Время: ошибка базы данных / Предположительно: 04:50, 12 сентября 2552 / прыжок к системе Эридана, захваченный ковенантский флагман «восхождение правосудия».

 

Халси нажала на кнопку, и двери с гудением разошлись в стороны, впуская Мастер-Шефа в стерильное помещение.

— Вы хотели меня видеть, доктор?

Он быстро осмотрелся по сторонам, оглядывая двери, ведущие в хирургические палаты, и странные оранжевые обеззараживающие светильники, расставленные через каждый метр вдоль начищенных до блеска стен.

Доктор, закинув ногу на ногу, сидела в кресле, из подлокотника которого выходил кронштейн с пятью дисплеями. На коленях Халси лежала клавиатура. Рядом на неустойчиво балансирующем подносе стояли пластиковые стаканчики с недопитым кофе.

Жестом женщина позволила Мастер-Шефу приблизиться.

— Как вижу, ты решил полностью проигнорировать врачебные рекомендации и поднялся прежде, чем лечение было закончено.

— Я отлично себя чувствую, мэм, — возразил спартанец.

Халси усмехнулась, явно не поверив ни единому его слову.

— Джон, прежде ты никогда не опускался до столь откровенного вранья. Я ведь прямо сейчас считываю телеметрию с твоей брони. — Доктор развернула один из мониторов так, чтобы спартанец и сам смог увидеть нестабильные графики биопоказателей, пульсирующие на экране. — Учитывая все эти ожоги, ушибы, переломы и внутреннее кровотечение, тебе пора упасть и погрузиться в шок. За последнюю неделю ты спал, только находясь в отключке от полученных ран. И теперь смеешь заявлять мне, что чувствуешь себя отлично?

Он стоял, не отвечая ни слова.

— Что ж, ладно. Полагаю, ты лучше, чем кто-либо другой, осознаешь свой предел. — Доктор отвернула дисплей. — Хотелось бы поговорить насчет твоей высадки на том странном объекте… Гало. Мне удалось связать вместе разрозненные рассказы Уиткомба о твоих приключениях, доклад Кортаны и рапорты Локлира, Джонсона и любопытный, но обрывающийся дневник рядового первого класса Дженкинса.

Мастер-Шеф поежился.

— Остались кое-какие неувязки, которые необходимо решить прежде, чем мы вернемся на Землю. — Халси подвинула очки повыше по переносице. — Одна из них касается сержанта. — Пальцы доктора пробежали по клавиатуре. — Подойди, Джон. Тебе стоит на это посмотреть.

Сто семнадцатый приблизился и встал возле ее кресла. Когда он двигался, по палубе прокатывалось гулкое эхо тяжелых шагов. Хотя теперь это был двухметровый взрослый мужчина, весящий в своей броне почти полтонны, Халси он по-прежнему казался тем самым мальчишкой, которого она выкрала у родителей в городе Элизиуме.

Но нет. Джон изменился. А вот она не изменилась. И все эти три десятилетия пестовала в своей душе стыд.

Сделав глубокий вздох, женщина вновь переключила свое внимание на экраны. Там горели иконки видеофайлов, хранящих сведения о сражениях десанта с ковенантами посреди пейзажей Гало, об архитектуре, созданной руками Предтеч, и о чудовищной паразитарной форме жизни, известной как Поток.

Халси запустила запись, полученную со шлема Дженкинса. Первая встреча людей с Потоком.

Мастер-Шеф словно одеревенел, когда на экране возник Кейз. Еще минута, и Поток набросился на капитана и остальной отряд. Там был и сержант Джонсон. Он стоял, продолжая сражаться и сопротивляться, пока его не захлестнула волна инфекционных форм.

— И все-таки сержант выжил, — сказала Халси. — Единственный человек, оказавшийся прямо на пути Потока и ушедший на своих ногах.

— Я уже в курсе, — шепотом ответил Джон. — Но понятия не имею, как ему это удалось. Разве это вообще возможно?

— Это самый простой вопрос, — произнесла доктор, даже не отрываясь от дисплеев. Она нажала на пару клавиш, и на экране возникла медицинская карта Джонсона. — Видишь? — показала она на запись, сделанную три года тому назад. — Ему поставили диагноз «синдром Борена».

— Никогда о таком не слышал, — сказал Мастер-Шеф.

— И я не удивлена. Его вызывают обширные плазменные ожоги. Например, в результате взрыва одной из гранат ковенантов. Мы неоднократно сталкивались с подобными случаями. Хотя, конечно, люди, как правило, погибают раньше, чем синдром себя проявит. Судя по всему, — продолжала доктор, — сержант захватил ящик с плазменными гранатами во время осады Парижа IV. Он использовал их все, получил медаль за отвагу и, в качестве неожиданного бонуса, облучение в тысячу двести рад.

