты последованием чувственным влечениям, нельзя разрушить иначе, как просьбою о прощении прегрешений. Всякая душа, которая приносит покаяние, в страшную суматоху судного дня будет блюстителем порядка. Превосходнейший из поэтов, шейх Са'ди, сказал:

Быть пьяным не приличествует царям;
Длягосударя в управлении царством хорошо руководиться трезвостью.
/ 142а / Царь есть страж государства: опьянение [же несет] хороший сон,
Стражу нельзя спать: для него хорошо бодрствование.

Хвала царю-мздовоздаятелю! Этот счастливый государь Убайдулла, этот славный монарх, гордящийся обладанием двух престолов ²²⁷, по правосудию — второй [султан] Санджар; ему даровала [предвечная] истина владения Санджара, этот монарх мира, спутником которого стало указание *божественная помощь есть нечто великое, она не даруется никому, кроме как возлюбленному рабу ²²⁸, по смыслу нижеследующих стихов:

Не отнимай руки от баловней судьбы,
Не гордись общением с мудрыми.
Шип, который сообщает розе ее истинное положение,
Делает галию ²²⁹ в шлейфе гиацинта, [161]

он возымел желание обратиться к владыке областей тариката ²³⁰, идущему путями хакиката ²³¹, к главе государства благоустройства и величия, к путеводителю по дороге щедрости и господства, к желающему иметь качества, [необходимые для] приближения к дворцу [вечной истины], к [шейху] Ходже Абдуррасулю, который был старшим из потомства его святейшества, руководства степенями [созерцательной жизни], центра круга упования на аллаха и мистического ясновидения, знающего тайны / 142б / создания и творения, познавшего тонкости хакиката, открывшего истины тариката, уединявшегося для молитвы, храмины лицезрения высшей Истины, махрама при завесе отверзания бытия, полюса святых, Ходжи Ахрара ²³². [И его величество], высунув руку желания из [своего] счастливого рукава, вцепился в подол покаяния и обращения к истине. Раскрывши дверь испрошения прощения ключей: *проси у него прощения в своих грехах ²³³, он воспринял [истину] коранского стиха* с раскаянием обратитесь к господу вашему ²³⁴ и подобную орошенному водою тюльпану ударил чашу с вином о камень и, как чистая лилия, начал читать на разные лады выражения: “прости, аллах, мои прегрешения!” Его благословенное лицо, которое всегда было воспламенено от [винной] чаши, [теперь] приняло благочестивое выражение. И в силу обещания: *напоит их господь чистым питьем ²³⁵, он зарекся пить вино безнравственности, ибо в действительности вино порождает гордость. Отныне в августейших собраниях вместо песен пьяниц слышатся возгласы молитв / 143а / благочестивых, вместо пьяных криков звучат слова: “нет божества, кроме аллаха!” “аллах велик!” и раздается призыв к молитве вместо звуков флейт и увлекательных мелодий певцов. [162]

Стихи:

Вместо остатков вина — вино любви к Другу.

[Высшая] истина, — да будет она прославлена и возвеличена! — в силу точного и достоверного хадиса: кающийся во грехах подобен тому, у кого нет греха, да распространит на всех людей благословение покаяния и обращение к истине его величества, счастливого государя, и да будет такое положение связано с его благополучными днями!

(пер. А. А. Семенова)
Текст воспроизведен по изданию: Мир Мухаммед Амин-и Бухари. Убайдалла-наме. Ташкент. АН УзССР. 1957.

Комментарии

180 Арабское выражение, взятое не из Корана.

181 В тексте буквально: “Когда (войско), обнимающее (крепостной) район, сделало ту крепость точкою центра...”

182 Коран, 9₂₆,

183 Такбир, в переводе с арабского, — произнесение слов “аллах акбар”, т. е. “аллах велик!”. Восклицание этой формулы сопровождало обычно сражения и битвы мусульманских войск.

* 184 Коран, 13₁₃.

185 Эльвенд — гора в Иране, подле г. Хамадана.

186 Ср. слова фараона в Коране, 26₂₈ и 28₃₈.

