Позиция Кальмета в споре о вампирах

В этой главе будет рассмотрено, какие в трактате даны указания на позицию по вопросу автора, а также будет рассмотрено отношение Кальмета к гипотезам, объясняющим как сам вампиризм, так и появление предрассудков, с ним связанных. Кроме того, здесь пойдёт речь о том, какую информацию собрал автор для того, чтобы объяснить вампиризм рационально, а также к какой гипотезе он более всего склонен.

§1. Мнения «за» и «против» вампиризма приведены автором, который сам также высказывает собственное мнение. Так, к примеру, по мнению автора отрывка, процитированного Кальметом из иудейских писем, что фактам вампризма нельзя не верить, ведь их свидетелями были не легковерные люди, а фактам расследования нельзя не доверять[157]. То же самое говорит и журнал Glaneur: факты, установленные расследованием, верны, и причин не доверять им нет[158]. Можно допустить, что эти доказательства – доказательства не вампиризма, а доказательства того, что истории, фиксирующиеся комиссиями, пересказаны верно, и сведения, помогающие понять народные предрассудки, также достоверны. В то же время, Кальмет приводит и довод, который в тот период мог и бесспорно подтвердить возможность вампиризма: «кровяное синее пятно, длиною в палец» на шее жертвы (Станьоски), которую душил вампир (Мило), зафиксировано комиссией[159]. В то же время, здесь можно вспомнить предположение о том, что Кальмет допускал вампиризм в отдельных случаях, осуждая лишь предрассудки и излишнюю панику. Здесь уместно привести пример случая, который пересказан автору в письме его дядей, который произошел в Аннате с Телигиваром Валахийским: в трактате сказано, что этот случай достоверен несмотря на то, что абсолютное большинство подобных случаев – выдумки, которым нельзя верить[160]. То есть, однозначно говорить о том, что Кальмет абсолютно отвергает всякую возможность вампиризма, нельзя.

§2. Концепция объяснения вампиризма, призванная объяснить причину, почему жертвы видели умерших людей, в большинстве случаев недавно скончавшихся родственников, приводится Кальметом единожды и снабжается многочисленными подтверждениями, мнениями других исследователей, а также доказывается с позиции логики и здравого смысла. Причиной явления призраков тем, кто в последствии становился жертвами, автор считает страх и воображение[161]. Особо, как отмечал журнал Glaneur, этому способствовали эпидемии, например, моровая язва, когда, с одной стороны, риск преждевременных похорон был велик, а с другой, печаль по утрате близких, в купе с самим заболеванием, вызывали галлюцинации[162]. Кроме того, подобные эпидемии вызывали истощения, влиявшие как на появление ведений в повреждённом сознании, а так и на то, что случаи преждевременных похорон учащались[163]. Здесь может помочь дополнительная литература: по мнению исследователя в области славянской мифологии Левкиевской, появление вампира связвали с нарушением погребального обряда[164]. Так, перед нами предстает предрассудок в чистом виде и в современном понимании. То есть, когда во время похорон что-то шло не так, это вызывало расстройство в уже затронутых утратой рассудках близких, и они настолько боялись, что к ним явится их усопший близкий в качестве вампира, что это вызывало у них галлюцинации, а потом, возможно, и смерть. В таком случае, уже никак нельзя было спасти впавших в подобное «безумие», кроме как выкопав мертвеца и произведя его сожжение. Видимо, именно такие явления в воображении и позволяют Кальмету утверждать следующее: «мы согласны, что люди умирали от так называемого вампиризма»[165]. То есть, нельзя исключать, что подобные ситуации тоже считались случаями вампиризма, для которых не требовалось каких-либо особых доказательств, кроме заявлений бредившего, а потом умершего человека.

