Духовное наследие Киргизии и

 христианские аспекты этого наследия.

 

Русская Православная Церковь.

 Издательство Московской Патриархии.

 2002

 

Содержание.

 

 

▫ Предисловие.

 

▫ Симфония тюркского мира.

 

▫ Пути Христовых Апостолов.

 

▫ Отпадение от Вселенской Православной Церкви.

 

▫ Золотой век мусульманского халифата.

 

▫ Создание Великой Орды.

 

▫ «Несбывшаяся империя» несториан.

 

▫ В огне народных волнений.

 

▫ Возвращение апостольского Православия.

 

▫ Канун революционной грозы.

 

▫ Под ярмом воинствующего безбожия.

 

▫ В независимой Киргизии.

 

▫ Список используемой литературы.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ.

 

Уважаемый читатель!

Перед вами книга о духовном наследии народов и истории христианства на территории Киргизии – книга, в которой вера и знание нераздельны.

В прошлом было допущено немало трагических ошибок. Но самое страшное – то, что мы, будучи детьми единой земли, так и не смогли преодолеть предрассудков и предубеждений, разделяющих нас. Мы занимались установлением различий между людьми (политических, культурных, антропологических, этнических и прочих), а то, что нас объединяло, обычно оставляли в стороне. Да, люди различны. Они говорят на разных языках, по-разному верят в Бога. И как языки разных этносов никогда не сольются в один, так и каждая религия сохранит в обозримом будущем свое неповторимое лицо.

Но человечество накопило большой и поистине бесценный опыт мирного сосуществования, содружества людей, исповедующих разную веру, на одной земле, и этот опыт может быть очень полезен в наше время, отмеченное многочисленными межнациональными и межрелигиозными конфликтами.

Митрополит Бишкекский и Среднеазиатский Владимир глубоко изучил и обобщил историю христианства на земле потомков патриарха Тюрка. Самого пристального внимания историков заслуживает метод, который лежит в основе исторических исследований Владыки: он считает, что только в единстве веры и науки, через духовное осмысление событий можно прийти к правильному пониманию истории. На примере свободного Киргизстана, где представители четырех мировых религий испокон веков жили в согласии и где не было религиозных войн, архипастырь, более десяти лет возглавляющий Среднеазиат­скую епархию Русской Православной Церкви, убедительно показывает, что «судьба наших далеких предков не была бессмысленным стечением обстоятельств, что уроки истории значимы и для каждого из нас, и для будущего наших стран и народов, для грядущего бытия человечества».

О чем думают наши духовные лидеры, каково их напутствие соотечественникам, вступившим в новое тысячелетие? Что каждый из нас в силах дать другим и почему мы нужны друг другу – вот вопросы, на которые мы хотим получить ответы в книгах наших духовных наставников. Тогда нам будет легче строить новую жизнь и умножится надежда на достижение благополучия рода человеческого.

Желаю читателю приятного плавания по морю мало кому ведомого христианского мира Центральной Азии во главе с опытным лоцманом – митрополитом Бишкекским и Среднеазиатским Владимиром.

 

В. М. Плоских,

академик Национальной Академии наук

Киргизской Республики,
доктор исторических наук,
профессор, заслуженный деятель
науки Киргизской Республики.

 

Давайте приложим все усилия к тому, чтобы в ХХI веке караван цивилизации проходил через Киргизию, оставляя в ней самые выдающиеся свои достижения, как в эпоху Баласагуна.

Президент Аскар Акаев.

 

Симфония тюркского мира.

Исторические исследования открывают любознательному взору удивительное зрелище: подобно затонувшему континенту Атлантиде, всплывают со дна времен и открываются нам древние царства со всем своим давно исчезнувшим блеском, богатством и могуществом. Странно узнавать в жалких развалинах или на месте современных городов, городков и деревушек былые столицы необозримых держав, мощные оплоты земных властителей.

Таким был и Невакет, знаменитый центральноазиатский Новгород, столица Тюркского каганата, – ныне археологическое городище близ киргизского поселка Красная Речка; и Алмалык – город роскоши и цветения, ставка монгольской ханской династии, – ныне груда камней у подножия горы Талка; и Варахша, некогда центр необозримой империи эфталитов, – ныне занесенные песком руины под Бухарой. Однако изыскания ученых заставляют говорить и эти камни, и уже из их рассказов мы узнаем, как в погибших городах и государствах жили люди. Люди, подобно нам искавшие смысл жизни, жаждавшие вечной Божественной истины.

