Ожидания общества и Церковное бытие

Вы – соль земли

Церковь просто отторгается этим миром, отторгается обществом, потому что весь мир такой плохой, а мы такие хорошие? Или что-то происходит на такой глубине, куда мы пока еще не можем проникнуть нашим взглядом, нашим сознанием? Да и все ли хорошо в нашем церковном сообществе?

Мы достигли определенного апогея развития – храмы построены, идет ежедневное богослужение, функционирует огромное количество различных кружков, воскресных школ, молодежь изучает Священное Писание, работают психологи и так далее. Неужели мы уже уперлись в некий потолок, и нам остается только лишь молить Бога, чтобы сохранить то состояние, в котором мы находимся? Или все-таки этот потолок мнимый, мы сами для себя его обозначили, а на самом деле там открытое пространство, и нам есть еще куда двигаться?

Вы все знаете слова Спасителя: «Вы – соль земли». Вы ощущаете себя солью земли? В душе каждый, конечно же, покивал, по крайней мере, какая-то степень солености у нас есть. А теперь скажите, какую функцию соль выполняет в отношении продуктов питания? Она охраняет от чего?

 

– От порчи. – Да, от порчи, от естественного процесса распада питательных веществ. И тут возникает вопрос: кто та самая целевая аудитория этой соли? Мы должны быть солью, для того чтобы сохранять самих себя? По отношению к кому должна работать соль?

– К обществу. – К верующим. – Что же это за верующий, если у него нет соли? Наша задача – повышать градус верности до такой степени, что продукт будет просто несъедобный? Зачем христианство нужно для этого мира?

– Для людей. – Для каких людей? Для внешних, то есть для тех людей, которые на сегодняшний момент не находятся в церкви. Обычные простые люди, которые, может, раз в год заглядывают в храм. Теперь, как вы думаете, наш взгляд на самих себя и взгляд этих людей на нас отличается, или он тождественен?

– Отличается. – Да.

Когда известный историк церковной жизни Евсевий Кесарийский в начале IV века писал о гонении императора Валериана (253-259 гг.), и о том, что последовало после него, он говорил следующее, что христианское общество, пользуясь продолжительным спокойствием после гонения Валериана, умножилось в числе, выросло, окрепло, но в то же самое время стало стремительно терять силу. «От полноты свободы течение наших дел христианских превратилось в медленное и вялое. Мы начали друг другу завидовать, друг с другом ссориться и при случае поражать один другого стрелами слова, едва ли не так же, как и оружием. Предстоятели начали нападать на предстоятелей, массы христиан возмущаться против масс. Постыдное лицемерие и притворство достигли высшей степени зла».

Представляете? Это говорится о середине III века. Мы воспринимаем это время как некий апогей христианства, когда были сплошные мученики, человек приходил на литургию и понимал, что это евхаристическое общение, может быть, последнее в его жизни. А оказывается, что та проблема, в которой нас очень любят обличать со стороны – ах, вы Церковь, а где же ваша святость, покажите, где она пребывает? – вовсе не последнего времени, в этом состоянии христианство находилось практически всегда.

Группы вызовов и основные претензии к Церкви

Все вызовы, которые сегодня обращены к Церкви, можно разбить на группы.

Избыток крещенных, но не просвещенных.

Вы – соль земли

Церковь просто отторгается этим миром, отторгается обществом, потому что весь мир такой плохой, а мы такие хорошие? Или что-то происходит на такой глубине, куда мы пока еще не можем проникнуть нашим взглядом, нашим сознанием? Да и все ли хорошо в нашем церковном сообществе?

Мы достигли определенного апогея развития – храмы построены, идет ежедневное богослужение, функционирует огромное количество различных кружков, воскресных школ, молодежь изучает Священное Писание, работают психологи и так далее. Неужели мы уже уперлись в некий потолок, и нам остается только лишь молить Бога, чтобы сохранить то состояние, в котором мы находимся? Или все-таки этот потолок мнимый, мы сами для себя его обозначили, а на самом деле там открытое пространство, и нам есть еще куда двигаться?

Вы все знаете слова Спасителя: «Вы – соль земли». Вы ощущаете себя солью земли? В душе каждый, конечно же, покивал, по крайней мере, какая-то степень солености у нас есть. А теперь скажите, какую функцию соль выполняет в отношении продуктов питания? Она охраняет от чего?

 

– От порчи. – Да, от порчи, от естественного процесса распада питательных веществ. И тут возникает вопрос: кто та самая целевая аудитория этой соли? Мы должны быть солью, для того чтобы сохранять самих себя? По отношению к кому должна работать соль?