* 187 Арабское выражение. Оно, видимо, было издавна в употреблении в мусульманском мире; см., например, рассказ о посещении ал-Газали Омара Хейяма, приводимый автором VII века х. (см. статью проф. В. А. Жуковского, “Омар Хейям и странствующие четверостишия” в Сборн. статей учен. проф. б. В. Р. Розена СПб, 1897 стр. 331).

188 сур — труба, в которую, по верованию мусульман, вострубит архангел Исрафиил в день страшного суда.

189 Текстуально: “Когда земля извергнет свои бремена” (Коран, 999).

190 То есть убил еще несколько человек.

191 Буквально: “впереди — победа и одоление”.

192 Телец — знак зодиака, соответствующий апрелю.

193 Этого арабского выражения нет в Коране.

194 Обычная метафора таджикских поэтов в значении: утренний зефир не способствовал раскрытию бутона в его время.

195 Термин, часто употребляемый в тексте, означал в Бухаре, как и в старину в Иране, личного секретаря, на обязанности которого лежало ведение переписки государя, составление его бумаг и писем. Здесь, повидимому, термину гари (секретарство, исполнение обязанностей секретаря) придается значение несколько иное, более широкое и не личное, а государственное. При этом присоединение к Бухаре обширной и важной приграничной Балхской области прибавляло ханскому, проживавшему обычно в столице ханства, в Бухаре, новое дело, новые обязанности по Балху, почему, можно думать, для подчеркивания этого и упоминается здесь “секретарство” исполнение обязанностей по Балху.

196 Знак зодиака Близнецы соответствует месяцу марту.

197 Созвездие Рака соответствует июню месяцу.

198 Коран, 101₈.

199 Бахрган — водолазы за жемчугом.

200 Т. е. в боевых походах, совершаемых в конном строю.

201 Андхуд — современный Андхой; город в северном Афганистане, лежит на западе от Мазари-Шерифа на большом караванном пути от г. Керки на юг Афганистана; Шапурган находится между Мазари-Шерифом и Андхоем (несколько к югу), на караванном пути от Аму-Дарьи (Келиф).

202 По воззрениям средневековой медицины, болезни в человеке происходят от нарушения равновесия в составляющих его организм четырех началах: жара, холода, влаги и сухости.

203 мизадж.

204 Кого автор подразумевает под рабами (хана), трудно сказать; вероятно, он разумел здесь не только его эмиров и приближенных, но и начальников войсковых частей и самые войска, что вполне вероятно, так как возможность смерти Убайдуллы хана в походе, вдали от Бухары, на противоположном берегу Аму-Дарьи, вызывала разнообразные опасения и чувства среди его несогласных эмиров и беспокойных, слабо дисциплинированных войск.

205 Арабское выражение.

206 Азазил, или Азазел, — имя падшего ангела по мусульманской космогонии.

207 Банги — курильщик банга, опия из конопляных листьев и белены.

208 Обычай выражения полной покорности; сдача на милость победителя. Неоднократно упоминается в “Мукимханской истории”.

209 В тексте стоит выражение: “аз ма'бар-и Керки гузашт”. Если читать. здесь арабское слово, как ма'бар, то это будет означать переправу, брод; если же его произносить, как ми'бар, то оно будет иметь смысл перевозной лодки, парома, понтонного моста. Так как в том месте, где на левом берегу Аму-Дарьи находятся Керки, а на противоположном — Керкича, река является наиболее узкой, то не исключена возможность, что здесь был и понтонный мост и перевоз на лодках. Переправа же вброд, у Керки мне неизвестна, так как река здесь глубока и быстра.

210 Здесь автор имеет в виду очень распространенную на Востоке историю о двух влюбленных, Фархаде и Ширин, которая послужила сюжетом для ряда поэм различных авторов. Поскольку эмир, назначенный Убайдулла ханом правителем Шахрисябза, носил имя Фархад, то автор, как бы отождествляя его с героем упомянутой любовной истории, область Шахрисябзскую считает как бы эквивалентом красавицы Ширин.

211 Что соответствует 1708 — 1709 году нашего летоисчисления,

212 гяз шариатский т е. законный, определяемый правилами мусульманского права, равный локтю, приблизительно 65 см.

213 Муэззин-бача (по форме мулла-бача — студент).

214 Овечий базар.

