Ограды, заклинания, и Джон Генри нервничает

Они быстро поставили ограду-сетку, подвели ток, произнесли над ней заклинания, облили святой водой и проверили. Она трещала, как скомканный целлофан, и была такая мощная, что могла тряхануть слона и поставить его на колени.

Это был первый барьер.

Они начитали заклинания вокруг дома, раскидали пепел из сожженных трупов, смешанный с мочой монахинь.

Это был второй барьер.

На веранде, окружавшей дом, они разложили в горшках с благословенной землей с могил мучеников всех религий и мучеников, погибших из-за противостояния любой религии, чеснок и сушеный аконит.

Это - третий барьер.

В самом доме вдоль стен капали святой водой и рассыпали соль, пока не обошли все стены. На подоконниках первого этажа разложили лобковые волосы святых в каплях янтаря.

Четвертый барьер.

Нарисовали пентаграммы на полах и стенах, хотя там и так были вырезаны и нарисованы знаки. На каждой ступеньке оставили жир благословенной пожертвованной овцы, смешанной с пеплом давно умершего Папы Римского.

Пятый.

На площадке лестницы изобразили еще пентаграмм и соорудили огромный арбалет. Зарядили длинной стрелой, благословленной друидами. Рядом был стул для оператора арбалета и ведро еще с четырьмя освященными стрелами. На всех дверях были знаки силы. И на всех окнах. И во всех комнатах.

Шестой.

Для седьмого днем они решили носить 3д-очки, привязанные к головам, на случай неожиданной атаки. Нельзя сражаться с тем, чего не видишь.

Они ждали, ели, упражнялись, беседовали и обходили периметр, и наблюдали, как солнце катится по небу и ныряет в тень. Тогда очки снимали, но оставались наготове, взведенными и заряженными.

Джон Генри, прогуливаясь с Элвисом и Дженни вдоль ограды, сказал:

- И все равно лучше было пойти к ним.

- Может, ты и прав, - сказала Дженни. – Кто знает, как с ними лучше?

- Мурашки по коже при мысли, что они нападут на нас, - сказал Джон Генри. – Когда мы знаем, что они нападут.

- Точно не знаем, - сказал Элвис. – Это только Полковник со Слепым говорят.

- Да, но Слепой – он же на них настроился, - сказал Джон Генри. – Черт, он и на нас настроился, вообще на всех настроился. Может, и на собак с мышами, кто знает. Он мужик стремный, если задуматься, небось, даже знает, что я сейчас говорю, - аж трясет от одной мысли. Слепой у нас весь на магии.

- Как и все мы, - сказал Элвис.

- Ну так-то да. Но от этого ожидания мурашки у меня такие, как тараканы под ковром. Эй, а тебе не пора идти перезаряжать батарейку нашей хозяйки? Если все правда так плохо, как говорят Полковник со Слепым, нам любая защита не помешает.

- Пожалуй, и правда, - сказал Элвис.

- Могу тебя заменить, - сказал Джон Генри. – Трахну кого угодно, если попросят.

- Тут стоит юная и впечатлительная дама, - напомнила Дженни.

 

14

Элвис зажигает с призраком

Они провели еще одно собрание за столом, пили кофе и ели бутерброды, пока Слепой сообщал больше информации о приближающихся врагах. Воодушевляющей ее было сложно назвать. Он сказал, что ограда предупредит об их прибытии треском, взрывом и свечением. Да, она их задержит, или хотя бы припугнет.

- А может, и нет.

На небесах налились звезды, раскинул свой яркий невод Млечный путь, повисла половинкой кокоса луна. Миссисипи стонала верфями и пирсами под весом кораблей и буксиров, грызла грязные берега и катила, довольная, дальше.

Ярко горел свет за рекой, с самого Нового Орлеана, и доносилось эхо джаза с Бурбон-стрит, ноты прыгали в небо, падали и подпрыгивали на грязной Миссисипи, скакали до самого дома, где ждали Элвис с командой. Элвис прислушался к музыке и одобрил, хоть она и была приглушенной и рваной. Он вспомнил, как читал об убийце с топором из Нового Орлеана в начале 1890-х, и как люди боялись настолько, что запирали двери и окна и ждали, готовые к бою. В прессу пришло письмо от Убийцы с Топором. В нем он говорил, что фанат джаза, и он пощадит всех, кто его играет. В ту ночь джаз гремел вовсю, и убийца не нанес удар. В ту ночь.