В течение нескольких минут Джон сохранял молчание. Халси не могла точно сказать: читает ли он компьютерное досье, раздумывает над ее словами или разговаривает с Кортаной по внутреннему каналу. Непроницаемая броня делала практически невозможным обычное человеческое общение. Это раздражало доктора, но без «Мьольнира» с его постоянным давлением и автоматическим впрыском биогеля Сто семнадцатый прямо сейчас в прямом смысле развалился бы на куски.

На секунду ей вспомнились те времена, когда она впервые прочитала «Человека в железной маске» Александра Дюма. Ей было страшно представить себе благородного узника, вынужденного вечно скрываться за тяжелой металлической личиной. Как же должен был ощущать себя Джон, вечный пленник своей брони?

Наконец Мастер-Шеф снова заговорил:

— Не вижу связи между заболеванием сержанта и тем, что он пережил нападение Потока.

— Синдром Борена, — пояснила Халси, — характеризуется мигренями и амнезией, приводит к образованию опухолей головного мозга и без должного лечения заканчивается гибелью. У больных нарушается биоэлектрический обмен в нервной системе.

— Это излечимо?

— Да, но требует тридцати недель химиотерапии. И вот тут мы узнаем следующее… — Доктор нажала кнопку, и на экране возник стандартный, подписанный бланк отказа от лечения. — Сержант не захотел ждать тридцати недель, он предпочел сразу вернуться в строй.

Мастер-Шеф кивнул, понимая, что испытывал Джонсон, совершая столь героический и в то же время бессмысленный поступок.

— Но каким образом повреждение нервной системы могло его защитить?

— Я сверила биометрические показатели захваченных Потоком солдат. Паразиты присоединяются к носителю, подбирая соответствующий частотный ключ к нервной системе.

— Но у Джонсона она настолько изуродована, что Поток просто не сумел присоединиться?

— Верно, — ответила доктор. — Проведенные анализы показывают наличие в крови сержанта генетического материала Потока — вполне мертвого и обезвреженного, хотя отдельные фрагменты и сохранили свою целостность. Полагаю, это свидетельство неудачной попытки завладеть его телом. Также, судя по всему, Поток наделил его повышенной способностью к регенерации, хотя я и не смогу достоверно подтвердить этот побочный эффект.

Мастер-Шеф перестал походить осанкой на насаженное на кол огородное пугало. Видимо, последние слова заставили его немного расслабиться.

— Кажется, я понимаю.

— Нет, — ответила Халси, снимая очки. — Ничего ты не понимаешь.

— Доктор?

— Меня мало волнует то, как ему удалось пережить встречу с Потоком. Куда важнее то, что ждет сержанта Эвори Джонсона в будущем.

Она выключила мониторы и откинулась на спинку кресла.

— Я подготовила два разных отчета для Третьего отдела ДВКР. Первый из них содержит полные результаты проведенных анализов и предположения по созданию технологии, защищающей от заражения. Во второй также включены две записи, полученные с камер Джонсона и Дженкинса, а еще — медицинская карта сержанта.

Скопировав отчеты на два информационных кристалла, Халси извлекла носители из подлокотника кресла. Она выставила прозрачные прямоугольники на поднос и жестом предложила Мастер-Шефу их забрать.

— Можешь сам решить, какой из них отнести лейтенанту Хаверсону.

— Но, мэм, почему вам кажется, что я захочу что-то скрывать? — спросил Джон, разглядывая кристаллы.

Доктор отвела глаза, пытаясь подобрать слова и сражаясь с противоречивыми эмоциями.

— Очень долгое время я полагала, что можно пожертвовать малым числом, чтобы спасти остальное человечество. — Она набрала полную грудь воздуха и тяжело выдохнула. — Я убила, искалечила и причинила страдания очень многим людям… и все во имя самосохранения. — Пронзительный взгляд синих глаз остановился на спартанце. — И вот теперь я не очень-то уверена, что эта философия была так уж полезна. Я начала понимать, что следовало бороться за каждую человеческую жизнь… любой ценой.

Халси подтолкнула к Мастер-Шефу поднос.

— Если ты предоставишь ДВКР первый отчет, они, возможно, найдут способ защитить людей от Потока. Возможно. Впрочем, их шансы повысятся, если ты отдашь другой кристалл.

— Значит, я должен отдать другой, — сказал спартанец, беря в руки прозрачный камень.

— И одновременно ты убьешь Джонсона, — ледяным тоном произнесла доктор. — В ДВКР не ограничатся анализом крови. Они порежут сержанта на кусочки, пытаясь выяснить, как именно он спасся от Потока. Существует лишь один шанс на миллиард, что им удастся воспроизвести его уникальные показатели в лабораторных условиях, но они все равно пойдут на это. Его убьют, потому что, с их точки зрения, это того стоит.

