Время: ошибка базы данных / Предположительно: 06:40, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / окраины системы Эпсилон Эридана, захваченный флагман «восхождение правосудия».

 

«Восхождение правосудия» вынырнул из неевклидовой и неэйнштейновой реальности, ошибочно называемой людьми «пространством скольжения», хотя там не было ни пространства, ни чего-либо подходящего, чтобы по нему скользить.

Флагман вынырнул в ледяном облаке, чьи кристаллы в течение многих тысячелетий плавились и вновь смерзались, образуя удивительные геометрические узоры. Свет бегущих огней корабля растворялся в белой завесе, образуя вокруг «Восхождения правосудия» призрачный, четко очерченный ореол. Кортана словно оказалась в рождественском шарике-сувенире, который доктор Халси держала у себя на столе: крошечный альпинист, карабкающийся в самом сердце микроскопической снежной бури на вершину трехсантиметровой горы Матгерхорн.

Оортово облако, окружающее судно, конечно, было значительно больше, но и оно обладало чарующей красотой и казалось уютным после путешествия через черную бездну пространства Шау-Фудзикавы.

Кортана ретировалась из системы Эпсилон Эридана, но остановилась сразу на краю. От Предела и Мастер-Шефа ее отделяла лишь пара биллионов километров.

Шансы того, что ковенанты сумеют найти ее здесь, были малы. И пожелай они отправить патрули на поиски, облака Оорта настолько огромны, что и за сотню лет ничего не найдешь. Но на всякий случай Кортана остановила все корабельные системы, за исключением реакторов и, разумеется, себя самой.

Флагман погрузился в ледяную тьму.

Реакторы же сейчас трудились на полную мощность, чтобы перезарядить генераторы пространства скольжения и восстановить запасы плазмы, истраченной в ходе короткой стычки с ковенантскими крейсерами.

Располагай Кортана боевой флотилией, ее отчаянные действия могли принести победу — полное опустошение плазменных резервуаров и прыжок в пространство скольжения практически из планетарной атмосферы. Но в бою одиночки против более чем десятка? Срок эффективности подобной тактики измерялся микросекундами.

К тому же теперь все ковенанты знали, что «Восхождение правосудия» — не их судно. Оставалось только надеяться, что Мастер-Шеф найдет; способ избежать встречи с чужаками, встретится с остальными спартанцами и сумеет выйти к намеченной точке, не погибнув под выстрелами наземных войск и плазменными бомбами, сброшенными с орбиты.

Кортана перезапустила подпрограммы эмоций — действие, эквивалентное глубокому вздоху. Сейчас надо было сохранять спокойствие и думать о чем-нибудь действительно полезном.

Проблема заключалась лишь в том, что она и так постоянно думала на пределе своих возможностей в течение последних пяти дней, и к тому же большая часть ее сознания теперь была забита информацией, собранной на Гало.

Кортана вновь покатала в уме идею перекинуть все эти данные на компьютеры «Восхождения правосудия». После ликвидации вражеского ИИ подобная затея не была столь уж опасной. И все же она вспомнила о том, что часть информации уже уплыла к ковенантам, и это могло очень серьезно повлиять на ход войны. А попади в руки чужаков сведения по Гало, для людей все было бы кончено.

Наконец Кортана решила постараться как можно полнее использовать имеющуюся память.

ИИ прислушался к происходящему в центре системы при помощи пассивных сканеров «Восхождения правосудия». По экранам побежали строчки ковенантских письмен. Из-за расстояния они запаздывали на восемь часов.

Вот это уже представляло интерес. Сейчас, без сомнения, все разговоры касались только появления незваных гостей. Но тогда они общались исключительно по делу, каким бы оно ни было.

ИИ прослушивал переговоры, переводил и пытался уловить хоть какой-то смысл.

В общей куче религиозного бреда прозвучало: «Обнаружение фрагмента чистоты, лучащегося божественного осколка, что существует лишь в мгновение совершенства и распадается в мгновение ока, но пребывает вечно, собирая свет звезд, оставленных гигантами».

Буквальный перевод затруднений не вызывал. Но вот смысл слов ускользал от понимания Кортаны. Без знания культурных основ цивилизации ковенантов все старания были бессмысленны.

Но определенное значение у этих слов все-таки было. Возможно, часть кода выпотрошенного вражеского ИИ могла подсказать ответ. Ведь тот говорил с ней, а значит, обладал некоторыми познаниями в области человеческих идиом. Следовательно, его подпрограммы перевода можно было обратить.