§3. Опровержение народных предрассудков, как ни странно, иногда заходит слишком далеко. Так, автор отрывка из журнала «Меркурий», цитируемого Кальметом, уподобляется Карлу Марксу, утверждая, что вера в вампиризм свойственна славянам не случайно, и фантомы вампиров может породить только «помрачённая унынием и суеверием фантазия»[166]. Мнение же другого автора, приводимое в трактате, заключается в том, что причиной подобной фантазии и страха перед загробным миром славян является их скудная пища[167]. Эти соображения не могут свидетельствовать ни о чём, кроме как о низком научном уровне специалистов, занимавшихся в то время проблемами вампиризма.

§4. Магия – важный аспект вампиризма, с которым приходится сталкиваться Кальмету по ходу его исследования. Так, например, автор говорит, что одно из объяснений вампиризма в массовом сознании – именно магия[168]. Так, например, самые суеверные в этом отношении – венгры, именно в магии видят причину появления вампиров[169]. Здесь целесообразно будет обратиться к языческим ритуалам и представлениях о чёрной магии. Дело в том, что, по языческой традиции, умерших сжигали именно потому, чтобы предотвратить овладение тела тёмной силой[170]. В этом смысле будет уместно сказать, что в трактате упоминается, что умершим телом, которое покинула душа, управлял дьявол[171]. Таким образом, мы видим, что предрассудок уходит корнями в прошлое, напрямую выходя из языческих ритуалов и верований, сохранившихся в виде суеверий.

§5. Вывод по главе может заключаться, во-первых, в том, что Кальмет не отвергает вампиризм как факт. Во-вторых, можно сказать, что вампиризм действительно имел место быть, если называть вампиризмом случаи, когда, впоследствии умершему, в бреду являлась галлюцинация, которую он принимал за вампира. Наконец, в-третьих, можно заключить, что во многом вампиризм выходит из языческих поверий, допускавших, что труп, который покинула душа, может быть «оживлен» с помощью магии.

Заключение

Таким образом, мы можем сделать ряд выводов, которые прольют свет на то, каковы были представления о вампирах в народном сознании европейцев в первой половине XVIII века.

Так, мы описали типичный случай вампиризма, и показали, что главные признаки вампиризма в сознании того времени – это вера в то, что вампир – это оживший мертвец; далее важно то, что трупы подозреваемых в вампиризме откапывали и сжигали. Остальные же атрибуты, как мы видели, важны намного меньше.

Далее, мы рассмотрели атрибуты вампиризма, которые теперь уже почти полностью исчезли из народного сознания. Разнообразие образа вампира того времени может говорить о том, что образ, бытующий в массовом сознании сейчас значительно сильнее зависит от образа, порождённого романтической литературой, и имеет мало общего с тем, как себе представляли вампира более чем 250 лет назад.

Важные выводы может дать обилие в трактате доказательств того, что летаргический сон реален. Видимо, в народном сознании этот феномен не был известен, а потому не исключено, что ожившие после такого сна вполне могли называться вампирами. Более того, в пользу этой версии говорит тот факт, что образ вампира стал постепенно неопасен, да ещё и до того фиксировались случаи, помощи вампиров людям. Так, здесь вы видим второй случай вампиризма, который можно назвать реальным. Если таких оживших считали и называли вампирами, то можно сказать, что вампиры в этом понимании существовали.

Также интересны в этом отношении выводы правительственных комиссий, подтверждавших, по словам Кальмета, то, что вампиры существуют. Возможно, здесь имеются в виду примеры «вампиров» приведённых выше: оживший от летаргического сна человек, либо же «вампирическая» галлюцинация в бреду. Именно это может объяснить кажущийся невозможным вывод о том, что автор трактата сам верит, что кровопьющие и восстающие из могил покойники существуют.

К значительным выводам может привести анализ географической составляющей трактата: легко выделяется «ядро» территории, в котором существовало и развилось представление о вампирах, которое сильнее совпадало с представлением современным. Кроме того, бытующее сейчас представление о том, что родина вампиров – Трансильвания, опровергается трактатом, так как Семиградье не упоминается в нём не разу. На самом же деле центром предрассудка была территория Венгрии.