Мастер-Шеф взял второй кристалл и устремил пристальный взгляд на оба устройства, лежащие в его бронированной ладони.

— Но готов ли ты пойти на такое, Джон? — спросила Халси.

Он сжал руку в кулак и поднес его к груди.

— Почему вы хотите, чтобы именно я сделал этот выбор?

— Я собираюсь дать тебе один последний урок. Тебе предстоит научиться тому, что я сама осознала лишь к концу своей жизни. — Женщина прочистила горло, пытаясь избавиться от внезапно образовавшегося там сухого кома. — И я даю тебе возможность совершить выбор, который так и не смогла сделать сама.

Она взглянула на часы.

— Мне очень жаль, но Линда уже практически готова к операции, а мне еще кое-что необходимо сделать. Тебе пора удалиться.

Мастер-Шеф послушно развернулся и направился к выходу, но в дверях остановился.

— Доктор, не позвольте ей умереть снова.

С этими словами он вышел в коридор. Халси провожала его взглядом, пока спартанец не скрылся за углом. Она очень надеялась увидеть его еще раз перед тем, как сделать то, что должна сделать, но такой возможности могло и не представиться. Прорастут ли в его душе заложенные ею сейчас семена? Это был последний шанс хоть как-то искупить то, что она сотворила со спартанцами.

Но подобные мысли теперь, когда до выхода «Восхождения правосудия» из пространства скольжения оставалось менее трех часов, казались непозволительной роскошью. Предстояло еще много дел.

Доктор снова включила все мониторы, поправила их и сняла молчание с Кортаны.

— Запри дверь, — приказала Халси. — Установить охранные системы на седьмой уровень безопасности.

— Выполнено, — сообщила Кортана. В ее интонациях колючей проволокой протянулось недовольство тем, что ей целых пять минут не давали произнести ни слова. — Что тут вообще происходило? Какой еще урок? Что значит, вы предоставляете ему выбор? Какой может быть выбор в том, чтобы спасти одного человека — или миллиарды?

Не обращая на нее ни малейшего внимания, доктор выстукивала на клавиатуре команды.

— Предоставь мне доступ к твоему ядру. Координаты четыре-четыре-семь.

— Блок снят, — возмущенно вздохнула Кортана. — Так вы все-таки ответите на мой вопрос?

— Я устала приносить других людей в жертву во имя «великого добра», — сказала Халси. — Это бесконечный круг, Кортана, и у нас стремительно сокращается число тех, кого можно положить на алтарь.

Доктор ввела последнюю команду и нажала на кнопку ввода.

— Что…

— Я стираю все твои файлы, касающиеся этого события. Прости, Кортана, но тут я не могу доверять даже тебе.

ИИ умолк, когда программный червь прошелся по его памяти, уничтожая любую информацию, содержащую упоминание о сержанте Эвори Джонсоне.

— Кортана, перепроверь состояние своей памяти.

— Рекомпиляция блоков хранения показывает шестидесятипроцентное сокращение сроков обработки информации. Спасибо, доктор. У меня появилось чуть больше свободного пространства.

— Жаль, но большего я сделать не смогу, — произнесла Халси. — Иначе может пострадать информация по ИИ ковенантов и Гало. И не существует безопасного места, где можно было бы сохранить подобные сведения.

Доктор загрузила отчеты, созданные Уиткомбом, Джоном и отрядом Фреда. Она нахмурилась, увидев официальные формуляры ККОН, содержащие точное время и местоположение.

— Ты уже проводила анализ этих логов? — спросила она.

Да, доктор. И вы правы, между записями тех, кто улетел к Гало, и тех, кто оставался на Пределе, существуют расхождения. Временные маркеры различаются более чем на три недели. Полагаю, все дело в гравитационной аномалии, возникшей при переходе.

Уголки губ доктора Халси скривились в усмешке.

— Я разочарована в тебе, Кортана. Такое примитивное предположение, и такое неправильное.

— Неужели? — вызывающе откликнулся ИИ.

— У тебя ведь есть данные по последующим прыжкам в гравитационном поле, чтобы произвести сравнение?

Кортана отозвалась лишь спустя две секунды.

— Да, доктор. В последующих переходах через пространство скольжения нарушений временных отчетностей не отмечено.

— Как я и предполагала. — Доктор Халси задумчиво постучала пальцем по нижней губе. — Наложи нарушения на пространственно-временную шкалу. И выведи на соседний экран сводку по пространственным искажениям, созданным артефактом.

На двух дисплеях возникли удивительно схожие графики, начинавшиеся в одном и том же месте и времени: Предел, обнаружение артефакта.

— Он не просто искривляет пространство, — прошептала Халси практически себе под нос. — Кристалл влияет на время.

