Дискуссия не только с собой.

( Комментарий к своим записям. Анализ концепций.)

Наверно, можно было обойтись без комментариев к своей работе, т.к. они показывают логическую нить рассуждения от первоначальной точки зрения, во многом заблуждающегося, до становления нового взгляда на проблему возникновения человека. Вопрос этот очень сложный, поэтому я думаю, что комментарии, будут уместны. Возможно, они помогут разобраться, прояснить хотя бы некоторые затруднительные моменты проблемы

Почему пришли к мысли, что человек появился от обезьяны?

Понимание, что человек произошел от обезьяны, а значит, когда-то вел древесный образ жизни, сложилось под давлением постепенно выстраиваемой схемы развития биологического мира. Она начала складываться 300 лет назад. В каждую эпоху складывались те представления, какими они виделись в это время, из сумм знаний, которые были на данный момент. Под зависимостью видения вытекали логические доводы, выстраиваемая схема быстро расширялась, как снежный ком, захватывая все больше людей. Но приходит время и «снежный ком» останавливается (или в худшем случае рассыпается) – это время переосмысления и может быть выбора нового пути логического прохождения. Возможно, что такое время уже наступило, слишком туманным стало старое видение. Нужно многое прояснить и заново все переосмыслить.

Еще древние греки – Аристотель начал устанавливать порядок, общую схему расположения видов. И естественно схема выстраивалась от простоустроенных организмов к более сложным. Было расположено около 500 видов. На протяжении всего средневековья взгляд Аристотеля был основой представления о биологических видах.

Линней описал уже около 10 тысяч видов растений и свыше 4 тысяч видов животных. Картина видения (схема) явно расширилась. Он установил единообразную терминологию и порядок описания видов. В основу своей классификации Линней положил принцип иерархичности таксонов. Он создал самую совершенную для того времени систему органического мира. Схема устройства представляла уже во всем многообразии и единстве биологического мира. Линней подготовил почву для развития эволюционных идей. Хотя он расположил растения и животных в порядке усложнения их строения, Линней не усмотрел в этом усложнение развития. Он считал виды растений и животных абсолютно неизменными. А самих «видов столько, сколько различных форм создал в начале мира Всемогущий», - писал Линней в своей знаменитой «Системе природы».

Противоположную позицию этим идеям занял Бюффон (одногодник Линнея, они родились оба в 1707г.). Он в своей 36-томной «Естественной истории», один из первых в эклектичной форме изложил концепцию трансформизма – ограниченной изменчивости видов и происхождения видов в пределах относительно узких подразделений (от одного единого предка) под влиянием среды. Бюффон сформулировал идею единства живой природы и единства плана строения живых существ.

Противоположные идеи Линнея и Бюффона применил и развил Ламарк. Он пришел к выводу о непостоянстве видов (как и Бюффон), когда глубоко начал изучать строение растений животных. Занимаясь систематикой животных, Ламарк обратил внимание на сходство существенных черт строения у животных, не относящихся к одному виду (именно это и толкнуло к новому взгляду на развитии биологических форм). На основе сходства Ламарк выделил 10 классов беспозвоночных вместо двух классов у Линнея. Ламарк заложил основы естественно исторической системы. Он же впервые поставил вопрос о причинах сходства и возникновения различий у животных: «Мог ли я рассматривать…ряд животных от самых совершенных из них до несовершеннейших,- писал Ламарк, - и не попытался установить, от чего может зависеть этот столь замечательный факт? Не должен ли был я предположить, что природа последовательно создавала различные тела, восходя от простейшего к наиболее сложному?» Впервые со времен Лукреция ученый осмелился заявить, что не бог создал организмы разной степени сложности, а природа на основе естественных законов. Ламарк приходит к эволюционной идеи, которая была тщательно разработана, подкреплена многочисленными фактами и поэтому превратилась в теорию. В основу ее положено представление о развитии, постепенном и медленном, от простого к сложному, и о роли внешней среды в преобразовании организмов. Ламарк видел в изменяющихся условиях окружающей среды движущую эволюции органического мира. Согласно Ламарку, изменения в окружающей среде вели к изменениям в потребностях животных, следствием чего было изменение их жизнедеятельности. В течение одного поколения, считал он, в случае перемен в функционировании того или иного органа появляются наследственные изменения в этом органе. При этом усиленное упражнение органов укрепляет их, а отсутствие упражнений – ослабевает. На этой основе возникают новые органы, а старые исчезают. Таким образом, Ламарк полагал, что приобретенные под влиянием внешней среды изменения в живых организмах становятся наследственными и служат причиной образования новых видов.