– К обществу. – К верующим. – Что же это за верующий, если у него нет соли? Наша задача – повышать градус верности до такой степени, что продукт будет просто несъедобный? Зачем христианство нужно для этого мира?

– Для людей. – Для каких людей? Для внешних, то есть для тех людей, которые на сегодняшний момент не находятся в церкви. Обычные простые люди, которые, может, раз в год заглядывают в храм. Теперь, как вы думаете, наш взгляд на самих себя и взгляд этих людей на нас отличается, или он тождественен?

– Отличается. – Да.

Когда известный историк церковной жизни Евсевий Кесарийский в начале IV века писал о гонении императора Валериана (253-259 гг.), и о том, что последовало после него, он говорил следующее, что христианское общество, пользуясь продолжительным спокойствием после гонения Валериана, умножилось в числе, выросло, окрепло, но в то же самое время стало стремительно терять силу. «От полноты свободы течение наших дел христианских превратилось в медленное и вялое. Мы начали друг другу завидовать, друг с другом ссориться и при случае поражать один другого стрелами слова, едва ли не так же, как и оружием. Предстоятели начали нападать на предстоятелей, массы христиан возмущаться против масс. Постыдное лицемерие и притворство достигли высшей степени зла».

Представляете? Это говорится о середине III века. Мы воспринимаем это время как некий апогей христианства, когда были сплошные мученики, человек приходил на литургию и понимал, что это евхаристическое общение, может быть, последнее в его жизни. А оказывается, что та проблема, в которой нас очень любят обличать со стороны – ах, вы Церковь, а где же ваша святость, покажите, где она пребывает? – вовсе не последнего времени, в этом состоянии христианство находилось практически всегда.

Ожидания общества и Церковное бытие

Итак, давайте посмотрим, в чем же заключается разница между нашим с вами переживанием Церкви и тем, как нас воспринимает обычное светское сообщество. Несколько лет назад проводилось достаточно масштабное исследование в разных регионах России некоммерческой исследовательской службой «Среда». Выяснилась следующая картина.

Самый значительный количественный запрос ожидаемого обществомот Церкви:

1. помощь людям, социальная работа

2. открытость

3. активное участие в воспитании детей и молодежи.

 

 

Избыток в Церкви, с точки зрения внешнего наблюдателя:

1. приверженность к традициям,

2. охранение прошлого, великолепные обряды, пышность и красота богослужений,

3. четкая иерархия.

 

Самый значительный качественный запрос ожидаемого обществомот Церкви:

Альтернатива рыночной экономике и потребительским ценностям, скромность и нестяжательство. Самый значительный качественный избыток: Богатство. Т.е. для внешнего наблюдателя Церковь считывается как обладательница огромных, несметных богатств.

Наибольшее расхождение между желаемым и наличествуемым прослеживается по следующим характеристикам:

Скромность и нестяжательство, активное участие в воспитании детей, открытость, помощь людям, позиции сохранения традиций и обрядов являются перевыполненными и запрос на них практически отсутствует.

 

Самыми неинтересными, самыми невостребованными позициями в отношении Церкви оказались:

1. Духовно-мистическая жизнь,

2. активная позиция по общественно-политическим вопросам,

3. разномыслие.

 

То есть, то, что для нас с вами является сердцевиной, является самым важным, самым значимым, ради чего мы приходим в храм, все то, что относится к духовно-мистической области, не подпадает под запрос со стороны общества.

Та же самая служба «Среда» проводила фотоконкурс под названием «Святое и ценное». Почему фотоконкурс? Это была хитрая уловка. Дело в том, что когда мы с вами отвечаем словами на какие-то вопросы, мы находимся в определенном пространстве слов. Это наша словесно-информационная система. А когда нас просят каким-то другим образом рассказать о том, что для нас важно, значимо, ценно, мы выступаем как некая целостность. Каждый из нас имеет некое внутреннее чутье: «О, здорово, мне это нравится!» Или: «Нет, не мой стиль, не мое». Вот людям было предложено прислать фотографии, которые выражали бы святое и ценное, с их точки зрения.

И когда исследователи сопоставили результаты этого фотоконкурса с теми данными, которые получали ранее в результате словесного анкетирования, они удивились, какая огромная разница существует между этими результатами.

«Святое и ценное в России»: Финал (ФОТО)

 

 

Вера и религия в словесных опросах была интересна лишь 6% респондентов. А в образах вере и религии было уделено 30 %. Значит на самом деле у людей существует запрос и интерес на религиозно-духовную тематику.

Как вы думаете, что является самым важным для наших с вами соотечественников, занимает строчку № 1 в иерархии ценностей нашего постсоветского российского общества? – Здоровье. – Семья.