215 Масджид-и калан (букв. “великая мечеть” — большая соборная мечеть. в г. Бухаре, отличалась обширностью и могла вместить приблизительно до 10 тыс. человек, “если не всех внутри, то по крайней мере так, что им всем будут слышны слова намаза”. (Н. Ханыков, Описан. Бухар. ханства, СПб, 1843, стр. 94). Минарет при этой мечети тот, который известен под именем “Башни смерти”; он — самый высокий в Бухаре.

216 В толще минаретов на разной высоте делаются узкие, продолговатые, со сводчатой аркой, окна-отверстия для освещения внутренней винтовой лестницы, по которой муэззин поднимается на верх минарета кричать призыв к молитве. Верх минарета обычно оканчивается куполообразной кровлей, покоящейся на ряде продольных сквозных арок, образующих круглую аркаду, отделяющую самый минарет от его куполного покрытия. В этой аркаде, называемой кафаса-йи менар, и располагается муэззин для призыва на молитву.

217 Разумеется известный таджикский историк Мирхонд (по обычному сокращенному произношению], умерший в Герате в 903/1495 г.

218 мамлакат. Здесь разумеется один из монгольских владетелей Ирана, ильхан Кейхату (690/1291 — 694/1295], введший в обращение бумажные деньги в 1294 г. н. э. и вызвавший этим народный бунт. Эти бумажные деньги обозначались китайским словом чао; наш автор тоже употребил этот термин, но в применении к выпуску низкопробной серебряной монеты, поэтому мы перевели это слово как “новые деньги”.

219 По нашему летоисчислению 1708 — 1709 г.

220 нарин — встречается также в значении одного из казнохранилищ; см. Рашид-ад-дин, Сборник летописей, в переводе А. К. Аренде, М. — Л., 1946, стр. 299.

221 Арабское выражение, заключающее вторую часть целого хадиса.

222 Т. е. к сумасшедшему, или полоумному, носившему кличку “пятисотманный”. Маном же в г. Бухаре XIX в. называлась мера веса, равная 8 пудам, или 128 килограммам [более точно — 7 пудам, 32 фунтам 48 золотникам, по Н. Ханыкову. Описание Бухарского ханства, СПб, 1843, стр. 114). В середине XVIII в. по данным, собранным Е. А. Давидович, большой бухарский батман весил не больше 26 кг. См. Е. А. Давидович. К вопросу о размерах мискала и батмана в Самарканде и Бухаре в XV — XVIII веках. Доклады Академии наук УзССР за 1951 г., № 5.

223 яки ра ба чари джари карданд, — т. е. основная монетная единица, одна тенга, хотя и уменьшилась в стоимости в четыре раза, но ее принуждали брать за полноценную тенгу.

224 Соответствует 1709 — 1710 г. н. э.

* 225 Коран, 18з.

226 “Люди сердца” — суфии, исповедующие спиритуалистическое понимание мира, которое, по их мнению, достигается очищением сердца от всего чувственного, свойственного человеческой природе.

227 Т. е. обладающий престолами Бухары и Балха.

228 Арабское выражение.

229 Галия — ароматическая черная помада из мускуса и амбры, употребляемая для волос и бровей.

230 Тарикат (с арабского, буквально — путь) мистический путь, которым идет в поисках абсолютной истины суфий или дервиш, руководимый своим наставником (пиром, шейхом или имамом).

231 Хакикат (с арабск., буквально — истина) — высшая стадия мистического пути, на которой адепт суфизма достигает полного воссоединения с абсолютом, растворяясь в нем, как капля в океане, и переставая совершенно сознавать свое обособленное индивидуальное бытие.

232 Ходжа Ахрар — известный среднеазиатский ишан, крупный землевладелец и реакционный политический деятель, умерший в 896/1491 г., а по другой версии — в 895/1490 г. На полях рукописи за № 1532 Гос. Пуб. библ. УзССР на л. 142 написано против имени шейха Ходжи Абдуррасуля рукою Мир Хусейн тюри, сына эмира Хайдара, в 1224/1809 г.: “этот ходжа из святых аллаха ибн Меджнун ибн Ходжа Хашим ибн Ходжа Мухаммед ибн Хазрет-Махдум-и А'зам”.

* 233 Коран, 2₅₇.

* 234 Коран, 39₅₅.

235 Коран, 26₂₁.

