Глава 16. Последняя тайна Вора в чёрном.

— И где ты был? — раздался вопрос, когда Бэкхён забрался в свою комнату через окно. Омега рухнул с грохотом на полу, ойкнув при этом, а потом начал оглядываться. Прямо напротив его постели сидел Исин, сложив руки на груди. Старший омега, прищурившись, смотрел на сына, и Бэкхён уже был готов к очередной трёпке. — Бэкхён, я слушаю тебя. Ты сказал, что у тебя болит голова, и я зашёл тебя проведать, но что я увидел? Пустую комнату. И почему у меня такое ощущение, что ты сбегаешь таким образом из дома не в первый раз?

— Папа, прости, — Бэкхён, наконец, зажёг свечу и сел напротив папы, опустив голову.

— Бэкхён, со мной шутки плохи, ты знаешь, — Исин говорил тихо, но уже по одному тону было понятно, что старший омега очень сильно недоволен. — Поэтому тебе лучше всё рассказать.

Бэкхён сцепил руки и думал, как мягче преподнести всю историю, что произошла с ним за этот период? А стоит ли рассказывать о том, что Чен был Вором? А про их поцелуй? Бэкхён прикусил губу. У него ещё до сих пор не пропало фантомное ощущение чужих губ на своих, как и сильных рук вокруг стана, но почему-то делиться таким не хотелось ни с кем, даже с понимающим папой.

— Помнишь, я говорил про человека, который мне нравится? — начал он.

— Помню, — протянул Исин, пока ещё не меняясь в лице.

— Так вот, кажется, сегодня я точно в него влюбился, — Бэкхён поднял взгляд на папу. — И мне хочется верить, что это взаимно.

— Так ты бегал на встречу с альфой?

— Нет, я вышел прогуляться, а этот альфа, он встретил меня и проводил до дома, — быстро выпалил Бэкхён.

В комнате повисла тишина. Разглядывающий сына Исин нахмурился, переваривая услышанное, а Бэкхён вновь опустил голову.

— А это не учитель Чен? — сказал Исин, улыбаясь. Бэкхён в испуге посмотрел на папу. — Значит, я всё же был прав.

— Но как…ты догадался? Я ведь даже сам не знал, что я чувствую…

— С самого первого появления в нашем доме учитель привлёк твоё внимание. А после такого, как он подкупил тебя поездками на лошадях и уроками сражений на мечах, я думаю, что уже тогда ты начал испытывать к нему симпатию. Я ведь прав?

— Ты знал про уроки в поле? — Бэкхён едва не упал на пол. — Но ведь учитель обещал никому не говорить…

— Я сам догадался, ты ведь катался всегда на Звёздочке. А после каждой поездки лошадь надо протирать и вычёсывать. Когда видишь, как слуги быстро выполняют эту работу, не нужно быть слишком прозорливым, чтобы обо всём догадаться.

— И ты не сказал мне?

— Я спросил у Чена, но он ответил мне отказом, ещё больше подтверждая мои догадки, но теперь уже о взаимной симпатии.

— Папа, прости меня за всё, — Бэкхён удручённо опустил голову, а в уголках глаз собрались непрошеные слёзы.

— Ну что ты, — Исин придвинулся к сыну, обнимая его за плечи и прижимая к себе. — Если бы я не видел того, как твой почерк становится всё лучше и лучше, я бы прекратил все занятия и выгнал учителя. Только вот, кажется, я не догадался, что вы можете влюбиться в друг друга.

Бэкхён всхлипнул. После того, как папа ему всё рассказал, ему стало неимоверно стыдно перед старшим за свою ложь.

— Кстати, очень красивая заколка, — Исин чмокнул Бэкхёна в макушку. — Чей-то подарок или сам купил?

— Ну, папа, — Бэкхён повозился в объятиях. — Ты ведь и сам уже всё понял.

Исин рассмеялся.

— И когда, мой сын вырос? — спросил старший омега. Бэкхён отстранился и посмотрел папе в глаза, тот улыбался, сверкая ямочкой, и гладил сына по голове. — Но только не думай, что так просто отделаешься от наказания за свои побеги. Я даже боюсь спрашивать, сколько их было.

Бэкхён рассмеялся, но потом затих, задумываясь.

— Вы ведь не выгоните Чена? — спросил он робко.

— Конечно, нет. Обучение ещё не закончено, как говорит твой учитель, а значит, ты должен найти ответ на вопрос, который он задаёт тебе из урока в урок. Но ты должен понимать, что он — чужак, и мы ничего о нём не знаем. Твоя свадьба с ним невозможна.

Бэкхён вновь прижался к папе, слушая стук его сердца. Старший был, безусловно, прав, и их брак был невозможен, но отгораживаться сейчас от себя и своих чувств, младший омега и не думал.

— Конечно, папа. Ты скажешь отцу? — Бэкхён посмотрел на папу, а следом рассмеялся, так как Исин задумался, забавно кривя лицом.

— Ну что ты смеёшься, негодник? — Исин улыбнулся сыну. — Расскажу только про побеги и катание на лошадях, наказание своё ты получить должен, а вот про Чена, пока не скажу. Я буду за вами наблюдать, — старший омега нажал на кончик носа. — А теперь я иду спать, и надеюсь, что ты последуешь такому же примеру.

