Дальнейшая раскладка банковских и финансовых услуг

Зарплата и оклады

15205

Плата за услуги

10589

Операционная прибыль

−4616

Предположим, что работа банковских служащих оплачивается в размере 60% от созданной стоимости. Доход от платы за услуги распределяется так:

Зарплата и оклады

6353.4

Прибавочная стоимость

4235.6

Итого

10589.0

Скорректированный вклад банковского сектора:

в общую заработную плату

6353.4

в общую прибавочную стоимость

22686.6

Скорректированные итоги:

Зарплата и оклады

112253.4

Доход от собственности

96865.6 Скорректированная степень эксплуатации (минут, отработанных в час) Для себя 32.2 (53%)

Для других

27.8

(47%)

         

Все показатели даны в миллионах фунтов стерлингов. Источник: «Национальные доходы и расходы», издание 1983 года, Центральное статистическое бюро

Цифры взяты из Синей книги за 1983 год: «Национальные доходы и расходы», опубликованной Центральным бюро статистики. Две колонки показывают сумму зарплаты и прибыли в разных отраслях экономики. Сумма прибавочной стоимости – это сумма зарплат и прибылей. Видно, что доля зарплаты значительно отличается по отраслям. В 1982 году доля прибавочной стоимости, получаемая работниками энергетики была только 27%. Это означает, что рабочий трудится только 16 минут каждого часа на себя и 44 минуты для прибыли нанимателя. В обрабатывающей промышленности, например, около 75% идет на зарплату. Для вычисления среднего уровня эксплуатации наемных работников для экономики в целом, мы сначала сложи зарплаты и прибыли в разных отраслях. Мы видим, что только около 60% прибавочной стоимости попадает рабочим, которые ее произвели.

Однако более внимательное рассмотрение показывает, что эта цифра преувеличена. Дело в том, что банки и финансовые компании не являются производителями богатства в том же смысле, как производство и распределение. Финансовая отрасль получает доходы из двух источников: платы за обслуживание банковских счетов и процентов по займам. Первое называется доходами от коммерческой деятельности, второе – доходами от прочей деятельности. Финансовая отрасль предоставляет услуги вроде обналичивания чеков и открытия текущих счетов. Стоимость этих услуг измеряется платой за эти услуги. Эти суммы минус связанные с ними зарплаты отражаются в официальных статистических отчетах как «операционная» валовая прибыль. Эту операционную прибыль необходимо отличать от общей прибыли, полученной банками, которая увеличивается за счет доходов от прочей деятельности в форме процентов за займы.

Валовые доходы от коммерческой деятельности в финансовом секторе постоянно выражаются отрицательной величиной, показывая, что себестоимость банковских операций только частично покрывается доходами от коммерческой деятельности. Это значит, что только часть рабочей силы, нанятой банками, используется на предоставление услуг; остальная рабочая сила – дополнительные расходы, которые банки несут при предоставлении займов и получении процентов по ним. И эти расходы покрываются отраслями, производящими богатство, через выплату процентов.

Когда мы подсчитываем сумму всех зарплат в частном секторе, следует включать в нее только зарплату тех банковских служащих, которые производят банковские услуги; остальные банковские зарплаты относятся к прибыли. Эти уточнения сделаны в нижней части таблицы 1.1. Уточненный результат дает несколько более высокий уровень эксплуатации.

Отсюда мы можем высчитать, какая часть дохода на самом деле возвращается к наемным работникам – производителям богатств. Это показано в уточненных цифрах зарплат и дохода с собственности. Используя их, мы видим, что работники частного сектора получают обратно только 53% прибавочной стоимости, созданной их трудом.