МИР МУХАММЕД АМИН-И БУХАРИ

УБАЙДУЛЛА-НАМЕ

О ВТОРИЧНОМ ОТПРАВЛЕНИИ ГОСУДАРЯ МОГУЩЕСТВЕННОГО, КАК РОК, В НЕБОВИДНУЮ САМАРКАНДСКУЮ ОБЛАСТЬ ПРИ ЛЮБЕЗНОМ ОБРАЩЕНИЙ С ИМЕНИТЫМИ ЭМИРАМИ, О ПОЛУЧЕНИИ ИЗВЕСТИЯ О ВЫСТУПЛЕНИИ ЗЛОПОЛУЧНЫХ НЕВЕРУЮЩИХ КАЛМЫКОВ, О ПРИСОЕДИНЕНИИ [К СЕМУ] ТРЕБОВАНИИ ПЛУТОВ-ЭМИРОВ, О ПРИЧИНЕНИИ НЕБОЛЬШОГО ВРЕДА ПОЛОЖЕНИЮ ГОСУДАРЯ ВЫСОКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ ВСЛЕДСТВИЕ ПЕРЕВОРОТА ЭПОХИ, О НЕУДОВОЛЬСТВИИ МЯТЕЖНЫХ ЭМИРОВ НА ОБЫЧАИ КРИВОХОДЯЩЕИ, НЕУСТОЙЧИВОЙ И НЕПОСТОЯННОЙ СУДЬБЫ

/ 143б / Поскольку невеста Балхской области [уже] была всегдашнею подругой, разделявшей ложе с светоносным сердцем [его величества Убайдуллы хана], он пожелал [окончательно] очистить розовые цветники земной поверхности от колючек и валежника наглого бунтовщика, т. е. Махмуд [бия аталыка], дабы народные массы балхских пределов и окрестностей [Балха] наслаждались сердечным покоем в лугах мира и безопасности. [Государь] устроил совещание с эмирами о походе [на Балх], который он считал одною из важнейших [своих] целей. Эмиры же находили [это предприятие] весьма трудным, оттого что они два раза видели и испытали немалые лишения и утомления в походе на Балх; перспектива еще раз идти туда их не привлекала. [В это время] пришло донесение к охраняющему небо [августейшему] порогу от самаркандского правителя Хошхала катагана о приходе неверных калмыков; эмиры, уцепившись, [за этот случай], избрали его средством для своего намерения. Они доложили государю следующее: “хвала и благодарение аллаху, [в этом] вечном государстве за счастливое время [вашего величества] весь народ / 144а / Балхской области, в районах [Балха], в его окрестностях, успокоившись в колыбели тишины и безмятежности, воссылает молитвы о даровании [вам] длительного счастья и безмерной долготы жизни, не имея в сердце никаких опасений и грусти. Проклятый же Махмуд, раскаивающийся в своих скверных делах и недостойных поступках, теперь, как змея с [163] разбитой головой, свернувшись в кольцо за четырьмя стенами Кундуза, занят собою. Но злополучные неверные калмыки, как муравьи и саранча, обчистивши хвосты и копыта своих коней, первым делом обрушились на племена и улусы казахского народа, предавши [все] потоку и разграблению; большая часть племен и родов казахского народа неверными грабителями Гога и Магога ²³⁶ была взята в плен. Слышно нам, рабам, что казахи и племя каракалпаков из страха перед неисчислимым войском неверных калмыков покинули свой исконный юрт и положились на укрепления Ташкента. Да и обитателями этой области овладел столь ужасный страх перед теми дьявольскими войсками, что они трепещут, как дрожащие ивы, и как ртуть — в [беспокойном] движении. Справедливому государю, который есть страж мира, необходимо, опираясь на божественную помощь, укоротить дерзкие руки наглых злоумышленников, посягающих на заповедные страны мусульман, и, охраняя государство от врагов, подобных по своим качествам змеям [тирана] Заххака ²³⁷, ему необходимо вторым Феридуном выступить с целью уничтожения этих волков в человеческом образе. И [теперь, когда] подданные [его величества, терпящие] от анархии и беспорядков, [чинимых] врагами, взывают частично о помощи к аллаху, нужно, как во время Александра [Македонского], построить для прекращения доступа врагов стену из непоколебимого решения [отразить их]. Если же в отношении такого похода [против калмыков] выявится леность и нерадение, то не дай бог, если крепости и города [самаркандского] района окажутся изъятыми из рук [государевых] рабов и мусульманское население будет растоптано конями калмыков! Область Самарканда, являющегося столицей высокославных государей, для каждого из них составляла предмет миродержавных вожделений; в / 145а / Самарканде, который основан Александром [Македонским], они счастливо и в добрый час садились на серый камень. В это время его [164] величество, счастливый монарх, [эмир Тимур], заповедует своей благородной; фамилии проявлять милость пределам Самарканда”.

