Тождество божественного и словесного начал

Представление об онтологическом развитии мира в тантре идет бок-о-бок с идеей фонической эманации вселенной. Пристальный интерес к слову является одной из существенных характеристик тантры как таковой, и не случайно ее часто именовали мантраяной, т. е. «колесницей мантры». Мантра — это «тело» Божества на тонком уровне, воплощение его сакральной силы.

Тантра предлагает довольно разработанную «философию языка», уходящую корнями в ведический символический ряд. Согласно одному гимну Ригведы (X. 125), богиня Вач — источник всех живых существ, ничто во вселенной не происходит без ее ведома, она правит всем. Эмпирическая речь тоже происходит от нее. В тантре образ Вач стал воплощением изначальной языковой энергии, которая в процессе своего распространения порождает многообразие мира.

Лингвистическое тождество выступает в динамическом и статическом вариантах. Если статическое тождество, среди прочего, связано с совокупностью слогов в мантре или конкретной биджа-мантрой [12], предполагающими постоянную сущностную связь абсолютного и фонического без изменений внутри лингвистической структуры, то под динамическим тождеством имеется в виду процесс эманации: сначала из тонких, протолингвистических сущностей, восходящих непосредственно к абсолюту, выявляются все более «грубые» виды слова, а потом из них исходят чувственно воспринимаемые данности. В тантре разработано несколько версий фонематического творения.

I. Фоническая эманация

В данном случае подразумевается наиболее общая идея развития эмпирического мира из тончайших образцов сонорной (фонической) энергии, коренящейся в бездне абсолюта.

В начале начал присутствует абсолютное как " сакала, т. е. «наделенный частями», что имплицитно подразумевает отделение этих частей и образование новых целостностей. Этот сакала есть вечный союз Парамешвары и его изначальной сознательной силы, вимарши. Парамешвара эманирует из себя собственно Шакти как отчетливую (но тождественную себе) данность, из которой проистекает нада («звук»). На этапе нады начинается конденсация изначальной вибрирующей силы вимарша-шакти. Хотя нада и имеет «форму» звука, он почти не слышится; он улавливается только на высоких ступенях йоги. В наде содержатся в недифференцированном виде все известные звуки. Этот «первозвук» «звучит» как бы сам по себе, ничто не ответственно за его появление, чего не скажешь о звуках эмпирического мира. Нада есть инструмент, благодаря которому появляется все многообразие фонем; с другой стороны, в текстах трики, он иногда описывается как одна из этих фонем.

Сгущение нады приводит к «порождению» следующего элемента — бинду [13]. Бинду — это энергия, сжатая до состояния «капли», т. е. концентрация сакральной силы в неизмеримо малой массе энергетического вещества. В графике алфавита нагари бинду изображается в виде анусвары, обозначающей назализацию санскритских гласных; в частности, именно бинду замыкает собой величайший санскритский первослог Ом. На письме это выражается в виде точки над буквой. Как говорится в Камакалавиласе, бинду — это «сгусток» (гхана), соединяющий Шиву и Шакти.

На следующем этапе бинду, точнее, «великий бинду» (махабинду), расщепляется на три взаимосвязанные части, образуя треугольник, называемый камакалой. Каждый элемент в этом «треугольнике» соотносится с определенным слоем значений. Например, одна сторона его — Шива, другая — Шакти, третья — союз этих начал; или же другая триада: огонь — луна — солнце.

«Треугольник» повернут вершиной вниз, тем самым символизируя открытость творения и одновременно нисхождение энергий. Шабдабрахман («брахман звука»), согласно Шарадатилаке, есть элемент сознания во всех существах. От предыдущих ступеней эманации шабдабрахман, который тоже является «безударным», еле воспринимаемым звуком, отличается своей творческой потенцией. Именно он тождественен аспекту духовной силы кундалини, той силы, которая залегает в духовном центре всех живых существ. Из шабдабрахмана в его аспекте кундалини эманируют различные фонемы (варна), потом язык, божества, наконец, первоэлементы (махабхута) и сама вселенная.

II. Четыре стадии речи

К началу активного внедрения идей тантры в индийскую культуру уже имелось представление о постепенном развитии речевой энергии от самых тонких до самых грубых ее образцов. Наибольшей известностью пользовалась концепция грамматиста Бхартрихари (V в. н. э.), согласно которой подобных ступеней насчитывалось три, начиная с пашьянти. В индуистском тантризме эта теория критиковалась за отсутствие упоминания в ней четвертого уровне речи, которая в тантре именовалась паравак, т. е. «Высшая Речь». Эта паравак тождественна высшему чистому сознанию (чит), она является первоисточником всего сущего. На уровне микрокосма, т. е. индивидуальной дживы, эта ступень фонической эманации располагается в муладхаре, «корневой чакре», откуда начинается восхождение энергии к своему истоку. Здесь вектор творения направлен символически как бы снизу вверх, а не наоборот. Эта ступень еще вряд ли может быть связана с речью, поскольку отсутствует не только артикулирование звуков, но и вибрация сознания (спанда) еще чрезвычайно тонка.