Кортана изолировала нужный фрагмент кода и начала процесс восстановления и распаковки. Это требовало определенного времени; прежде она сжала полученную информацию, и обратный процесс отнимал весьма значимую часть ее ресурсов.

Ожидая результатов, ИИ осмотрел реакторы корабля. Они создавали мощное электромагнитное поле, чтобы разогревать плазму. Удивительно примитивный способ. Но без доработки оборудования пока нельзя было добиться лучших результатов.

Энергия. Кортане нужно было больше энергии, если она собиралась снова встретиться с Мастер-Шефом. Ковенанты не собирались просто сидеть и ждать, пока люди закончат все свои дела, помашут ручкой и отбудут.

Если мыслить логически, оставался лишь один выход: вступить в бой и уничтожить всех чужаков.

Конечно, Кортана могла бросить на это всю энергию корабля и открыть огонь из всех плазменных орудий. Но данный шаг только отсрочил бы неминуемое. Дюжина крейсеров против единственного судна… Даже капитан Кейз не сумел бы победить в подобных условиях.

Кортана взвесила все варианты выхода из сложившихся обстоятельств, отключила многозадачную процедуру, пересчитывавшую все имеющиеся архивы, и создала вероятностную матрицу, пытаясь найти желаемое решение.

Распаковка подпрограмм вражеского ИИ завершилась. Его код предстал перед Кортаной в виде слоистой горной породы: серый гранит переменных, кроваво-красный песчаник визуальных потоков и черные, как нефть, функции. Но многие десятки слоев оставались для нее непонятными.

Впрочем, алгоритмы перевода лежали на самой поверхности, сверкая вкраплениями золотистого кварца. Кортана внедрилась в код; тот изобиловал бесконечными циклами и тупиками — явные ошибки.

И все же ей удалось найти изящную хрустальную нить логической подпрограммы перевода, до которой сама Кортана ни за что бы ни додумалась. Она скопировала этот кусок кода и загрузила его в собственный динамический лексикон.

Послания ковенантов, поступающие в ее сознание, стали казаться более осмысленными.

 

«Проникли во внутренние слои храма; отмечено присутствие неверных. Приступили к зачистке. Заверяем вас в скорой победе, и да прольется свет Величайшего на головы еретиков и да испепелит их. В пречистых лучах нет места скверне».

 

Кортана отметила некоторое волнение в голосе того, кто передавал это сообщение, словно привычную самоуверенность ковенантов на сей раз что-то пошатнуло.

Поскольку в этом донесении, отправленном лишь за несколько часов до прибытия «Восхождения правосудия», говорилось о необходимости проведения зачистки, Мастер-Шеф, очевидно, был прав, полагая, что на Пределе остались выжившие. И скорее всего, это действительно были спартанцы.

То, что ему для вывода абсолютно верного заключения хватило каких-то шести нот, раздражало Кортану. Ее это злило даже больше, чем она могла предположить. Ей в очередной раз напомнили, что она опасно приблизилась к порогу своих интеллектуальных возможностей.

Подала сигнал одна из подпрограмм слежения. Только что на пути от мостика к реакторам открылся инженерный люк — тот самый, который Кортана специально попросила не запирать, а только прикрыть.

— Ловушка заполнилась, — прошептала она.

ИИ просканировал коридор при помощи корабельных сенсоров. Ничего… Вот только это «ничего» на самом деле представляло собой группу воинов элиты, облаченных в оптический камуфляж, — а возможно, там был и тот самый «Хранитель Лучащегося Ключа», упомянутый в приветственном послании.

Он опустил все четыре аварийные перегородки — по две с каждой стороны.

— И захлопнулась, — подытожила Кортана, прежде чем откачать атмосферу из изолированного сектора.

ИИ очень надеялся, что чужаки забыли запереть за собой люк, приговорив тем самым к гибели от удушения и всех своих товарищей.

Камеры зафиксировали, как к опустившемуся заслону прилепляется плазменная граната. Ее взрыв повредил гидравлические системы и вывел из строя замки. Кортана увидела, что перегородка начинает медленно подниматься, но кто бы ни пытался ее убрать, ему не хватило бы времени, чтобы добраться до второго заслона.

Двери начали открываться и замерли.

— Вот и все, — прошептала Кортана.

Она решила, что не станет открывать этот участок, пока сержант Джонсон не подтвердит, что все твари уничтожены. И в любом случае расслабляться было преждевременно, на борту флагмана могли остаться и другие саботажники. Но ИИ собирался разделаться с ними с той же эффективностью.