Поскольку царственная неукротимая энергия была направлена на то, чтобы сохранить области и города государства от случайностей времени, чтобы их жители и население проводили время в спокойствии и безопасности, а мятежникам была бы дана такая жестокая пощечина расправы, что они обратились бы в другую сторону, — то естественно, что государь мира принял твердое решение выступить походом к Самарканду.

22-го числа месяца сафара 1121 г., соответствующего году Барса ²³⁸, когда войско весны произвело атаку и царь звезд, [солнце], победил армию зимы, а сила зноя сокрушила холод, — вспомоществуемый свыше / 145б / монарх вдел свою благословенную ногу в счастливое стремя и, воссевши на объезжающего мир скакуна, [пустился в путь], занимаясь [по дороге] охотою и любуясь степями и пустынями. Переехав через Керминейский мост и избравши путь по северной стороне реки Кухак ²³⁹, [государь] изволил совершать переезды от одной станции до другой. Начальники крепостей и городов, не отличая [от радости] головы от ног при прибытии [в их районы] августейшего кортежа, выезжали навстречу с приличествующими подарками и подношениями ради целования [монаршего] стремени. В какой крепости [его величество] изволил останавливаться, там [встречавшие его власти] выполняли [все необходимые] условия [государевой] службы.

Когда высочайшая остановка последовала в местности “Панджшамба-базар”, составлявшей собственность Кумбаз бия кырка, то [государь], найдя это место прекрасным, изволил утвердить пребывание своего величия и славы в его чарбаге, который занимал площадь около ста джерибов ²⁴⁰ и был украшен плодовыми деревьями и горными кипарисами. В течение трех дней освещающий мир государь был занят [165] удовольствиями и весельем в этом умножающем радость месте. Мухаммед Салах, внук Кумбаз бия, будучи удостоен пожалования в чин джибачи ²⁴¹, подвел коня. Приказавши отсюда бить в барабан выступления в [/ 146а / дальнейший] поход, государь земной поверхности, разом давши шпоры своему коню, через две станции вступил в область Самарканда. Так как разрушение и запустение зданий арка было воочию удостоверено монаршими слугами, то последовало повеление, чтобы дворец поставили в местности Чакар, где находятся жилища великих ходжей Самарканда. Эмиры же и войско расположились каждые в определенном месте.

О ПРОИСШЕСТВИИ, КОТОРОЕ ПОСТИГЛО АВГУСТЕЙШУЮ ЛИЧНОСТЬ ГОСУДАРЯ ВСЛЕДСТВИЕ СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕПРЯМОДУШНОЙ СУДЬБЫ, И О ТОМ, КАК В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ДНЕЙ ЕГО БЛАГОРОДНАЯ НАТУРА БЫЛА СКОВАНА МУЧЕНИЕМ И УТЕСНЕНИЕМ