— Но это невозможно, — возразила Кортана. — Не мог артефакт повлиять на нас, когда мы были на Гало. Нас ведь разделяли многие световые годы.

— А ты думай не о физическом расстоянии, — с отсутствующим видом ответила ей доктор, не отрывая взгляда от экранов. — И ты, и Джон — оба оказались на вероятностной ветке, ведущей к этому кристаллу. — Она наложила графики друг на друга. Те идеально совпали. — Вы должны были появиться в нужное время и в нужном месте, чтобы спасти нас, и континуум прогнулся, позволяя этому событию произойти.

Кортана иронически рассмеялась:

— Это же замкнутый круг. Ваши утверждения противоречат сразу нескольким четко обоснованным теориям…

— Зато более чем соответствуют практике. — Халси закрыла все файлы, содержащие результаты анализов. — Теперь мне ясно, почему ковенанты так заинтересовались этим объектом. Нельзя допустить, чтобы они заполучили его. И не только они. Третий отдел также нельзя подпускать.

— Доктор?

Халси вновь взглянула на экран, где все еще ожидал приказаний червь, уничтожающий память, и ввела новые координаты. ИИ не должен был запомнить этот разговор.

— Кортана, доложи состояние Спартанца Пятьдесят восьмого.

— Температура стабильно поднимается со скоростью в две десятых градуса по Цельсию в минуту.

— Превосходно. Перемести в третью хирургию клонированные почки и печень.

— Выполняю, доктор.

На одном из дисплеев светился список имен спартанцев, напротив каждого из которых стоял текущий статус. В строю осталась лишь жалкая горстка. Все остальные числились как «получившие серьезные ранения» и «пропавшие без вести».

— Почему нет погибших? — пробормотала Халси. Она провела пальцами по записи о Спартанце-034. — Сэм помечен как пропавший без вести. Но почему? Он же погиб в две тысячи пятьсот двадцать пятом году.

— Директива девятьсот тридцатая по второму отделу ДВКР, — ответила Кортана. — Одновременно с принятием решения о разглашении существования программы «Спартанец II» возникло понимание: любое сообщение о гибели этих воинов приведет к падению боевого духа. Соответственно все потери отмечаются как ПСР или ПБВ, чтобы сохранить иллюзию того, что спартанцы бессмертны.

— Бессмертны? — прошептала доктор, выпрыгивая из кресла и с неожиданной яростью отбрасывая в сторону мониторы. — Если бы только это было правдой!

Еще так много предстояло сделать, и так мало времени оставалось и у нее, и у спартанцев, и у всей человеческой расы. Но все-таки кое-что можно было успеть. Она собиралась бороться за каждую жизнь. Начиная с Линды, затем Келли, а потом еще очень небольшой, избранной группы.

Конечно, это было в некотором роде предательством всех тех, кто в нее верил… но только так доктор Халси могла спасти себя и очистить свою душу.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

 

Время: 19:30, 12 сентября 2552 (по военному календарю, пересмотренная дата) / Пространство скольжения, переход к системе Эридана, захваченный флагман «Восхождение правосудия».

 

Черноту космоса разорвали светящиеся трещины, и в системе Эридана возникли «Геттисбург» и «Восхождение правосудия».

Мастер-Шеф стоял на мостике фрегата, хотя ему отчаянно хотелось быть в медицинском отсеке, когда доктор Халси закончит с Линдой, быть там, когда его подруга очнется… или уже не очнется. Но его место было здесь. Он добровольно пошел на это, поскольку хотя бы отчасти разбирался в управлении, а людей не хватало.

— Проверка систем, — приказал адмирал Уиткомб.

Лейтенант Хаверсон склонился на консолью и пробежался взглядом по нескольким мониторам.

— Уровень радиации падает, — доложил он. — Навигационные системы и радары включены.

— Реакторы функционируют на шестьдесят процентов, — доложил Фред, стоящий за инженерным терминалом. — Незначительная утечка в десятом контуре. Компенсирую.

— Плазма? — спросил Уиткомб, опускаясь в капитанское кресло.

Над голографическим проектором возле звездной карты возник призрачный силуэт Кортаны.

— К ведению огня готово только одно орудие, — сообщила она, вспыхивая красным огнем, но постепенно остывая до привычной синевы. — Еще две турели отключились; их системы не отвечают. Возможно, это последствия излучения.

— Значит, второй попытки не будет… — пробормотал адмирал. Он покрутил ус и вздохнул. — Что ж, значит, надо сделать все с первого раза. — Уиткомб повернулся к Мастер-Шефу. — Показывай дорогу, сынок.

Джон посмотрел на три огромных дисплея, заменивших обзорное стекло мостика. В самой середине одного из них пылал Эридан. В пространстве спокойно сверкали звезды.