Покончив с этой небольшой проблемой, Кортана вновь переключила все свое внимание на код вражеского ИИ. Отдельные его участки очень напоминали ее собственные программы. Объяснить совпадения схожими путями компьютерной эволюции не получалось. У Кортаны возникло такое чувство, будто перед ней она сама, только многократно скопированная с незначительными ошибками при каждой репликации.

Могли ли ковенанты захватить созданный людьми ИИ, чтобы поместить его на собственные корабли? И если да, то зачем им потребовалось столько раз копировать код? При таком-то уровне ошибок?

Что-то в этой теории не сходилось. У «умных» ИИ активный срок службы исчислялся приблизительно семью годами. Затем их сознание переусложнялось и в нем образовывались бесконечные логические петли. Проще говоря, они становились настолько умными, что начинали страдать от общих функциональных расстройств, в буквальном смысле «задумывали» себя до смерти.

Соответственно, если ковенанты захватили ИИ, всем копиям предстояло погибнуть в течение ближайших семи лет. Не было никакого смысла воссоздавать их не из оригинала. Это не продляло срока их жизни, поскольку все внутренние связи также переносились на новый образец.

Кортана задумалась над тем, сколько дней жизни потеряла, впитывая и анализируя информацию, полученную на Гало. Конечно, ее познания в области компьютерных технологий Предтеч значительно выросли, но чего она лишилась взамен? Половины отмеренного ей срока? Или больше? Впрочем, эти мысли следовало отложить до более удобного времени. Ведь если она не сумеет найти способ подобрать Мастер-Шефа и вернуться на Землю, срок ее жизни окажется куда более коротким.

Но кое-что вызывало ее любопытство: она попыталась проследить происхождение ковенантского ИИ и обнаружила подпрограмму самокопирования. Воспроизводящий код занимал не менее двух третей его общего резерва памяти и практически полностью состоял из функций, обращающихся непосредственно к ядру. Эта подпрограмма протянула свои щупальца по всей системе, будто раковая опухоль, поразившая метастазами все электронное тело вражеского ИИ.

Кортана не поняла ни строчки из увиденного.

Но, чтобы использовать код, ей не обязательно было его понимать.

Вот только стоило ли рисковать? Возможно. Она могла уменьшить риск, скопировав часть себя на изолированную систему «Восхождения правосудия» и проверить все на ней. А если что-то пойдет не так, лишний участок всегда можно удалить.

Потенциальная выгода была велика. Существовала вероятность, что Кортана даже сумеет восстановить полную трудоспособность, не избавляясь от данных, полученных на Гало.

Она дважды и трижды перепроверила выбранную систему — блок, контролирующий жизнеобеспечение нижних палуб. Поскольку теперь они были полностью эвакуированы и промерзли, поддерживать там атмосферу не имело смысла. Кортана осторожно оборвала связь данного блока с остальным судном.

Затем она еще раз протестировала собственные мыслительные способности. Скорее всего, именно программа копирования отвечала за разрушенное мышление ковенантского ИИ. Ее же собственные возможности и без того сократились практически до нуля. Необходимо было достигнуть некоторого равновесия.

Кортана запустила программу дупликации. Как только «раковая опухоль» зашевелилась и протянула к ней свои отростки, Кортана прервала всякую связь с системами «перевода».

Она ощутила, как ее коснулись странные функции, окутавшие ее темным саваном и начавшие бороться с выставленными преградами.

Все происходило слишком быстро, но ИИ не стал прерывать процесс. Кортане было слишком интересно, чтобы останавливаться.

Участок ее сознания вдруг стал размываться и начал воспроизводить сам себя, перенося копию строчка за строчкой на новый носитель. Это было странное чувство. Но странность заключалась не в том, что она оказалась сразу в двух местах и могла одновременно думать сразу о нескольких проблемах. К многозадачности ИИ не привыкать.

Нет, странность была в другом: Кортану на секунду охватило ощущение чуда… и вневременности.

Репликация завершилась, и скопированный код вновь был обезврежен и помещен отдельно от остальных кусков расчлененного ИИ ковенантов.

Кортана провела полную внутреннюю диагностику. Ничего не изменилось.

Тогда она проверила скопированный фрагмент. Тот был цел и, если не считать сразу же исправленных мелких ошибок, оказался вполне рабочим.

Кортана запустила созданную ею систему и подчинила своему основному ядру. Она активировала два параллельных процесса: перевод с английского на ковенантский и обратно.