В результате они работают 32 минуты каждый час на себя и 28 минут на обеспечение различных эксплуататорских и паразитических слоев общества. Эксплуатация наемных работников и вопиющее неравенство в доходах и богатстве тесно связаны¹. Результаты процесса эксплуатации направляются на две главные цели. Они или распределяются как дивиденды по акциям и проценты, или используются для финансирования накопления капитала компании. В любом случае получатели – владельцы акций, облигаций и других ценных бумаг. Если прибыль распределяется как дивиденды, они получают деньги непосредственно. Если деньги идут в капитал, их выгода состоит в повышении цены их акций.

Владение акциями распределено крайне неравномерно. Королевская комиссия по распределению доходов и богатства в 1975 году докладывала, что беднейшие 80% населения владеют менее чем 4% акций. Даже сейчас, в стране с таким развитым рынком ценных бумаг, как Англия, большинство рабочих не владеют акциями. Те же, кто владеют, часто имеют их на сумму нескольких сотен фунтов, так что доход от них составляет незначительную часть их общего дохода - меньше, чем они платят процентов по личным долгам и закладным на дома. Таким образом, их эксплуатируют не только их наниматели, но и финансовые компании.

Неравное распределение дохода поддерживает само себя. Очень небольшая часть населения владеет большей частью акций. Королевская комиссия сообщила, что около 330 000 человек владеют 55% всех акций и 58% всей земли. Эта часть населения обычно живет на доходы от собственности. Такие люди также могут работать и получать добавочные доходы как директора и т.д. В любом случае, у них достаточно доходов, чтобы вложить большую их часть в новые акции и другие ценные бумаги. Поскольку они могут себе позволить инвестировать гораздо большую часть своего дохода, чем рядовой наемный рабочий, их класс продолжает, от поколения к поколению, владеть наибольшей частью национального финансового капитала².

Это небольшое меньшинство – конечный получатель денег, систематически недоплачиваемых работающему населению. И пока существует нынешняя рыночная система, это остается важнейшим источником экономического неравенства.

Безработица

Второй, но также важный источник экономического неравенства – безработица. Люди, имеющие работу, могут забыть или не понимать, насколько низко падает доход безработного. Десятки мелких повседневных расходов, о которых работающий и не задумывается – чашка кофе, проезд на общественном транспорте, билет в кино – вдруг оказываются ужасно дорогими. Те, кто остается без работы долгое время, истратившие свои небольшие сбережения, или те, кто никогда не имел возможности получить оплачиваемую работу, зависят от государственных пособий, обычно рассчитанных только на то, чтобы человек выжил. В некоторых капиталистических странах, и все в большей степени в Англии, даже это недоступно для целых групп безработных. Эти люди загнаны в мир криминала, проституции или зависимости от благотворительности.

Разница между условиями жизни работающих и безработных привлекает внимание политиков. Те говорят о появлении целого низшего класса постоянных безработных. Принцы на особом жаргоне выражают озабоченность положением в «гетто». Тем не менее безработица – только второй по важности источник неравенства. Прежде всего, она касается только меньшинства рабочей силы; число безработных колеблется, но обычно не превышает одного из семи работоспособных взрослых. Более важно то, что безработица служит для подкрепления эксплуатации работающих. Безработица создает рынок рабочей силы, на котором господствует покупатель: на каждое рабочее место приходится несколько желающих. Эксплуататорский уровень зарплаты не критикуют, когда некуда деваться. Профсоюзы не решатся объявить забастовку для повышения зарплаты, если знают, что наниматель легко найдет штрейкбрехеров из безработных. Целые коллективы могут быть уволены, а замена нанята за меньшую плату.

Безработица – регулятор эксплуатации, и в таком качестве она поддерживается государственной политикой. Экономическая политика, приводящая к полной занятости, хорошо известна. В Англии она применялась примерно 20 лет после войны и держала безработицу на уровне 1 из 30 или 40 работоспособных. Эта же политика может применяться и сейчас. Экономические рычаги создания полной занятости остаются теми же самыми. Но они не применяются из-за того, что произошло за эти 20 лет.