— Я уже прогулялся и устал, — Бэкхён облизал губы. — Поэтому спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — Исин поднялся, напоследок целуя сына в щёку, и вышел из комнаты.

Бэкхён затушил свечу и лёг на одеяло на спину, принимаясь рассматривать потолок. Сегодня вечером случилось столько всего, что казалось, сердце могло выпрыгнуть из груди.

Улыбнувшись, Бэкхён прикоснулся к губам. Сегодня он впервые поцеловался. Так вот значит, как это — целоваться с человеком, который тебе нравится. Омега зажмурился, ещё раз прокручивая события, что случились совсем недавно. Первым второй поцелуй закончил именно Чен, который отстранился от омеги и даже отступил на один шаг.

Ты…ты…— альфа глубоко вздохнул, стараясь быстрее успокоить собственное дыхание.

— Что я? — спросил тихо Бэкхён.

— Нам надо домой, идём, — Чен, избегая теперь смотреть омеге в глаза, схватил Бэкхёна за руку и потащил за собой следом. Теперь это уже не напоминало прогулку, что была ранее до патруля. — А теперь ты идёшь один, так как дальше много людей, а я буду рядом. Не бойся!

— Да не боюсь я, — возразил Бэкхён, видя, как Чен ловко карабкается на крышу дома и исчезает за ней. — Шустрый какой…

Дальше весь путь он провёл в одиночестве, лишь перед самыми воротами, Чен появился перед ним.

— Иди спать, поговорим завтра, — бросил альфа и скрылся в темноте, перепрыгнув через забор дома Кимов.

А теперь Бэкхён лежал на одеяле и не знал, что делать. Ему нравился его учитель с его обаятельными улыбками и умными изречениями, а когда Бэкхён догадался, что Чен — Вор, его личность окуталась ещё большими тайнами, привлекая к себе. И там, в переулке, Бэкхён просто поддался сердцу, которое просило прикоснуться к губам этого альфы. Интересно, а о чём думал сам Чен в тот момент? Бэкхён прикрыл глаза, на душе всё же было больше трепетной радости, чем волнения, поэтому омега мог с полностью уверенностью признаться себе — он влюбился.

Следующий день встречал его яркими лучами солнца и беготнёй слуг по коридорам. Потянувшись, Бэкхён сел на матрасе и открыл окно, выглядывая во двор. Омеги и альфы переносили какие-то вещи на телегу.

— Господин, я захожу, — Сонджэ постучался в дверь и толкнул её. — Вы уже не спите? Отлично!

— Сонджэ, что происходит?

— Господин Ву собирается идти к дому господина Пака с диким гусём. Все слуги помогают перетащить необходимое за вашего друга на телегу.

— Уже сегодня? Так рано? — спросил Бэкхён, развязывая завязки, старался избавить от вчерашней одежды, которую так и не снял.

— Чистая одежда уже готова. Вода тоже, — Сонджэ снова выглянул в коридор, занося небольшой наполненный таз.

— Хорошо, давай управимся сегодня быстрее. Мне надо кое-что рассказать Ифаню, — Бэкхён шустро стянул с себя последний слой одежды и запустил две ладони в воду, тут же омывая лицо. Сонджэ только и успевал подавать омеге полотенца и необходимые элементы одежды.

— Отлично, — сказал Сонджэ, когда последняя ленточка была завязана. — Заколки?

— Если только одну, — Бэкхён схватил со стола подарок от Чена и вставил в голову. Слуга подправил заколку, подкрутив дракона в волосах. — Я пошёл к Ифаню, спасибо Сонджэ.

— Удачного дня, господин, — пожелал Сонджэ, складывая грязную одежду и вынося таз в коридор.

Бэкхён, быстро выскочил во двор и побежал к китайцу, который перекладывал подарки за Чанёля на телеге.

— Ифань, доброе утро, — поприветствовал он. — Ты сегодня собрался к Чанёлю?

— Да, — китаец твёрдо кивнул. — А что такое?

— Ты же в курсе, что Сехун повредил ногу?

— Да, он любит влезать в неприятности, поэтому не переживай, Сехун быстро придёт в себя, — Ифань отмахнулся и продолжил укладывать дары.

— Не всё так просто, — оттянув альфу за рукав, Бэкхён отошёл вместе с ним в сторону. — Сехун мне всё рассказал. Это из-за Ли. И если бы не Минсок, неизвестно чтобы сейчас было с нашим младшим омегой.

— Что ты имеешь в виду?

— Ли решил отомстить тебе и Чанёлю, поэтому схватил Сехуна на рынке и пытался насильно затащить его к себе домой. Сехун подвернул ногу и громко вскрикнул, а его услышал Минсок. Ифань, мне кажется, тебе нужно поговорить с Ли, прежде чем ты пойдёшь в дом Паков, иначе помолвка может пройти не так, как бы тебе хотелось.

После услышанного, Ифань нахмурился, а потом сжал меч, что висел на поясе.

— Да как он смеет! Ну что ж Ли, ты за это поплатишься!