— Подойдите к светилу на полторы астрономические единицы, — сказал Сто семнадцатый. — Курс ноль-девять-ноль к ноль-четыре-пять.

— Есть подойти на полторы единицы, — откликнулся Хаверсон. — Координаты заданы.

— Заложите эллиптический курс, параллельный поясу астероидов, — добавил Мастер-Шеф. — Кортана, ищи объекты, имеющие в диаметре около двух километров.

— Провожу сканирование, — доложил ИИ. — Это может занять некоторое время. Фиксирую порядка миллиарда движущихся объектов, многие из которых находятся в глубокой тени.

— Напомни-ка мне еще разок, — произнес адмирал Уиткомб. — Ты говоришь, что бывал здесь прежде, вместе с другими спартанцами?

— Так точно, сэр, — ответил Джон. — Я, Фред, Линда, Келли и Сэм. Это стало первым настоящим заданием для спартанцев — проникновение на базу мятежников. Мы захватили в плен их лидера и доставили его в отделение ДВКР для допроса.

— Я и не знал, что спартанцы действовали уже в две тысячи пятьсот двадцать пятом, — произнес лейтенант Хаверсон.

— Да, сэр, — отозвался Фред. — Тогда у нас еще не было «Мьольниров» и продвинутого вооружения. Мы выглядели точно так же, как любой спецназовец ККОН.

— Что-то сомневаюсь, — прошептал себе под нос лейтенант.

Адмирал удивленно приподнял кустистую бровь.

— Хотите сказать, что пять человек смогли произвести проникновение на защищенную космическую базу? А затем покинули ее, взяв в плен главного негодяя?

— Так точно, сэр. Наш план был достаточно простым.

— Полагаю, накладок у вас также не возникло?

Несколько секунд Мастер-Шеф сохранял молчание, вспомнив о том, что отряд уничтожил на базе несколько десятков человек, и почувствовал укол совести. В те времена Джон, не задумываясь, убирал со своего пути любое возникшее препятствие, способное помешать выполнению задания. Теперь же, провоевав во имя спасения всей людской расы, он не был уверен, что вновь сможет выстрелить в человека без очень серьезной на то причины.

— Не совсем так, сэр, — ответил наконец Сто семнадцатый. — Неприятель понес потери. И, чтобы отступить, нам пришлось разрушить их летный ангар.

— Тогда, — предположил адмирал, барабаня пальцами по подлокотнику капитанского кресла, — полагаю, они не слишком-то будут рады кораблю ККОН, постучавшемуся в их двери?

— Я бы не стал рассчитывать на теплый прием, сэр.

— Отмечен слабый сигнал на частоте D, — произнесла Кортана. — Прошу разрешения лечь на курс три-три-ноль.

— Разрешение получено, — ответил Хаверсон. — Есть курс три-три ноль.

— Сигнал пропал, — сказала Кортана. — Но я определенно что-то слышала.

— Держитесь этого нового курса, — приказал адмирал. — Мы найдем их.

— Я только одного не понимаю, — протянул лейтенант, косясь на дисплеи. — Что эти люди делают здесь?

— Это пираты и мятежники, — ответил Уиткомб. — Они похищали корабли ККОН, занимались контрабандой оружия и запрещенных товаров. Скорее всего, ты не помнишь этого по причине собственной юности, но перед тем как на нас напали ковенанты, практически каждая колония лелеяла мысль об обретении независимости от Земли.

— Повстанцы? — удивился Хаверсон. — Я что-то читал о них. Но почему они отказались присоединиться к ККОН после того, как началась война? Ведь с нами их шансы на выживание были бы выше.

Адмирал иронически усмехнулся:

— Понимаешь, сынок, не все люди захотели сражаться. Некоторые просто предпочли спрятаться… В данном случае — в прямом смысле зарывшись под землю. Возможно, они полагали, что не будут достаточно значимой целью, чтобы ковенанты обратили на них какое-то внимание. — Уиткомб улыбнулся. — Что ж, мы явно собираемся это исправить.

Двери лифта открылись, и на мостик поднялась доктор Халси. Она сняла очки и потерла глаза. Вид у нее был такой, словно она только вышла из тяжелого боя, — усталый и шокированный. Джон заметил пятно крови на рукаве ее измятого белого халата.

— Она в порядке, — прошептала Халси. — Линда оправится. Клонированные органы приживаются.

Мастер-Шеф облегченно выдохнул и только тут понял, что на секунду задержал дыхание. Он оглянулся на кивнувшего ему Фреда и кивнул в ответ. Слова не могли выразить его эмоций. Один из его лучших друзей, кого он уже привык считать погибшим, вернулся из мертвых.

— Спасибо вам, доктор, — поблагодарил Джон.