Что же касается позиции Кальмета, то она выглядит довольно размытой, потому что подавляющее большинство трактата – ссылки на другие труды, услышанные от знакомых истории, либо же пересказанные личные письма. В конце концов, ему удается найти околонаучное, с современной нам точки зрения, объяснение вампиризма: шок и боль, связанная с утратой близких.

Важнейший, на наш взгляд, вывод заключается в том, что вампиризм имел в то время характер предрассудка в современном понимании этого слова. Во-первых следует сказать о погребальный языческий культ, который предусматривал кремацию усопших, чтобы их тела не могли быть оживлены с помощью тёмной силы. Следующий важный элемент – боязнь нарушения похоронного обряда. Так, эти два элемента в массовом сознании наложились один на другой, и это породило боязнь того, что похороненный может вернуться, если на похоронах сложится нештатная ситуация. Это сравнимо с современной чёрной кошкой, плевком через плечо, и прочими предрассудками, распространёнными сейчас не менее, чем в начале XVIII века были распространены предрассудки о вампиризме. Так же, как сегодня, человек, не постучавший по дереву после неосторожно произнесённой фразы, в то время родственники, знавшие о каком-либо нарушении обряда (даже не обязательно похорон), связанного с усопшим, ждали его возвращения. Не трудно догадаться, что могло случиться с перенёсшим утрату человеком, всерьёз верившим, что к нему может явиться мертвец.

Так, при помощи предрассудка, может быть объяснён феномен явления и нападения вампиров. Но что же насчёт питья крови, ставшего главным атрибутом сегодня? Это объяснить гораздо проще. Не обладающие медицинскими знаниями, доступными нам сегодня, люди того времени не могли понять и осознать процессов разложения тела после смерти. Так, нетрудно догадаться, что после вышеупомянутых событий, родственники, либо же другие жертвы, стремились вскрыть гроб тревожившего их усопшего. Далее, перед собравшимися представала картина разбухшего и лопающегося от крови трупа, со здоровым цветом кожи (конкретные примеры по моральным соображениям рассмотрены не были)[172]. Разумеется, в сознании возникала связь разбухания вампира и худения жертвы.

Все подобные истории заканчивались одинаково: подобно тому, как успокаивается человек, «посидевший на дорожку», успокаивались и свидетели случая «вампиризма» после того, как труп сжигали, и все их жертвы выздоравливали.

Таким образом, мы можем выделить 3 вида вампиризма, существовавших в массовом сознании первой половины XVIII века: 1) вампиризм нетипичный, который можно обозначить как веру в приведений, призраков, и вурдалаков, которые тогда назывались вампирами; 2) вампиризм, который назывался вампиризмом, но на самом деле являлся лишь возвращением очнувшегося после преждевременных похорон; 3) вампиризм наиболее типичный, наиболее родственный «литературному вампиизму» эпохи романтизма.

Последний, получивший распространение благодаря невежеству, имеет типичное свойство предрассудка, которым обладали в древности языческие культы, место которого сейчас заняли бытовые предрассудки сегодняшнего дня.

К сожалению, с подобного рода предрассудками нельзя справиться теми средствами, которые принимала против него церковь в целом и Кальмет в частности. Трактат последнего, возможно, лишь разжег интерес к вопросу потому, что сам недостаточно был уверен в своей правоте, а его позиция была слишком мягкой, если допустить, что, осуждая подавляющее большинство случаев, он доказывает, что единичные случаи настоящего, реального вампиризма, зафиксированные государством, имели место быть, и ожившие из мёртвых на самом деле душили своих жертв, либо же пили их кровь, а потом были сожжены достопочтенными чиновниками и офицерами, присягавшими Габсбургской монархии.