— Погоди, не вздумай идти на него с мечом. Правда может оказаться и на его стороне во всей этой ситуации между вами.

— Я не настолько глуп, Бэкхён. Я всё понимаю, — альфа громко выдохнул, — но Сехун мне, как брат. А за него я убью любого. Ли ещё поплатится за всё. Тем более, Сехун ведь из уважаемой семьи и причинять вред ему никто не должен. Спасибо, что предупредил и рассказал. Надеюсь, что успею всё решить к полудню.

Альфа дал короткое указание слугам, а после, зайдя в дом на миг, прихватил небольшой сундук с собой, напоследок кивая омеге и выходя на ворота. Бэкхён, всё это время, нервно теребя пальцы, следил за действиями Ифаня.

— Доброе утро, Бэкхён, — омега услышал знакомый голос и повернулся, рядом стоял Чен в своём обычном наряде. Альфа внимательно разглядывал омегу, любуясь любимым им голубым цветом, и не мог не заметить заколку. — Не хотите составить мне компанию за завтраком?

— Я как раз ещё не успел поесть, — сказал Бэкхён, смущаясь и неловко вспоминая события прошлого вечера. — Вот только Ифань…

— А что с ним? — Чен подошёл ближе.

— Я ему всё рассказал про Сехуна, и он, кажется, направился к Ли. Как думаете, ему нужна помощь?

— Думаю, нет. Всё же Ифань — достаточно мудрый молодой человек.

— Так говорите, будто вы уже старый, — рассмеялся Бэкхён.

— Я просто старше его на три года, — пожал плечами альфа. — Не беспокойтесь, Бэкхён, всё будет хорошо.

Омега кивнул, стараясь себя успокоить, и пошёл в сторону дома, где в беседке уже был накрыт завтрак. Он шёл чуть впереди, но ясно чувствовал, как Чен ощупывает его взглядом и всё время будто хочет что-то сказать, но весь путь до беседки их сопровождала лишь тишина.

— А вот и наши виновники. А ну-ка идите оба сюда! — послышался голос Чунмёна.

— Кажется, сейчас нам влетит, — прошептал Бэкхён.

— Почему? — учитель недоумённо посмотрел на родителей омеги.

— Всё зависит оттого, сколько всего рассказал папа отцу, — Бэкхён состроил виноватое выражение и лица и первым шагнул в беседку, опуская голову.

Но опасения Бэкхёна по поводу серьёзного разговора не подтвердились, так как Чунмён, судя по всему задобренный Исином, лишь отчитал младшего омегу за неподобающее поведение и ложь, наказывая того месяцем домашнего ареста и хождением по улицам только с Сонджэ или с родителями.

— А вот вам учитель Чен, всё же скажу спасибо, потому что вам удалось научить Бэкхёна писать красиво. Почему же тогда вы не примите экзамен у моего сына?

— Он не отвечает на мой вопрос. Как только я услышу ответ, то сразу же прекращу наши занятия. Извините, что так получилось с катанием на лошадях без вашего ведома, но так действительно у Бэкхёна появился настоящий стимул.

— А как же сражение на мечах? — хмыкнул Чунмён. — Не поверю, что мой сын не уговорил обучить его парочкой приёмов.

— Вообще-то так и было, — Чен опустил голову, признавая свою вину тоже.

Чунмён недовольно цыкнул языком. Исин, который с самого начал сидел молча, погладил старшего альфу по руке.

— Вот что у меня за сын-омега… — вздохнул Чунмён.

— У вас самый прекрасный и добрый сын из всех, что я встречал когда-либо в нашей стране. А я, как вы помните, приехал с самого севера! — перебил Чунмёна Чен. — И то, что мы позволили оба себе такую вольность в виде нескольких уроков в поле, вовсе никак не отразилось на учебном процессе, а наоборот его ускорило. Да и движение всегда полезно для молодых людей. Поэтому, пожалуйста, не будьте слишком строги к Бэкхёну! — закончил твёрдо учитель, не замечая удивлённого взгляда младшего омеги на себе.

Исин хитро улыбнулся, но потом перевёл взгляд на мужа. Чунмён осматривал Бэкхёна и Чена слишком серьёзно.

— Ну, хватит уже так на них смотреть, мне кажется, что свою вину они признали, — Исин погладил мужа по руке.

— Хорошо, садитесь есть. Но знайте, теперь я за вами будут следить. И если Бэкхён ты всё-таки попробуешь сбежать из-под ареста на улицу, наказание я поменяю на более суровое. И вообще вы оба должны благодарить Исина за всё.

— Спасибо, папа, — Бэкхён поклонился. Следом за ним то же самое сделал Чен.

— Заканчивайте с едой, я пойду к Ян Цаю. Они сегодня будут заняты, но вдруг им понадобится моя помощь, — Чунмён поднялся из-за стола.

— Господин Ким, спасибо вам ещё раз, — сказал Чен.

— Просто знайте, что я на вашей стороне, — улыбнулся Исин, накладывая учителю каши в миску.