Здоровье, семья, человек. Если сказать точнее – близкий. Для наших соотечественников святыня №1 – это человек, который рядом с ними. На втором месте – дети, на третьем – старики.

Ни государство, ни патриотизм, ни житейские блага, ни все то, что связано с понятием комфорта, успешности, эффективности. Для нашего социума, для нашего общества в реальности это не представляет той самой ценности, которую это представляет для многих других народов.

Какой вывод из этого можно сделать? Мы с вами живем в пространстве, в котором есть очень сильно выраженный запрос на Церковь, на духовную жизнь, на присутствие Церкви в каждой семье. Причем этот запрос не артикулирован, он не проговорен, он находится очень глубоко в сердце человека и неизвестно как его оттуда извлечь.

КакойхотятвидетьЦерковьнашисовременники: Современной, открытой, социальной, и аскетичной.

КакойнехотятвидетьЦерковь: Частью российской государственности.

Согласно статистически опросам, около 64–70% наших сограждан отождествляют себя не просто с Православием, а с принадлежностью к Русской Православной Церкви. За последние два года этот процент имеет небольшую тенденцию к снижению – приблизительно на 3 %.

При этом в 2011 году в Воскресение не верило 54% россиян. В 2014 году уже 46%.

В 2011 году перевод Богослужения с церковнославянского языка на русский, приветствовало 37% россиян. В 2014-м – 30%.

Об оторванности Церкви от народа в 2010 году говорило 20% россиян. В 2012 году 26% россиян. В 2014 году 15%.

Из 35% церковных россиян, не просто православных, а церковных старше 18 лет в 2014 году причащаются раз в месяц и чаще 5%, участвуют в церковной жизни, в жизни прихода – 3%.

Возникает вопрос, а чем заняты остальные 30% церковных россиян, которые и не причащаются, и не участвуют в жизни приходской общины? И что делают остальные 60-70% крещеных православных христиан, которые вообще не имеют никакого отношения к храму?

Итак, подводя некий краткий итог тому, что мы с вами сейчас рассмотрели, можно сделать следующий вывод: людям нужна Церковь скромная, открытая, помогающая и воспитывающая молодежь.

Вам ничего это не напоминает, никакую из других христианских конфессий? – Протестантизм.

– Протестантизм, абсолютно верно. Представляете себе? В нашем обществе сегодня есть четко выраженный запрос на христианство протестантского розлива. Есть, над чем подумать?

Обществу совершенно не нужно от Церкви: богатство, духовно-мистическая жизнь и разномыслие.

То есть общество хочет видеть Церковь мощной идеологизированной структурой, которая, прежде всего, направлена на помощь самому обществу. А все то, что связано с мистикой, с какими-то там специфическими богословскими тонкостями – это абсолютно никого не интересует и запроса на это нет.

И здесь открывается небольшой сюрприз, который сделали для нас с вами исследователи службы «Среда». Как вы думаете, этот запрос, который я сейчас обозначил, и реальность, с точки зрения людей церковных и нецерковных, они сильно отличаются друг от друга?

Вообще не отличаются. Согласно этим исследованиям даже те люди, которые ходят в храм, которые являются воцерковленными, которые регулярно причащаются, хотели бы, чтобы в Церкви была некая тенденция развития в том самом направлении, которое ожидают от нее и светские люди.

Также, согласно фотоконкурсу, выяснилось следующее:

1.Мы люди не государственные; для нас государство, нация не представляет никакой, ярко выраженной внутренней глубинной ценности. 2.Отсутствует традиционная семья как ценность. 3.Отсутствует телесная физическая привлекательность, человеческое тело, спорт, красота и так далее.

Как вы думаете, кто, прежде всего, является средой, наиболее недовольной церковной жизнью, у которой Церковь создает предельное напряжение, раздражение и неприятие?

Это категория, которая называется «люмпен-пролетариат». Это главным образом, мужчины, примерно 11% безработных, 45% – малообразованные, чаще всего жители больших городов, в основном в Центральном федеральном округе.

С их точки зрения религия манипулирует людьми больше, чем другие группы, а люди разных вероисповеданий в Российской Федерации не обязаны жить в мирном соседстве. Они не хотят узнать о Православии больше, чем они знают сейчас. Они не участвуют в благотворительности и считают, что от нее больше вреда, чем пользы. Они чаще пьют, более драчливы. Они не знают людей, которым вера помогла справиться с болезнями и с какими-то другими проблемами. Они низко оценивают работу Патриарха и чаще всего не доверяют Церкви.