Да, при виде развалин былого величия можно вспомнить горькую поговорку древних римлян: Так проходит земная слава. Тем не менее новейшие научные данные, в том числе исторические, вселяют в нас уверенность в том, что судьба наших далеких предков не была бессмысленным стечением обстоятельств, что уроки истории значимы и для каждого из нас, и для будущего всего человечества.

Возможность убедиться в провале «великого похода» атеизма против Бога – вот та освобождающая уверенность, которую дает нам новейший научный опыт, – эти слова принадлежат корифею физики XX века Паскуалю Иордану. Первая глава библейской Книги Бытия, изложенная на языке своего времени, оказалась точной научной картиной сотворения вселенной, планеты Земля и ее природы – вот вывод, к которому пришли теперь космогония, квантовая физика и палеонтология. Бытие Божие, существование духовного мира, бессмертие человеческой души – эти истины веры подтверждены фактами современной науки.

Генетика опрокинула «обезьянью теорию» Дарвина, подтвердив творение человека по образу и подобию Божию.

Открытия археологов и исследования древних письменных источников Палестины доказали, что Ветхий Завет содержит достоверную историю израильского народа.

Истину Воскресения Христова в конце своей жизни был вынужден признать даже основоположник материализма Фридрих Энгельс. Одним словом, не учитывать сведений мировых религий хотя бы при изучении одной только истории – значит подходить к ней с антинаучных позиций.

До того, как Д. И. Менделеев создал периодическую таблицу элементов, химия была отнюдь не наукой, а лишь собранием разрозненных наблюдений и фактов. Такой же коллекцией дат, имен, сведений, не имеющих внутренней связи, представляется и история, если смотреть на нее с точки зрения античного рока или представлять ее как хаотичное сцепление случайностей. Однако если химия изучает неживую материю, то история относится к жизни общества – и взгляд на нее как на бессмыслицу ввергает человека в уныние. Это понимали и марксисты, хотя их попытки втиснуть исторический процесс в мертвые схемы общественных формаций и классовой борьбы потерпели крах. Несостоятельность предложенных ими схем должна была быть изначально очевидной для любого человека, знакомого с историей древних цивилизаций Азии, не знавших ни рабовладения, ни феодализма.

Таким образом, в свете дарованной нам ныне освобождающей уверенности в единстве религии и науки совершенно ясно, что плодотворным может быть только духовный взгляд на историю как на действие Промысла Божия в судьбах народов и государств.

Атеисты долго высмеивали религиозные предания о Великом потопе. Однако насмешки смолкли, когда геологи обнаружили в почве слой всемирного наводнения, а археологи нашли в горах Армении остов гигантского древнейшего корабля – Ноева ковчега. Ныне нет никаких оснований сомневаться в том, что все современное человечество – это потомки праведного патриарха Ноя и его семьи, спасшихся по милости Божией среди глобальной катастрофы.

Согласно устойчивому мусульманскому преданию, отраженному в «Родословиях тюрок» и трудах средневекового историка Сейф-ад-Дина Ахсикенди, родоначальником киргизского и всех тюркских народов являлся патриарх Тюрк, сын патриарха Иафета, внук святого патриарха Ноя (в мусульманском произношении его имя звучит как Нух). Имя Тюрк означает крепкий, сильный, мужественный. Местом жительства патриарха Тюрка и его ближайших потомков было побережье озера Иссык-Куль. Сведения же эти явно почерпнуты мусульманскими авторами из древнейших устных преданий.

В отличие от этого предания версия некоторых исследователей нового времени, будто бы предки тюрок спустились с Алтая в V веке по Рождестве Христовом, совершенно невероятна. Сами алтайцы, о которых здесь идет речь, то есть создатели Великого Тюркского каганата, просто тюрками не называли себя никогда. Эта ветвь тюркского народа хунну именовалась тюркютами (голубыми тюрками) или тюрками-тюкю (тюрками небесными), чем подчеркивалось их обитание на горных склонах под лазурью небес.

Конечно, на протяжении тысячелетий различные тюркские племена не раз и спускались с Алтайских гор, и поднимались на них. Но название народа – тюрки появляется в античных источниках уже в IV веке до нашей эры, за девять столетий до сошествия тюркютов с Алтая.

