Бальная зала. Звучит вальс к драме «Маскарад». Бальная зала наполнена танцующими парами в масках. Лермонтов отделяется от толпы увлекая за собою черного человека в маске.

ЛЕРМОНТОВ  

Вы мне вещей наговорили

Таких, сударь, которых честь

Не позволяет перенесть…

Вы знаете ль, кто я?..

Маска

Я знаю, кто вы были.

ЛЕРМОНТОВ

Снимите маску – и сейчас!

Вы поступаете бесчестно.

Маска

К чему! – мое лицо вам так же неизвестно,

Как маска – и я сам вас вижу в первый раз.

ЛЕРМОНТОВ

Не верю! Что‑то слишком вы меня боитесь.

Сердиться стыдно мне. Вы трус; подите прочь.

Маска

Прощайте же, но берегитесь.

Несчастье с вами будет в эту ночь.

(Исчезает в толпе.)

ЛЕРМОНТОВ

Постой … пропал … кто ж он? Вот дал мне бог заботу. –

Трусливый враг какой‑нибудь,

А им ведь у меня нет счету…

Вальс обрывается.

Допрос у следователя.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как вас зовут? Сколько от роду лет, какой веры, и ежели христианской, то на исповеди и у святого причастия бывали ли ежегодно?

ЛЕРМОНТОВ. Зовут меня Михаил Юрьев, сын Лермонтов, от роду имею 25 лет, веры грекороссийской, на исповеди и у святого причастия ежегодно бывал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В службу его императорского величества вступили вы которого года и откуда уроженец? Имеете ли за собою недвижимое имение, и где оно состоит?

ЛЕРМОНТОВ. Время моего вступления в службу его императорского величества видно из формулярного списка. Происхожу из дворянского звания, уроженец московский. Недвижимого имения за мною нет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В письме вашем к полковому командиру о произведенной вами дуэли все ли вы справедливо объяснили и утверждаете ли то письмо в полной силе, ныне в присутствии комиссии Военного суда?

ЛЕРМОНТОВ. В письме моем о дуэли я все изъяснил справедливо, содержание коего утверждаю в полной силе в присутствии Военно-судной комиссии.

Снова звучит вальс. Бальная зала. Князь (Лермонтов) стоит в задумчивости. Одна женская маска подходит и ударяет его по плечу.

Маска

Я знаю…

Тебя!

Князь

И видно, очень коротко.

Маска

О чем ты размышлял, – и это мне известно.

Князь

Ты маска умная – а тратишь много слов!

Коль знаешь ты меня, скажи, кто я таков?

Маска

Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный,

Самолюбивый, злой, но слабый человек;

В тебе одном весь отразился век,

Век нынешний, блестящий, но ничтожный.

Наполнить хочешь жизнь, а бегаешь страстей.

Все хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;

Людей без гордости и сердца презираешь,

А сам игрушка тех людей.

О! знаю я тебя …

Князь

Мне это очень лестно.

Маска

Ты сделал много зла.

Князь

Невольно, может быть.

Маска

Кто знает! Только мне известно,

Что женщине тебя не надобно любить.

Князь

Я не ищу любви.

Маска

Искать ты не умеешь.

Князь

Скорей устал искать.

Маска

Но если пред тобой

Она появится и скажет вдруг: ты мой!

Ужель бесчувственным остаться ты посмеешь?

Князь

Но кто ж она?.. конечно, идеал.

Маска

Нет, женщина … а дальше что за дело.

Князь

Но покажи ее, пусть явится мне смело.

Маска

Ты хочешь многого – обдумай, что сказал!

Она не требует ни вздохов, ни признанья,

Ни слез, ни просьб, ни пламенных речей…

Но клятву дай оставить все старанья

Разведать – кто она … и обо всем

Молчать …

Князь

Клянусь землей и небесами

И честию моей.

Маска

Смотри ж, теперь пойдем!

И помни, шуток нет меж нами…

Уходят под руки и скрываются в толпе карнавала. Танцующие пары замирают. Лермонтов, который некоторое время наблюдал за ними со стороны выходит на авансцену. Пары постепенно оживают.