Интересно, если эта программа сумела воспроизвести блок перевода, могла ли она сделать копию других логических элементов? Нет. Кортана отбросила эту мысль. Риск, которому она подвергла бы себя, создав своих клонов, был слишком велик. К тому же в задаче оставалось слишком много неизвестных, ведь она все-таки имела дело с кодом, написанным враждебными существами. Он мог изобиловать «ловушками», готовыми сработать при соприкосновении с достаточно сложным цифровым сознанием.

Кроме того, копирование не спасло бы ее от начинающейся деградации. Ошибки внутренних связей уже наличествовали и никуда бы не делись, вне зависимости от того, сколько раз она воссоздаст себя.

Она вспомнила странную манеру речи ковенантского ИИ. Интересно, сколько раз его скопировали?

Ее размышления внезапно были прерваны. Сообщения ковенантов вдруг стали абсолютно понятными, словно она обрела новую пару ушей: «Начинаем раскопки; новый подслой найден на глубине шестьсот метров. Патруль не смог обнаружить неверных. Возвращаюсь на базу с малыми артефактами. Возрадуйтесь!»

А еще Кортана обнаружила то, что на главной частоте ковенантов звучит еще один сигнал; в нем использовались те же символы, что вели к Гало. И на сей раз они полностью повторяли узор, обнаруженный Мастер-Шефом в Кот-д'Азюр.

Прежде она не обращала внимания на окружности, полосы, квадраты и треугольники лишь потому, что ковенанты украсили простые геометрические знаки своей каллиграфией и дополнили их высокодуховными изречениями. Но теперь, обладая новой системой перевода и словарем, Кортана могла, как выразилась бы Халси, «разгрести все это дерьмо».

Дополнительные послания представляли собой приказы, исходившие от кораблей, недавно вошедших в систему Эпсилон Эридана. В ответ им отправляли подтверждения, что все будет исполнено наилучшим образом.

Ковенанты использовали метод отправки сообщений, способный донести их слова от самого центра империи до окраин галактики. Чужаки либо были слишком глупы, либо слишком самонадеянны, если даже не пытались закодировать свои послания должным образом.

И все же разведывательный департамент ККОН так и не смог своевременно разобраться в столь простом протоколе связи. Так кто оказался глупее?

Кортана зафиксировала приказ по выходу на позиции для нескольких сотен кораблей: крейсеров, эсминцев, грузовых барж. Чужаки привели сюда массивную флотилию. Приказы четко обозначали точки встречи, дозаправки, сбора ресурсов и координаты следующего прыжка.

И теперь Кортана знала, как перенести полученные данные на привычные звездные карты.

Вот ковенанты собирались перелететь на Лямбду Дракона, чтобы заправить свои реакторы тритием. А затем в системе Хоукинга встретить еще три дюжины крейсеров и бесчисленное множество «Серафимов», чтобы…

Кортана прервала обработку последующих данных. Она сотню раз перепроверила матрицу перевода, задействовав все свои ресурсы.

Ошибки не было.

Последние координаты в намеченном ковенантами списке задач обозначали Солнце.

Чужаки направлялись к Земле.

 

Часть IV

ГАМБИТ

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

 

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 06:40, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, подземный туннельный комплекс.

 

Джон напряженно смотрел на тысячи ковенантов, столпившихся на балконах и взявших в кольцо его команду. Он боялся даже пошевелиться. Его отряд оказался явно не на сильной стороне. Шансов на победу у них не оставалось.

На третьей галерее на четыре часа от отряда гневно взревели охотники. Они вскинули свои плазмометы, прицелились и выстрелили.

Келли среагировала первой; превратившись в размытый росчерк, она метнулась к доктору Халси и заслонила ее своей спиной. Рядом встали Джон и Фред, а Антон прикрыл адмирала.

Ослепительные сгустки раскаленной добела плазмы обрушились на спартанцев и расплескались по их броне.

Щиты Мастер-Шефа полностью разрядились. От удара он пошатнулся, кожу на предплечьях опалило.

Когда жар спал, Джон заморгал, пытаясь избавиться от черных пятнышек, плясавших в глазах. Келли лежала на полу. Ее «Мьольнир» дымился, а из пробоины в боку сочился гидростатический гель.

Вокруг засвистели посланные противником заряды, и Джон инстинктивно бросился к Восемьдесят седьмой, закрывая своим телом раненого товарища. Мастер-Шеф уже приготовился принять спиной неизбежное попадание кипящей плазмы.

Но все энергетические винтовки и игольники сейчас были нацелены на тех охотников, что стреляли по людям. Гигантские чужаки отступили, закрываясь толстенными стальными щитами, способными выдержать практически любой натиск, но только не этот беспощадный поток. Могучие воины вспыхнули, как спички, а их броня и щиты расплавились. Не прошло и секунды, как от охотников не осталось и следа.

