Формирование выборки и процедура эксперимента

Только применение объективного метода выборки тех или иных мест города дает \ возможность оценить, насколько данные, полученные на основе ограниченного чис-' ла примеров, способны охарактеризовать явление в целом. Чтобы проиллюстриро-i «атьатот момент, рассмотрим случай с неопытным исследователем, который хочет выяснить, какой именно из районов Нью-Йорка, Манхэттен или Бруклин, является более узнаваемым. Представим себе, что такой горе-экспериментатор показывает группе лицизображвние небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг как образецрайона Манхэттен, и — как образчик Бруклина — изображение гаража своего дядюшки. Вне всякого

сомнения, он обнаружил бы, что людей, способных опознать Эмпайр Стейт Билдннг на Манхэттене, гораздо больше, чем тех, кто узнает гараж его дядюшки в Бруклине.

Но это едва ли может служить объективным основанием для утверждения, что Манхэттен более узнаваем, чем Бруклин. В одном случае была произвольно выбрана широко известная достопримечательность, а в другом — совершенно незначительное строение. Человек, питающий слабость к Бруклину, с легкостью смог бы подобрать совершенно иные примеры, сфотографировав Бруклинскую музыкальную академию и какую-нибудь закусочную на Манхэттене. Единственный способ не допустить искажений подобного рода — это использование объективного метода формирования выборки, которая была бы применима для изучения не только Нью-Йорка, но и любого большого города (если бы ставилась задача провести сравнительное изучение различных городов мира).

Существует много объективных способов формирования выборки рассматриваемых пунктов. Мы решили воспользоваться тем обстоятельством, что весь мир наносится на карты с помощью сетки координат, образуемой параллелями и меридианами, которые обеспечивают упорядоченное членение поверхности, так что любая точка на земле точно определяется этими координатами. В то время как линии широт и долгот на обычных картах отстоят далеко друг от друга, можно получить карты с тончайшей системой координат. Мы выбрали координатную разбивку, основанную на 1000-метровой сетке Universal Transverse Mercator, — именно она используется Управлением геологии Соединенных Штатов для карт Нью-Йорка. Все

Рис. 5.1. Условная карта пяти районов Нью-Йорка отражает долю правильных локализаций испытуемыми различных объектов городской среды, изображенных на фотоснимках, которые были сделаны в 152 точках города. Карта показывает координатную сетку, на основе которой были выбраны эти пункты. Снимки, сделанные в некоторых точках пересечения линий координатной сетки, приведены ниже.

Часть 1. Человек в большом городе

5. Психологическая карта Нью-Йорка

те места, где в 1000-метровом масштабе пересекаются линии широты и долготы, мы использовали в нашей работе как опорные точки для обзора местности.

В целях экономии мы систематично расположили смотровые точки в Бронксе, Бруклине, Квинсе и на Стейтен Айленде. Окончательная схема распределения этих пунктов показана на рис. 5.1. В итоге мы остановились на 25 смотровых точках в Бронксе, 22 в Бруклине, 31 в Квинсе, 20 на Стейтен Айленде и 54 на Манхэттене. Поскольку мы хотели бы использовать большое число испытуемых, но не имели при этом возможности доставить испытуемых в каждый пункт, мы показывали им цветные слайды и просили опознать изображенное место. Опытный фотограф получил задание делать такие снимки, которые давали бы зрителю максимум информации (то есть фотографировать дом, а не пустырь, и т. д.).

Так как степень знакомства с различными районами большого города зависит, вероятно, от места проживания, нам нужна была репрезентативная выборка всех жителей Нью-Йорка. Таким образом, наиболее значимым признаком, по которому различались 200 наших испытуемых, было место их обитания: география их проживания отражала распределение жителей Нью-Йорка по изучаемым районам (в соответствии с данными переписи 1960 года).

Испытуемые были набраны по объявлению в New York Magazine, читатели которого, как мы полагали, интересуются жизнью города и по этой причине имеют мотивацию для участия в проекте. Общая выборка представляла основные категории населения Нью-Йорка. Хотя некоторым из них было меньше 20 лет, а некоторым больше 60, большинство испытуемых относились к категории «молодых взрослых» в возрасте 20-30 лет (средний возраст — 29,8). Распределение по полу соответствовало половым различиям среди жителей всего города, при незначительном преобладании женщин. По шкале общественного статуса Холлингшеда «средний»

испытуемый имел работу невысокой квалификации и был выпускником колледжа. В своем квартале он проживал последние 5-10 лет, в Нью-Йорке же находился более 20 лет.

