Дискета 3,5 метка тома: Backup. 007; файл Любовь. 008

 

Знакомство с Полом было в некотором смысле гораздо более волнующим, чем с Адамом. Полагаю, отчасти потому, что теперь мне было известно, как поступать, если дело пойдет не так, как мне хотелось. Даже если Пол не понимал, что я могу дать ему больше, чем кто бы то ни было другой, даже если бы он отверг мою любовь, даже если бы зашел так далеко, как Адам, и действительно предал бы неизбежность нашего союза ради кого‑то еще, существует альтернативный сценарий, который может дать мне почти столько же удовлетворения, как и достижение цели.

Но на сей раз у меня было ощущение, что я получу то, чего хочу. Адам, как мне стало теперь понятно, был незрел и слаб. Пол не был ни тем, ни другим, это было ясно сразу. Во‑первых, он не поселился в той части города, где живут яппи, как Адам. Пол жил в южной части города, в Эстон‑Хей, на тенистой окраине, излюбленной университетскими преподавателями и врачами. Дом Пола стоял на одной из самых недорогих улиц. Как и мой, его дом входил в кондоминиум, но две верхние и две нижние комнаты были явно гораздо просторней. Перед домом был разбит небольшой садик, а задний двор был раза в два больше и уставлен растениями в керамических контейнерах и кадками с цветами и карликовыми кустиками. Прекрасное место, где можно посидеть вместе после работы летним вечером, выпивая перед обедом.

И с Полом у меня была бы возможность жить в Эстон‑Хей, наслаждаться этими тихими улицами, вместе с ним гулять в парке, совсем как другие пары. К тому же у него интересная работа – он лектор в Брэдфилдском институте науки и технологии, он специалист по CAD – компьютерному проектированию. У нас так много общего. Жаль, что я никогда не смогу показать ему, чего мне удалось достичь в случае с Адамом.

Одно из главных преимуществ финансовой независимости – возможность тратить практически все жалованье по собственному усмотрению. То, что остается после уплаты налогов, для человека моих лет и не имеющего иждивенцев, существенная сумма. Это значит, что мне по средствам самая современная компьютерная система, с которой мне будут доступны все новинки. Учитывая, что одна программа стоила мне почти три тысячи фунтов, хорошо, что никто не пьет из меня кровь. С моим новым CD, видео и графической программой мне понадобилось меньше дня, чтобы перенести видеосъемки на диск. Но даже мой компьютер вкупе с моим воображением не могли дать мне ту радость и удовлетворение, что дал бы он, если бы только был честен с самим собой. Поэтому он будет каждый день умирать снова и снова. Необузданная фантазия приобрела формы, соответствующие каждому моему настроению и прихоти. Наконец, Адам делал все, что только смог бы вообразить. Жаль, что он не разделит моего наслаждения.

Все это выглядело несовершенно, но мне по крайней мере было веселее, чем полиции. Судя по тому, что писали газеты, они никуда не двигаются. Смерть Адама едва заслужила упоминания в центральных средствах массовой информации, и даже «Брэдфилд Ивнинг Сентинел Таймс» перестал давать о нем материалы уже пять дней спустя. Тело Адама было опознано через четыре дня, когда встревоженные коллеги сообщили, что его нет на работе и им не удалось добиться ответа ни по телефону, ни лично. Меня заинтересовали их отзывы (популярен, усердный работник, всем нравился), и меня охватило мгновенное сожаление, что его глупость лишила меня их дружбы. Криминальный репортер «Сентинел Таймс» даже умудрился отыскать бывшую жену Адама, ошибку, которую он совершил в двадцать один год и из которой выпутался к двадцать пятому дню рождения. Ее комментарии заставили меня хохотать.

 

Бывшая жена Адама Скотта, Лайза Арнольд, 27 лет, сдерживая слезы, сказала: «Я просто не могу поверить, что такое случилось с Адамом.

Это был дружелюбный человек, очень общительный. Пил он мало. Я не могу себе представить, как этот садист сумел схватить его».

Лайза, учительница в начальной школе, которая с тех пор не вступала в брак, продолжает:

«Я понятия не имею, что он делал в Кромптон‑Гарденз. Когда мы были женаты, он никогда не проявлял гомосексуальных наклонностей. Наша сексуальная жизнь была вполне нормальной. Ну разве что он был немного скучноват.

Мы поженились слишком молодыми. Мать Адама воспитала его в убеждении, что он должен ждать жену, которая пылинки бы с него сдувала, но я совершенно не такая.

