Воскресенье, 16 августа, 13:18 (UTC –4)

«DW», жилой корпус

 

— Я тебя искал, — Штаерман походил на манекен, вырезанный с обложки журнала «Forbes» и выставленный в пустыне Атакама: костюм-двойка, начищенные до блеска туфли, аккуратно уложенные блестящие черные волосы. Не совсем уместный здесь манекен.

— Я тоже, — не растерялся Тимур.

— Что? — удивленно прищурился чилиец.

— Ничего, Оскар. — Что-то внутри подсказывало парню: держи язык за зубами. — Зачем я тебе?

— Ральф тебе все рассказал?

— Все, что считал нужным.

— И что ты об этом думаешь?

«Я думаю, что вы не лучше фашистов и все до одного кончите международным судом, после чего вас зажарят на электрическом стуле до хрустящей корочки».

— То, что вы сделали, поражает. Это настоящий прорыв.

— Я не так глуп, украинец, — снисходительно улыбнулся Штаерман. — Чтоб ты там ни надумал, помни: ты обязан выполнять свою работу. Бежать отсюда некуда. Мы в дикой пустыне, амиго, где нет ни морали, ни милосердия или справедливости. Сотни людей сдыхали в здешних песках, проклиная день, когда сюда попали. Я не хочу, чтобы ты стал одним из них. В мои обязанности входит следить за тем, чтобы информация о проекте «NGF» не выходила за пределы внешней ограды, поэтому я официально предупреждаю тебя…

В коридоре показались Ребекка и Алондра, народ подтягивался в столовую на обед. Бекка помахала Тимуру рукой. Парень легкомысленно кивнул в ответ.

— Подойди сюда, — недовольный тем, что его прервали и нарушили серьезность момента, Штаерман подвел Тимура к выходившему на юг окну. — Видишь вон тот холмик? — Сразу за жилым корпусом располагалась спортплощадка, за ней виднелся полуметровой высоты холмик. — Там зарыт индийский программист, который наотрез отказывался работать и упорно требовал разорвать контракт.

Внешне Тимур сохранял невозмутимость, раздумывая: блефует чилиец или нет?

— Забудь о контракте, Тимур, — продолжал чилиец. — Ты получишь деньги, только если будешь делать, что прикажут, и не будешь совать нос туда, куда не надо. Главное, что я хочу до тебя донести: ты уедешь отсюда не тогда, когда ботов поймают, и даже не тогда, когда беглецы умрут, а только тогда, когда я тебе позволю. Понял?

Тимур поднял на Штаермана глаза и искренне сказал:

— Мне нужен Интернет.

— Ты что, не понял?! — взбесился Штаерман. Он утратил самообладание. Злился, хотя злиться должен был бы Тимур, и это раздражало его еще больше. — Ты что, деревянный наполовину?! Я кому все это говорил?

— Я просто хочу написать своей девушке, что благополучно добрался до места. Я обещал ей, — парень валял дурака, что еще больше раздразнило чилийца.

— Да пошел ты, и твоя девушка вместе с тобой! Кейтаро запретил любые контакты с внешним миром, пока ботов не поймают!

— Ты можешь стоять рядом, пока я буду писать письмо. Я переведу весь текст на испанский в «Google translate».

— Иди ты на-а-а хрен! — Оскар уже кричал. — Ты идиот! Еще раз услышу от тебя что-то подобное, клянусь, ляжешь рядом с индусом.

— Как ты думаешь, стоит обсудить твои угрозы с Кейтаро? — Тимур решил сыграть ва-банк.

Штаерман побагровел, но вынужден был промолчать. На висках пульсировали вены.

— Не кипятись, — Тимур изобразил беззаботность, хотя внутри все кипело. — Я тебя понял. Буду иметь в виду. А теперь пора обедать. — Он повернулся к Штаерману спиной.

«…Когда я тебе позволю» еще долго звенело у него в ушах.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда настанет время покидать «NGF Lab», — прошипел ему вслед Штаерман.

Чилиец не мог знать, что когда придет это время, его уже не будет в живых.

 

XXXIX

 

Воскресенье, 16 августа, 19:21 (UTC +2)

Киев, Украина

 

Сжав губы, Алина поглядывала на телефон. Мобильник настырно подпрыгивал: извлекал из корпуса неприятные зубодробильные звуки и, дергаясь, двигался по столу.

Не ответить в третий раз она уже не могла.

— Да, мама, слушаю.

— Ну, наконец-то! Слава Богу, дочка! Как ты там?

— Все хорошо, мама.

— Хорошо?! Это правда, что мне рассказал папа?

Все острые проблемы Алина сначала обсуждает с отцом. Он реагирует более спокойно и передает информацию маме в адаптированном виде, спасая ее сердце от инфаркта.