Абу-Райхан аль-Бируни пишет о существовании в Хорезме царства тюрок в VIII веке до Рождества Христова. К той же эпохе относится правление царя Турана – Афрасиаба, чье имя носит городище возле древнего Самарканда.

В древнеславянских летописях говорится, что Средняя Азия являлась колыбелью не только тюрок, но также и скифов – одного из колен племени Иафета, которое поселилось в верховьях рек Амударьи и Сырдарьи и дало начало многим знаменитым народам Азии и Европы, среди них и всем славянским народам. Если верить этим известиям, то оказывается, что между киргизами и славянами существует хотя и весьма отдаленное, но кровное родство. Косвенно такую вероятность подтверждают описания внешности тюркских народов в домонгольский период, а также данные антропологии.

О енисейских киргизах, некоторое время правивших в Семиречье и оставивших свое имя всему киргизскому народу, их современники писали: Жители в большинстве рослые, имеют рыжие волосы, белое и румяное лицо и голубые глаза. Этноним киргиз восходит к рыжеволосым енисейцам и составлен из древнетюркских слов кырг – красный и ыз – племя, в целом: народ с красными головами. Это имя гораздо древнее, чем этнонимы узбек и казах. (Ученым не стоит умиляться позднейшей языческой басне, по которой кырк-кыз – это сорок девушек, якобы породивших целый народ от желтой собаки. Впрочем, и смеяться над подобными сказками нынешняя цивилизация, до развенчания дарвинизма имевшая свой «тотем», своего «звериного предка» – хвостатую обезьяну, вряд ли вправе.) Основываясь на внешности енисейских киргизов, персидский историк Гардизи даже считал их славянами. Однако на самом деле енисейцы – несомненные тюрки и по языку, и по образу жизни, и по тому, как легко занимали они видное место в Центральной Азии.

Это был народ грамотный, создавший оригинальную тюркскую руническую письменность. Кроме своего имени в наследство современным киргизам они оставили национальный головной убор, по которому прозывались еще ак-калпактуу – белые шапки.

Предками же казахов являются тюрки-куманы, в различных источниках именуемые также киманами или кипчаками. Внешне они ничем не отличались от современных им славян. На Руси куманов прозвали половцами – за светлую окраску волос, цвета овсяной половы. Несомненно было бы трудно понять, как половцы преобразились в казахский этнос, но только если не учитывать, что другой генеалогический корень казахов – монгольский народ кераиты.

Как происходит подобное преображение, мы можем видеть на примере формирования тюркского народа ягма, который, как и енисейцы, оставил яркий след на Киргизской земле. По свидетельству средневековых авторов, ягма-горожане были высокорослы, бородаты и голубоглазы, а ягма-степняки – с широкими лицами, черными узкими глазами, малым количеством волос на бороде, с железными мечами и в черных одеждах.

Самым «этнически чистым» из ныне существующих тюркских народов являются туркмены. Вопреки всяким хитроумным версиям и легендам, само название этого народа переводится просто и однозначно: я тюрк. Туркмены поныне сохраняют антропологический тип, который принято именовать европеоидным. Термин этот неточен: с таким же успехом европейцев можно было бы назвать тюркоидами. Следовало бы говорить об иафетическом национальном типе, восходящем к потомкам Патриарха Иафета, к числу которых принадлежат и тюрки, и славяне, и ряд европейских народов.

К данным антропологии добавляются изыскания лингвистики. Востоковед и лингвист академик
Н. Я. Марр относил все тюркские (в их числе и древние сакские) языки к иафетической группе, то есть к речи потомков Иафета. К аналогичным выводам при сопоставлении лингвистических систем пришли казахский писатель Олжас Сулейменов и туркменский ученый Овез Гундогдыев.

То, что некоторые тюркские этносы выглядят внешне не столь очевидными иафетидами, как туркмены, объясняется сложностью их происхождения (этногенеза). Впрочем, ни один народ мира не может похвастаться «этнической чистотой» – и это к лучшему: чтобы мы не забывали о нашем общем происхождении от человека, сотворенного Богом Вседержителем.