Балкон вокруг них превратился в пыль и дым вместе с несколькими десятками ворчунов и шакалов, которым не повезло оказаться поблизости от злополучной пары.

Когда все стихло, Джон прождал еще три удара сердца. Ни люди, ни ковенанты не шевелились.

— Что за черт? — пробормотал Джонсон. — Разве мы не должны быть уже на небесах?

Мастер-Шеф сверился с показаниями биомониторов Келли; она потеряла сознание, а системы ее брони постепенно выходили из строя. Восемьдесят седьмую срочно требовалось отнести в безопасное место.

Закованный в золотые доспехи воин элиты, стоявший на верхней галерее, вскинул меч и закричал. Спустя секунду перевод возник на дисплее Джона:

— Взять их! Но я лично сниму шкуру со следующего, кто осмелится стрелять по священному свету! Вперед!

Доктор Халси плотнее прижала к уху дужку очков, прислушиваясь к шепоту программы-переводчика.

— Кристалл, — прошептала она. — Они гонятся за кристаллом.

Элита ковенантов бросили вниз извивающиеся пластиковые тросы, мерцающие призрачным синим светом. Сотни ворчунов начали нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Шакалы заскользили вниз, следуя за своими хозяевами.

— Поласки! — закричал Уиткомб в рацию. — Сюда, быстро! Срочно эвакуируемся!

— Вас поняла, — ответила уорент-офицер все с тем же хладнокровием пилота ККОН.

Фред, Грейс и Антон развернулись и короткими очередями открыли огонь по спускающимся ковенантам. Воины элиты падали, заливая фиолетовой кровью мощеный пол.

Халси сунула кристалл в карман лабораторного халата и присела возле Келли. Проверив ее жизненные показатели, доктор покачала головой и перевела на Джона мрачный взгляд.

— Еще жива, но едва дышит. Ей нужна помощь.

— Не забываем о вежливости! — прорычал адмирал Уиткомб. — Мастер-Шеф, надо организовать теплую встречу нашим гостям!

— Открыть заградительный огонь, — приказал Джон. — Построение дельтой. Исполнять!

Спартанцы, двигаясь в унисон и вскидывая винтовки, растянулись полукругом. Столь же одновременно их большие пальцы сняли оружие с предохранителей. За спинами бронированных воинов Локлир, Джонсон, Хаверсон и Уиткомб взводили гранаты, готовясь к броску.

Джон остановился возле Келли. Он поднял ее обмякшее тело и взвалил на плечо.

Ковенанты спрыгивали на пол и бежали к окруженному отряду, но ответного огня не открывали. Оглушительные разрывы гранат и град бронебойных пуль косили элиту десятками. Но шакалы, неотступно следующие за своими хозяевами, приземлялись в самой гуще мешанины тел и смыкали энергетические щиты, закрывая воинов элиты. Типичная для ковенантов бравада — они всегда стремились быть первыми в бою, даже если это означало для них смерть.

И Мастер-Шеф с радостью готов был оказать им эту честь. Он вогнал в винтовку свежую обойму и открыл огонь.

Чужаки неуклонно приближались к спартанцам. Второй ряд шакалов поднял щиты над головами, закрывая элиту от падающих гранат.

Десантный челнок Поласки спикировал от бреши в потолке, развернулся и замер примерно в метре над полом. Оба боковых люка с шипением отворились.

Джон передал Келли на руки Фреду, первым запрыгнувшему в корабль, а затем помог подняться доктору Халси и адмиралу Уиткомбу. Локлир и оставшиеся спартанцы забрались через второй люк. Последними на борт взошли сержант Джонсон и Мастер-Шеф — и едва они успели взбежать по сходням и схватиться за страховочные кольца, как Поласки начала набирать высоту.

Джон разглядывал ковенантов, в то время как челнок поднимался к потолку. Тварей были многие тысячи — они покрывали пол, карабкались по веревкам, заполняли балконы. Казалось, будто кто-то разворошил муравейник, и наружу полезли разъяренные муравьи.

Люк закрылся, и Мастер-Шеф направился к кокпиту. Проходя по пассажирскому отсеку, он бросил взгляд на Келли. Она безжизненно лежала на полу; из пробоин в броне поднимались тонкие струйки дыма.

Он остановился и помог Халси закрепить Келли на месте. Глаза доктора неотрывно следили за жизненными показателями раненой спартанки, выведенными на экран наладонного компьютера. Халси положила кристалл на палубу, но… тот отказался лежать. Отвергая законы тяготения, он поднялся в воздух, направив к полу острый конец.

