Глава 6. Старомодная накидка

– Прибыл экипаж Его Высочества Маркеля, – доложил лакей, постучавшийся в комнату около восьми утра. – Мне велено спустить ваш багаж.

Он подхватил дорожные сумки, на которые указала Амалия, и испарился. Она уже была готова ехать. Поднялась сегодня в шесть, привела себя в порядок и, чтобы унять волнение, всё оставшееся время читала.

Госпожа Бернадет тепло обняла на прощание:

– Иди, дитя моё. У тебя всё получится, – она ласково провела по волосам рукой. – Но знай, если что-то пойдёт не так, мы всегда рады будем видеть тебя в Шерстоне.

– Спасибо, – сердце обволокло тоской. Сейчас Амалия выйдет из комнаты, и последняя ниточка, связывающая её с пансионом и прежней жизнью, оборвётся.

Она надела накидку и поспешила за лакеем вниз. Утрами уже было довольно прохладно и стоило бы наверно облачиться во что-то более тёплое. Но Амалия очень любила эту вещицу, которая осталась ей от мамы. Казалось, накидка до сих пор хранила её тепло.

Родители погибли, когда Амалии было всего пять. Она их почти не помнила. Только крепкие руки отца и ощущение надёжности, которые они дарили, и улыбка мамы, светлая и немного грустная, как осенний день. И вот эта накидка, оживляющая воспоминание, как однажды мама сняла её с плеч и укутала Амалию, когда они попали под дождь.

Маркель поджидал Амалию в двухместном экипаже возле самого крыльца таверны. Он пребывал в мрачном расположении духа. Задание отца обещало напрочь испортить ему следующие пару недель. Он всю ночь размышлял, кому бы перепоручить девчонку. Перебирал варианты, но так пока и не нашёл подходящий.

Долго ждать Амалию не пришлось. Через пару минут показался лакей, посланный за багажом, а следом и сама Амалия. Сегодня на ней было надето не то серое дорожное платье, в котором он видел её вчера, а чуть более яркое – тёмно-бордовое. Не сказать, чтобы намного лучше предыдущего. И опять эта выцветшая от времени старомодная накидка.

– Вы поедете во дворец вот в этом? – он открыл перед ней дверцу экипажа.

В голосе не было насмешки, а только раздражение. Девчонка, похоже, не понимает, что станет предметом издёвок и шуточек циничных придворных дам.

Она как обычно смутилась. Робкой пичужкой заняла соседнее сиденье. Маркель полагал, что она промолчит. Но нет – нашла в себе силы ответить с достоинством:

– Это платье не из дешёвых. Я потратила на него значительную часть своих сбережений. Заказывала его у опытной портнихи. Возможно, фасон довольно прост, но материал превосходный – практичный, немаркий, плотный. Портниха заверила, что если аккуратно обращаться, то вещь прослужит не один год.

Не один год! Дьявол! Маркель еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. Столичные модницы полностью меняют гардероб каждый сезон.

– А накидка? – мрачно поинтересовался он. – У вас там, в пансионе, время совсем остановилось? Никто не подсказал вам, что подобное было в моде лет двадцать назад?

Раздражение вылилось в резкий тон. Маркель не понимал, почему девчонка постоянно заставляет его выходить из себя. Обычно он так мил с женщинами, что улыбка не сходит с их лиц. Но с Амалией у него не получалось быть обходительным. Его светские манеры испарялись в её обществе.

Она съёжилась, словно слова больно ранили её.

– Я знаю, что такое уже не носят, – голос дрогнул.

Он мысленно чертыхнулся пару раз. Теперь уже в свой адрес. Девчонка еле наскребла на платье, а он упрекает её за накидку.

– Валенсий, – крикнул Маркель кучеру. – Разворачивай экипаж. Заедем к госпоже Бонито. Госпожа Бонито держит лучшее в столице ателье, – пояснил он Амалии. – Нужно сменить вам гардероб прежде, чем ехать во дворец.

– Боюсь, у меня не хватит сбережений обновить гардероб у столичной портнихи, – смутилась Амалия.

Проклятье! Да Маркель и подумать не мог предложить ей заплатить самой.

– Я заплачу за ваш новый гардероб сам.

Она побледнела.

– Ваше Высочество, я не могу принять от вас такой дорогой подарок, – слова прозвучали твёрдо.

– Почему?

– Вы считаете меня совсем наивной, да? – Амалия вдруг вскинула на него глаза. Второй раз за всё время их знакомства. Он поймал этот пронзительный взгляд. – Госпожа Элисон предостерегла меня не принимать ничего в подарок от молодых мужчин. Предупредила, что они могут истолковать такой поступок, как... – она залилась густой краской, – …как… согласие на…

Их разделяло полметра, но Маркелю казалось, он слышит, как заполошно бьётся её сердце и сбивается дыхание от дикого смущения. И он вдруг ощутил, как его тело откровенно прореагировало на это её смущение, на то, какие мысли промелькнули в её голове.

Она так и не договорила начатой фразы, но зато решительно произнесла другую:

– Я вполне могу сама о себе позаботиться. Я обучена аптекарскому делу. В ближайшее время найду работу и буду в состоянии обновить гардероб, если этого требует столичная жизнь.

Сколько раз юные девицы намекали Маркелю, что не прочь были бы получить от него дорогой подарок, да и вообще не отказались бы от полного содержания. Но никто ещё не просил его об обратном. Никто так решительно не настаивал, что в состоянии позаботится о себе самостоятельно. Амалия была очаровательна в этой своей наивной решимости. Маркель ощутил, как поплыл уголок его рта, непроизвольно растягивая губы в улыбку. Он часто дарил девушкам подарки, когда они того хотели, но ещё ни разу не испытывал такого жгучего желания сделать это.

– У меня и в мыслях не было того, о чём вы подумали. Вы гостья Его Величества, и позаботиться о вас наш долг, – отрезал Маркель приказным тоном, чтобы у девчонки пропало желание спорить.