Выходя на просторы Центральной Азии, проникая в другие регионы мира, потомки патриарха Тюрка разделялись на роды, племена, народности, народы, которые смешивались и друг с другом, и со встреченными в новых краях иноплеменниками. В центральноазиатской Великой Степи было множество тюркских кочевых племен и племенных союзов, часто менявших места обитания, способных в кратчайший срок преодолевать огромные пространства. Недаром древнекитайскому географу померещились живущие на краю света тюрки с конскими ногами – очевидно, эти люди передвигались с такой скоростью, что у растерявшегося путешественника зарябило в глазах.

Проблемой происхождения народов занимается особая наука – этнология (так сказать, народоведение), но среди ученых-этнологов нет единства во мнениях по многим вопросам, нередко возникают споры. С точки зрения этнологов регион Центральной Азии особенно сложен. Этот край ученые даже прозвали «этническим котлом»: такой бурной, быстро изменяющейся и потому почти неразличимой в своих связях и смещениях кажется жизнь его племен, народностей, наций. Трудность изучения усугубляется еще и тем, что до IV–VI веков кочевые народы Великой Степи не имели своей письменности, и мы можем судить о них лишь по сведениям «со стороны». Необходимо также учитывать, что в древних греческих, персидских и китайских источниках один и тот же народ называется по-разному, то есть существует пять-шесть его наименований в придачу к самоназванию.

Лишь относительно недавно трудами выдающегося сына Киргизской земли Махмуда Кашгари тюркские народы начали обретать четкое национальное сознание.

Историк Л. Н. Гумилев выделял центральноазиатские области, оказавшись в которых кочевники естественно переходили к оседлому образу жизни (очевидно, это было связано с рельефом местности, климатом, плодородием почвы). На востоке региона такой областью был Восточный Туркестан (ныне Синьцзянь-Уйгурский автономный район Китая), на западе – Маверранахр (в основном – территория современного Узбекистана). Киргизская земля (Семиречье) занимала промежуточное положение между кочевой Великой Степью и оседлым Маверранахром – здесь строились селения и города, но рядом жили и кочевники. Такое соседство обуславливало взаимное влияние и культурное взаимообогащение*.

 

* Проскальзывающее в некоторых западных источниках предвзятое представление об убогом быте кочевников весьма далеко от истины. У средневековых путешественников, в том числе и у западных, вызывали восхищение степные державы: роскошь походных шатров кочевой аристократии, красота одежд, изобилие произведений искусства. Однако кочевые культуры оставляют после себя меньше следов, чем оседлые, поэтому археология и дает о них меньше сведений. Смешанное оседло-кочевое бытие древнего Семиречья еще более затрудняет проблему киргизского этногенеза. Подробный этнологический анализ выходит за рамки данной работы. Для понимания того, как начиналось духовное становление Центральной Азии, нам необходим лишь взгляд на древнетюрк­ский мир как на некое единство с присущими ему самобытными чертами. Тем более что общие черты характера действительно прослеживаются даже и до наших дней среди потомков патриарха Тюрка, характера стержневого для всего региона, для всей тюрк­ской группы народов, давшей некогда Центральной Азии и свое имя – Туркестан.

 

Увы, как и повсюду, на территории древней Центральной Азии велось немало войн. Наряду с противостоянием персидской, греческой, китайской экспансии, возникали конфликты и между тюркскими народами. Однако здесь никогда не велись истребительные войны. Вооруженные столкновения вели к слиянию или размежеванию племенных союзов, в худшем случае – к вытеснению потерпевших поражение. Но народы в Центральной Азии никуда не исчезали, не погибали от руки противника и не порабощались им. Степь была широка, и побежденная, будто бы совсем исчезнувшая с арены истории народность внезапно вновь появлялась уже совсем в другом месте, иногда и под другим именем.

Победителям претила расправа над побежденными. К примеру, когда енисейские киргизы после долгой изнурительной войны одержали верх над уйгурами, киргизский ажо (вождь) ответил возмущенным отказом на призывы китайского императора вырвать с корнем уйгуров, уничтожить их города. И в рамках степной киргизской державы уйгуры смогли вернуться к мирной жизни, а затем создали свое автономное государство.