Испытуемые собирались группами в большой аудитории, где имелся проекционный экран. По прибытии им вручали блокнот для ответов и карту города с обозначением границ 54 микрорайонов, с которой им предстояло ознакомиться. Им объяснили, что главная цель эксперимента — выяснить, насколько люди способны распознавать различные части города. Затем на экране демонстрировались цветные слайды, и испытуемых просили вообразить, будто они едут по городу на автобусе и наблюдают эти виды из окна. После этого испытуемые должны были отметить в блокноте, к какому из пяти районов, по их мнению, относится каждый вид. Им также предложили идентифицировать каждое изображение по еще более точному критерию — а именно определить, к какому из микрорайонов относится этот уголок и, более того, — что это за улица. Вся эта процедура занимала примерно 90 минут.

ОТНОСИТЕЛЬНАЯ УЗНАВАЕМОСТЬ

Исходя из доли испытуемых, которые сумели по каждому из 152 видов правильно указать 1) его точный район, 2) его точный микрорайон и 3) точное название улицы, мы можем теперь поставить ряд вопросов относительно степени узнаваемости каждого из пяти основных районов. (Возможно, эти данные несколько завышены, поскольку даже если кто-то отвечал наугад, его ответ в 20% случаев оказался бы правильным.)

 

Рис. 5.2. Квинс (Q-7), дома в кварталах Вудсайда между Бродвеем и 31-й авеню. Процентное соотношение испытуемых, правильно определивших по снимку: район — 22%, микрорайон — 3%, улицу — 0,9%

Рис. 5.3. Манхэттен (М-26), западный въезд в Центральный парк с 72-й стрит (квартал

Дакота). Испытуемые, правильно определившие по снимку: район — 90%, микрорайон

59%, улицу —39%.

5, Психологическая карта Нью-Йорка

86 Часть I. Человек в большом городе

Какая часть видов была безошибочно отнесена к соответствующему району? Суммируя долю правильных ответов по всем предъявленным видам данного района и деля полученную величину на количество фотографий, мы получаем среднюю арифметическую для каждого района:

Бронкс 25,96%

Бруклин 35,79

Манхэттен 64,12

Квинс 39,64

Стейтен Айленд 26,00

Совершенно очевидно, что Манхэттен выделяется как наиболее узнаваемый из пяти районов: на его долю приходится почти в два раза больше правильных ответов по сравнению с другими районами.

Существует и иной подход к анализу полученных данных. Двадцать три из 26 городских видов, локализация которых в соответствующем районе была правильно указана 75% участников, приходятся на Манхэттен. Это, несомненно, соответствует общераспространенному представлению о том, что Манхэттен люди знают лучше, чем другие части города.

Однако полученные нами данные говорят о большем, так как теперь мы имеем возможность применить более строгий критерий степени узнаваемости и спросить, какая доля уголков в каждом из районов была правильно отнесена к соответствующему микрорайону} Этот же вопрос можно сформулировать иначе: в какой степени уличный вид сигнализирует человеку о том, в каком микрорайоне он находится? Изучая информацию об определении испытуемыми микрорайонов, мы обнаруживаем между отдельными районами очень существенные различия:

Бронкс 5,85%

Бруклин 11,42

Манхэттен 31,98

Квинс 10,76
Стейтен Айленд 5,40

Вероятность правильной локализации случайным образом выбранного уголка на Манхэттене в пять раз больше, нежели в Бронксе, и почти в три раза выше показателей для Бруклина и Квинса. То, что Манхэттен обладает более высокой инфор-I мационной насыщенностью, становится еще более наглядным при использовании уточненного критерия узнавания. Когда мы попросим испытуемых идентифициро-I вать каждый вид, определив конкретную улицу, мы обнаружим следующее распределение точных ответов:

Бронкс 2,56%

Бруклин 2,83

Манхэттен 15,52

Квинс 2,21

Стейтен Айленд 0,6

 

сайд

Б^форд-j

а Бруклин

Аэропорт

Я 0-9% правильных локализаций

т

10-39% правильных локализаций

40-99% правильных локализаций

• о.4. Условная карта Нью-Йорка с обозначением степени узнаваемости микрорайонов по фотоснимкам, сделанным в 152 точках города

о вновь напомнить читателю, что эти виды отбирались ни в коем случае не *и вероятности их узнавания, выборка осуществлялась механически, со-³ независимо от значимости того или иного объекта.