Вторая ступень фонематогенеза отводится пашьянти-вак, в теле ей соответствует «пупочная» чакра (набхи, или манипура). Пашьянти находится как бы посредине между высшей и низшей сторонами; с одной стороны, она по инерции продолжает вибрировать в духе паравак, с другой стороны, она содержит семена разделения.

На третьей ступени, мадхьяма-вак (буквально «средняя»), происходит разделение словесной энергии на означающее слово (вачака) и означаемые объекты (вачья). Речь поднимается еще выше и достигает «сердечной» чакры, анахаты. Собственно, именно здесь и появляется уровень языка как такового, наряду с уровнем сознания. Этот уровень также ответственен и за появление вселенского многообразия, ибо манифестируются объекты, которые раньше не выходили за пределы внутренней субъективности.

Наконец, четвертая ступень, вайкхари, это уже наиболее «грубый» уровень, момент проявления эмпирической речи, «корень» которой находится, согласно тантре, во рту человека. Происходит окончательное размежевание объективных сущностей и отражающих их словесных знаков. Согласно Паратримшикавимшати Абхинавагупты, здесь доминирует крия - шакти, энергия деятельности.

Таким образом, в классификации четырех стадий речи тантра прослеживает процесс проявления речи от самых высоких до самых «низких», т. е. обычных, ее образцов. При этом тантра сплавляет в одно целое собственно вербально-смысловой компонент с фонетическим и ментальным. В отличие от предыдущего способа эманации здесь появление физических объектов универсума не связано напрямую с развитием речевой энергии, эти процессы происходят параллельно друг другу. На каждом из четырех этапов речевая энергия претерпевает определенную трансформацию в сторону все большего «огрубления». Ступени речи по-разному высвечивают, манифестируют Шакти, и хотя они несоразмерны в этой функции, по существу, они идентичны друг другу, поскольку все являются ее формами.

III. Происхождение алфавита

В данном случае речь идет о постепенном проявлении матрики, т. е. «гирлянды» букв-звуков санскритского алфавита, которых тантра насчитывает 50, добавляя к традиционным 46 несколько лигатур и фонем. Прежде всего возникают 16 гласных, начиная с санскритской а и кончая приравненной к гласным висаргой ах. Гласные мыслятся как основа языка; как утверждается в Шарадатилаке (II. 19), «без гласных манифестация других [звуков], согласных, не происходит». Процесс эманации целиком зависит от того, что разворачивается в глубинах Шакти. Она сама является и источником алфавита, и содержанием его, расщепляясь на составные элементы. В начале начал — буква-звук а, тождественная изначальной энергии чит-шакти, или абсолютному Сознанию, которое отражает само себя. Шива находится за пределами всякой «буквенности», тем не менее символическое единение с ним порождает следующую букву, долгую а. С этой буквы начинается и слово ананда, означающее трансцендентальное блаженство. Ананда-шакти традиционно следует в списке за чит-шакти. Третья буква, и, есть не что иное, как иччха, сверхкосмическое воление, желание продлевать ощущение счастья на иных, нисходящих ступенях космического совершенства. Буквы-звуки эманируют одна из другой в строгой последовательности, следуя друг за другом в том порядке, в каком они образуют санскритский алфавит. Четвертая ступень, или буква у, символизирует «открывание», пробуждение желания становления (унмеша). Джняна -шакти, энергия предвечного знания, связывается с этой буквой. Пятая форма шакти, крия, появляется, однако, только на 12-й ступени вместе с буквой е, которая на санскрите является дифтонгом, состоящим из букв а и и. а + и = е, и легко понять из данной «математической» формулы, что энергия чистой деятельности возникает из сочетании чит — и иччха-шакти. Иначе говоря, непосредственная формообразующая сила появляется как плод союза сознания и воли. С возникновением крии образуется «треугольник энергий» (иччха, джняна, крия).

В санскритской грамматике на самом деле всего 14 гласных, однако тантра добавляет к ним еще две, которые символизируют предел, отделяющий мир «чистых энергий» от мира звуковых фонем-согласных. Прежде всего, это м- точка, бинду. Как мы указывали, бинду есть квинтэссенция потенций, готовящихся излиться и образовать внешний мир. С другой стороны, бинду завершает этап космического «вдоха». «Буква» ах, висарга, с другой стороны, обозначает начало космического «выдоха», это начало ряда согласных, высвобождение массива энергий. Эти шестнадцать первых букв отождествляются с определенными днями лунного месяца (титхи).

Согласные понимаются как сконденсированные гласные; каждая из гласных энергий, «сгущаясь», образует соответствующую группу согласных (варга). Например, а эманирует ка -варгу, т. е. пять гуттуральных согласных, начиная с ка. Их проявление репрезентируется как более низкая ступень эманации. Кроме того, гласные являются означающими, т. е. наделяющими согласные определенным значением.

Наконец, 50-я буква матрики, кша, которая, в сущности, является комбинацией ка и са, символизирует нераздельный союз Шивы и Шакти, источник всех букв. Эта последняя буква выражает окончательное развертывание буквенного разнообразия, подчеркивает абсолютную явленность «лингвистической вселенной».