Творчески синтезируя все эмпирические и теоретические компоненты, Ламарк сформулировал гипотезу эволюции, базирующуюся на двух главных принципах:

1. принцип градации (стремление к совершенству, к повышению организации);

2. принцип прямого приспособления к условиям внешней среды (изменении органов под влиянием продолжительного упражнения сообразно новым потребностям, наследование их).

Главный вывод теории: современные виды живых существ произошли от ранее живших существ путем приспособления, обусловленного их стремлением лучше гармонизировать с окружающей средой.

Ламарк развил философскую идею материализма под оболочкой деизма. Он считал совершенно различными два процесса: творение и производство. Он писал: «Творить может только Бог, тогда как природа может только производить. Мы должны допустить, что для своих творений божеству не нужно время, между тем как природа может действовать только в пределах определенного времени». Вывод: творение нового – это божественный акт, производство – естественный процесс порождения природой новых форм. Как это происходит, написано в книге «Философия зоологии», которая вышла в 1809г., в год рождения Ч. Дарвина. Книга его, гипотеза постепенного превращения существ одного вида в другой были приняты в штыки. Долгое время некоторые ученые считали, что все, что изложено в книге, не было подтверждено никакими доказательствами, а носило умозрительный характер (в последнее время эта точка зрения меняется, о ней будет сказан ниже).

В то время эволюционная гипотеза Ламарка была очень смелым и новаторским шагом (новое почти всегда плохо или вообще не воспринимается, т.к. старому оно не нужно – новое разрушает старое, о чем я говорил выше) и не могла быть воспринята на должном уровне. В то время в науке господствовала теории катастроф, согласно которой наша планета не раз переживала резкие изменения в климате и геологическом строении, благодаря чему все живое погибало, и жизнь каждый раз возникала заново в новом виде.

Идея глобальных катастроф была противоположна теории Ламарка. Между двумя лагерями происходила очень острая борьба. Эволюционисты утверждали, что смена сообществ в биосфере происходила вследствие плавных и поэтапных преобразований в природе Земли, в первую очередь вследствие изменений климата.

Последователи катастрофизма – утверждали обратное: вымирания и сам процесс видообразования происходили за счет внезапных перемен в окружающей среде, носивший катастрофический характер (у этих разных подходах имеется общее понимание – изменение организмов связано с изменениями земной природы).

Кювье – «отец палеонтологии», задался вопросом о происхождении древних и современных животных. Окаменелости показывали (а он описал 150 древних скелетов и основал науку о вымерших существах, за что получил всемирную славу), что сначала жили одни организмы, затем их сменили другие и только потом возникли третьи. Корреляция и сравнительная анатомия указывала на сродство вымерших и нынешних особей. Виды менялись. Например, мастодонты частично вымерли, а частично превратились в современных слонов (так складывалось видение), но Кювье отказывался верить в эволюцию видов. Он выдвинул идею, что за всю историю Земли четыре раза случались грандиозные катастрофы. Так родилась теория катастроф.

Кювье утверждал, что каждый период в истории Земли (а это уже и есть эволюция!) завершался мировой катастрофой – поднятием и опусканием материков (на мой взгляд – это не катастрофа, а циклическое развитие), наводнениями, разрывами слоев и т.д. Крупные геологические катастрофы уничтожили на больших расстояниях животных и растительность. Потом эти территории заселялись видами, проникавшими из соседних областей. Кювье писал: «Жизнь не раз потрясала на нашей земле страшными событиями. Бесчисленные живые существа становились жертвой катастроф: одни, обитатели суши, были поглощаемы потопами, другие, населявшие недра вод, оказывались на суше вместе с внезапно приподнятым дном моря, сами их расы навеки исчезли, оставив на свете лишь немногие остатки, едва различимые для натуралистов». (Но, если животные погибли, а на их место из соседних областей заселились другие животные, то, как могли появиться новые виды - создал Бог, другого варианта не видится – мастодонт погиб, был заменен слоном).