Это было время, когда премьер-министр от консерваторов (Гарольд Макмиллан) мог честно сказать рабочим, что тем «никогда еще не жилось так хорошо». Полная занятость означала беспрецедентный период постоянно растущей реальной зарплаты. После полувека пребывания на одном уровне реальная зарплата почти удвоилась³. Но в тот же период доля дохода компаний, идущая на прибыль, уменьшилась вдвое: с 23,4% в 1950 до 12,1% в 1970. (Bacon and Eltis, 1978). Иными словами, наемные работники использовали нехватку рабочей силы для снижения степени своей эксплуатации. Попытки компаний поддерживать уровень прибыли путем увеличения цен привели к инфляции.

С середины 1970-х политики обеих крупнейших партий согласились, что полная занятость непрактична, и, если ее поддерживать, начнется инфляция. Экономика, основанная на систематической эксплуатации наемного труда, требует создания излишка предложения на рынке рабочей силы, а это означает безработицу.

Не существует логичной причины, чтобы безработица вызывала нищету и лишения. Если нет работы, цивилизованное общество может платить временно неработающим, но желающим работать, достаточно для приличной жизни. Если кто-то сидит сложа руки не по своей вине, почему он должен страдать от уменьшения доходов? Если, как многие ошибочно верят, причина безработицы – технологические изменения, роботы и компьютеры, то на пути такой разумной и гуманной политики не встали бы препятствия. Но безработица – результат не техники, а политики. Как только правительство признает безработицу постоянной необходимостью для регулирования рынка рабсилы, оно готово к наступлению на безработных. С каждым годом реальная стоимость пособия по безработице падает, в то время как условия для его получения ужесточаются. Уязвимые группы, например подростки, лишаются права на пособие; пособия на одежду и мебель заменяются займами; безработных обязывают платить подушный налог и т.д.

Доводя безработных до нищеты, правительство снижает уровень минимальной зарплаты. Когда молодежь вынуждена работать в так называемом «ученичестве» за 25 фунтов в неделю, удивительно ли, что зарплата для начинающих работать взрослых оказывается равна 1,70 фунту в час? И эти деньги обычно платят за неполную рабочую неделю: 12-24 рабочих часа. Бедность безработных – путь к бедности работающих.

Болезни и старость

Человек не должен быть беден только потому, что он старик, инвалид или по какой-то причине не может работать. Богатые собственники, выйдя в отставку, процветают. Только те, у кого нет собственности и кто зависит от продажи своей рабочей силы, впадают в нужду от болезни или старости. Поскольку это относится к большей части населения, большинство стариков и инвалидов живут в стесненных обстоятельствах, завися от скудной государственной пенсии.

Низкий уровень этих пенсий – результат политического решения. Это – официальная политика с целью поощрить людей обращаться в частные пенсионные фонды и страховые компании, потому что если бы люди могли надеяться на получение достаточной пенсии по закону, они бы не так охотно соглашались на другие способы. Так создаются условия для удержания государственных пенсий на низком уровне. Политики, принимающие такие решения, знают, что у них самих при выходе на пенсию будет куда больше средств. И это не может не повлиять на их решения, но действуют они не только из шкурных интересов. Когда они подталкивают людей к накоплению частных пенсий, они действуют в соответствии с логикой капиталистической частной собственности. Частное пенсионное обеспечение продлевает действие неравенства доходов, установившееся во время работы, еще и на время пенсии; таким образом укрепляется и обеспечивается безопасность основ классовой системы. Кроме того, у среднего класса появляются стимулы к накоплению. Через сбережения люди включаются в функционирование капиталистической финансовой системы, и в результате оказываются заинтересованы в ее долговечности.

Все было бы иначе, если бы не существовало частных пенсий, если бы решения о размере государственных пенсий принимали те, кому потом пришлось бы жить на такую пенсию. Тогда логично было бы ожидать, что государственная пенсия была бы выше относительно среднего заработка, чем сейчас.