Часть I. Человек в большом городе

5. Психологическая карта Нью-Йорка

Рис. 5.5. Манхэттен (М-13). 125-я стрит между 7-й и 8-й авеню. Процент испытуемых, правильно определивших по снимку: район — 86%, микрорайон — 78%, улицу — 49%

Эта общая картина остается справедливой вне зависимости от того, из какого района взят испытуемый. Житель Квинса правильно идентифицирует уличный вид Манхэттена в четыре раза чаще, чем аналогичный уголок своего собственного района (15% для Манхэттена против 3,76% для своего района). Различные части Квинса часто считают не поддающимися описанию, и даже бытует мнение, что водители такси боятся заезжать в Квинс из опасения, что уже не сумеют выбраться оттуда. И для этого есть основания, ведь даже сами обитатели Квинса с трудом ориентируются в собственном районе, в то время как на Манхэттене они чувствуют себя как дома! Таким образом, можно с полным основанием утверждать, что Манхэттен является ядром не только культурного, но и наглядно-визуального образа Нью-Йорка. Конечно, жители Нью-Йорка прекрасно ориентируются в своем родном районе и сильно опережают жителей других частей города в способности верно идентифицировать достопримечательности районного масштаба. Однако эти результаты затмеваются доминирующей ролью Манхэттена в собирательной психологической адрте Нью-Йорка, вне зависимости от того, в каком его районе живут ее отдельные носители (см. табл. 5.1).

Нас интересовала не только правильность ответов, которые дают испытуемые, но и характер ошибок, которые они допускают. Если испытуемый ошибочно определяет вид Бронкса, то к какому району он стремится его отнести? В табл. 5.2 приведены сводные данные, которые характеризуют не только долю тех испытуемых, которые точно угадали район, но и тех, кто ошибся (с разбивкой по районам, относительно которых были даны неверные ответы). Они наглядно показывают, что Манхэттен редко путают с каким-либо другим районом, а Бронкс, Бруклин и Стейтен Айленд часто воспринимаются как Квинс. Испытуемые как бы рассуждают: «Что ж, я точно не знаю, где был сделан этот снимок, но похоже, что это Квинс». Можно определить данное явление как особую склонность к Квинсу. В то время как большинство испы-

Рис. 5.6. Манхэттен (М-8), 147-я стрит между Риверсайд Драйв и Бродвеем. Процент испытуемых, правильно определивших по снимку: район — 50%, микрорайон — 18%,

улицу —9%.

туемых либо дают правильный ответ, либо отвечают «не знаю» (в случаях Бронкса и Стейтен Айленда), другая, тоже весьма значительная, часть испытуемых наугад называет Квинс.

•Р.

Таблица 5. Проценты правильного узнавания по фотографиям района, микрорайона и улицы жителями различных районов Нью-Йорка

 

 

 

 

 

Район прож*	-	Бронкс			Бруклин
вания испы-	Р*	М	У	Р	М	У
туемых
Бронкс	40,94	14,40	6.58	21,99	5,78	0.69
Бруклин	18.63	2,27	1.32	49.19	19,89	5,37
Манхэттен	25,58	5,55	2,19	28,97	7,95	2,46
Квинс	25,67	5,18	2,52	34,50	8,50	1.17
Стейтен Аил	енд 12,04	0,92	0,0	36,46	9,62	3,85
Район про-	Манхэттен		Квинс	Стейтен Айленд
живания	Р М	У	Р	М	У Р	М ь У
^Н^Уемых
Бронкс БРУклин Манхэттен Квинс с-рейтен —Айленд	69,93 34,77	18,24	33,66	7,72	1,51 18,88	4,44 0,28
67,41 26,18	11,57	37,15	8,70	1.46 28,87	5,32 0,23
65,09 38,03	21,04	34,71	8,81	'2,48 27.95	5,00 0.91
66,43 31,71	15,00	54,54	15,15	3,76 20,20	2,40 0,20
59,38 24.11	8.93	18,18	3.79	1,52 61.25	30,00 3,75

Район, М — микрорайон, У — улица

Часть I. Человек в большом городе

5. Психологическая карта Нью-Йорка

Таблица 5.2 Распределение всех полученных данных в соответствии с правильной и неправильной идентификацией районов испытуемыми по фотографиям

 