С точки зрения Кювье, те незначительные изменения, которые имели место в периоды между катастрофами, не могли привести к качественному преобразованию видов. Только в периоды катастроф, мировых пертурбаций исчезают одни виды животных и растений и появляются другие, качественно новые.

Последователи и ученики Ж. Кювье, развивая его учение, утверждали уже, что катастрофы охватывали весь земной шар. После каждой катастрофы следовал новый акт творения. Палеонтолог Орбиньи насчитал в истории Земли 27 катастроф с последующими актами творения.

Главный принцип катастрофизма раскрывался в представлениях о внезапности катастроф, о крайне неравномерной скорости процессов преобразования поверхности Земли, о том, что история Земли есть процесс периодической смены одного типа геологических изменений другим, причем между сменяющими друг друга периодами нет никакой закономерной, преемственной связи, как нет ее между факторами, вызывающими эти процессы. По отношению к органической эволюции эти положения конкретизировались в двух принципах:

1. коренных качественных изменений органического мира в результате катастроф.

2. прогрессивное восхождение органических форм после очередной катастрофы.

Творцы теории катастрофизма исходили из мировоззренческих представлений о единстве геологических и биологических аспектов эволюции, непротиворечивости научных и религиозных представлений, вплоть до подчинения задач научного исследования обоснованию религиозных догм.

Теория завершила свое победоносное шествие вместе с крахом креационизма после ударов Дарвина и геолога Ч. Лайеля. Но не на долго. И причиной тому по-прежнему остается палеонтологический материал.

Критики катастрофизма настаивали, что природное развитие осуществляется поэтапно и соразмерено, а вот внезапное появление новых качеств у видов или внезапная смена фаун не являются движущей силой эволюции и не влияет на процессы формообразования в органическом мире. Приводится пример, что нельзя считать, что полутораметровый хобот слона с 40 000 мышц появился вдруг, в результате внезапных перемен в окружающей среде. Они утверждают, что палеонтология свидетельствует, что хоботные млекопитающие эволюционировали на протяжении более чем трех десятков миллионов лет, постепенно наращивали при этом массу, размер тела, мускульную силу, длину бивней и попутно хобота - вмиг хобот не вытянется, стало быть, развитие органического мира протекает плавно, а не скачкообразно, и был, выдвинут тезис – природа не делает скачков.

Некоторые идеи Кювье живут до сих пор. Р. Балландин в своей недавно выпущеной книге «Анти – Дарвин» пишет:«В 1975 году вышла моя книга«Время - Земля -

мозг». Это была попытка достаточно мягкой критики дарвинизма с возрождением в этой связи интереса к идеям направленности эволюции, возможности наследования приобретенных признаков. Но главное – показать взаимную зависимость биологической и геологической эволюции в глобальной системе биосферы. В то время дискуссию на эту тему вызвать не удалось…»

Еще раньше писал Вернадский: «Биологи забывают, что изучаемый ими организм является неразрывной частью земной коры, представляет собой механизм, ее изменения, и может быть отделен от нее только в нашей абстракции.

В науке нет до сих пор ясного сознания, что явления жизни и явления мертвой природы, взятые с геологической, т.е. планетной точки зрения, являются проявлением единого процесса».

Ч. Дарвин не стал придерживаться чьей-то точки зрения, а создал свою концепцию биологической эволюции. Он использовал огромный естественнонаучный материал из области палеонтологии, эмбриологии, сравнительной анатомии, географии животных и растений. Дарвин показал, что вне саморазвития органический мир не существует и поэтому органическая эволюция не может прекратиться; развитие – это условие существование вида, условие его приспособления к окружающей среде. Каждый вид, считал Дарвин, всегда находится на пути недостижимой гармонии с его жизненными условиями. Принципиально важной в учении Дарвина является теория естественного отбора. Согласно этой теории, виды, с их относительно целесообразной организацией возникли и возникают в результате отбора и накопления качеств, полезных для организмов в их борьбе за существование в данных условиях.

Таким образом, дарвинская теория эволюции опирается на три главных принципа:

1. борьба за существование;

2. наследственность и изменчивость;

3. естественный отбор.