Так как местность Чакар являлась обиталищем и местожительством великих мужей, принадлежащих к самаркандским ходжам, то в то время невоспитанный человек туда не вступал. Государь мира, принимая во внимание разрушение царских дворцов [в Самарканде], т. е. [его] высокого арка, соизволил расположиться в этом благородном месте [в Чакаре]. Не успел [еще] отдохнуть и ночь еще не сменялась днем, как внезапно, по божественному предопределению и вследствие проявления фальши судьбы, благородную личность и нежную природу сего развесистого дерева в цветнике государства постиг несчастный случай. В / 146б / течение нескольких дней его благородное состояние здоровья оказалось сковано мучением и утеснением. Под влиянием этого горестного происшествия и ужасно мучительного события возникшие в среде рабов [государя] разлад и смятение среди узбеков и таджиков достигли таких пределов, что изложить это вкратце в понятных образах и вразумительно, [даже] с помощью [опытных] “людей пера” правительственных канцелярий, если бы, — [как говорит Коран], — все деревья, какие есть на земле, сделались бы письменными тростями ²⁴² — совершенно невозможно. Эмиры, военачальники и слуги высочайшего двора с возникновением этого случая, ставши беспомощными и лишившись покоя, начали [166] посылать дары по обету и милостыню на мазары [святых], в медресе, в дервишские общежития и бедным людям. Миродержавный государь понял, что нахождение в местопребывании великих людей без [их] дозволения не имеет большего смысла и [потому], естественно, он признал за лучшее / 147а / усесться в седло и водворить свое величие в высоком арке. В таком положении прошло восемь дней. Эмиры и духовенство [за это время] были совершенно лишены возможности являться на поклон государю. Ходжи, сейиды, муллы, шейхи и вся народная масса тех пределов, сильно желавшие в душе видеть благословенную красоту его величества, на улицах и базарах, молитвенно простирая руки, взывали о даровании здоровья августейшему больному к единому истинному целителю. [И] хвала и благодарение аллаху! Он — премудрый врач и опытный в искусстве [исцеления], по своей совершенной мудрости и всеобъемлющему знанию ниспослал [государю] быстрое исцеление из лечебницы потустороннего мира и из госпиталя непреложной истины. И царственное солнце, освещающее мир, проглянуло из-за завесы затмения, также и луна небесной сферы царственного достоинства, прояснившись после [своего] затмения, засветила миру и его обитателям. Счастливая роза распустилась на лугу радости, а молодое дерево жизни в саду здоровья начала / 147б / плодоносить: государь мира, подобно благородному кипарису, выпрямил свой благословенный стан и, воссевши в счастливый пятничный день на высокий престол султанов, открыл двери перед низкими и благородными, перед аристократией и простым людом; сделав их [всех] радостными и счастливыми через [лицезрение] своей мироукрасительной красоты. На этом самом приеме к престолу пребывания халифской власти было повергнуто известие от ходжей Ташкентского округа, что злополучные неверные калмыки, подобно разлившемуся потоку, устремились на казахские аулы и, блеснув [страшною] грозою, вернулись в свои становища. Несмотря на такое положение, у государя мира не было большой уверенности, [что калмыки не придут опять]. Естественно, что [государь], пообещавши звание накиба высочайшего двора Абдуррахим ходже, брату Кара Бахадура сейидатайи, которого казахский народ признавал своим пиром и питал к нему полнейшее расположение, приказал [ему выехать] в область Ташкент; казахским ханам и ташкентским ходжам с названным ходжою отправили милостивые [ханские] письма, халаты надлежащей ценности и арабских лошадей, дав срок двенадцать / 148а / дней и обнадеживши ходжу своими [последующими] милостями. [167] Названный ходжа, обрадовавшись перспективою [получить должность] накиба, принял на себя поручение государя и выразил твердое намерение достичь [поставленной им] цели. Население Самарканда и бухарские войска успокоились и стали молиться о [ниспослании] счастья государю.

О СМУТЕ И БУНТЕ В САМАРКАНДЕ ВСЛЕДСТВИЕ ВОССТАНИЯ И МЯТЕЖА, ПОДНЯТОГО ЭМИРАМИ И ВОЙСКОМ ПРОТИВ ГОСУДАРЯ ВВИДУ ЗАХВАТА ВЛАСТИ НИ'МАТУЛЛОЙ ДАДХА, О РАСПРЕ ПЛЕМЕН НАЙМАН И САРАЙ, ОБ УВЕЛИЧЕНИИ ВОЛНЕНИЙ С ПОМОЩЬЮ ЖАЖДУЩЕЙ МЕСТИ ТИРАНИЧЕСКОЙ СУДЬБЫ.

Когда известие о злодействе калмыцких банд потеряло свою остроту и армия спокойно жила в Самарканде, те, у которых в головах всегда была страсть к вину, отправились по своему делу и занялись питьем бузы ²⁴³ и вина гордости.