Нередко один народ завоевывал другой не для того чтобы поработить, но чтобы присоединить его к себе, слиться с ним и тем усилить собственные ряды. По этому принципу создавались союзы «стрел» (племен): семистрельный (карлуки), девятистрельный (в основном уйгуры) и т. д. Вчерашний военнопленный, если он обладал воинской доблестью или знаниями, мог вскоре занять высокое положение при дворе вождя племени-победителя.

Степная война, предшествовавшая возникновению гигантской империи Чингисхана, велась под лозунгом объединения: в Степи не должно быть двух ханов. «Госаппарат» самого Чингиса и его преемников формировался из самых образованных представителей побежденных народов, влившихся в состав Великой Орды. Но еще задолго до прихода к власти монгольских ханов тюркские народы Центральной Азии одну за другой предпринимали попытки объединения, создавали огромные державы. Таковы были древнехорезмийское царство Кангюй (Кангха авестийских сказаний), империя согдийской династии Кушанов, империя эфталитов (белых хунну), Янгикентский джабгуат, Великий Тюркский каганат. Так медленно выкристаллизовывались будущие внутренне единые тюркские народы.

Для описания такого процесса термин этнический котел представляется слишком грубым. Лучше говорить о симфонии древнетюркского мира, в которой племена и народности вели собственные партии, звучавшие в истории то громче, то тише.

Персидские и греческие авторы часто называли все население Центральной Азии одинаково – саки. Однако это наименование настолько общее, что, кажется, и не имеет национальной окраски. В некоторых источниках саков даже путают со скифами или с причерноморскими сарматами и аланами. (Для сравнения можно привести классификацию древнекитайских географов, которые называли всех степняков татарами, подразделяя их племена на белых и черных, или диких, татар – в зависимости от образа жизни, но совершенно безотносительно к их тюркскому или монгольскому происхождению.) Древнее наименование саки означало, по-видимому, всадники, наездники или даже просто: жители Центральной Азии. Но если присмотреться, можно выделить и среди сакских народов некое тюркское единство.

Тюркский народ хунну, основавший на северо-востоке Великой Степи мощное государство, триста лет сражался с Поднебесной империей и был разбит, побежденный не войсками, а коварством китайской дипломатии. Часть хунну после этого ушла на Запад и под именем гуннов потрясла Европу, разрушив Готскую империю. Союзниками хунну в их западном походе выступили славяне, потому что хорошо помнили, как скандинавы-готы вторглись на их землю, схватили и распяли их вождя Божа и семьдесят славянских старейшин, предав огню и мечу славянские города. Еще одна часть ушла в Семиречье и на земли Хорезма: это белые хунну, или эфталиты, ставшие основателями одной из великих держав, известных в истории этого края. И наконец, некоторый «остаток» хунну, сохранившийся вблизи от границ Китая, проявил свою национальную принадлежность: это тюрки-шато (онгуты) – небольшой, но очень мужественный народ, в средние века даже подчинивший себе огромную Китайскую империю. (В начале ХI века тюрки-шато приняли христианство – веру, сплотившую народы Великой Степи в борьбе против маньчжурского геноцида.)

К хунну возводили свое происхождение и тюрки-ашины (тюркюты), о которых идет речь в вышеупомянутой алтайской теории. Родовое предание, возводящее ашинов к укрывавшемуся в горах отряду хунну, видится более достоверным по сравнению с языческой басней об их праматери-волчице.

В Восточном Туркестане (Синьцзяне) обитали усуни – народ родственный и поначалу союзный хунну. Но затем китайские агенты, следуя порожденному имперским шовинизмом принципу: истреблять варваров руками варваров, вовлекли этот народ в междоусобный конфликт с хунну. В результате степной войны усуни были разбиты и ушли в Семиречье. На берегах Иссык-Куля они столкнулись с местными саками и оказались столь похожими на них, что нынешние специалисты отказываются различать эти народы и говорят о сакско-усуньской культуре. Что же касается культуры хунну, то она отличается от сакско-усуньской культуры лишь присутствием в хуннском обиходе китайских шелков и чашечек, это вполне объяснимо соседством с опасной и соблазнительной цивилизацией Поднебесной империи. Можно отметить, что наибольшее число характерных сакских курганов выявлено археологами в Прииссыккулье – именно там, где, по мусульманскому преданию, жил внук праведного Ноя Тюрк.