Как считают ученые, эти принципы являются краеугольным основанием научной биологии. Но далеко не все так считают. В последнее время вновь разгораются страсти, почему-то вокруг эволюционной идеи Дарвина.

Оказывается, чем больше возникает идей, концепций, теорий, тем сильнее разгорается борьба между учеными. Хотя должно быть наоборот – чем больше становится обобщающих фактов, тем сплоченнее должны быть ученые в поиске истины. Почему это не происходит? Скорее всего, нет объединяющего подхода, нет общего направления работы, которая бы связала многих ученых, работающих в отдельных областях науки. Нужен некий синтезирующий предмет, область науки, которая бы объединяла идеи, а значит и ученых.

В 19 веке, когда европейские теоретики увидели человекообразных обезьян – шимпанзе, горилл, то сразу представилась эволюционная лестница в завершенном виде. На самом верху был человек, ниже - человекообразные обезьяны, и т.д. Вывод – человек появился от обезьяны. В тот момент другого представления и не могло быть – виделось то, что было видно.

Но не всем видится одинаково (и это замечательно). Взгляд всегда прерывист, видят ту картинку, которая наиболее приглянулась, более близка и понятна. Изучается та часть объекта, где может быть наибольшая результативность. Именно здесь добиваются наибольших успехов в достижении истины. Всякое, даже самое незначительное, достижение нужно беречь. Иногда, кажется, что достижение ошибочно и его можно выбросить, но если взглянуть на него по-другому и суметь определить место в общем, системном движении, то оно заживет. Многие правы в своих выведенных мыслях. Беда в том, что мысли не могут соединиться, точнее не могут или некому соединить в одну общую линию движения, развития. Т.к. отдельные части не могут связаться, из-за этого возникает никому не нужная борьба, а когда видят, что они соединяются, приобретают тем нужность, возникает гармония. То, чего не хватает сегодня.

На примере, хоть и коротком, когда была показана, как складывалась схема (лестница) эволюционного развития, как не просто, а иногда с ожесточением вырабатывалась эта линия развития. Достигали наибольших успехов те, кто смог соединить самые противоположные идеи, создав следующий уровень познания. Но это не так часто происходило. Вновь возникали противоположные идеи (может таков механизм развития), которые шли в разрез с предыдущими, а некоторые, даже, полностью их отрицали. Полное отрицание, навряд ли, это созидающая сила.

Дарвина очень невзлюбили за то, что он подвел окончательно к выводу (завершил построение эволюционной лестницы), что человек образовался от обезьяны, хотя об этом он не говорил. И это понятно, мало кто хотел сродниться с обезьянами и признать их нашими предками, они как бы были нашими прапрабабушками и прапрадедушками. А человек привык быть превыше всего и всех. Хотя некоторым нравится находиться на самом верху лестницы развития – это как бы пик всего совершенства. Никто не может быть совершеннее самого человека. Их даже не смущало такое близкое соседство.

Да, некое завершение построения лестницы эволюционного развития произошло, но много идей не смогли вписаться в эту схему развития. А самое главное, линия развития, если даже она имеет общий характер движения, не может идти непрерывно. Когда развитие подходит к завершающему этапу системного образования, линия развития замыкается на своем определенном круге. Чтобы начать новый этап, необходимо некоторое возвращение, чтобы ускоренно пройти главные прошедшие этапы, взяв то, что может пригодиться на новом этапе развития, а это и есть создание следующего уровневого образования.

Сейчас нужно вернуться к идеям Линнея, Бюффона, Ламарка, Кювье, Дарвина и многих других ученых, которые многое сделали, взять самое необходимое и соединить их в новую линию развития. Благодаря им, мы смотрим на мир как на живой организм (хотя разделяем природу на живую и мертвую), развивающийся поэтапно и системно. Появилась историческая линия развития. Она создавалась в противоречиях, принимая гармонические формы. Вначале мир представлялся неизменным. В последнее время сложилось противоположное мнение – все изменчиво. Но мир не может состоять из какой-то одной стороны противоположности - или то, или другое. Стороны взаимообусловливают друг друга. При их постоянном движении, на какой-то период времени возникает гармоническое состояние.