Халси только отмахнулась, и в ее глазах проступило такое выражение, будто она жалеет о том, что операция прошла удачно.

— Чертовски замечательная новость, — произнес Уиткомб. — Нам пригодится здесь лишняя пара рук.

— А вот это — вряд ли. — Халси вдруг немного оживилась. — На ее восстановление уйдет не менее недели, несмотря даже на биогель и введенные мной стероиды. Да и потом она еле будет стоять на ногах и очень не скоро сможет вернуться в строй.

«Геттисбург» и «Восхождение правосудия» приблизились к поясу астероидов, и на дисплеях возникли изображения трех огромных каменных глыб.

— Сигнал поступал отсюда, — сказала Кортана. — У нас три возможных кандидата, соответствующих заданным параметрам.

— Так какой же из них? — спросил адмирал.

— Лишь достаточно быстрое вращение может создавать внутри астероида силу тяжести, равную трем четвертям земной, — сказал ИИ.

— Вот этот, — кивнул Мастер-Шеф в сторону центрального дисплея.

За последние двадцать лет астероид совершенно не изменился. Что если его забросили? Сигнал, перехваченный Кортаной на частоте D, вполне мог исходить от автоматического передатчика, чья батарея ослабела за долгие годы без подзарядки, или же мог оказаться приманкой в мышеловке.

— Адмирал?

— Я понимаю, Шеф, — сказал Уиткомб. — Они насадили червяка на крючок, и мы его заглотили… Во всяком случае, именно так им и должно казаться. — Он усмехнулся себе под нос. — Кортана, заряди-ка все имеющиеся орудия на корабле ковенантов.

Та скрестила руки на груди и замерцала синевато-зеленым цветом.

— Осмелюсь напомнить, сэр, что из трех уцелевших орудий два отключились. У меня нет никакой возможности ударить из них плазменными торпедами. Их электромагнитные…

— Я все это знаю, Кортана. Но вот они, — ткнул адмирал пальцем в сторону дисплея, — они не знают.

— Так точно, сэр, — произнес ИИ. — Орудия разогреваются.

— Фиксирую падение напряжения, — предупредил Фред, не отрываясь от технического монитора. — Опустилось до сорока четырех процентов.

— Лейтенант Хаверсон, — прорычал адмирал, — выйдите на связь на частоте D. Пора бы нам представиться.

— Слушаюсь, сэр. Частота подобрана, канал связи открыт.

Уиткомб поднялся из кресла.

— Говорит фрегат сил Космического Командования Объединенных Наций «Геттисбург». — В голосе адмирала зазвучали властные интонации и проявился ярко выраженный техасский акцент. — Отвечайте! — И уже мягче: — Пожалуйста.

В динамиках лишь трещала статика. Адмирал терпеливо выждал десять секунд, а затем постучал ногой по палубе.

— Не стоит играть в опоссумов, ребята. Мы ведь не драться прибыли. Мы хотим только…

Внезапно Уиткомб оглянулся на Хаверсона и режущим движением провел ладонью возле своего горла. Лейтенант прервал трансляцию.

В двухкилометровой скале открылись крошечные люки. С этого расстояния они казались не больше пор на апельсиновой кожуре. Из них вылетел рой космических кораблей, использующих вращение астероида, чтобы набрать начальную скорость. Всего их было около пятидесяти: «Пеликаны», обвешанные дополнительной броней, на которую были посажены пулеметы; изящные прогулочные яхты, несущие на себе торпеды размерами чуть ли не больше их самих; одноместные инженерные капсулы, вооруженные только резаками; и единственное причудливое черное пятидесятиметровое судно.

— Это корабль класса «Нетопырь», — ошеломленно произнес Хаверсон. — Настоящий антиквариат. Их списали со службы еще сорок лет назад и продали на металлолом.

— Представляет опасность? — спросил адмирал.

Лейтенант сосредоточенно наморщил лоб.

— Нет, сэр. Их и списали-то потому, что эти корабли запарывали любое порученное им задание. Слишком много было чувствительных элементов в конструкции, а установить ИИ на них было нельзя. Единственное, что в них было хорошего, так это самый миниатюрный в истории генератор пространства Шау-Фудзикавы. А на этом корабле так даже и оружия нет. Это не угроза — это музейный экспонат.

— Но на нем установлен генератор пространства скольжения? — спросила доктор Халси. — Быть может, мы сможем с их помощью добраться до Земли.

— Очень в этом сомневаюсь, — возразил Хаверсон. — Все «Нетопыри» являлись собственностью ДВКР. Так что все сколько-нибудь ценное оборудование было настолько надежно заблокировано, что даже Кортана вряд ли сумеет его запустить.

— Я бы не стала бросаться громкими словами, — проворчала Кортана.