Согдийцев, доминировавших в Маверранахре, античные авторы называли сако-массагетами. Саки юго-запада Центральной Азии, Закаспийских областей, именовались еще иначе – гузами. Но слово гузы означает просто роды или племена – общность, обозначаемая тюркским понятием стрелы. (Так впоследствии весьма далеко от Каспия – в Восточном Туркестане возник союз «девяти стрел», «токуз-огузов», возглавляемый уйгурами.) Закаспийские гузы – это туркменские кочевники, называвшиеся так в отличие от туркмен-горожан, знаменитых парнов, создавших парфянскую цивилизацию.

Таким образом, тюркскую родовую принадлежность мы видим как у оседлых, так и у кочевых народов и от крайнего северо-востока до крайнего северо-запада древней Центральной Азии. В связи с этим предположение о единой тюркской национальной доминанте по отношению к кочевникам-сакам становится достаточно вероятным.

На протяжении доисторических, то есть ветхозаветных, тысячелетий большинство человечества постепенно утрачивало память о Едином Боге, Творце и Создателе всего существующего. Это беспамятство постигло и потомков патриарха Тюрка – находки археологов выявляют в древней Центральной Азии религиозный синкретизм, то есть мешанину языческих культов и племенных суеверий. Однако этот край знал и образцы начальной, ветхозаветной праведности.

Академик С. П. Толстов выявил связи древнего Хорезма с корневой цивилизацией человечества – царством Шумера и Аккада. Шумер – это библейская земля Ур, из которой вышел величайший богоискатель всех времен и народов – святой патриарх Авраам (в исламском произношении – Ибрахим). Святого Авраама все мировые религии единобожия – и христианство, и мусульманство, и иудаизм – называют отцом верующих. Духовный порыв патриарха Авраама восстановил память человечества о Боге Небесном. Факт шумерско-хорезмийских связей объясняет появление в Хорезме другого великого праведника Ветхого Завета – святого Иова Многострадального (мусульмане почитают его под именем Айюб).

Всевышний, желая испытать праведного Иова, попустил ему жестокие страдания: обнищание, смерть детей, страшную болезнь – проказу, при которой человеческое тело разлагается заживо. Святой Иов вынес все, но не изменил Богу. Подвиг его несравненного мужества и верности Господу освятил землю Хорезма. Еще во времена первого вавилонского плена израильтяне приходили на поклон к находившейся в Гургандже (Ургенче) гробнице праведного Иова. Впоследствии к этой святыне началось паломничество христиан, а затем и мусульман. Об этом сообщает латинский монах Паскаль, побывавший в Хорезме в 1338 году. Увы, ныне местонахождение могилы патриарха Иова нам неведомо – на протяжении веков Гургандж неоднократно подвергался разгрому, и память об этом месте утратилась. Однако в нашем краю остались другие святыни, у которых и мусульмане, и христиане могут поклониться святому Иову Многострадальному. Согласно преданию, Бог по молитвам патриарха Иова изводил источники чистейшей воды, возвращающей здоровье больным. В наше время на землях Киргизии и Узбекистана почитаются несколько таких источников – родников Иова (чашма Айюб). Самые известные родники Иова находятся в Бухаре и под Джалалабадом.

Мусульманское предание утверждает, что на Киргизской земле, в городе Оше, побывал библейский царь Соломон. Этого мудрейшего из людей также почитают все мировые религии; в Исламе его прославляют под именем Сулайман Пайхамбар. В Священном Писании о нем сказано:...я вился Господь Соломону во сне ночью, и сказал Бог: проси, что дать тебе. И сказал Соломон:...даруй... рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло... И благоугодно было Господу, что Соломон просил этого. И сказал ему Бог: за то, что ты просил этого, а не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтоб уметь судить, вот, Я сделаю по слову твоему. Вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе. И то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу, так что не будет подобного тебе между царями во все дни твои (3 Цар. 3, 5–6, 9–13).

Деятельность премудрого царя Соломона относится к уже довольно хорошо изученному периоду истории, есть сведения о том, что он предпринимал дальние путешествия. Если исследователям удастся найти свидетельства того, что он бывал в Средней Азии, истинность мусульманского предания о том, что царь Соломон посетил Ош, можно будет считать доказанной.

Сердце города Ош – гора Тахти-Сулайман (Трон Соломона) с глубочайшей древности была местом религиозного поклонения. На этой горе археологами найдены следы множества культов, здесь же обнаружены относящиеся к первохристианским временам изображения Креста Христова. С эпохи утверждения Ислама и до наших дней Тахти-Сулайман является местом мусульманских паломничеств.