Если посмотреть на историю автомобилей, то постоянно происходит изменение их форм, через некоторые периоды появляются (не сами по себе, а их создают) новые модели машин. Старые марки автомобилей останутся в том виде, какими их создали. Нечто похожее происходит с видами растений и животных. Происходит изменение, но и существует и сохранение. Изменение может проявиться через стабильность, а через определенный период изменений наступает стабильность.

Бог творит. Природа производит. Но как природа это делает? Может через силу Божью. И может это две единые силы? Появиться без производства ничего не может. Но производить могут только определенные лица. Без производителя не может быть производства.

Если подойти, таким образом, к рассмотрению механизма самого процесса, две противоположные окажутся правыми – кто отстаивал творение и кто был за производство, т.е. за процесс создания (созидание и творение – это разве не одно и тоже). И те, кто выступал, что виды неизменны (раз навсегда созданные Богом), и кто был приверженцем эволюционного развития. Так стоит продолжать не нужную борьбу, и не лучше направить силы на определение связующих систем и вывод развития на новый уровень. А такой момент уже наступает, когда все заново придется переосмыслить и выстроить новую систему. Но для этого нужно объединение и движение в одном направлении.

Сейчас пока идет борьба двух лагерей, в основном, чтобы сохранить свои позиции, свое направление. Многие находятся в этой зависимости, когда давлеют старые шаблоны, и они будут, их придерживаться во что бы то ни стало. Поэтому приходится подгонять факты, даже идти на фальсификации, чтобы все оставалось по-прежнему. Человек произошел от обезьяны, те в свою очередь от других более примитивных существ (если все бы так происходило, то весь мир был бы опущен в полный примитивизм, в абсолютную простоту – в исчезновение всего, что не может быть вообще). Но сегодняшняя линия развития выстроена именно так. Другого видения и не могло сложиться. Этот этап нужно было пройти, чтобы выйти на новый.

Переход на новый уровень, совсем не означает, что нужно отбрасывать прошлое. Почти все прошлое имеет значение. Только нужно поменять акценты, все расставить по своим местам. Прежняя система строилась по принципу усложненности организмов - от самых простых (на наш взгляд) до более сложных. И это верно, но только в ином понимании, т.е. к этому вопросу нужно подойти немного с другой стороны не возводить этот принцип до абсолюта. Совершенный - несовершенный, простой или сложный организм, понятия относительны. Если рассматривать общее развитие, как отдельное цельное движение, то организмы выстраиваются по уровню сложности, т.е. организм имеет более сложное передвижение в своем пространстве, более сложную организацию жизни. Если же рассматривать организм отдельно, как собственную структуру развития, движения, то каждый организм имеет свой уровень сложности, не уступающий никому, т.е. каждый организм сложный по-своему и благодаря этому он функционирует. Он не может упрощаться до нуля, это будет растворение материи, уничтожении ее, если так размышлять. Исходя из этого, прямого перехода от простых организмов к сложным не происходит, нет некоего превращения, преображения. Организмы создаются (производятся природой, как говорил Ламарк, но природа - это не безликий организм, она имеет своих создателей, конструкторов, благодаря им образуется весь облик природы) для следующего уровня пространственного движения. Это как бы выстраивается следующая оболочка жизни, развития, и она расположится выше прежней оболочки, и когда мы будем рассматривать их все вместе, с нашей более высокой позиции, то они будут уходить в сторону упрощения, хотя на самом деле у каждого организма останется свой уровень сложности системного движения.

Итак, сегодняшняя линия эволюции идет по ступеням к самому человеку. На предпоследней находятся человекоподобные обезьяны, а если рассматривать развитие как ветви дерева, то наш предок отодвигается на ступень ниже – к существу наполовину похожего на человека, а другая на обезьяну, т.е. на обезьяночеловека. А так как обезьяны ведут в основном древесный образ жизни, значит, такой был и у нашего предка. Такова логика рассуждения, другой пока нет – никакого представления как произошел человек и другие виды, кроме сегодняшней гипотезы. Поэтому многие в это верят, другого выбора нет (есть еще одна версия, что все создал Бог, но нет ни одного объяснения, как он это сделал). Как все произошло, даже сегодня, представляет колоссальную трудность. Но наука не стоит на месте, появляются новые факты, которые дадут толчок к появлению новой гипотезы. Много фактов находятся в прошлом, которые еще до конца не понятые. Нам придется не раз прокручивать все, что выработало человечество. А сделано многое.