— Как странно, — прошептала доктор.

Джон был вынужден согласиться; это и ему показалось необычным. Примерно так же, как и то, что они только что оказались под прицелом нескольких тысяч ковенантов, но ни один чужак так и не выстрелил.

— Позаботьтесь о ней, — сказал он Халси, прежде чем подняться и войти в кабину пилота.

Поласки сидела, сгорбившись над панелью управления. Она заставляла челнок подниматься по гиперболической траектории, направляя его к отверстию в потолке огромного зала. Мастер-Шеф схватился за стену, чтобы удержать равновесие.

Неожиданно десантный челнок начал терять скорость и вновь перешел в горизонтальное положение.

— У нас проблема, — объявила Поласки, и ее руки стремительно запорхали над панелью. — Очень, очень серьезная проблема.

Фиолетовый луч, бьющий сверху, внезапно потемнел, и в то же время на него стало больно смотреть.

— Они отталкивают нас назад, — произнес адмирал Уиткомб. — Ли, выберись на крышу и высади по этой дыре парочку ракет из «Бура».

— Слушаюсь, сэр, — отозвался Ли, которому не терпелось вернуться в бой.

Кивнув Джону, он подхватил пусковую установку и направился к люку.

Адмирал нахмурился и покачал головой:

— Вряд ли ракета сможет пройти километр вверх по шахте. Но попытаться стоит.

Челнок перестал подниматься, несколько секунд подергался на одном месте и начал медленно терять высоту.

Ли открыл боковой люк. Внутренние помещения челнока затопило ярким фиолетовым светом.

Доктор Халси судорожно вздохнула, и Мастер-Шеф обернулся, чтобы посмотреть, что ее так испугало.

На секунду ему показалось, будто захваченный ими кристалл разбился. Но нет… Во всяком случае, не в прямом смысле. Верхняя половина странного предмета разделилась по граням и раскрылась, подобно бутону цветка. Сапфировые лепестки прогнулись, улавливая ультрафиолетовый свет гравитационного луча, и кристалл раскрылся еще сильнее. Он полностью изменил свои очертания и начал зеленовато мерцать.

Свет, заливающий корабль, померк… Казалось, будто кто-то закрутил вентиль.

Челнок устремился вверх.

— Что за чертовщ… — Поласки поймала себя на том, что утратила свое хваленое спокойствие, и осеклась на полуслове. Их корабль, все набирая скорость, мчался по туннелю.

— Гравитация, — прошептала доктор Халси, разглядывая раскрывшийся кристалл. — Эта штуковина искривляла пространство и тогда, когда мы в первый раз пытались к ней приблизиться. Это, определенно, эффект поля искусственной гравитации. Не могу дождаться, когда смогу заняться изучением этого кристалла.

Челнок выскочил на поверхность, и кабина озарилась солнечным светом.

Едва они покинули поле гравитационного луча, кристалл закрылся, захлопнув свои лепестки и снова став цельным и гладким. Халси подобрала его с пола и сунула в карман лабораторного халата, а затем вновь вернулась к Келли.

Небо над горой Менахит наполнилось стаями «Баньши» и «Серафимов». Кроме того, компанию им составил и трехсотметровый легкий крейсер. Уже висевшие над скалой боевые корабли развернулись и навели на челнок свои плазменные орудия.

На консоли перед Поласки загорелось несколько ярких значков.

— Нас взяли в прицел, — произнесла пилот, и хотя голос ее был ровным, в нем проскальзывали нотки напряженности.

— Стрелять они не станут, — заверил Уиткомб. В его словах чувствовалась стальная уверенность, словно это было не простое предположение, а непосредственный приказ ковенантам, которого те не осмелились бы ослушаться. Адмирал опустил ладони на бедра и посмотрел на вражеские корабли так, как если бы собирался одним своим взглядом уронить их на землю. — Им нужна та штуковина, которую нашли доктор и ее отряд, — нужна настолько, что они с готовностью лезут под наши пули, а сами боятся даже плюнуть в нашу сторону.

— Сэр, — сказал Мастер-Шеф, — встреча с Кортаной запланирована на семь пятнадцать. У нас осталось только двадцать минут.

Адмирал Уиткомб сверился с часами и вновь посмотрел на окружающие их и подступающие все ближе корабли.

— Поласки, вытаскивай нас. Закладывай курс к точке встречи и гони так быстро, как только сможешь.

— Слушаюсь, сэр!

Пилот направила челнок вверх, и небо стремительно изменило свой цвет с бирюзового на темно-синий, сланцево-серый, а потом стало чернильным, наполненным звездами.

