Кабинет Нарышкина. (Гофмаршал Семен Кириллович Нарышкин и Мареш ) Камерный оркестр играет барочную музыку

Вступление

Тёмная сцена, на экранах морское пространство, на центральном экране песчаный берег, волны выносят морскую раковину. Появляется девушка, которая поднимает раковину, играет с ней и пытается издать из неё звук. Звук сливается с шумом прибоя, криком чаек, свистом дельфинов и аккордов роговой капеллы

.

 

Звучит «Утро» Грига. На экране возникает гористый берег, переходящий в картины северной природы. Возникает замок. Сторожевые стены. Вдали видны наступающие средневековые воины – крестоносцы.                                   Звучат фанфары «Заратустра», затем фанфары из кантаты С.Прокофьева «Александр Невский». На экранах сцены битвы и заключительных кадров победы над псами-рыцарями из фильма «Александр Невский»                                   На экране мониторов бескрайние просторы России звучит «Степь широкая». На экране возникают православные храмы. Звучит «Вечерний звон» со звонницей. На экране иконостас, внутреннее помещение храма. Звучит «Да исправится молитва моя». Солист, хор и роговая капелла.                                                   Возникают виды Санкт-Петербурга времён Елизаветы Петровны.               

Санкт-Петербург. 1751 г.

Репетиция.

На сцене Роговая капелла. Музыканты в стилизованных костюмах крепостных музыкантов или в военных мундирах репетируют. Учатся издавать звуки, играют  бесконечно пассажи, мелодию. Разыгрывается сценка наказания. Один из музыкантов не может вовремя издать свою ноту. Рассерженный дирижёр отправляет его на конюшню сечь розгами. На этом фоне текст:

Историческое лицо: Да, звучание рогового оркестра было чарующим. Но игра на рогах требовала от музыкантов огромного внимания и неимоверного напряжения легких. Оркестранты часто страдали легочным недомоганием, астмой, иногда кончалось и чахоткой. К тому же, многочасовые репетиции изо дня в день доводили исполнителей до изнеможения. Оркестры составлялись из солдат и барских крепостных, которые в буквальном смысле муштровались для исполнения каждой новой пьесы. Если к этому прибавить почти военную дисциплину, царившую в оркестрах, когда за небольшую провинность музыканта секли розгами (видео кадры наказания – порка розгами)  или сажали в чулан, можно представить, какой ценой давалась та «волшебная» музыка, о которой современники писали как о чуде. Нередко крепостной попадал в оркестр ещё в детском возрасте, и за ним навсегда закреплялся один инструмент. Так и должен он был всю жизнь выдувать одну ноту, превращаясь в «живую клавишу». Музыканты даже теряли свои имена, их кликали по названию ноты.

 Граф В.А.Соллогуб пишет в «Воспоминаниях», как однажды при Екатерине II в полицейский участок были приведены двое неизвестных, и на вопрос, кто они такие, один ответил: «Я – нарышкинский До», а второй: «А я – нарышкинский Фа-диез», чем привели квартального поручика в полное недоумение. Крепостные, становясь Фа-диезами и Си-бемолями, лишались и имени, и достоинства.

Звучит «Егерский марш»

(Всяк вскоча из-за стола, спешил как можно скорее на место своего ожидания. Все поражены были чрезвычайным удивлением.)

Нарышкин ( обнимая Мареша): Дорогой Мареш. То, что мы услышали превзошло все ожидания. Признаюсь с радостью в равенстве Гармонии…; ибо валторны были бы к тому весьма слабы, и музыка не могла бы быть столь громка как ныне, в которой всю мелодию составляют охотничьи рога.              С того времени положено быть, чтобы роговая музыка играла одна без помощи других инструментов. Вашу музыку надо непременно показать нашей Государыне Елизавете Петровне. А вас, Мареш, я назначаю придворным обер-егермейстером.

Историческое лицо: В короткий срок он разучил с оркестрантами еще несколько пьес, гораздо более сложных – и роговая музыка стала звучать в имении у Нарышкина почти каждый вечер. Царская охота. Кадры царской охоты. Кортеж императрицы. Вельможи, Ловчие, псари, лошади и собаки. Звучат охотничьи рожки.

На сцене Роговая капелла. Музыканты в егерских мундирах. В начале действия их не видно. Они за ширмой, изображающей кусты.  Только видеоряд. Елизавета Петровна, Нарышкин, Мареш, гости.