Перепившись, они, как это бывает у бесчувственно пьяных, уже / 148б / перестали сознавать [все, что есть] от земли до небес и не различали небесной выси от земных пропастей. Под влиянием чрезмерного опьянения, как это бывает у таких людей, между несколькими человеками из племени найман и племени сарай возникло сильное побоище и жестокое пререкание; каждый схватился за шашку и кинжал. Распря дошла до того, что двое найманов были насмерть зарублены сарайями; несколько сарайев были ранены и упали на окровавленную землю. Найманы, видя двух своих соплеменников мертвыми, бросились к Ни'матулле дадха, требуя заступничества и громко крича. Ни'матулла был молодой, дерзкий и бесстрашный; недолго думая, он, подстрекнув и сагитировав отряды кунгратов и найманов вступить в бой с сарайями, приказал им вооружиться и в конном строю выступить против последних в отмщение за пролитую кровь своих. Получив известие об этом смятении и зле, / 149а / Ма'сум аталык пришел в изумление от выступления Ни'матуллы на такое злодейство. Он, обнаруживши свое величие и авторитет и сделавши коранский стих: *по милосердию бога ты кроток с ними ²⁴⁴, оправдывающим [168] его собственное положение, — решил проявить терпимость [к этой смуте].

Стихи:

От дурного нрава происходит тоже дурное,
Почему исключается для тебя [возможность] смотреть в сторону злонравного?
Учтивость бывает одинакова с разумностью,
Легкомысленный же человек бывает полон злобы.

Племя сарай с великого ума стало кричать: “хотя двое найманов отправились в другой мир, но ведь и шесть сарайев тоже получили столь жестокие ранения, что, чего доброго, скоро поспешат во след ушедшим [к праотцам найманов]. Да еще вся эта лютость и буйство, проистекшие от найманов, достигли здесь очень серьезного положения. Мы, не можем больше выносить высокомерия и власти Ни'матуллы!” И стали напевно / 149б / читать [коранский стих]: *не возлагай на нас того, что нам не по силам! ²⁴⁵ Ма'сум аталык от горести совсем поник и погрузился в глубокое раздумье. [Наконец] ему пришла такая мысль: “Ни'матулла [по существу] — глупый прохвост, мало знающий существующие обычаи, — зачастую в высочайшей аудиенции и на собраниях эмиров он противоречит старшим, проявляет по отношению к военачальникам дерзость и неуважение и выступает против них со словами, далекими от учтивости и от того положения, которое приличествует ему. И в такое время, которое явно неблагоприятно [для нас], если он оденет в кольчуги банду негодяев найманов и кунгратов и, ставши во главе их, придет, то, если мы выступим против него, я полагаю, огонь бунта еще больше разгорится и / 150а / возникнет такой пожар, который невозможно будет залить водою успокоения и который станет причиною; обиды государя, посрамляя войскам, и смуты среди народа. Если же в этом случае [с нашей стороны] будет проявлено притворное незамечание [действий Ни'матуллы дадхи], отнесенное за счет нашего страха [перед ним], то дерзость [этого дадха], пожалуй, еще больше проявится”.

Стихи:

Злой нрав, обосновавшийся в природе [человека],
Не уходит оттуда иначе, как со смертью [последнего]. [169]

Поэт говорит:

Двустишие:

Добрый народ и лето бывают щедры,
Злая же природа несет внезапную смерть.

Ма'сум аталык от подобных размышлений погрузился в пучину недоумения и в море обдумывания. Он рассказал своим друзьям эту страшную тайну. Присутствовавшие при этом молодые военные, услышав слова [Ма'сума] аталыка, как принято у этих людей, все в совокупности неожиданно закричали: “мы больше не можем терпеть бесчинства и узурпации власти этого дерзкого [Ни'матуллы]! В конце концов ведь он тоже сын одного из узбеков, потому что его отца звали Абдулкарим найман, так какое же у него может быть превосходство и предпочтение перед нами? Мы сами добивались такого дня, а теперь наступило такое время, / 150б / что государь [должен выбирать] между Ни'матуллою и нами и отказаться от него или от всех нас”.

Стихи:

Избери или одаренного [всеми] совершенствами друга, или жизнь,
[Ибо] одна комната не вмещает двух гостей ²⁴⁶.

Военная знать столько наговорила аталыку неприятных вещей, что у него заболело сердце. Нахмурившись, аталык приказал: “если тот глупец [Ни'матулла дадха], исцелившись от своего недостойного поступка, вернется в свое обитали