Элвис вспоминал об этом, лежа в комнате голым и нервничая, спихнув одеяло, с привставшим членом – как бы с легким интересом, но без энтузиазма.

В глубине души он по-прежнему думал, что Слепой и Полковник его разыгрывают. Но, с другой стороны, он верил, что приближаются вампиры – он стал их так называть для простоты, - так что теперь лежал со срамом наружу в ожидании астральной телки.

Оружие было под рукой, специально для борьбы с потусторонними тварями или гостями из других измерений (уж сами выбирайте, как их звать), но заниматься любовью с привидениями его напрягало больше, чем драка.

А потом дверь скрипнула.

Элвис пошевелился на подушке, подождал. Бессознательно натянул одеяло до талии. Член перешел от привставшего положения к лежачему, словно бросив все надежды.

Сквозь щель двери просочился туман. Он уплотнился, принял форму: очень высокая молодая женщина в классической призрачной ночнушке, волосы черные, как техасский чернозем, губы красные, как рана от ножа, глаза блестят, как мокрые сливы. Она улыбнулась. Много белых зубов. Пожалуй, слишком много. Кожа засияла, словно ее накачивали цветом жизни.

Проплыв над полом, она оказалась у кровати, а потом пропала. А потом вдруг появилась. Простыни зашевелились. Она заползла под них.

Элвис почувствовал, как встали дыбом волосы на затылке, а потом встало кое-что еще. На простыне образовался пригорок.

Из-под одеяла между ног показалась черноволосая голова, на него взглянули глаза на бледном лице, глубокие и широкие, как колодцы. Он расслабился и провалился в них – длинный темный тоннель тепла и удовлетворения. Ее губы прижались к его, сперва холодные, потом раскаленные, навалилась бархатистая плоть и его пенис попал в рай. Призрак заерзал - и он заерзал. Призрак двигался – и он двигался. Сперва движения были медленные, усиливающиеся, затем быстрее, машинные, а потом – очень человеческие.

Элвис забыл, что она привидение. Почти забыл собственное имя. В голове яркими огнями, горячей страстью и влажным наслаждением разлилось все самое прекрасное и любимое. На миг – впервые за очень долгое время – он был не Король Рок-Н-Ролла, не Убийца Чудил. Он был человеком – и что иронично, чувствовал он себя так благодаря тени из потустороннего мира, принявшей теплое и твердое обличье. (Это сон? Может, он вообще не здесь?)

Это не могло длиться долго, но тут она с криком кончила, а потом он обнял ее и кончил сам, а потом уже не мог ее обнимать. Она стала туманом, и туман поднялся к потолку и испустил удовлетворенный вздох, затем перелетел через комнату пушистыми лоскутками эктоплазмического восторга. Черные волосы стали черными иглами, что опустились на кровать и тут же растаяли, как черный снег на горячей плите.

Комната вибрировала. Кровать сотрясалась. По стенам пробегала рябь, слетали белые клубы, а потом все прекратилось. Он чувствовал себя за пределами человеческих желаний и полным дураком.

А потом проголодался. Он надеялся, что бисквиты еще остались. Нет, спускаться лень. Может, покричать и ему кто-нибудь принесет.

Нет. Это же непрофессионально.

В основном ему не хотелось отвечать на вопросы, каково это – трахать призрака. А ведь рано или поздно они начнутся, и уж от Джона Генри точно будет не отвязаться.

И все-таки перехватить бисквитик было бы неплохо.

 

15

Дневник Джонни

Джонни нервничает

И вот мы сидели на жопе ровно в призрачном доме, ждали, когда придут вампиры. Это звучало так просто, что я нервничал еще больше.

Наверху послышался грохот, как от бури, дом затрясся, раздался крик баньши, а потом Элвис заорал так, будто его сейчас собьет грузовик.

Я сам чуть трусы не обкончал.