Доля испытуе	мых, идентифициро!	гавших район как:
Районы:	Бронкс	Брук	Ман.	Куинс	Стейтен Айленд	Всего ошибок	«Не знаю»
Бронкс	25,96	14,89	6,92	17,33	3,48	42,62	31,51
Бруклин	10,33	35,39	8,08	18,17	2,94	39,12	25.00
Манхэттен	7,81'	8,17	64,12	3,44	0.49	19,88	15.89
Квннс	8.82	14,76	2,94	39,64	4.94	31.46	28.52
Стейтен	11,45	10,15	1,50	21,70	26,00	44.80	29,05

Айленд

Таблица 5.3 Средний процент правильных идентификаций (по всем районам) у испытуемых,

п роживающих в разных районах '

Район проживания	Правильная идентификация:
	района микрорайона	улицы
Бронкс	37,08 13,42	5,46
Бруклин	40,25 12,47	4,01
Манхэттен	36.46 13,07	5,82
Квинс	40,23 12,59	4,53
Стейтен Айленд	37,46 13,69	3.61
Для всех испытуемых	38,30 13,08	4,64

 

Наконец, мы можем задать вопрос, не превосходят ли жители какого-либо одного района в своем знании города в целом обитателей других районов? Как показано в табл. 5.3, расхождения между жителями пяти городских районов не очень велики (по любому из показателей), другими словами, ничто не говорит о том, что жители какого-то одного района лучше знают весь город, чем обитатели всех прочих районов.

О чем свидетельствуют наиболее существенные результаты проведенного исследования? Во-первых, какой-либо участок города может быть узнан только в том случае, если люди его видели ранее. У нас есть основания считать, что высокий показатель узнаваемости Манхэттена обусловливается в значительной мере тем фактом, что, как средоточие культурной жизни и развлечений, он привлекает всех проживающих в городе. Даже район с очень своеобразной архитектурой многими не будет узнаваться, если он находится в стороне от проторенных путей; близость к центру главных людских потоков имеет определяющее значение.

Рис. 5.7. Бруклин (Б-3) Адельфи-стрит между Фултон-стрит и Атлантик-авеню. Доля испытуемых, правильно определивших по снимку: район — 48%, микрорайон — 27%,

улицу —2%

Вторым существенным фактором, по-видимому, является архитектурное и социальное своеобразие места. Цирк Колумбус и Рокфеллер Центр запечатлеваются в памяти благодаря уникальному сочетанию особенностей самих зданий и окружаю* щего их пространства. Чайна-таун и Литл-Итэли заявляют о себе культурными и расовыми особенностями своих кварталов. Степень, с которой какой-либо городской вид будет узнаваем, можно выразить формулой:

R = f(CxD),

где R — узнаваемость, С — показатель близости людских потоков к центру города, D — показатель социального и архитектурного своеобразия.

Мы видим, что Нью-Йорк как психологическое пространство очень неоднороден. Вовсе не является очевидным, что такие мегаполисы, как Лондон, Париж, Токио или Москва, имеют сходную неоднородность психологической ткани. Было бы чрезвычайно интересно построить подобные психологические карты других важнейших городов мира, чтобы определить, в какой мере каждый большой город позволяет его жителям ощутить, в каком именно местеони находятся, избавляя их от панического чувства потерянности и позволяя им выстроить отчетливый образ данного города как единого целого. Можно было бы очертить психологическое ядро города и выяснить, «сдавливается» ли оно окружающими районами или плавно сливается с ними в единое целое. Мое предположение, что Париж отличается большим единством и спаянностью по сравнению с Нью-Йорком, основывается на тощ что его узловые точки (focal points) оптимально распределены по всему городу. К тому же, хотя бы в силу научной добросовестности, мы должны были бы дать психологические карты самых скучных и тоскливых мегаполисов. При этом, вероятно, обнаружилось бы, что их индексы узнаваемости идентичны индексам Квинса или Бронкса. Жителям этих городов не повезло и в том отношении, что они не могут воспользоваться метро, чтобы попасть в полную жизни и запоминающихся объектов часть города.

Отсюда напрашиваются определенные выводы касательно периферийных райо-чов. Возведение в их микрорайонах легко узнаваемых монументов, украшение фасадов зданий запоминающимися декоративными мотивами, использование различай окраски домов помогли бы избавить эти районы от серости и однообразия и придать им гораздо более яркий и привлекательный вид.

Психологические карты Парижа

Психологические карты Парижа¹

В этом разделе мы рассмотрим Париж с точки зрения парижан. Это не столько исследование Парижа как некой географической реальности, сколько того, как реальный город отображается в сознании его жителей. И первое наблюдение заключается в том, что реальность и ее отражение плохо стыкуются между собой. Если в действительности Сена, протекая по территории Парижа, сильно изгибается дугой, образуя почти полукруг, парижанам кажется, что ее петля изогнута гораздо изящнее, а некоторые из них вообще думают, что Сена течет через город по прямой линии.