Многообразие бытовавших в древней Центральной Азии форм языческой мысли, среди которых – основанный хорезмийским фантастом Заратуштрой мощный культ зороастризма и почерпнутая Кушанами из Индии философская система буддизма, свидетельствовало о напряженном духовном поиске, мучительных попытках привести в систему представления человека о себе и мироздании, познать Истину Божию и обрести смысл жизни. Эту духовную жажду могло утолить только свидетельство о Едином Боге, Творце и Вседержителе, Создателе вселенной и рода человеческого. Благовестниками Всевышнего в Центральной Азии явились ближайшие ученики Иисуса Христа – святые Апостолы Фома-Близнец и Андрей Первозванный (мусульманский Коран называет Апостолов помощниками Аллаха). Апостольская проповедь в этом краю была понята и принята многими, основанные ими первохристианские общины уже к IV веку по Рождестве Христовом превратились в мощную Центральноазиатскую Церковь.

 

 

Пути Христовых Апостолов.

Вера Христова в Центральной Азии имела несомненное апостольское происхождение (этим не могут похвалиться даже многие страны Европы). Первым, кто принес в наш край весть о Господе Спасителе, был святой Фома-Близнец. Именно ему выпал самый дальний жребий среди определявших пути двенадцати ближайших учеников Христа. Дух Божий указал ему для проповеди страны Индийские – этим понятием древние писатели, имевшие об Азии туманное представление, обозначали тогда не одну Индию, но все государства Востока, находившиеся за пределами Римской империи. По свидетельству житийного текста, Апостол Фома благовествовал не только брахманам (собственно индусам), но также бактрам, гирканам, парфянам – предкам современных народов Центральной Азии. Истинность этого предания засвидетельствована христианами Индии, до наших дней сохранившими за своими общинами наименование христиан Апостола Фомы.

По житию святого Фомы-Близнеца мы знаем, что он странствовал вместе с караваном заезжавшего в Палестину индийского купца по главной магистрали Великого шелкового пути, связывавшего Малую Азию с Центральной. Дорога Апостола Фомы пролегала и по Киргизской земле, через Ош и Узгенд. Всюду, где проходил благовестник, он привлекал к учению Христову искателей истины, основывал общины верующих. Известно, что именно на Великом шелковом пути, прежде чем удалиться в Индию, святой Фома обратил ко Христу, а затем рукоположил во епископа – для бактров, гиркан, парфян знатного юношу Дионисия.

Предание сообщает, что Центральную Азию посетил также и другой Апостол Божий – святой Андрей Первозванный. Сам Христос Господь, явившись ему в городе Ефесе, предрек: Не бойся, Я за тобою странствую. Еще и страны Скифские тебя ожидают. Поскольку в древнейшем известии о путешествиях святого Апостола Андрея сказано, что он проповедовал в Скифее, в Согдиане и у саков, очевидно, речь шла о Великой Скифии, включавшей в себя Центральноазиатскую Великую Степь и Семиречье, народы которых античные географы именовали саками. Апостол Андрей шел по менее известному, северному ответвлению Великого шелкового пути. Это та дорога, по которой спустя пятьсот лет согдиец Маниах вел посольство Тюркского каганата для заключения договора с Византией против ставшей враждебной обеим державам Персии. Впоследствии через северные маршруты Великого шелкового пути центральноазиатские купцы вели оживленную торговлю с Русью. Но дорога эта была известна и во времена апостольские, ибо связывала Маверранахр со странами Кавказскими, где благовествовал тогда Апостол Андрей. Согласно преданию, проповедуя сакам, он дошел до Согдианы, откуда повернул обратно. Как известно из жития, где удавалось святому Андрею пролить свет учения Христова, там водружал он крест. Что же и поставить последователю Христа, как не крест там, где стояли идолы. Такой крест Апостол Андрей воздвиг в Ургутских горах под Самаркандом, где впоследствии возникло христианское селение Вазкерд и был основан монастырь. Это происходило во время третьего, самого далекого, последнего путешествия первозванного ученика Христова.

