Глаголы, характеризующие коллективизацию в романе

Глаголы, воссоздающие события коллективизации, подчеркивают ее насильственный характер. Проводить коллективизацию — значит ломать народ (18) задача организаторов ее на местах — обработать (31) тех, кто затуманен классовым врагом, и затоптать в землю (31) тех, кто встанет поперек путя (31). [10, c.4]

Значение глагола раскулачить разъясняется множеством выражением: кулаков потрошить (41), кулаков перетряхать (47), конфисковать имущество и скот (48), уволить кулака из жизни (29), перерезать кулаку жилы (48), хозяйничать на чужом базу (51), с детишками воевать (55), служить революции (56), растребушить с огнем идымом (61), выселить гадов в холодные края (67), грабиловку устраивать (48). Некоторые из этих выражений группируются в зловещие пары забрать награбленное - грабить, служить революции — с детишками воевать, хозяйничать на чужом базу — грабиловку устраивать. Многообразие значений говорит о том, что единого мнения о коллективизации быть не может, что у каждой из сторон есть своя правда, своя боль, свое право быть услышанной.

Рассказ о коллективизации включает большую группу глаголов со значением «ударить», «избить», «убить», принадлежащих к разговорному стилю. Перечислим некоторые из них со значением ударить: подвести поднести гостинец (352), припечатать (413), тяпнуть в затылок гирькой (555), потянуть задвижкой через теме, дюбнуть промеж глаз (133), толкануть, чтобы юшка из носу брызнула (230), садануть (233), оборотить глаза на затылок (249), стегнуть как следует (429), заставить землю понюхать (441). [10, c.5]

На этот лексический пласт обращал внимание и В.М. Шукшин. В известном фильме «Печки-лавочки», снятом по его сценарию, профессор Степанов из Москвы «экзаменует» в поезде своего случайного попутчика, колхозного тракториста Ивана Расторгуева, «на предмет владения родным языком и просит назвать глаголы со значением ударить.

Ни секунды не задумываясь, Иван начинает перечислять: – Вломил. Жогнул. Тяпнул. Хрякнул, Ломанул.

— Вот это глаголы! Мускулистые, — восхищается профессор.

—Перелобанил. Окрестил. Саданул... Врезал. Смазал... Взял на калган, - продолжает Иван.

— Это что такое?

— Головой дал! Вот так вот. — Иван взял профессора за плечи и рывком кинул на кинул на себя и подставил голову, но, конечно, не ударил показал.

— О-о! А калган — это голова?

—Голова.

—Это по-каковски же?

—По-русски! Кал-ган. У нас еще зовут — сельсовет.

Профессор засмеялся.

—А как еще?

—Чердак.

— Чего попало! — изумилась Нюра. — Неужели вам это на самом деле нужно?

—Нужно. Нюра. [5, c. 174]

Прокомментируем реплику профессора, который видит в Иване одного из языкотворцев, хранителей языка. Глаголы, названные Иваном, — это просторечия, вышедшие из народной гущи и прочно утвердившиеся в жизни. Собранные вместе, они являются впечатляющим показателем внутренней агрессии современного героя общества. Факт этот, демонстративно не замечаемый официальной наукой, вызывает живой интерес профессора Степанова, передающийся и читателю, изрителю, а размышления об истоках внутренней агрессии вновь возвращают нас к событиям революции и гражданской войны, а значит, и к героям «Поднятой целины». [10, c.5]

В романе Шолохова к глаголам со значением «ударить примыкают глаголы и выражения со значением «бить», «избить»: выбить бубну, пороховню выбить (195), поковырять морду (195), расчесать бороду (223), оттяпать нос (229), мордовать (223), навтыкать (402), на кулаках нянчить, разукрасить, как пасхальное яйцо (441), отдубасить (523), кулаки пробовать, бока мять, молотить (524). [10, c.5]

А сколько синонимов у глагола убить…

Поколоть голову на черепки (116), сделать упокойника (126), стукнуть (158), покидать все пули в зевало (206), ухандохать, навести трубу (235), глотки повырвать, урезать в упор (застрелить) (236), вырвать зоб (340), уволить из жизни, сделать дырку между бровей (379), продырявить голову (431), приласкать с одной с одной пули (456). [10, c.5]

Пронизывающая глаголы агрессия свидетельствует о том, что насилие, убийство перестало быть грехом. Для обозначения преступления все чаще используются совсем не страшные, подчеркнуто мирные слова: поднести гостинец, приласкать, стукнуть. Гражданская война не ушла в прошлое, размежевание политических сил сопровождается непрерывным поиском врагов. Этот процесс отражают глаголы и выражения со значением «наказать», «покарать». Их немало в романе: придавить налогом (19), наступить на горло (191), заставить подчиняться (186), расплачиваться за перегибы, принести кое-кого в жертву (191), призвать к порядку (219), штрафовать (293), вышибить из партии (240), поставить врагов пролетариата на колени (245), жестоко осудить (246), беспощадно карать врагов (247), пришить дело (277), прижать по-настоящему (425), поставить вопрос о поведении на бюро (447), с должности вытряхнуть, выговор влепить (579), официально сообщить райкому (185), карать вплоть до исключения из партии (191), объявить врагом советской власти (240), прижать (425), вправить мозги (448), проверить (494), применить административные меры (246), взгреть на собрании (379), подушить налогами (148), привлечь к суровой партийной ответственности (214), очищать партии от всяких разложившихся элементов (216), снять с работы и исключить из партии (217). [10, c.5]

Эти выражения часто звучали на собраниях и митингах, убеждая в необходимости сурового наказания для тех, кто осмелится не подчиниться революции. Однако и самые послушные не были уверены в том, что не окажутся за решеткой. Частое употребление глаголов нажать, прижать, придушить, придавить передает состояние тех, кого пока еще не посадили, Официально-деловой стиль теснит разговорный, выявляя равнодушие новой бюрократии к людям. Каждодневные дела и заботы не могут заглушить страх, прорывающийся сквозь будничную суету: А в райкоме за семфонд хвост наломают, факт!; Не выполнишь посевной план — голову оторвем!; Райком съест…. [5, c. 559]

Политика, основанная на беспрекословном подчинении, выдвигала на первый план исполнителя, а не творца, работника, вне хозяина. Борьба за выживание требовала осторожности, в мыслях, словах, поступках. Сращение официально-делового стиля с разговорным уже не вызывало улыбки, ибо напоминало сокрушительной силе, от которой невозможно укрыться.