— Я не знаю, что он тебе рассказал.

— Что этот козел тебя бросил и свадьба… — В трубке послышался скрежет зубов. — И свадьба отменяется.

— Тимур — не козел. Ему предложили прекрасную работу, и он был вынужден на два месяца уехать в Южную Америку. Свадьба не отменяется, а переносится на… на октябрь. — Девушка едва сдерживалась, чтобы не бросить трубку. Впереди ее ждало море пустых фраз.

— Алина, не выгораживай его! Они все такие! Я больше тебя пожила, я знаю! Знаю! — Опять яростный скрежет зубов. — Никуда он не уехал, я уверена. Валяется сейчас в обнимку с какой-то шлюхой. Сволочь!

— Мама, прошу тебя… Я сама проводила его до самолета.

— Ну и что? Это ничего не значит! Как это — бросить невесту за месяц до свадьбы? Даже если миллионы предложили, где это видано?.. Стоп. Ты провожала его в аропорт?! Ты сама виновата. Носишься с ним как с писаной торбой, а он плюет на тебя. Убила бы этого козла! Тетя Галя сразу сказала, что все программисты — все дебилы. В головах — одни формулы дурацкие. И дети от них страшные родятся.

Алина не отвечала, надеясь, что так мама быстрее успокоится. Эффект получился противоположный.

— Алина, дочка, что ты молчишь? С тобой все в порядке? Хочешь, я приеду к тебе? У тебя есть валерьянка?

— Мама, мне не нужна валерьянка! Я не пью успокоительного! У меня все нормально!

— Я приеду.

— НЕ НАДО.

Мама многозначительно вздыхала в трубку:

— Ты, главное, не переживай. Поплачь — это помогает, но забудь про этого скота. Глаза бы мои его не видели. Он тебя не стоит. А со свадьбой я сама разберусь.

Тут уже Алина не вытерпела:

— Извини, у меня входящий звонок. Это по работе. Нужно ответить.

— Какая работа? Сегодня же выходной.

Алина прервала разговор. Ей было тяжело спорить с матерью, защищая Тимура. Обычно ей легко удавалось переубедить мать. В этот раз аргументов было маловато, но разве женщины пользуются аргументами во время спора? Однако девушка так и не заступилась за него по-настоящему. Она просто не смогла. Он так и не написал ей ни строчки.

С утра Алина просматривала новости в Интернете, боясь натолкнуться на сообщение об авиакатастрофе или исчезновении самолета. Это единственное, что могло оправдать ее любимого. Наступил вечер, она ничего не нашла. С одной стороны, это радовало, а с другой — означало, что самолет благополучно приземлился в Сантьяго-де-Чили, а Тимур за сорок восемь часов так и не дал о себе знать.

Алина чувствовала себя так, как будто ей перевалило за восемьдесят лет: слабая, апатичная, равнодушная. Из-за этих чувств она ненавидела себя. Обида и ненависть подступали к горлу, понемногу выплескивались и лились на Тимура. А он не отзывался. Может, мама права и он действительно решил порвать с ней таким дебильным способом? Кто их знает, этих программистов?

Но в тот вечер Алине все же удалось заснуть, потому что в глубине души она надеялась, что утром обнаружит кучу мейлов от Тимура, не пришедших вовремя из-за проблем в сети. Или он позвонит. Или…

А тем временем мама Алины Алла Федоровна не сидела сложа руки. Четыре года назад, когда ее дочь уже встречалась с ненавистным программистом, за Алиной некоторое время ухаживал сын ее сотрудницы Денис — молодой и перспективный юрист Киевского горсовета. Небольшой недостаток в виде непропорционально толстого зада Дениса компенсировался рядом существенных преимуществ: новеньким кроссовером «Mazda CX7», двухкомнатной квартирой в центре города, несколькими миллионами гривень на счету и умением обходиться с тонкокожими, слезливыми мамашами. Серьезный, респектабельный молодой человек, уверенно плывущий по жизни. Как бревно.

Для Аллы Федоровны Денис сразу стал кандидатом в зятья номер один. Но Алина после первого же свидания отшила юриста. Он же, серьезно запав на девушку, стал засыпать ее цветами и подарками. Пока не нарвался на Тимура. Все обошлось относительно мирно, но Тимур еще долго ворчал на Алину.

Алла Федоровна достала записную книжку. Она не осилила искусство записи телефонных номеров в память мобильника, а потому до сих пор пользовалась блокнотом. Записная книжка — это немного старомодно, зато надежно. Она нашла и набрала нужный номер.

— Денис? Денис, здравствуйте! — Она сделала голос послаще. — Это Алла Федоровна, мама Алины. Простите, что беспокою… Да, да… Ой, спасибо! У меня для вас интересная новость…

 

 

Тупик

 

XL