Париж, город из камня, является тем лекалом, по которому вычерчена его ментальная карта, но он не тождествен этой карте. Носитель ментальной модели Парижа может умереть, а город останется существовать. Город может быть разрушен в результате наводнения или ядерной катастрофы, но карты, запечатленные в головах миллионов людей, могут уцелеть.

Главная проблема при исследовании ментальных конструкций заключается в том, чтобы суметь сделать ее доступными наблюдению. Ментальный образ Парижа, принадлежащий конкретному человеку, не похож на его водительские права, на что-то такое, что легко поддается извлечению и осмотру. Скорее нам придется, используя все выработанные в психологии средства, выуживать необходимую информацию у испытуемого, чтобы обследовать содержимое его сознания (Downs, Stea, 1973).

Расспросить человека и то не так просто, как кажется. Во-первых, множество представлений о городе, являясь невербальными, носят пространственный характер и с трудом поддаются словесному определению, особенно если испытуемые недостаточно образованы. Более того, все парижане попадают под воздействие стереотипов о своем городе, легко доступных клише, сквозь которые проступают не столько собственные представления о городе его жителей, сколько их вовлеченность в мир расхожих банальностей в готовых упаковках. Мы же хотим выйти на что-то более личное и в большей степени связанное с непосредственным опытом.

' Настоящая статья была написана при содействии госпожи Денизы Жодле. Исследование стало возможным благодаря стипендии, полученной основным автором от Фонда Джона Саймона Гугенхейма, а также гранту, предоставленному комиссией по научным исследованиям (Delegation Generate a la Recherche Scientifique) при правительстве Франции. Впервые опубликовано книге Enviromental Psychology: People end their Physical Setting (second edition). H. M. Proshansy, W. H. Ittelson, and L. G. Rivlin (eds.), New York: Holt, Rineharl and Winston, 1976. Перепечатываются с разрешения Александры Милграм.

РИСОВАННЫЕ КАРТЫ

Сперва к нашим 218 испытуемым, представляющим каждый из 20 округов (административных районов) Парижа пропорционально количеству жителей, обратились с просьбой нарисовать карту Парижа, на которой они должны были отметить все те основные городские объекты, которые придут им в голову. Можно было изобразить на карте исторические памятники, площади, отдельные кварталы, улицы — любые подробности, которые вспомнятся. Им также.было сказано, что их набросок не должен походить на карту Парижа для туристов, нужно, чтобы он выражал их собственное восприятие. Давайте теперь рассмотрим карты некоторых испытуемых:

Рис. 6.1. Карта 108

Карта 108 (рис. 6.1). Испытуемый — коммерческий агент 25 лет, с университетским образованием в области физической химии. Первое, что он нанес на карту, были бульвары Сен-Жермен и Сен-Мишель, затем факультет естественных наук в университете Жюсье. Это говорит о том, что его студенческий опыт продолжает доминировать. Отчетливо обозначены современные сооружения — башня Заман-ского на факультете естественных наук и пятидесятиэтажная башня делового цен-

Часто I. Человек в большом городе

Рис. 6.2. Карта 070

тра Мэн-Монпарнас. Молодые испытуемые гораздо чаще, чем люди старшего возраста, включают эти современные детали, как будто ментальные карты у людей старшего поколения составились много лет назад и уже не могут быть дополнены этими приметами нового. Разросшемуся на северо-западе огромному деловому комплексу Дефанс придано чуть ли не исключительное значение, столь угрожающе воспринимается его массив, словно нависший над исторической частью города. Эта карта отражает центральную дилемму современного Парижа: как город может сохранить свои отличительные черты, возникшие в прошедшие века, оказавшись в тисках модернистских тенденций?

Карта 070 (рис. 6.2). Эта карта нарисована пятидесятилетней женщиной, которая на момент опроса жила в 12 округе, однако прежде она в течение 15 лет проживала в 4 округе, который и наносит на карту в мельчайших подробностях, вплоть до того, что даже указывает улицы с односторонним автомобильным движением. Б фокусе ее внимания не Париж в целом, но та его часть, которая имеет для нее особое значение. Тем не менее она способна связать свой личный опыт с общественно значимыми символами Парижа, такими как Лувр и Пале Рояль. Возможно, отличительной чертой Парижа является именно то, что личные и общезначимые стороны жизни без труда могут вплетаться в сеть улиц и городских ландшафтов.