Историческое лицо: В 1752 году, была устроена для императрицы Елизаветы большая охота при селе Измайлове под Москвой. Приглашены были «чужестранные» министры и множество именитых гостей. Для музыкантов и егерей Нарышкин велел сшить мундиры из тонкого красного сукна с зелеными шароварами и обложить их позументом. На картузах егерей сиял позолоченной сокол, а на пуговицах были изображена голова дикого зверя – какого, это смотря по роду службы и должности охотника. Собраны были также из разных мест лучшие лошади и собаки, «дабы все то показать, сколько можно во всем совершенстве».                                                                   Свой роговой оркестр Нарышкин велел спрятать в лесу. Внезапно донесшиеся до ушей императрицы и гостей звуки необычной красоты пленили всех, и прежде всего Елизавету. 

                                                             

Звучит «Весенняя песня»

Елизавета (Нарышкину): Что это за чудо, Семён Кириллович? Я поражена этими волшебными звуками. Как называются эти инструменты.

Нарышкин: Это русские рога, ваше величество. Хочу заметить, что каждый рог исполняет одну лишь ноту.

Елизавета: Это поразительно. Вот оно – русское чудо.

Нарышкин:  Вот, хочу представить вам нашего придворного  обер-егермейстера Яна Мареша, который придумал это чудо. Мы с ним приготовили для Вас этот подарок.

Елизавета (Нарышкину): Да, это поистине царский подарок, и он должен быть в моём дворце. А потому повелеваю, что бы учредить Придворный Императорский роговой оркестр. Вас же, дорогой Ян Мареш, назначаю начальником роговой музыки.

  Историческое лицо:  Так родился Придворный роговой оркестр, просуществовавший до 1820-х годов как штатный коллектив при императорском Дворе.

Звучит Преображенский марш.

Без «рогов» не обходилось ни одно гуляние – но и ни одно празднество. Роговой оркестр звучал на торжествах по случаю мира с Портой (Османской империей) в 1775 году, а в 1791-м на знаменитом Потёмкинском празднике в Таврическом дворце по случаю покорения Крыма играл роговой оркестр из трёхсот музыкантов. Его распорядился доставить сам Г.А.Потемкин. Потёмкину, кстати, роговой оркестр так нравился, что он, велев собрать небольшой, несколько лет возил его с собой во время военных походов по Новороссии и Тавриде. Был у него и свой «роговой капельмейстер» – Карл Лау (помимо него с Потемкиным ездил его личный капельмейстер-композитор, итальянец Дж. Сарти).

Звучит Хор охотников. Роговая капелла на фоне сменяющихся городов и стран, где проходили гастроли. Пантомима – Утермарк собирает деньги за концерт, прячет их в булл и отплывает на корабле в Америку. Музыканты остаются одни без денег и паспортов. На этом фоне звучит текст письма.

«Его превосходительству господину директору петербургских театров тайному советнику и кавалеру А. М. Гедеонову:

Вольноотпущенных от гвардии штабов ротмерши кн. В. Ф. Салтыковой дворовых людей Михаила Колпецкого, Ивана Пазухина, Ивана Замычкина, Якова Пышкова, Федота Хохловского, Захара Соколова, Ильи Заверняева, Павла Смирнова, Александра Новикова, Петра Пышкова, Прокофия Слесарева, Игната Долинина, Сергея Баркова, Ивана Клокова, Ефима Плешковского, Данила Кудрявцева, Петра Дятлова.

ПОКОРНЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ

С позволения правительства в 1830 г., согласно заключенному контракту с губернским секретарем Иваном Николаевичем Утермарком, отправились мы с ним за границу по инструментальному искусству хора роговой музыки, давая концерты в Германии и Англии, собрали за оные денег пять тысяч фунтов стерлингов, на российскую монету сто двадцать пять тысяч рублей. А как деньги сии и паспорты наши хранились у изъясненного директора г. Утермарка, то он, желая воспользоваться столь значительною суммою, со всеми нашими деньгами и паспортами бежал в Америку, о чем от нас в ирландском столичном городе публиковано в газете.

Будучи вышеизложенным поступком приведены в крайнюю нужду и убожество, вынужденными нашлись, по неимению денег на наем концертных зал) для пропитания своего давать публичные концерты за ничтожную цену; желая же поправить бедственное свое положение, испросили в Лондоне от российского вице консула на общее имя паспорт, отправились во Францию; но повсюду сопутствовала за нами бедность; наконец до того нас довела, что мы, не имея никаких средств ехать далее, вынужденными нашлись в Бельгии заложить в гостинице последний свой гардероб и отправиться в Россию пешеходом; по приходе к прусской границе были возвращены, согласно паспорту писанному на иностранном диалекте, во Францию. С последнею ничтожною суммой мы вторично пришли в Бельгию, где заподрядил нас директор концертных зал г. Гебу на 3 месяца за 13 000 франков и, выкупя в число договоренной суммы гардероб, отправил нас в Париж; по истечении срока вместо той суммы выдав нам для пищи в разное время 5000 франков, а в уплате последних объявил себя несостоя-тельным.