В недавнем прошлом я придерживался этой идеи, с некоторыми поправками. Но когда потребовалось глубже вникнуть в эту проблему, начали постепенно возникать вопросы и сомнения. Главным стало, как произошло, что наш предок, который был похож на обезьяну, приобрел человеческий вид – прямую походку, развитые руки, специфические ноги, смышленую голову и т.д., как смог поменять древесный образ жизни на земной?

Все учебники биологии (они то формируют мировоззрение) высказывают одну точку зрения, что происхождение человека от обезьян, ведущих древесный образ жизни, предопределили особенности его строения. Некоторые учебники не так категоричны. Они пишут, что дриопитековые вымерли около 9 млн. лет назад, они дали начало современным человекообразным обезьянам и, по- видимому, человеку.

Вот какой «портрет» нашего предка нарисовал известный антрополог В.П. Алексеев: «…лазающая по деревьям и иногда спускавшаяся на землю, склонная к выпрямленному положению тела и изредка передвигавшаяся на задних конечностях форма с объемом мозга в 450-500 куб. см., размерами и силой близкая к шимпанзе, не имевшая крайне выраженных специализаций, стоит у истоков антропогенеза и образует исходную основу для формирования семейства гоминидов».

Когда выдвигались сравнительно-морфологические и палеонтологические доказательства отсутствия древесной стадии в эволюции человека - наиболее обстоятельная из таких попыток принадлежит известному советскому антропологу и археологу Г.А. Бонч-Осмоловскому – его главный аргумент состоит в том, что подавляющая часть приматов, обитающих на деревьях, - ярко выраженные брахиаторы, т.е. формы, передвигающиеся с помощью брахиацции - подвисания и раскачивания на ветвях, а также перелета с ветки на ветку за счет инерции, полученной при раскачивании. Такой способ передвижения чреват формированием ряда специализированных признаков, в частности образованием длинной гибкой ладони с недостаточно развитым большим пальцем и полусогнутыми другими пальцами (но, чтобы так передвигаться по деревьям, надо уже иметь хотя бы какие-то близкие формы, во время перемещения тело не может вмиг образовываться под действием движения, т.к. без соответствующих форм не будет соответствующего движения – это взаимообусловливающие части одного процесса, которые происходят в одной системе, и действует гармонически; брось кота в воду, у него ничего не образуется, чтобы, хотя бы, выплыть и не погибнуть; это самый сложный вопрос: каким образом возникают формы – прим. авт.).

Немало ученых, которые задаются вопросом: могла ли человеческая кисть сформироваться на базе кисти брахиаторной формы, и отвечают – едва ли, что исходная форма имела локомоцию лазающего типа, частично напоминающую то, как передвигаются гориллы, когда они лазают по деревьям.

Но на пути такой точки зрения, что у нашего предка не было древесного этапа, стали папиллярные узоры. И поэтому эта идея не стала доминирующей. Но все же, как говорил В.П. Алексеев: «…доля истины в скепсисе по отношению к гипотезе наличия древесной стадии все же есть». Нет никакого объяснения, как мог лесной образ жизни сформировать папиллярные узоры.

Ученные отмечают, что брахиаторы имеют не только весьма своеобразное строение кисти, но и не менее своеобразные пропорции тела - очень длинные верхние конечности и удлиненный корпус при относительно коротких нижних конечностях. И все это образовано для передвижения по ветвям деревьев. У человека иная форма тела, а значит предназначенная для иного передвижения.

Но принять такую точку зрения вновь мешает один и тот же аргумент – папиллярные узоры. В.П. Алексеев пишет в своей книге «Становление человека»: «Кроме человека подобные узоры представляют собой неотъемлемую принадлежность стопы и кисти древесных приматов и справедливо рассматриваются как решающее доказательство наличия древесной стадии в происхождении человека, т.е. такого периода, когда обезьяноподобные предки человека жили на деревьях». (Сейчас такой аргумент уже не рассматривается, но старое видение осталось).