После завтрака Исин, хитро разглядывая Чена и Бэкхёна, сказал, что пока Ифань не вернётся с города, они могут провести урок каллиграфии, а после передвигаясь по-особому, «уплыл» из беседки.

— Папа, ну зачем ты меня смущаешь? — пробормотал Бэкхён себе под нос. Да, им нужно было остаться с Ченом наедине после вчерашнего, но зачем же так показательно!

Альфа, не заподозрив ничего особенного, продолжил доедать вкусные тыквенные оладьи и только поклонился на уход Исина.

После пройдя в учебную комнату, Чен и Бэкхён долго хранили молчание, оба неосознанно избегая разговора, но потом когда уже перебирать перья, бумагу и чернила было не нужно, они посмотрели друг на друга, начиная говорить:

— Я…

— Ты…

— Продолжай, — дал слово Чен.

— Нам нужно поговорить о вчерашнем, ведь так? — робко сказал Бэкхён, вновь от волнения теребя пальцы.

— Кажется, да, — Чен неловко почесал затылок.

— Только скажи мне правду, пожалуйста, — сказал следом омега. — Скажите, что чувствуешь.

Чен чуть наклонил голову, рассматривая омегу, а потом улыбнулся, переходя в разговоре на неформальное общение:

— Вот поэтому ты мне и понравился, чуть ли не с самого первого занятия.

— Это чем же?

— Своей прямотой и честностью перед самим собой, — Чен вновь стал на миг серьёзным. — А ещё, когда ты смущаешься, то становишься жутко милым.

В комнате повисла тишина, Чен не отводил глаз, любуясь смущённым омегой, а Бэкхён разглядывал альфу.

— Как твоя рука? — неожиданно спросил омега.

— Давно зажила, — ответил альфа. А после поднялся и обойдя стол сел рядом с Бэкхёном. — Возьми кисть. Я тебе кое-что покажу.

Послушно выполнив просьбу, Бэкхён притянул к себе и лист бумаги.

— Самой первой фразой в каллиграфии, которую я выучил от учителя, было вот это.

Мягко обхватив руку Бэкхёна, Чен вёл кистью, выписывая элементы иероглифов. Возможно, они были корявыми и не такими красивыми, но Бэкхён даже не обращал на это внимания. Больше всего его привлекала сильная рука, державшая его пальцы. Омега, стараясь успокоить сердце, начал присматриваться к иероглифам, что возникали один за другим на белой бумаге.

— Любовь должна быть заслуженной, — прочитал Бэкхён. — Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты просишь любить себя другого человека, то сначала нужно позаботиться о том, чтобы заслужить его любовь, — сказал Чен и отпустил руку омеги, следом посмотрев в глаза Бэкхёна. — Я не знаю, как описать свои чувства, но…

— Звучит, как признание, — робко сказал омега.

— Это оно и есть, — кивнул Чен, а после аккуратно прикоснулся к руке Бэкхёна, в которой всё ещё была зажата кисть. — Спасибо, за всё.

— Ты так говоришь, будто прощаешься.

— Сейчас нет, но в скором мне нужно будет ехать дальше, чтобы выполнить свою цель, ради которой я объехал почти всю страну.

— Что же ты ищешь?

— Вчера я так и не рассказал. Всё началось на севере в моём родном городе.

— Так ты всё-таки родом из города? А говорил, что из деревни…

— Сейчас уже из маленькой деревеньки точно. Кажется, мне было лет восемь…

— Бэкхён, учитель Чен! Ифань пришёл! Заканчивайте и мы идём в дом к семье Пак! — раздался голос Исина.

Бэкхён недовольно скрестил руки на груди, а Чен рассмеялся.

— Давай встретимся сегодня в конюшне. Помнишь, мы разговаривали один раз на сене.

— Только ночью. Я, между прочим, наказан, — Бэкхён покачал головой.

Чен улыбнулся, активно кивая.

— А теперь идём!

Когда Чен и Бэкхён вышли из учебной комнаты, во дворе уже все готовились выйти из ворот. Бэкхён оглядел всех присутствующих. Ифань проверял последние приготовления на телеге, на которой сидел Сехун, пока ещё с трудом наступавший на больную ногу.

Недалеко от него крутился Минсок, переговариваясь о чём-то с младшим омегой. Ву Ян Цай и Ву Сяо Лай смотрели на сына с любовью в глазах, с радостью наблюдая за его передвижениями. Возможно, они до сих пор не были в восторге от семьи Пак, но оба понимали, что у них будет вся жизнь, чтобы узнать Чанёля, и Бэкхён был уверен, что они полюбят его друга и ещё не раз обрадуются выбору Ифаня. Замечтавшись, Бэкхён не заметил, как к нему подошли родители.

— А ведь это всё могло бы быть твоим. Смотри, там каких только нарядов нет, да и украшений, — с сожалением в голосе говорил Чунмён.

— Мне не нужно это всё, отец, — улыбнулся Бэкхён. — Твоя торговля не не пострадает, но зато Ифань будет счастлив, как и я.

— Хорошо, Бэкхён. Я тебе поверю, — кивнул Чунмён, — но буду надеяться, что и твой жених будет таким же богатым.

— Чунмён, прекрати, — Исин ткнул супруга в бок.