Хотя челнок и мог легко уйти от крейсеров, по сравнению с проворными «Серафимами» он двигался мучительно медленно. Они окружили его. С каждой стороны от десантного корабля пристроилось по четыре штурмовика, а еще два залетели вперед и начали сбавлять скорость, преграждая путь.

— Они взяли нас в коробку, — сказал Поласки, также снижая скорость.

— Уорент-офицер, — произнес Уиткомб, ласково опуская руку на ее плечо, — приказываю идти на таран. Полный вперед.

Поласки тяжело сглотнула:

— Слушаюсь, сэр.

Одна ее рука стремительно поправила ремень безопасности, а вторая в этот момент уже протянулась к регулятору скорости и выставила его на максимум.

Челнок прыгнул вперед, прямо на заслонявшие ему дорогу «Серафимы». Оба штурмовика проворно ушли в стороны, образуя проход, и беглецы на предельной скорости промчались мимо.

Локлир выглянул в иллюминатор левого борта и присвистнул.

— А никому не кажется, — прошептал он, — что тут стало малость многолюдно?

Мастер-Шеф встал за плечом десантника. Когда они еще только заходили на посадку, на орбите Предела кружило около десятка малых боевых кораблей, но сейчас их стало в три раза больше.

Здесь были и легкие крейсера, очертаниями похожие на скатов, и четыре одутловатых корабля-носителя, вокруг которых пространство кишело «Серафимами», и стремительные, маневренные эсминцы, щетинящиеся плазменными турелями.

А еще было много обломков — на орбите планеты зависли искореженные останки ковенантских крейсеров, чьи орудия все еще светились накопленной плазмой. Вокруг плавали серебристые облака металла, который вначале превратился в пар а затем остыл в вакууме.

— Кортана в наше отсутствие времени не теряла, — заметил лейтенант Хаверсон, одобрительно кивнув в сторону обломков.

Мастер-Шеф заметил серию вспышек со стороны кораблей-носителей. Он активировал систему увеличения изображения, встроенную в его шлем, и увидел легион воинов элиты, вылетающих из ангаров на реактивных ранцах. Следом появились многочисленные ремонтные дроны.

— Приближаются штурмовики, дроны и абордажные группы, — объявила Поласки. — Они… — Пилот помедлила, изучая показания радара. — Господи Иисусе, они окружают нас со всех сторон!

— Доставь нас к точке встречи, — приказал адмирал Уиткомб. — Разрешаю загонять коней.

— Сэр, — ледяным тоном ответила Поласки, — мы и так в точке встречи.

Мастер-Шеф поискал взглядом захваченный ими флагман, но видел только врагов.

 

«Восхождение правосудия» вошло в реальное пространство; на сей раз все было не так просто.

Прыжок требовалось совершить с точностью до сантиметра, и как бы Кортане ни тяжело было это признавать, сейчас она во многом полагалась на удачу.

Ей давно было интересно, что произойдет, если выйти из пространства скольжения слишком близко к другому центру массы — планете или крупному кораблю.

Флагман возник посреди облака космического мусора, повисшего на высокой орбите Предела. Но ничего не случилось — ни сверхмощного ядерного взрыва, ни наложения друг на друга материи «Восхождения правосудия» и остовов погибших звездолетов.

Либо поле Шау-Фудзикавы предотвращало подобные столкновения, заставляя мусор сдвигаться в сторону, словно воду, налетевшую на камень, либо… Либо часть везения Мастер-Шефа передалась и Кортане.

Сотни погибших кораблей, созданных руками как людей, так и ковенантов, безжизненно проплывали мимо, и их пересекающиеся траектории доказывали, что «Восхождение правосудия» все-таки отпихнуло их в стороны. Будь у ИИ больше времени, он провел бы серию экспериментов с радиоуправляемыми зондами, чтобы окончательно разобраться в том, было ли это везением или закономерностью.

Но вот как раз времени не было ни у него, ни у Мастер-Шефа.

До назначенного срока встречи оставалось лишь несколько минут, и Кортане предстояло с умом использовать каждую отпущенную микросекунду, чтобы осуществить свой план, если, конечно, они собирались покинуть Эпсилон Эридана живыми.

Кортана просканировала поле обломков на предмет подходящего ей судна. Ковенантских кораблей осталось не так уж много; даже если войскам ККОН и удалось в этой битве исполнить задуманное и захватить вражеский крейсер, им явно пришлось его уничтожить. Ни одно судно чужаков не годилось для плана ИИ.