Не имея никаких средств без особенного покровительства возвратиться в отечество, мы решились в Париже предстать перед российского посланника, который из соболезнования к нашему положению в пособие без возврату наградил нас 2000 рублями, выдав оные смотрителю дилижанса с тем, чтобы он довез нас до Франкфурта Майна на всей своей ответственности путевых издержек; а сверх того, по неограниченному великодушию своему дал еще нам 100 франков, дабы мы через оные во Франкфурте поправили столь неблагоприятные свои обстоятельства; но по многочисленности группы, малому сбору за концерты и по заграничной дороговизны скоро опять подверглись прежней бедственной участи.

По описываемой крайности в Франкфурте явились мы к российскому генеральному консулу и заняли у него 500 гульденов, с которыми уже отправились в Саксонию, из Саксонии в Австрию, а из оной в Пруссию; по прибытии же в Берлин 1834 г. в августе месяце, где хотя нам российский посланник и объявил указ о состоявшейся по всей нашей империи новой народной переписи 8-ой ревизии, по коей мы обязаны подпискою в законоположенный срок избрать род жизни; но как мы прямо не могли отправиться по той же бедности в отчизну, а отпускные наши находились, кажется, в московском гражданском обществе; то, не предпринимая ничего до личного возвращения за неотысканием сведущего в российском гражданском порядке юристпредента, отправились за дешевую цену на купеческом судне, с прусским капитаном Юганом Гартвигом через Данию в Россию; на тех условиях, что он нас доставит в Кронштат, когда продаст в Дании свой товар.

Сего мая прибыв в Санкт-Петербург, все вышеописанные 17 человек [выражаем] единодушное желание, не разразниваясь, поступить в императорскую Санкт-Петербургскую театральную дирекцию, в оркестр, певческие хоры или куда угодно; сверху же восемь человек могут хорошо играть в оркестре музыкантов; за ними трое для писания нот, а последние 6 человек куда будет заблагорассуждено употребить.

Для чего, обращаясь к вашему превосходительству и проч.,

к сему прошению руку приложили (подписи)».

Еще более короткая по времени попытка возродить роговую музыку была произведена при коронации Николая II, когда использовались те же модернизованные «федоровские» рога. Но эта попытка была уже последней. Роговая музыка навсегда стала достоянием истории.

Звучат распевки рогов, гаммы, арпеджио, упражнения. На этом фоне видео – мастерская, процесс по изготовлению рогов. Репетиция. По нотам разучивается Ода к радости. Когда она звучит целиком, видео ряд репетиции переходит в концерт.

Лет Санкт-Петрбургу. Открытие Константиновского дворца. Самит. Звучат фанфары «Раймонда». Видеоряд гости саммита.

Звучит «Слава» Глинки.

Историческое лицо: И так, «Русская роговая капелла», дорогой Мареш, возродила русское чудо.

Вступление

Тёмная сцена, на экранах морское пространство, на центральном экране песчаный берег, волны выносят морскую раковину. Появляется девушка, которая поднимает раковину, играет с ней и пытается издать из неё звук. Звук сливается с шумом прибоя, криком чаек, свистом дельфинов и аккордов роговой капеллы

.

 

Звучит «Утро» Грига. На экране возникает гористый берег, переходящий в картины северной природы. Возникает замок. Сторожевые стены. Вдали видны наступающие средневековые воины – крестоносцы.                                   Звучат фанфары «Заратустра», затем фанфары из кантаты С.Прокофьева «Александр Невский». На экранах сцены битвы и заключительных кадров победы над псами-рыцарями из фильма «Александр Невский»                                   На экране мониторов бескрайние просторы России звучит «Степь широкая». На экране возникают православные храмы. Звучит «Вечерний звон» со звонницей. На экране иконостас, внутреннее помещение храма. Звучит «Да исправится молитва моя». Солист, хор и роговая капелла.                                                   Возникают виды Санкт-Петербурга времён Елизаветы Петровны.               

Санкт-Петербург. 1751 г.