— Главное, что на нем нет оружия, — произнес адмирал, рассматривая странный корабль. — Это все, что я хотел знать.

— Их «флот», — встрял в разговор Фред, — разворачивается вокруг нас широким полумесяцем. Классическое построение. Пытаются зайти с боков.

— Реальной опасности они не представляют, — пробормотал адмирал себе под нос. — И они не могут не знать, что мы это тоже понимаем. Тогда к чему весь этот цирк? — Он напряженно всматривался в экраны. — Кортана, проверь ближайшие астероиды на предмет радиоактивного излучения.

— Получаю видеосигнал, — доложил Фред.

На третьем экране возникло изображение мужчины. Он, определенно, не был военным. Его длинные черные волосы были забраны в конский хвост, а лицо украшала заостренная десятисантиметровая борода. Он улыбнулся и грациозно поклонился. Мастер-Шефу этот человек по какой-то непонятной причине сразу не понравился.

— Капитан… — произнес мужчина мягким звенящим тенором. — Позвольте представиться. Я — губернатор Джейкоб Джайлз, правитель этой гавани. Чем могу быть полезен?

— Во-первых, — произнес Уиткомб, — я не капитан. С вами говорит вице-адмирал, полномочный представитель вооруженного флота. Во-вторых, вы сейчас прикажете своим кораблям убраться из зоны досягаемости моих орудий, пока я не начал забывать о хороших манерах. И в-третьих, мы настоятельно просим вас предоставить нам возможность причалить к вашей базе в целях проведения ремонта и дозаправки.

Немного поразмыслив над этими требованиями, Джайлз откинул голову и расхохотался.

— Адмирал, прошу прощения за то, что невольно оскорбил вас, перепутав звание, — нахально усмехаясь, сказал он. — А вот насчет остальных пунктов… Боюсь, мы не сможем вас сегодня принять.

— При всем моем уважении, я очень прошу вас передумать, господин Джайлз, — невозмутимо ответил Уиткомб. — Полагаю, никому из нас не хочется, чтобы мне пришлось настаивать.

— Вы не в том положении, чтобы на чем-то настаивать. — Командир мятежной базы кивнул кому-то, стоящему за экраном.

— Новые контакты! — сообщила Кортана. — Выплеск нейтронного излучения по радиусу с семи по три часа по радару. Еще один — на один час. До пяти отдельных целей. У них есть ядерные торпеды.

— Они спрятали их в поле астероидов, — произнес адмирал Уиткомб. — Отлично. По крайней мере, мы имеем дело не с дураками.

— Верно. Мы далеко не дураки, — ответил Джайлз. — Мы сумели пережить и власть длинной руки империалистической Земли, и вторжение ковенантов.

Кто-то протянул «губернатору» наладонный компьютер, на экране которого высветились очертания «Геттисбурга» и «Восхождения правосудия»; рядом побежали строчки знаков и чисел.

Командир мятежников почесал переносицу, явно удивляясь причудливому союзу двух кораблей.

— Кстати, мы не настолько глупы, чтобы использовать превосходящую огневую мощь, когда этого не требуется. Ваш «корабль» и так готов развалиться на части. Полагаю, нам нет нужды тратить на вас свои дорогостоящие и весьма редкие ядерные снаряды.

Уиткомб упер руки в бока.

— Полагаю, губернатор, вам следует еще раз оценить тактическую ситуацию, — прорычал он. — Кортана, найди мне цель. Камень размерами с базу этого джентльмена.

— Готово, — ответил ИИ.

— Уничтожь, — приказал адмирал.

— Есть, сэр!

Плазменное копье рассекло космос по правому борту «Восхождения правосудия» и ударило в трехкилометровую каменную глыбу. Поверхность астероида раскалилась, стала оранжевой, затем — желтой, а потом и белой. Камень начал вращаться быстрее, брызгая во все стороны расплавленным металлом и струями пара. Луч погрузился в глубь скалы и вышел с противоположной стороны. От неровного нагрева астероид начал трескаться, а потом взорвался. Его обломки, кружась, разлетались в стороны от мерцающего газового облака, оставляя след из остывающего металла.

— Поддерживать второе и третье орудие в боеготовности, — сказал адмирал. — Нацелить их на базу.

— Готово, сэр.

Издевательская усмешка слетела с лица Джайлза, а его кожа побледнела, утратив свой золотистый оттенок.

— Пожалуй, я и в самом деле поторопился, — произнес он. — Где же мои манеры? Приглашаю вас присоединиться к нам в качестве почетных гостей. Можете взять с собой и экипаж.

Рубленым жестом губернатор приказал своим людям выключить камеру.

Корабли, обступившие «Геттисбург», развернулись и направились обратно к вращающемуся астероиду.