Сложилась некая промежуточная форма становления человека, что исходной формой является не брахиатор, а лазающий примат, который имел менее длинные руки, более короткий торс и более длинные ноги. Выпрямление тела могло выработаться до какой-то степени еще при лазанье по ветвям, в чем-то похожих на горилл, часто встающих на задние конечности при передвижении на земле, собирающих пищу на земной поверхности и нижнем ярусе леса. Такая экология и подобное поведение ограничивала размеры тела – вряд ли особи-самцы, весившие больше 50-70 кг. могли и должны были приблизиться по росту к современным шимпанзе. «Одним словом,- подытоживает В.П. Алексеев, - исходная форма гоминид представляла собой до известной степени универсала, бойко лазавшего по деревьям, но не забывавшего и о земле и спускавшегося с деревьев, чтобы наподобие горилл собирать пищу…»

Похожее представление складывалось и у меня, что два образа жизни на деревьях и земле, дали наиболее выгодное, быстрое развитие предчеловеку. Поначалу все выглядело логично. Затем я пришел к выводу (все это отражено в моих записях, указанных выше), что вертикальное положение тела начало формироваться не благодаря лазанию по ветвям, ведь удобнее быстрее было передвигаться по горизонтальным ветвям в горизонтальном положении, а взбиранию по вертикальны деревьям и стоянию на них, если дерево это позволяло – когтей у человека нет. Такие деревья росли в открытых местах, где обитал человек, оно то и отразилось на его специфическом развитии. Вследствие этого предчеловек больше должен находиться на земле, а не на деревьях, где он мог только спасаться от хищников, располагаясь вертикально, или взбирался за плодами. Передвигаться по деревьям не позволяло само устройство и комплекция тела. Но сутками предчеловек не мог находиться на дереве, да и плоды не были основной пищей. Поэтому таким способом не могло формироваться вертикальное положение тела – лес не сыграл той роли, которому ему отводили. Это было мое первое самое большое заблуждение, и его нужно было пройти, чтобы выйти на следующий уровень понимания.

Еще сложнее оказалась проблема возникновения человеческих рук, ног и т.д., или как говорят учебники биологии: перестройка телесной организации ископаемого предка в направлении очеловечивания. Ф. Энгельс впервые в мировой науке выделил основные звенья и стадии данного процесса в диалектической взаимосвязи прямохождения, развития руки и мозга (гоминидной триады). В современной науке представлены самые различные варианты эволюции тех или иных органов в процессе антропосоциогенеза, подчас противоположных друг другу.

Профессор Калифорнийского университета Дж. Кларк утверждает, что человек отличается от приматов вертикальным положением туловища, передвижением на двух конечностях, особенно приспособленными для хватания передними конечностями, большим объемом мозга – каждая часть скелета человека эволюционировала в свое время: сначала – грудная клетка и руки, затем таз и ноги и в последнюю очередь череп и мозг.

В работе П. Вуда и других авторов отмечается, что именно прямая осанка вывела обезьяно-человека на путь, непосредственно ведущий к настоящему человеку, освободила его руки, а взаимодействие всех новых свойств стимулировало дальнейший рост мозга.

Иначе видят последовательность фаз данного процесса оксфордский ученый ДЖ. Харрисом и его коллеги, считающие, что эволюцию человека можно подразделить на три большие, хотя и не очень четко разграниченные фазы: 1) приобретение навыков хождения на двух ногах; 2) уменьшение размеров челюстей; 3) увеличение мозга. (Здесь совершенно не понятно для чего произошло уменьшение размеров челюстей, разве может так бессмысленно поступать природа! Прим. авт.).

Археолог Ян Елинек, придерживающийся марксисткой позиции объясняет, что важнейшую роль в процессе гоминизации сыграло прямохождение и связанные ним изменения в строении позвоночника, таза и длинных костей конечностей; рука и нога менялись по мере приобретения новых функций; нога как вспомогательный опорный орган приобрела двойную сводчатость стопы: продольную и поперечную.