Приложение

Порфирия»

Эта болезнь портит кровь, нарушая воспроизводство гема. <…> Практически по всем симптомам больной, страдающий от запущенной формы порфирии — это типичный вампир, а найти её причину и описать протекание болезни смогли только во второй половине XX века, <…> чем шире и глубже «распространялось католичество, тем более нещадно относились к больным.

Считается, что этой редкой формой генной патологии страдает один человек из 200 тысяч (по другим данным, из 100 тысяч), причём, если она зафиксирована у одного из родителей, то в 25 % случаев ею заболевает и ребёнок. <…> В медицине описано около 80 случаев острой врождённой порфирии, когда болезнь была неизлечима. Эритропоэтическая порфирия (болезнь Гюнтера) характеризуется тем, что организм не может произвести основной компонент крови- красные тельца, что в свою очередь отражается на дефиците кислорода и железа в крови. В крови и тканях нарушается пигментный обмен, и под воздействием солнечного ультрафиолетового излучения или ультрафиолетовых лучей начинается распад гемоглобина. Более того, в процессе болезни деформируются сухожилия, что в крайних проявлениях приводит к скручиванию пальцев.

При порфирии небелковая часть гемоглобина — гем — превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа начинает приобретать коричневый оттенок, становится всё тоньше и от воздействия солнечного света лопается, поэтому у пациентов со временем кожа покрывается шрамами и язвами. Язвы и воспаления повреждают хрящи — нос и уши, деформируя их. Вкупе с покрытыми язвами веками и скрученными пальцами, это невероятно обезображивает человека. Больным противопоказан солнечный свет, который приносит им невыносимые страдания. Кожа вокруг губ и дёсен высыхает и ужесточается, что в результате приводит к тому, что резцы обнажаются до десен, создавая эффект оскала. Ещё один симптом — отложение порфирина на зубах, которые могут становиться красными или красновато-коричневыми. Кроме того, у пациентов сильно бледнеет кожа, в дневное время они ощущают упадок сил и вялость, которая сменяется более подвижным образом жизни в ночное время. Надо повторить, что все эти симптомы характерны только для поздних этапов болезни, кроме того, существует множество других, менее ужасающих её форм. <…> Есть сведения, что в Средние века, якобы, больных лечили свежей кровью, дабы пополнить дефицит красных телец, что, конечно, невероятно, так как употреблять в таких случаях кровь «перорально» бесполезно. Страдающие порфирией не могли есть чеснок, так как сульфоновая кислота, выделяемая чесноком усиливает повреждения, вызываемые заболеванием. Заболевание порфирии может быть вызвано и искусственным путем, путем употребления некоторых химических препаратов и ядов.

Некоторые формы порфирии связанны с неврологическими симптомами, которые могут вызвать психические расстройства. Однако предположение что страдающие порфирией страстно желают гема из человеческой крови или что потребление крови может уменьшить симптомы порфирии, основаны на серьёзном недопонимании заболевания.

Список использованной литературы

 

Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 1978.

Измайлов Н.В. Тема «вампиризма» в литературе первых десятилетий XIX века. // Сравнительное изучение литератур. Л., 1976

Кавендши Р. Черная магия. М., 2000.

Левкиевская Е.Е. Вампир. // Славянские древности: этнолингвистический словарь. Т.1 М., 1995.

Левкиевская Е.Е. Материалы по карпатской демонологии*. // Славянский и болгарский фольклор: Верования. Текст. Ритуал. М., 1994.

Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

 

Использованные источники

Огюстен Кальмет. О явлении духов. Тайны загробного мира. Явление ангелов, злых духов и отошедших душ и отношениях к живым людям. Собрание языческих мнений и средневековых поверий, народных суеверий, предрассудков, о явлениях домовых и приведений, о колдунах, ведьмах, вампирах и бурколаках. М., 1877.

Другие варианты названий трактата:

О вампиризме.

«Трактат о привидениях во плоти, об отлученных от церкви, об упырях или вампирах, о вурдолаках Венгрии и Моравии».