— Ну что? Наш Бэкхён достоин самого лучшего! — гордо сказал Чунмён. А Бэкхён не выдержал и обнял отца.

— Спасибо, — сказал младший омега. Чунмён в ответ погладил сына по голове, улыбаясь.

— Отправляемся! — крикнул Ифань, и вся шумная компания выдвинулась из ворот, с шумом барабанов и мелких дудок разбивая тишину улицы.

Бэкхён, шедший неподалеку от телеги, решил украдкой спросить Сехуна.

— А что с Ли? Ифань ходил к нему сегодня.

— Не переживай, он отдал небольшой сундук Ли. Там было золото. Ли принял и взял обещание, что ни Чанёля, ни меня больше не потревожит.

— А тебя теперь никто одного никуда и не отпустит, — сказал Минсок.

— Вот так просто взял и отдал золото? — удивился Бэкхён.

— Ага, — кивнул Сехун, надкусывая маленькое яблоко, что оказалось у него в руках самым чудесным образом. — Так что не переживайте, всё будет хорошо.

Бэкхён глубоко выдохнул и позволил себе улыбнуться. Если всё будет так, как сказал Ифань, то значит, можно было и не переживать. Тем временем, телега подъехала к воротам семьи Пак. Гостей встречал хозяин дома. Бэкхён, который не был на выкупе Кёнсу, с любопытством рассматривал каждое движение. Ифань тем временем, показывал все подарки, что он привёз с собой, а также предложил гуся, который был замотан в красную ткань.

Старший альфа, всё ещё сохраняя серьёзное лицо, принял гуся и отдал в ответ курицу, спрятанную в синюю ткань. Ифань сначала удивился, но оказавшийся рядом Минсок подсказал, что это корейская традиция, а значит Ифань мог проходить в дом и забирать Чанёля.

Китаец улыбнулся и махнул ладонью, чтобы телега с подарками заезжала первой, а следом во двор вошёл и сам Ифань, натыкаясь взглядом на Чанёля. Омега сидел на крыльце в нежно-фиолетовой одежде. Рядом сидел его папа, обнимая младшего сына за плечи. Ифань улыбнулся, когда увидел, что рядом с омегами лежал котёнок, который как раз был очень нужен. Как только процессия подошла ближе, Чанёль вместе с папой поднялись с крыльца.

— Чанёль, позволь преподнести тебе кое-что, — Ифань протянул руку, вытаскивая из груды подарков небольшую шкатулку. — То, что тебе должно понравиться.

Омега протянул руки и, не раздумывая, открыл крышку, но потом замер и после посмотрел на альфу.

— Это.

— Кожаная шлейка для твоего котёнка. Думаю, что ты будешь скучать по своему чёрному другу. А так как путь долгий, то будет лучше, если котёнок будет всегда рядом.

Чанёль вытащил на обозрение всем тонкий кожаный ремень. Бэкхён, наблюдавший за другом, довольно кивнул и улыбнулся, замечая, как большие глаза Чанёля были готовы вот-вот разразиться непрошенными слезами.

— Но там есть и кое-что ещё, — улыбнулся Ифань. Чанёль вновь заглянул в шкатулку и вытащил большой перстень с фиолетовым камнем.

— Это наш фамильный перстень с сиреневым жадеитом, — сказал Ифань и сделал шаг к Чанёлю, тут же надевая украшение на длинный палец омеги. — Ты готов прожить со мной всю жизнь?

Омега покрутил ладонью, не отказывая себе в любовании, а потом кивнул, довольно переплетая свои пальцы и пальцами Ифаня. Гости шумно закричали и застучали в барабаны, семья Ву подошла к семье Пак, приветствуя их, но Чанёль и Ифань даже не обращали на них внимания, смотря друг на друга.

— Вот уж не думал, что наша уловка перерастёт во что-то такое, — сказал Сехун, слезший с телеги и поддерживаемый Минсоком.

— Кто же знал, что они влюбятся друг в друга, — пожал плечами Бэкхён и посмотрел на Чена, который стоял недалеко от Ифаня с Чанёлем и игрался с котёнком, который довольно прыгал на его ладонь. — Мне бы тоже хотелось встретить альфу, который будет также меня любить.

— Встретите, Бэкхён, обязательно встретите, — сказал Минсок. — Сехун, вы так устанете, пойдёмте, я вас провожу к скамье.

— Хорошо, — Сехун довольно улыбнулся и прихрамывая, направился почти к самым воротам, где обнаружилась небольшая лавочка. Минсок шёл рядом, поддерживая омегу за локоть. Сехун опустился на лавочку, утягивая и Минсока за собой. Омега шумно вздохнул, и улыбка пропала с его лица.

— Мы скоро уедем, — сказал омега. — Даже не хочется об этом думать.

— Вам не хочется?

— Я соскучился по родителям, но теперь я… — омега на миг затих, —…не знаю, что делать.

Минсок улыбнулся и протянул осторожно руку, сжимая тонкую кисть омеги. Сехун бросил неуверенный взгляд на альфу.