Психолог Ф. Кликс видит главный результат прямохождения и выпрямления ископаемого предка человека в том, что манипулирования передними конечностями как бы поднялись над землей, стали осуществляться в пределах зрительного поля антопоидов, в результате чего произошло перемещение глаз во фронтально-параллельную плоскость. Кликс пишет, что не прямохождение само по себе определяет ход развития по направлению к гоминидам, ведь для динозавров, птиц, кенгуру и других видов животных также характерно передвижение на двух конечностях; разумеется, положение тела и характер движений у них совершенно иные, чем у приматов.

В учебнике антропологии Я.Я. Рогинского и М.Г. Левина говорится, что сначала имела дифференциация верхних и нижних конечностей – двуногое вертикальное хождение и свободная рука, позднее – большая величина мозга, еще позднее – полное развитие высших центров.

Д.К. Беляев отмечает, что в ходе эволюции оказались реорганизованные такие сложнейшие анатомо-физиологические структуры, как система передвижения и ориентации тела в пространстве, рука и ее функции, строение черепа и его прикрепление к осевому скелету, строение гортани, голосовых связок и языка.

В.П. Алексеев внес наибольший вклад в разработку проблемы гоминидной триады. В своей книге «Становления человечества» он пишет, что можно было подумать, что прямохождение – сравнительно раннее приобретение гоминид, т.к. найденная вместе с черепной крышкой бедренная кость почти не отличалась от современной. «Это долго казалось, однако, маловероятным из-за веры в параллелизм преобразований всех систем человеческого тела в процессе антропогенеза, базировавшейся на слишком прямолинейном истолковании эволюционной теории.» Далее он считал, что перестройку локомоции (способа передвижения) трудно представить себе иначе, как эволюционный процесс, потребовавший длительного времени.(Ученый исходил из полного оформления прямохождения у австралопитеков и поэтому оказалась и такая точка зрения – что было видно, такое видение и возникло. Прим. авт.).

В.П. Алексеев приводит пример археологической находки Л. Лики презинджантропа, у которого было уже оформлено прямохождение, происшедшем на очень раннем переходе предков человека к прямохождению, происшедшем на рубеже третичного-четвертичного периодов, а возможно, и в конце третичного периода. Всю перестройку морфологии ученый связывает с прямохождением.

В.П. Алексеев утверждает, что гоминидная триада неоднородна в хронологическом отношении, из нее наиболее сформировавшегося выделяется прямохождение, неравномерность в эволюции кисти сравнительно с эволюцией стопы, а развитие кисти по пути совершенствования тонкого манипулирования запаздывало по сравнению с совершенствованием прямохождения. Ученый пишет: «В самом начале четвертичного или даже в конце третичного периода, следовательно, в условиях гористых полупустынных ландшафтов Африки, отдельные популяции человекообразных приматов стали переходить к прямохождению. Усиление естественного отбора, которое всегда сопутствует поворотным моментам в эволюции животного мира, привело к убыстрению этого процесса, к интенсификации эволюционных сдвигов в морфологии и поведении. Этим был сделан решающий переход к закреплению и стабилизации прямохождения. Освобождение передних конечностей создало предпосылку для постоянного употребления предметов – камней и палок – в качестве орудий. Дополнительным стимулом в этом отношении явилось необходимость защиты от многочисленных хищников в условиях открытой местности. Поэтому первые орудия – это не только орудия труда, но и средство защиты и нападения.». Алексеев подытоживает, что без перехода из одной среды в другую, смены экологической ниши трудно объяснить изменение локомоции и смену передвижения на четырех конечностях передвижением в выпрямленном положении.

Мнение Алексеева согласуется с позицией Ф. Энгельса: «Под влиянием в первую очередь, надо думать, своего образа жизни, требующего, чтобы при лазании руки выполняли иные функции, чем ноги, эти обезьяны начали отвыкать от помощи рук при ходьбе по земле и стали усваивать все более и более прямую походку. Этим был связан решающий шаг для перехода от обезьяны к человеку». (Влияние на мировоззрение мы получаем не только от виденья, но и от воздействия идеологии, которая имеет силу давления на умы людей. Старая идеология не потеряла силы, но и уже нет прежней мощи, т.к. начинают довлеть новые факты. В недавнем прошлом я полностью поддерживал старую идеологию, о чем совершенно не жалею, но с приходом нового у меня начинается переходный период к иному мировоззрению).

Данный вывод Энгельса в методологическом отношении, признает большинство антропологов мира. Да