Тогда он переключил внимание на остовы кораблей ККОН. Ковенантам не приходилось уничтожать их полностью, чтобы вывести из строя. Хватало одного меткого попадания энергетического снаряда, и человеческое судно, потеряв большую часть палуб и экипажа, выбывало из сражения.

Кортана задумалась обо всех тех многочисленных погибших людях, чьи тела находились в уничтоженных звездолетах. Об отважных мужчинах и женщинах, сражавшихся до последнего вздоха.

Сенсоры последовательно осматривали каждый из легких боевых кораблей. Здесь было несколько корветов, чьи рассеченные борта сочились радиоактивным охладителем, вытекающим из поврежденных ядерных реакторов. И хотя эти суда оказались более подходящими кандидатами, Кортана не нашла среди них ни одного, чьи реакторы не были бы полностью уничтожены.

Отметив местоположение кораблей-носителей и тяжелых крейсеров, она исключила их из списков поиска. Эти корабли были слишком велики для ее целей. Конечно, ее требования к маневренности и скорости судна были невысокими, но не настолько, чтобы на добрый час застрять на орбите.

Оставались только эсминцы и фрегаты. ИИ удалось найти четырнадцать кораблей данных классов. По своей сути эсминцы мало чем отличались от фрегатов. Просто они несли метровой толщины броню из титана-А в отличие от шестидесятисантиметровых пластин, защищавших их более легких собратьев.

Подходящими кандидатами оказались сразу два судна. Оба они — эсминец «Тарсис» и фрегат «Геттисбург» — располагали неповрежденными реакторами. Последний из кораблей был уничтожен энергетическим излучателем, чей луч прорезал его насквозь от носа до кормы. Был потерян мостик и система жизнеобеспечения. А вот силовая установка и даже орудие магнитного ускорения, установленное на носу, по всей видимости, функционировали.

Кортана подала в двигатели немного энергии, и «Восхождение правосудия» медленно поползло к «Геттисбургу».

Попутно ИИ прислушивался к переговорам ковенантов. Трафик увеличился примерно в восемь раз с того момента, как захваченный флагман проник в систему. Сообщения изобиловали упоминаниями о «неверных», высадившихся на планете, и о том, что «священный свет» в опасности. Отлично. Это доказывало, что Мастер-Шеф делает именно то, что умеет лучше всего: устраивает светопреставление в стане врага. Что куда важнее, ковенанты явно не замечали «Восхождения правосудия», укрывшегося посреди космического кладбища.

Оказавшись в километре от «Геттисбурга», Кортана отключила основные двигатели и продолжила осторожно приближаться за счет виртуозной игры маневровыми, пока не оказалась прямо над эсминцем.

Тогда она нащупала его систему телеметрии и уловила слабый отклик. Отправив код доступа, ИИ мгновенно проник в корабельную сеть и попал в навигационный компьютер.

Другого ИИ на борту не оказалось. Капитан в полном соответствии с Протоколом Коула уничтожил навигационные базы и искусственный интеллект. Кортана распространилась по опустевшим системам. «Геттисбург» был потерян; все его двигатели вышли из строя. В самостоятельный рейс он уже никогда бы не отправился, но его сердце все еще билось. Ядерный реактор сохранял работоспособность на шестьдесят семь процентов. Идеально.

«Восхождение правосудия» мягко опустилось на «Геттисбург» — возможно, первый случай в истории Вселенной, когда корабли людей и ковенантов соприкасались без летальных последствий друг для друга.

Все современные звездолеты ККОН были оборудованы специальными захватами на нижней и верхней сторонах на тот случай, если окажутся слишком сильно повреждены, чтобы двигаться самостоятельно. В теории другое судно могло пристыковаться и взять поврежденного союзника на буксир.

Флагман ковенантов также был оборудован похожими захватами на верхней своей части, чтобы к нему могли пристыковаться корабли, оказавшиеся слишком большими для посадочного ангара.

Конечно, системы были несовместимы.

Но Кортана исправила это. Она активировала семь ремонтных дронов «Геттисбурга» и приказала инженерам ковенантов выйти в космос и перестроить захваты «Восхождения правосудия» для стыковки.

Единственной целью, с которой она прыгнула в облако космического мусора и пыталась восстановить фрегат, была дополнительная энергия.

Прикрытие, под которым действовал флагман, было раскрыто; ковенанты знали, что им управляют люди. Поэтому первоначальный план просто встретиться с Мастер-Шефом на орбите отменялся. Да, конечно, она все еще могла совершить прыжок к месту встречи и подобрать выживших, но з<