Мне показалось, что не только зарядились аккумуляторы нашей призрачной защиты, но и повзрывались все кабели, а от самого Элвиса остались только пятна говна на стенках.

Я сидел на стуле за столом с Полковником, который держал свою тросточку. Слепой, тоже с тросточкой, стоя в дверях, наклонив голову, на лице у него высыпал пот размером с мои подушечки пальцев. Ноги у него слегка тряслись.

Я встал и побрел, вышел в коридор, на лестницу, где на нижней ступеньке сидела Дженни. На ее коленях лежал водяной пистолет. Мы наполнили его святой водой и нитратом серебра. Чудилы это ненавидят.

- Или у Буббы был лучший секс в жизни, - сказала Дженни, - или он поскользнулся в ванной.

Я присмотрелся к ней. Чуток, а завидовала.

Блин, да все мы завидовали. Если так кончают от призрака, тут же хочется выстроиться в очередь и кричать: «И меня тоже! И меня! Я следующий!»

В этот самый миг стены задышали и набухли, а потом вздохнули, словно легкий ветерок в саду с цветущими персиками, роняющий лепестки в мягком лунном свете. Такое вот было ощущение, по крайней мере у меня. Дом стал сильнее, готовым к защите, - уж лучше к защите, чем к сигарете, сну и открытке.

- Надеюсь, у тебя есть оружие поострее и пообъемней, чем твое чувство юмора, - сказал она.

- Я ничего смешного не говорил, - ответил я.

- Вот именно. И я что-то не вижу наших профессиональных инструментов.

- Элвис там наверху сейчас показал свой профессиональный инструмент.

- А, ну вот, попытка остроумия.

У меня был при себе арбалет, но я сунул обе руки в карманы и достал кастеты. Из чистого железа. Нацепил их. Чудилы и такую штуку не любили. Костяшки были усеяны болтами. Их промочили в соленой святой воде, окунули в кровь девственниц (а ее попробуй найди, и надеюсь, мне про нее не соврали) и припорошили проклятой кладбищенской землей с могилы святой, ну или так мне наговорили. Кто знает, куда их там на самом деле макают.

Все это в прошлом неплохо показало себя в бою с Чудилами.

Джон Генри, голый по пояс, мускулистый и блестящий, спустился в коридор со своим вуду-молотом. Молот был такой, что сделал бы честь и Тору. Девять пудов веса, мощный, рукоятка из гикори с намотанной изолентой. На конце была кожаная петля, чтобы Джон Генри продел руку, повесил его на запястье или размахивал, как пропеллером. В его руках он вращался так быстро, что сливался в радугу в воздухе, который скоро наполнялся крошкой черепов, ошметками мозгов и темными брызгами крови.

За Джоном Генри пришел Джек – с пояса свисала короткая дубинка, в руках – арбалет. Неплохая машинка. Благодаря обойме пускала по шесть коротких болтов подряд, как пулемет. Болты были из пепла и боярышника. Чудилы и их ненавидели.

- Задолбался ждать. – сказал Джон Генри. – Пошли уже к ним домой и спросим, что на ужин.

- Если пойдем, то мы, - сказал Джек.

- Ну-ну, - сказал Джон Генри, взвешивая молот. – Тогда я принесу десерт.

- А какого хрена теперь делает король рок-н-ролла? – спросил Джек. – Кайфует?

- Там его позиция, - сказал я.

- Наверху? – спросил Джек. – Весь второй этаж на нем?

- Я на подхвате, - сказала Дженни. – Со второго этажа тварям придется пойти тут. Я подкрепление Элвиса.

- А кто на большом арбалете? – спросил Джек.

- Тоже я, если меня оттеснят с первого этажа, - сказала Дженни.

- А если вообще никто не придет? – спросил Джек. – Я сегодня хотел кое-что посмотреть по телику. У нас есть телик?

- Монстры скоро прибудут, - это был Слепой. Он вошел в комнату вместе с Полковником.

- Предлагаю всем заткнуться и быть начеку, - сказал Полковник. – Они гады тихие.

- Ну, тогда надо успеть посрать, пока никто не пришел, - сказал Джек и направился в туалет.