Карта 215 (рис. 6.3). Этому испытуемому 33 года, он мясник и живет в 11 округе. На первый взгляд карта кажется запутанной, но, внимательно рассмотрев ее, мы начинаем различать детали, связанные с конкретными обстоятельствами жизни испытуемого. Он не забыл отметить округ, где он живет. Большинство испытуемых это как будто скрывают. Он не упускает из вида Вийет, где находятся главные скотопригонные дворы и бойни Парижа. Можно представить, как он приходит в большой выставочный зал у Версальских ворот на экспозицию оборудования для разделки мяса, мотоциклов и, вероятно, автомобилей. Предместье Сент-Антуан, слав-

Рис. 6.3. Карта 215

ное своим революционным прошлым, помещено на Левом берегу, к которому оно явно тяготеет в политическом плане.

Больше всего нас, вероятно, смущает выгнутая в противоположную сторону линия Сены; достопримечательности вдоль реки, кажется, расположены вне всякой связи с действительностью. Однако если площадь Звезды, Дом радио, а также ворота Сен-Клу и смещены относительно реального местоположения в пространстве, они тем не менее сохраняют свою топологическую последовательность на карте.

Карта 037 (рис. 6.4). Ментальная карта вовсе не ограничена реальностью, — она может воплощать представления о том, каким надлежит быть городу. В данном случае испытуемый, архитектор, выстраивает город вокруг площади Согласия. Он предполагает, что главная улица должна быть проложена от площади на юг, через Сену, и проходить насквозь Палату депутатов, продолжаясь дальше на юг через сердцевину Левого берега и заканчиваясь у какого-то грандиозного сооружения (пока что несуществующего). От этого места одна широкая улица пойдет на северо-запад навстречу Эйфелевой башне, а другая — на северо-восток к колоннаде Мадлен (куда она перемещена со своего теперешнего места). Подобные ментальные карты фантастичны. Но ведь и нынешний Париж зарождался в виде ментальных образов, и Париж будущего тоже созревает в сознании архитекторов и городских проектировщиков. То, что испытуемый предлагает решение проблем автомобильного движения, свидетельствует о его пристальном внимании к самой насущной проблеме, связанной с окружающей средой.

Часть I. Человек в большом городе

Рис. 6.4. Карта 037

Понятно, что испытуемые создают свои карты не только на основе личного, непосредственного опыта, связанного с городом. Они получают их, отчасти, и из других карт. Планы на улицах французской столицы, изготовленные квалифицированными картографами, являются неотъемлемой частью культуры современного Парижа. Возможно, ни один из испытуемых не смог бы составить карту города, точно показывающую его очертания и основные сооружения, если в своем собственном сознании он не находил бы воспоминаний о картах, которые уже видел. А благодаря процессам отбора объектов, определения меры их значимости и допущенным искажениям карты становятся отражением образа жизни людей и выражают их эмоциональную настроенность.

Во-вторых, ни сам город, ни его ментальные карты не являются простыми нагромождениями разрозненных элементов; они представляют собой некие системы.

Принципиальная характеристика любой системы состоит в том, что перемещение в ее пределах даже одного элемента — событие не изолированное, но влияющее на все другие связанные с ним элементы.

Наконец, карта города, нарисованная одним из его обитателей, еще не является собственно его ментальной картой, а служит лишь ключом к ней. Этот человек, вполне возможно, не умеет рисовать достаточно хорошо; в его сознании могут быть и такие образы, которые он не способен запечатлеть на бумаге. Он может допустить ошибки в первых штрихах, и потом это будет мешать ему закончить карту. И тем не менее такой набросок способен приоткрыть доступ к его восприятию города.

б. Психологические карты Парижа

СОБИРАТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ ПАРИЖА

Город — явление социальное. Наверняка с этим согласятся все. Но необходимо добавить к этому важный вывод: восприятие города — это также явление общественное, и в качестве такового требует изучения как в коллективном, так и в индивидуальном аспекте. Не только то, что существует, но и то, что выдвигается на первый план обществом, становится заметным в сознании отдельного человека. Город является коллективным представлением в такой же степени, в какой он представляет собой конгломерат улиц, площадей и зданий. Мы распознаем основные составляющие этого собирательного образа, не только изучая ментальную карту отдельного человека, но и учитывая то общее, что свойственно разным людям. Для этой цели мы и переходим от «клинического» разбора индивидуальных карт к статистическому анализу всех тех карт, которые были составлены испытуемыми.