— Всё будет хорошо, не переживайте так сильно, — сказал Минсок, улыбаясь. А Сехун вспомнил слова его папы, о том, что альфе нужно сказать о своих чувствах.

— Минсок, — начал он, радуясь, что внимание всех гостей приковано к другой паре, — вы мне нравитесь, — слова сорвались быстрее, чем Сехун смог о них подумать, но и о том, что произнёс их, уже не жалел.

— Это вам мой папа сказал сделать первый шаг? — улыбнулся Минсок.

— Да, — уверенно кивнул Сехун.

— Ну что он за омега такой? Вот теперь, как мне признаться, что вы мне тоже нравитесь? — альфа улыбнулся.

Сехун замер. Талисман на любовь, который он так и не отнёс под камень, всё ещё был с ним в одном из рукавов многослойной одежды.

— Но я уеду, как же быть? — вновь спросил Сехун.

— Если вы захотите, я приеду за вами и в Китай, — сказал Минсок.

— Как это?

— Вы подарили мне ваш кинжал и позволили насладиться своей красотой. Но хотите ли вы стать моим женихом? Вдруг вы сомневаетесь? Вам всего лишь семнадцать, а мне уже почти двадцать шесть. Возможно, спустя месяц вы передумаете.

Сехун замолчал, удивлённой реакцией альфы, который, кажется, был готов ради него на всё, но, к сожалению, не мог понять, играл с ним омега или нет.

— Подумайте Сехун. До отъезда у вас есть время, — сказал Минсок. — Я буду рядом, если что зовите. Я помогу вам добраться обратно до телеги, — альфа поднялся, оставляя Сехуна одного.

Омега сложил руки на груди, хмуро смотря альфе вслед. Почему он должен что-то доказывать Минсоку? Хотя, если подумать, то альфе придётся проехать за ним огромное расстояние, чтобы заполучить в мужья. А хочет ли этого он сам? Сехун вновь задумался, рассматривая свои туфли.

***

 

Глубокой ночью, когда лунный свет освещал весь двор, Бэкхён тихо открыл окно и выскользнул наружу, следом прикрывая створки. Переодевшись в тёмный тренировочный костюм, омега, словно воришка, прокрался к конюшне.

— Чен, — позвал он осторожно, но в ответ ему прозвучало лишь фырканье спящих лошадей. — Ты тут? Чен!

Но никто так и не отозвался. Бэкхён ещё раз огляделся и в темноте аккуратно попытался добраться до стога сена.

— Чен, — позвал он ещё раз уже громче. Сверху кто-то шумно повозился, и Бэкхён увидел лицо учителя.

— Извини, задремал, пока тебя ждал. Иди сюда, — протянув руку, Чен помог омеге забраться наверх. — Ты долго.

— Я искал тренировочный костюм, и ждал, пока все уснут, — проговорил Бэкхён, усаживаясь.

— Я плохо тебя вижу, тут слишком темно. Идём на крышу, — Чен ловко толкнул в крыше какое-то отверстие, а после забрался наверх.

— Даже я не знал, что в крыше на конюшне есть эта дверь. Откуда ты узнал? — спросил Бэкхён, когда Чен поднял его наверх.

— Однажды видел, как ваш конюх сушит траву на крыше дома, а потом скидывает вниз через вот такой люк.

— Почему я этого не видел, а ты всё заметил? — удивился Бэкхён, садясь на тёплое дерево.

— Просто ты не обращал на это внимания, — отмахнулся Чен, опускаясь рядом.

На миг они замолчали. Бэкхён вглядывался в звёздное небо, любуясь яркими огоньками, а Чен смотрел на омегу, любуясь его профилем.

— Так, что учитель, я услышу вашу историю сегодня? — Бэкхён лукаво перевёл взгляд на Чена.

Альфа улыбнулся.

— У меня ведь нет выбора?

— Нет, — покачал головой Бэкхён, с наигранной суровостью грозя пальцем.

— Тогда, слушай, — Чен лег на крышу, едва повозившись и принимая удобное положение. Он замолчал всего на мгновение, а после начал свою историю.

***

 

В небольшом городе на севере, семнадцать лет назад.

— Господин, юный господин, подождите! — кричал бета в возрасте, пытаясь угнаться за маленьким худым альфой лет восьми.

— Чансу, быстрее. Там приехали торговцы! — в ответ звонко кричал мальчик, махая рукой своему кормильцу, чтобы тот торопился. — Там и отец будет! Быстрее!

Бета хоть и двигался достаточно резво для своего возраста, но угнаться за мальчиком не мог, поэтому нагнал его только тогда, когда его маленький господин остановился, рассматривая большие обозы с разными товарами.

— Ой, смотри, отец! Он уже встречает гостей! — мальчик ткнул пальцем в главу города, который стоял на пути у торговцев, приветствуя их с улыбкой на лице. — Пошли к отцу!

— Господин, не так быстро! — бете всё же удалось перехватить мальчика и заставить двигаться не так быстро и активно.

— Зови меня Ченом и всё! — альфочка гордо выпятил грудь.

— Господин, то, что вы начали изучать китайский, не значит, что я могу звать вас именно таким именем.

Маленький Чен нахмурился, но руку не выдёргивал из тёплой ладони кормильца.