Кабинет Нарышкина. (Гофмаршал Семен Кириллович Нарышкин и Мареш) Камерный оркестр играет барочную музыку

Нарышкин: Господин Мареш, намедни у меня был разговор с Государыней Елизаветой Петровной. Она сетовала на то, что на балах и концертах играют оркестры, в которые приглашаются музыканты из Европы: Франции, Германии, Италии.

Мареш: Да, а я приехал из Чехии.

Нарышкин: Я конечно не против, но это дорогое удовольствие. Государыня поручила мне поднять все виды искусства и в скором времени воспитать своих русских музыкантов. Как вы полагаете? Возможно ли за год подготовить наших музыкантов?

Мареш: К сожалению, Семён Кириллович, это ни как не возможно. Что бы выйти на публику и играть в оркестре, я учился на валторне и виолончели пять лет.

Нарышкин: Но что же делать? На Руси умеют лишь звенеть на колоколах,  играть на гуслях, пугать животных на охоте рожками, да прекрасно петь.

Мареш: Конечно, Европа имеет богатую музыкальную историю.

Нарышкин: Разумеется. В Италии царствует скрипка, по ихнему – виола, в Германии – орган, в Испании – гитара. А у нас?

Марешь: Я много думал, чем Россия может удивить музыкальный мир и вот однажды, когда я присутствовал на царской охоте, то услышал звуки охотничьих рогов, которые случайно прозвучали одновременно разной высоты. Я был поражён красотой их звучания.

Нарышкин: А почему бы сперва не согласить у своих охотников все рога в стройность; ибо до того времени употреблялись они так, как из рук медника выходили?

Мареш: Это прекрасная мысль. Я попробую согласовать каждый рог по высоте в пределах двух октав. Но каждый рог сможет издавать только одну ноту, как в органе.

Нарышкин: Прекрасно. Тогда получится живой орган. Но как научить музыкантов научить играть на этих инструментах мелодию?

Мареш: Это будет не просто. Но я попытаюсь.

Нарышкин: За год вы успеете создать этот «Живой орган?

Мареш: Я постараюсь.                                                       

Нарышкин: Тогда приступайте к работе. Да поможет Вам Бог.

На экране процесс изготовления рогов. Балет под барочный танец изображает рога от мала до велика. На этом фоне текст:

Историческое лицо: Так началась история роговой музыки. Вскоре большой роговой оркестр был создан. В нём было 36 исполнителей. Мареш лично изготовил 37 инструментов – от басов in G до дискантов, в общей сложности диапазоном в 3 октавы. Маленькие рога имели в длину всего 20 сантиметров, большие достигали трёх метров, и для них изготовили специальные подставки.

Репетиция.

На сцене Роговая капелла. Музыканты в стилизованных костюмах крепостных музыкантов или в военных мундирах репетируют. Учатся издавать звуки, играют  бесконечно пассажи, мелодию. Разыгрывается сценка наказания. Один из музыкантов не может вовремя издать свою ноту. Рассерженный дирижёр отправляет его на конюшню сечь розгами. На этом фоне текст:

Историческое лицо: Да, звучание рогового оркестра было чарующим. Но игра на рогах требовала от музыкантов огромного внимания и неимоверного напряжения легких. Оркестранты часто страдали легочным недомоганием, астмой, иногда кончалось и чахоткой. К тому же, многочасовые репетиции изо дня в день доводили исполнителей до изнеможения. Оркестры составлялись из солдат и барских крепостных, которые в буквальном смысле муштровались для исполнения каждой новой пьесы. Если к этому прибавить почти военную дисциплину, царившую в оркестрах, когда за небольшую провинность музыканта секли розгами (видео кадры наказания – порка розгами)  или сажали в чулан, можно представить, какой ценой давалась та «волшебная» музыка, о которой современники писали как о чуде. Нередко крепостной попадал в оркестр ещё в детском возрасте, и за ним навсегда закреплялся один инструмент. Так и должен он был всю жизнь выдувать одну ноту, превращаясь в «живую клавишу». Музыканты даже теряли свои имена, их кликали по названию ноты.

 Граф В.А.Соллогуб пишет в «Воспоминаниях», как однажды при Екатерине II в полицейский участок были приведены двое неизвестных, и на вопрос, кто они такие, один ответил: «Я – нарышкинский До», а второй: «А я – нарышкинский Фа-диез», чем привели квартального поручика в полное недоумение. Крепостные, становясь Фа-диезами и Си-бемолями, лишались и имени, и достоинства.