На Киргизской земле нашло посмертное упокоение нетленное тело святого Апостола и евангелиста Матфея. Как известно, мученическую кончину за Христа он принял в Сирии. Оттуда, по-видимому, еще во II или в III веке бежавшими от древнеримских гонений христианами честные мощи апостола были унесены в край, славившийся широкой веротерпимостью. Эта святыня хранилась в монастыре, расположенном на берегу озера Иссык-Куль; весь христианский мир знал о ее местонахождении. На Каталонской карте мира, датированной 1375 годом, на северном берегу озера Иссык-Куль изображено здание с крестом, а рядом имеется надпись: Место, называемое Иссык-Куль. В этом месте монастырь братьев армянских, где пребывает тело святого Матфея, Апостола и евангелиста. Впоследствии город, где находилась древняя армянская обитель, был затоплен водами озера. По местному преданию, наводнение было карой Божией горожанам за отказ в гостеприимстве и оскорблении какого-то святого странника. Географ П. П. Семенов-Тян-Шанский, изучавший Каталонскую карту, полагал, что монастырь армян находился в бухте Курменты, между селами Светлый Мыс и Тюп. По воле Божией именно поблизости от затонувшей святыни в 1882 году был основан русский Свято-Троицкий мужской монастырь. Побывавший в этих местах в конце XIX века российский чиновник барон А. Каульбарс писал: Замечательно, что неподалеку от Иссык-Кульской Троицкой обители, у устья рек Тюп и Кой-Су, сохранились под водой развалины древнего города. В этом городе, по предположению археологов, и существовал тот армянский монастырь, где находились мощи евангелиста Матфея.

В древней Центральной Азии расцвет христианской веры начинается уже с III века по Рождестве Христовом, приводя к основанию мощных митрополий в Мерве, Самарканде, Невакете, созданию знаменитого Хорезмийско-Хвалисского архиепископства, провозглашению христианства государственной религией в огромной Эфталитской империи, проповеди Евангелия за Великой Китайской стеной. Такое, конечно, могло быть только всходами семян могучей апостольской проповеди, вершившейся в силе и славе чудотворений, по слову Господню ученикам:... именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками... возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк. 16, 17–18).

Богословы и историки Церкви часто отмечают, какое значение для апостольской проповеди имело наличие огромной Римской империи. В ее пределах не было внутренних границ, придирчивых таможенных чиновников, взаимных подозрений в шпионаже, военных конфликтов; переходя из страны в страну, путник всюду оказывался под защитой твердой римской власти и римских законов. Это должно было намного облегчить Апостолам Христовым трудности странствий и содействовать успеху проповеди Евангелия.

Центральная Азия находилась вне сферы влияния Рима. На рубеже ветхозаветной и христианской эпох в одном только Маверранахре насчитывалось до сорока отдельных княжеств, нередко враждовавших между собой. В Великой Степи громыхала война хунну с древними монголами-сяньби, подстрекаемыми китайцами. В Семиречье разлагалось государство Усунь, правители которого, кунбаги, получали в жены китайских принцесс, предварительно воспитанных в качестве «агентов влияния» и видевших «патриотический долг» в разжигании смуты. Сам Китай предпринимал дальние военные походы и уже причислял к своим владениям Давань (Фергану), с которого брал дань небесными конями – знаменитой ферганской породой лошадей, которые были необходимы китайцам для успешной войны в степи. С запада угрожала вторжением Парфия, уже захватившая земли гузов – Маргиану. Но именно к тому времени, когда Апостолам Фоме и Андрею предстояло ступить на центральноазиатскую землю, все это взбаламученное политическое море внезапно утихомирилось. На арену истории ступил Куджула Кадфиз I – первый из Великих Кушанов, создавших грандиозную империю от Аральского моря до берегов Ганга и Великой Китайской стены. Смолкло бряцание оружия, рухнули границы мелких княжеств, прекратились междоусобицы, порядок и безопасность воцарились на караванных дорогах. Как по Римской империи, святые апостолы теперь могли спокойно совершить свой путь и по империи Кушанов, а основанные ими христианские общины – мирно развиваться и проповедовать учение Спасителя.

Кушаны были согдийской династией. Миролюбивым согдийцам вовсе не хотелось воевать, но им надоела окружающая смута, мешавшая торговать, удовлетворять любознательность в далеких путешествиях, делиться своими познаниями с другими нар<