— Мы подойдём к нему, когда пройдут все обозы, а пока, давайте не будем отвлекать вашего отца, — продолжил бета.

— Хорошо, — мальчик понятливо кивнул, разглядывая лошадей, которых вели за собой торговцы. — Ой, смотри, Чансу, совсем маленький ещё жеребёнок!

— Ага, и чёрный, очень красивый конь, — кормилец погладил Чена по голове.

Тем временем, последний обоз въехал в ворота города, и маленький альфа довольно подскочил к отцу, тут же прыгая на него.

— Господин, он так сильно хотел на площадь, что мне едва удалось его удержать, — кормилец легонько погладил ребёнка по спине.

— Всё в порядке, Чансу, — улыбнулся глава города. — Так что ты увидел интересного здесь?

— Лошадей, отец. Ты купишь мне того жеребёнка? Черного, как та большая бусина, что есть у тебя в комнате?

— Как жемчуг? Если только будешь хорошо себя вести.

— Я всегда себя хорошо веду! — возмутился Чен.

— Это точно, — рассмеялся глава, поглаживая сына по голове, но потом повернул голову на стук копыт. К воротам приближались две фигуры.

Глава махнул рукой страже, чтобы те были на чеку, а сам вышел вперёд, останавливая новоприбывших альф. Его сын оказался уже на руках кормильца.

— Что привело вас сюда?

— Мы едем на юг, — сказал один из неизвестных альф. — Мы хотели поискать у вас ночлег и дальше продолжить путь.

— Хорошо, гостиный двор через центральную площадь.

Хмурые альфы кивнули и поскакали дальше.

— Сегодня вечером будет шумно, поэтому следите за площадью и за новыми торговцами, — сказал глава страже, те кивнули. — Ну что, юный господин, пойдёмте выбирать вам лошадь? — глава поклонился сыну.

— Конечно, — Чен довольно схватил отца за руку, таща его за собой к центральной площади.

Это место было самым любимым у всех жителей города. Здесь прямо в центре стояли два золотых дракона, размером с три ладони, которые являлись оберегом для всего города, даря ему процветание. И все жители верили, что именно благодаря им, их земли на севере — самые плодородные, а торговля ведётся гораздо лучше, чем на богатом юге.

И маленький Чен также любил этих драконов — одного с зелёными глазами, другого с синими глазами. Каждый раз проходя мимо, он улыбался им, представляя, что это альфа и омега, которые любят своё место и никогда не покинут. Но, к сожалению, иногда незнакомцы могут перечеркнуть судьбу не только одного человека, но и всего города.

Когда маленький Чен смотрел на звёзды через окно, на площади раздались громкие крики и топот лошадиный копыт, а после любопытный Чен смог различить вдалеке две удаляющиеся фигуры, что верхом уносились прочь. Отец Чена, выскочивший на улицу громкого стука в дверь, спросил, что случилось.

— Глава, те два путника украли наших драконов! — отчитался один из воинов.

— Быстро за ними! — глава вскочил мигом на лошадь, что привёл ему слуга.

— Чансу, следи за моим сыном.

— Слушаюсь, — бета кивнул, скрестив руки на груди.

Маленький Чен грустно посмотрел на кормильца и закрыл створки окна. Теперь на звёзды ему любоваться не хотелось.

***

 

— Неужели, отец не смог догнать грабителей?

— Они скакали друг за другом в течение недели, если не больше. Но вернулся отец домой только с одним драконом с зелёными глазами. Второго, эти воры успели продать какому-то купцу с юга, по их же словам.

— И теперь ты ездишь по всем городам, чтобы найти второго дракона?

— У меня не осталось выбора, так как мой отец слишком уже стар для таких поисков.

— Но ведь это просто статуэтка, — Бэкхён покачал головой. — Почему она так важна?

— Я тоже так думал всё время, как и отец. Но, как только на своё место вернулся лишь один дракон, на наш город стали один за другим нападать какие-то беды. В один год не уродилась пшеница, следом из реки недалеко от города исчезла рыба. И жителям теперь приходится ходить к другой реке, что очень утомительно не только для старых, но и для молодых. Люди начали отчаиваться, и теперь наш город напоминает именно деревню. Когда отец вернулся из последнего похода и заболел, я решил, что уж лучше я поеду по нашей стране. Вот так и появился Вор в чёрном, как вы окрестили меня в вашем городе.

Чен улыбнулся.

— Но надо отдать вашему городу должное. Ещё никто никогда меня не замечал, вы первые на меня открыли охоту.

— Чен, но ведь твоя миссия благородна! Ты мог бы просто выкупить обратно дракона! — возмутился Бэкхён. — Зачем нужен был вообще этот Вор?

— Если бы было всё так просто, Бэкхён. Сначала я так и делал но, когда я раза три купил не того дракона у богатых людей, понял что быстрее будет самому смотреть всё.

— Неужели ты не видел, что брал?

— Просто я тогда был слишком наивен, — пожал плечами Чен. — Да и теперь обличие Вора позволяет исследовать все уголки дома.

Бэкхён замолчал, обдумывая слова альфы.