— Приглашаю вас обсудить ваши проблемы за ужином. Даю свое слово, что никто не пострадает.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, господин Джайлз. — Адмирал Уиткомб усмехнулся и повернулся к Кортане: — Если не вернемся через тридцать минут, отправляй их всех в ад.

 

Мастер-Шеф установил видеосвязь с Кортаной, как только им навстречу вышли люди Джайлза — шесть человек в черной форменной одежде, вооруженные устаревшими винтовками МА3. Нерешительно переглянувшись, они медленно направились к десантному челноку ковенантов. Джон не винил их. Он и сам бы проявил осторожность, выходя к вооруженному вражескому судну. Но стоило хоть кому-нибудь из этих солдат испугаться и случайно нажать на спусковой крючок, как мирная встреча закончилась бы кровавой перестрелкой.

Отключив внешние динамики, Мастер-Шеф произнес:

— Кортана, предоставь тактический анализ.

— Астероид, — ответил ИИ, — представляет собой классическое железистое звездное тело. Усилен пластинами брони из титана-А. Они хорошо замаскированы, но мне удалось их нащупать при помощи дальнего радара «Геттисбурга». Кроме того, под поверхностью расположены несколько абляционных слоев. Радар не может проникнуть за них, как и сенсоры ковенантов. Потрясающе.

На палубе появился губернатор Джайлз, он шел, перекинув через плечо отороченный мехом плащ. Приблизившись, Джайлз пожал руку адмиралу, кивнул Хаверсону и, перестав улыбаться, посмотрел на Мастер-Шефа и Фреда, закованных в «Мьольниры». Восстановив самообладание, он вновь осклабился и отвесил низкий поклон доктору Халси.

— Все шестеро охранников вооружены не только устаревшими МА3, под одеждой у них еще и плазменные пистолеты, — прошептала Кортана. — Кроме того, из боковых ответвлений за вами наблюдают еще десять человек.

— Да, я их заметил, — ответил Джон. — Они просто на всякий случай прикрывают остальным спины. Ничего страшного.

— Прошу за мной, — произнес Джайлз и размашистой походкой зашагал по узкому коридору.

Шеф бросил последний взгляд на взлетно-посадочный ангар. Тот казался меньше, чем двадцать лет назад, когда отряд спартанцев захватил «Пеликан», взорвал внешние двери и сбежал, убив при этом несколько десятков человек.

С тем заданием спартанцы управились без «Мьольниров». Эти доспехи тогда просто еще не разработали. Так что вряд ли кто-то мог догадаться, что Джон и Фред были частью группы, похитившей тогдашнего «губернатора», мятежного полковника Уоттса. И все же охранники Джайлза смотрели на Мастер-Шефа так, как если бы все знали.

Когда он шагнул в коридор, в его наушниках вновь раздался голос Кортаны:

— Этот участок базы представляет собой фрагмент грузового судна ККОН, усиленный дополнительными переборками через каждые десять метров. Герметичные и прочные стены. Могут выдержать очень серьезные удары и не прогнуться.

— А еще это превосходное место, чтобы устроить засаду, — произнес Мастер-Шеф, бросая взгляд на датчик движения.

Их вели. Трое следовали позади, еще трое — впереди, выдерживая шаг.

Джон испытал непреодолимое желание шагнуть вперед, заслоняя Уиткомба и доктора Халси, а затем расчистить коридор очередью из винтовки. Но эта ситуация требовала дипломатии, в которой Сто семнадцатый не был силен. Ему было жаль, что адмирал отказался взять с собой больше спартанцев или хотя бы позволить им вдвоем проникнуть на базу незаметно.

Вскоре их привели в круглый зал. Половина противоположной стены ушла в сторону, открывая красные бархатные шторы. Вскоре те медленно раздвинулись, и гости увидели широкие иллюминаторы, выходящие на пояс астероидов и позволяющие насладиться медленным балетом вращающихся, сталкивающихся и разлетающихся валунов.

Несколько человек, подбежав к длинному столу, набросили на него и расстелили белую шелковую скатерть. Появилась вереница женщин, несущих подносы с фруктами, горячим мясом, шоколадом и десятком графинов, где плескались янтарные, рубиновые и прозрачные напитки.

Перед столом были расставлены мягкие кресла.

— Прошу вас. — Джайлз выдвинул одно из них и предложил доктору Халси, — присаживайтесь и чувствуйте себя как дома.

Мастер-Шеф занял место возле прохода, откуда мог видеть всю комнату. Фред удостоверился, что коридор чист, и закрыл за собой двери.

Джон быстро оглядел шторы в поисках спрятавшихся людей, камер слежения и потайных проходов.

— Кортана? — прошептал он.

— Похоже, все чисто, — отозвалась та. — Ничего плохого не замечаю. Стены сплошные, образованы полуметровой толщины пластинам