- Мимо нас не проскочат, - сказал я. Сказал очень уверенно – потому что сам в это во многом верил.

Во многом.

А потом стало холодно и выключился свет.

 

16

Джон Генри встречает гостей

Когда температура упала и свет вырубился, погрузив всех в доме в кромешную тьму, как в мешке, Джон Генри оперся на рукоятку своего огромного молота, закрыл глаза и тихо присвистнул.

Загорелся запасной свет. Он был тусклым и скорее окрашивал дом светом, чем освещал, но теперь они хотя бы видели, что есть что, и кто есть кто.

- Они еще не в доме, - сказал Слепой. – Но уже близко. Свет – это результат скачка энергии.

- Чего? – спросила Дженни.

- Присутствие очень могучего зла, - сказал Слепой. – Они тихо приближаются.

В голове Джоне Генри назрела старая молитва, и он пропел:

- Приди, демон, приди, тварь. У меня молот о девяти пудах — и я умру с молотом в руках, умру с молотом в руках.

- Лично мне кажется, - сказала Дженни, вставая со ступенек, - что тебе лучше предоставить пение нам с Элвисом, Джон Генри.

Слепой повернул голову под необычным углом и голосом старинного глашатая возопил:

- Они прибыли!

 

17

Наверху

Элвис слышал вопль Слепого. Сказал себе: «Понеслась».

 

18

Дневник Джонни

Все как есть

Минус один миф. Вампиры не могут переходить текущую воду?

Еще как могут. И глазом не моргнут.

Эту байку можете шлепнуть в сральник и смыть. Они пришли с Миссисипи, переправили свои жопы. Я знаю, потому что, когда Слепой заорал, подошел к одному из широких окон и посмотрел на реку.

За оградой и просветом в деревьях, где на воде торчал пирс, я увидел в лунном свете их. На воде танцевал серебряный блеск, и они шли по нему. Парили над самой поверхностью, даже не промокнув. Видимо, скользили по какой-то жиже, истекавшей из их тел, - сверхъестественный каток. Я видел в лунном свете их широко открытые рты, как канализационные люки без крышек, и даже на таком расстоянии зубы блестели как кинжалы.

Их было двенадцать, они вибрировали, надвигаясь. Когда они вылетели мимо «Ноктюрна» на приколе на берег, я увидел, что ниже коленей они – чистые тени, тени несли их над землей к заговоренной и электрифицированной ограде.

- Даже не пытаются по-тихому, а вы говорили, - сказал Джон Генри. Он вдруг появился рядом со мной у окна – молот лежал на широком плече, рука размером с перчатку кэтчера держала рукоять.

- Наглые, скажи? – сказал я.

- Мы эту наглость узлом завяжем, - Слепой из другой комнаты заговорил с помощью телепатии так, чтобы его слышали все. – Это еще не все - да и этих на самом деле всего трое.

- Трое? – крикнул я в комнату, где он стоял.

- Я подключился ко всем, - раздался голос у меня в голове, - только подумай – и я услышу.

- А, да, точно. Я знал, но забыл.

- Ты все еще говоришь вслух, - сказал Джон Генри.

Мысленно я произнес:

- Какого хрена это значит? Трое? Я вижу больше троих.

- Трое – источник двенадцати, которых ты видишь, - пришла в голову мысль Слепого. – Считая оригинал, каждого врага – по четыре.

Джон Генри тоже слышал этот комментарий – как и все в доме, понял я, ведь мы были связаны Слепым. Долго он поддерживать связь не мог, но я удивлялся, что у него это вообще получалось. И поддерживать, и при этом не обоссаться.

Слепой в наших головах:

- Трое – источник всех остальных, и, чтобы их остановить, надо найти корень зла и срубить его.

- То есть они проекции? – подумал я.

- Сильнее, чем проекции, но что-то в этом духе, - сказал Слепой у меня в голове.

Джон Генри взглянул на меня.

- Ну, совсем другое дело, сразу все стало понятно. Вот мой план. Давай им заебошим – и по корню, и по двойникам, и по случайным знакомым, и по друзьям друзей, и по собачке друга семьи.

 

19