— А ты уверен, что найдёшь его? — омегу не волновала история, гораздо больше он распереживался за Чена, для которого поиск золотого дракона равнялся поиску синей птицы.

— По показаниям воров, тот, кто купил дракона — был очень богатым торговцем. Он отправлялся в торговый порт Ханяне. Потом мы смогли выяснить, что торговец был не из столицы, а из одного из прибрежных городов. Уже прошло пять лет, как я посещаю все прибрежные города.

— Да, нелёгкая стоит задача, — вздохнул Бэкхён, погладив Чена по плечу. Альфа улыбнулся.

— Я уже смирился, Бэкхён. Пока я не найду омегу-дракона для нашего зеленоглазого альфы, то буду продолжать поиски. Мне нужно поднять дух народа, который, кажется, не живёт уже в нашем городе, а выживает.

— А как выглядит тот дракон, что ты ищешь?

— Как тот, что на твоей заколке. Такие же синие глаза и цвет золота. И я тебе не соврал. Она принадлежала моему папе. Я носил её с собой всегда, как талисман. Но когда ты меня спас, я понял, что хотел бы подарить её именно тебе.

Бэкхён понятливо кивнул и коснулся своей головы. Заколка лежала на столе в комнате. А так хотелось сейчас посмотреть и покрутить дракона в руках. Но следом появился ещё один вопрос.

— А ты уже закончили с нашим городом?

— Да, — кивнул альфа, поднимаясь. — Нам нужно выспаться, идём?

— Значит, ты скоро уедешь, — Бэкхён, удручённо опустил голову, не спеша подниматься следом. — Ведь ты ничего не нашёл.

— Ну, кое-что я всё-таки нашёл, — Чен улыбнулся. — Самого необычного омегу из всех, что видел.

— Не смущай меня, — отмахнулся Бэкхён, смущаясь и улыбаясь.

— Я не уеду до тех пор, пока один ученик не ответит на мой вопрос, — также добавил Чен, протягивая руку и помогая омеге подняться. — Аккуратно спускайся.

Альфа первым скользнул вниз, а потом обхватил омегу за талию, аккуратно спуская вниз. Когда ноги коснулись сена, они оба упали прямо на стог, так как не смогли устоять на слишком мягкой поверхности. Чен, придерживая Бэкхёна, уронил омегу рядом с собой. Едва не засмеявшись на весь двор, они сдавленно захихикали.

— Мы, кажется, забыли, что сено мягкое, — Чен, улыбаясь, посмотрел на Бэкхёна в своих объятиях. Но ему пришлось отпустить омегу, чтобы спуститься вниз самому.

— Чен — это ведь ненастоящее имя? — Бэкхён, спустившись, вцепился в руку альфы, чтобы не запнуться в темноте конюшни.

— Да, как я и рассказал. Я увидел это имя в книге. Так звали главного героя. Поэтому всем я представляюсь именно им. Так будет лучше.

— Но ты — сын главы города, ты из знати! — как только они вышли во двор, освещённый лунным светом, Бэкхён остановился, смотря на альфу. — А представляешься просто учителем…

— Теперь да, — Чен подошёл ближе. — Бэкхён, мне не обидно, что мой статус сейчас гораздо ниже, чем на самом деле. Как только я найду дракона, то вновь стану сыном главы города.

— А могу я узнать твоё настоящее имя?

Чен улыбнулся, и, наклонившись к самому уху омеги, тихо сказал:

— Ким Чондэ.

Примечание к части

P.S. Ну вот почти всё)) осталось две главы))
И в камбэк Чен-Чена мы узнали его настоящее имя в фике(ну сделайте просто вид, что вы не знали, как его зовут на самом деле)

Глава 17. Горькое прощание.

Солнце сегодня пекло знатно, заставляя Бэкхёна иногда щуриться и сидеть в тени беседки, избегая слишком ярких лучей. Рядом с омегой сидели Исин и Чунмён, занятые разговором о китайских гостях, о Чанёле и Сехуне. Родители активно пытались вывести и Бэкхёна на разговор, но он сам лишь поддакивал в ответ, продолжая крутить заколку с драконом. Синие глаза на украшении сверкали ещё ярче в лучах солнца, и Бэкхён задумчиво водил тонким пальцем по спине дракона. Ему казалось, что он чувствует настоящую чешую, будто когда-то он уже прикасался к чему-то подобному.

— Кажется, Бэкхёну не до нас, — заметил Чунмён. Сегодня альфа находился дома, оставив лавку на работника, и ему так хотелось провести время с семьёй, но кажется, младший не был заинтересован в этом совсем.

— Так бывает, когда ты влюбляешься, — тихо сказал Исин.

— Мой сын влюбился? — переспросил Чунмён. Старший омега покачал головой и цокнул языком.

— Чунмён, не удивляйся. Мы все когда-нибудь да влюбляемся, — улыбнулся Исин.

— И кто же этот альфа? И почему мой сын до сих не рассказал нам о нём? — альфа продолжал говорить, смотря на Бэкхёна, который, кажется, был полностью в своих мыслях.

— Этот альфа подарил ему заколку, что Бэкхён крутит в своих руках.