ЛЕРМОНТОВ

Из-под таинственной холодной полумаски
Звучал мне голос твой отрадный, как мечта,
Светили мне твои пленительные глазки,
И улыбалися лукавые уста.

Сквозь дымку легкую заметил я невольно
И девственных ланит и шеи белизну.
Счастливец! видел я и локон своевольный,
Родных кудрей покинувший волну! ..

И создал я тогда в моем воображенье
По легким признакам красавицу мою:
И с той поры бесплотное виденье
Ношу в душе моей, ласкаю и люблю.

И всё мне кажется: живые эти речи
В года минувшие слыхал когда-то я;
И кто-то шепчет мне, что после этой встречи
Мы вновь увидимся, как старые друзья.

В центре залы останавливается дама в маске. В конце стиха она снимает маску.

Звучит романс Н. Титова «Нет, не тебя так пылко я люблю»

По окончании романса снова звучит вальс, по зале проносятся танцующие пары, отстраиваются на задник, далее двигаются в рапиде, продолжая «призрачный карнавал». Лермонтов остается один.

ЛЕРМОНТОВ

Как часто пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шопоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком; и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.

На последнее четверостишие к Лермонтову выходит юная Мадонна, воспоминание поэта о детстве и матери. Звучит романс А. Гречанинова «Колыбельная»

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник не́званную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их,
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..

Вокруг Лермонтова снова закручивается поток карнавала и увлекает его за собой. В залу вбегают Нина, за ней Арбенин (Лермонтов).

Арбенин

Ты сердишься?

Нина

Нет, я благодарю.

Арбенин

Ты опечалилась.

Нина

Я только говорю,

Что ты меня не любишь.

Арбенин

Нина?

Нина

Что вы?

Арбенин

Послушай… нас одной судьбы оковы

Связали навсегда… ошибкой, может быть; –

Не мне и не тебе судить. –

(Привлекает к себе на колена и целует.)

Ты молода летами и душою,

В огромной книге жизни ты прочла

Один заглавный лист, и пред тобою

Открыто море счастия и зла.

Но я люблю иначе, я все видел,

Все перечувствовал, все понял, все узнал,

Любил я часто, чаще ненавидел,

И более всего страдал!

Сначала все хотел, потом все презирал я,

То сам себя не понимал я,

То мир меня не понимал.

На жизни я своей узнал печать проклятья,

И холодно закрыл объятья

Для чувств и счастия земли…

Так годы многие прошли.

Но скоро черствая кора

С моей души слетела, мир прекрасный

Моим глазам открылся не напрасно,

И я воскрес для жизни и добра.

Но иногда опять какой‑то дух враждебный

Меня уносит в бурю прежних дней,

Стирает с памяти моей

Твой светлый взор и голос твой волшебный.

В борьбе с собой, под грузом тяжких дум,

Я молчалив, суров, угрюм.

Боюся осквернить тебя прикосновеньем,

Боюсь, чтобы тебя не испугал ни стон,

Ни звук, исторгнутый мученьем.

Тогда ты говоришь: меня не любит он!

(Она ласково смотрит на него и проводит рукой по волосам.)

Нина

Ты странный человек?.. Когда красноречиво

Ты про любовь свою рассказываешь мне,

И голова твоя в огне,

И мысль твоя в глазах сияет живо,

Тогда всему я верю без труда;

Но часто…

Арбенин

Часто?..

Нина

Нет, но иногда?..

Арбенин

Я сердцем слишком стар, ты слишком молода,

Но чувствовать могли б мы ровно.

И, помнится, в твои года

Всему я верил безусловно.

Нина

Опять ты недоволен … Боже мой!

Арбенин

О нет… я счастлив, счастлив… я жестокой,

Безумный клеветник; далеко,

Далеко от толпы завистливой и злой

Я счастлив… я с тобой! –

Оставим прежнее! забвенье

Тяжелой, черной старине!

Я вижу, что творец тебя в вознагражденье

С своих небес послал ко мне.

(Арбенин целует Нину и увлекает ее за собой.)