Вызов Церкви. Провокации и ответы

Как вы думаете, что такое тот самый вызов, обращенный к Церкви? Чтобы легче найти ответ на этот вопрос, попробуйте опуститься в пространство Евангелия. Представим себе, что мы с вами в Палестине, родились в традиционной еврейской семье, ненавидим римское владычество, ожидаем пришествия Мессии, и где-то рядом ходит некий бродячий проповедник, которого одни именуют обманщиком, другие – Христом.

По отношению к подавляющему большинству людей, которые жили в то время и окружали Христа, Христос был вызовом или нет? Был. Что именно раздражало в Спасителе? Понятно, что, в конце концов, Его за это и распяли. Что разрушал, к чему побуждал, на что провоцировал Спаситель Своими поступками Свою среду? Возьмем классический случай: к нему приводят согбенную женщину, происходит исцеление. В какой день происходит исцеление?

Реплика из зала:

– В субботу.

– Зачем? Мы все понимаем, Ты такой сильный, благодатный, у Тебя есть явные дары. Почему нельзя сделать это в пятницу или в первый день недели?

Мог Спаситель совершить исцеление днем раньше или днем позже? Мог. Почему Он этого не делал? Причем неоднократно? Ведь Он нарушает закон.

Я думаю, те из вас, которые бывали на Святой земле, понимают, что такое суббота. Наше воскресенье и библейская суббота – это две большие разницы. Представьте себе ситуацию, когда вы приходите к батюшке в гости Великим постом в Великий Понедельник, когда строгий пост, никто ничего не ест, и батюшка достает из холодильника кусочек хорошего бифштекса, благословляет, молится и говорит: «Кушайте». Вы же голодны, но вы не будете есть, скажете: «Мне лучше умереть».

Так вот, для иудейского сознания нарушение субботы, как это делал Спаситель, это было еще сильнее, это было еще большее искушение, еще большая провокация, нежели тот пример, который я привел. И Он сознательно на это идет, значит, какая-то есть огромная важность того самого послания, того вразумления, через которое все это происходит.

Закон для человека, а не человек для закона. Вся эта ситуация – это провокация? Да, это провокация. Это вызов для верующих людей того времени? Да, вызов. А теперь самое главное – это плохо или хорошо? Конечно, хорошо.

Спаситель приходит для того, чтобы ввести людей в это состояние острого кризиса, а из этого кризиса бывают два выхода, и один положительный — преодоление этого кризиса, разрешение его так, как Он предлагает.

Так что те вызовы, которые обращены к нам, это может быть плохо, а может быть хорошо.

Я назвал бы четыре стороны вызовов:

1. Провоцирование церкви и христиан на заранее определенные действия.

Что это значит? Нас пытаются втиснуть в заранее продуманную парадигму поведения. Предполагается, что это Церковь, у которой есть то-то и то-то, и если нажать на какое-то больное место, она обязательно поступит так и так. Своего рода шахматная партия, в которой есть более сильный противник, диктующий условия, и есть более слабый игрок, который вынужден играть по тем правилам, которые ему навязываются.

2. Вызов может быть содержательной проблемой, на которую пока нетаргументированного, ясного и подробно проговоренного ответа.

То есть мы сталкиваемся с некоей реальностью, которая на сегодняшний момент самой Церковью не отрефлексирована, мы не знаем, как в этой ситуации себя вести, у нас нет готового однозначного ответа. Например, ситуация с экстракорпоральным оплодотворением – сейчас у нас есть ответ, но довольно продолжительное время этого ответа не было, священники находились в растерянности, как реагировать, отвечать.

3. Любой вызов может быть просто выражением недовольства современнымсостоянием Церкви и христианства.

4. Возможность навести ревизию и поискать решение давно наболевших проблем.

Любой вызов предполагает ответ. Но ответы тоже могут быть очень разные. Мы можем сказать, что этот вызов обращен не по адресу, можем признать наличие проблемы, можем сказать: «Ребята, извините, это не ваше дело, мы сами разберемся», можем сказать: «Ты на себя посмотри, прежде чем обращаться в Церковь с какими-то претензиями», а можем вызов переадресовать: «Лучше посмотрите, у них что творится».

Но самый хороший способ – это воспитать того, кто является источником этого вызова, и, возможно, даже сделать его своим другом.

Куда обращены эти вызовы, кто является адресатом? Можно представить все пространство предметов вызова в виде большого круга. Самый большой круг – это христианская вера. Круг поменьше – православное нраво- и вероучение. Еще поменьше – Русская Православная Церковь. И самый маленький круг, но в который чаще всего и больнее всего будут бить – это Патриарх и официальныйе церковные спикеры. Потому что именно через этих людей чаще всего воспринимается Церковь.