Потом я встретила другого и сказала Адаму, что хочу получить развод. Он был по‑настоящему огорчен, но мне кажется, что я, скорее всего, ранила его гордость.

После развода я его не видела, но слышала, что он живет один. Я знаю, что за последние три года у него было несколько романов, но, насколько мне известно, ничего серьезного.

Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что он умер. Я знаю, мы причинили друг другу боль, но я все еще потрясена тем, что он был убит вот так».

 

Я невысоко оцениваю шансы Лайзы на то, что ее второй брак продлится долго, если она по‑прежнему так же не способна проникнуть в работу мужского ума. Скучноват? Лайза была единственной причиной, из‑за которой половая жизнь с Адамом была скучноватой.

И назвать меня садистом! Это она повернулась спиной к очаровательному, красивому мужчине, который любил ее так, что все еще говорил о ней с совершенно незнакомыми людьми спустя три года после того, как она его бросила. Я‑то уж знаю – по тому, как он это говорил…. Если кто‑то и был здесь садистом, так это Лайза.

 

8

 

Такого смелого плана, как тот, что зародился у убийцы в расцвете сил, живущего в сердце большого города, не смог бы задумать ни один художник, обладающий опытом. Эту работу выполнил не скромный булочник, джентльмены, не безымянный трубочист, будьте уверены. Я знаю, кто это был.

 

Стиви Макконнел жестом отчаянья провел руками по волосам.

– Слушайте, сколько раз мне повторять? Я просто выпендривался. Мне хотелось пофорсить. Вот я и прихвастнул. Я никогда не знал Пола Джиббса и Дэмьена Коннолли. Никогда в жизни не видел ни одного из них.

– Мы можем доказать, что вы знали Гэреса Финнегана, – холодно бросила Кэрол.

– Ладно, я признаюсь, что знал Гэреса. Он был членом клуба, не буду притворяться, что никогда не встречал его. Но, боже мой, этот человек был адвокатом. Он, наверное, знал тысячи людей в городе! – воскликнул Макконнел, ударяя по столу мощным кулаком.

Кэрол даже не моргнула.

– И Адама Скотта, – сказала она, не спрашивая, а утверждая.

– Ага, – устало кивнул задержанный. – Адама Скотта. Примерно года два назад Адам Скотт стал кандидатом и получил месячный испытательный срок. Он не стал членом клуба. Я сталкивался с ним пару раз в нашем местном пабе, мы вместе выпивали, а больше ничего не было. Я выпиваю со множеством людей, понимаете? Я не какой‑то там отшельник. Иисусе, если бы я убивал каждого, с кем постоял у стойки, вашей сволочи хватило бы работы до скончания века.

– Мы докажем, что вы знали Пола Джиббса и Дэмьена Коннолли. Вы это понимаете, верно? – вмешался в разговор Меррик.

Макконнел вздохнул. Он сжал кулаки, отчего на мощных руках резко проступили мускулы.

– Если так, вам придется все выдумать, потому что вы ничего не сможете доказать. Так что вам не удастся повесить на меня это дело. Слушайте, если бы я и вправду был этим психованным ублюдком, думаете, стал бы я там ошиваться, чтобы помочь вам? Чуть запахнет неприятностями – и я руки в ноги. Ясное же дело.

Кэрол сказала со скукой в голосе:

– Но вы же не знали тогда, что сержант Меррик – полицейский, да? Так что дайте нам ваше алиби на ночь с понедельника на вторник.

Макконнел откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

– Понедельник у меня выходной, – начал он. – Как я уже сказал, ребята, с которыми я живу в одном доме, в отпуске, так что я был совсем один. Я встал поздно, сходил в супермаркет, потом пошел поплавать. Около шести поехал в мультиплекс и посмотрел новый фильм с Клинтом Иствудом.

Вдруг он резко подался вперед.

– Они смогут это подтвердить! Я платил по кредитке, а у них вся система компьютеризирована. Они могут доказать, что я был в кино, – торжествующе воскликнул он.

– Они могут доказать одно – что вы купили билет, – лаконично сказала Кэрол.

Добраться по автостраде от кинотеатра до дома Дэмьена Коннолли можно всего за полчаса, даже с учетом движения в час пик.

– Я могу рассказать весь сюжет, черт побери! – сердито огрызнулся Макконнел.

– Вы могли посмотреть фильм когда угодно, Стиви, – мягко сказал Меррик. – Что вы делали после кино?

– Поехал домой. Приготовил себе стейк с овощами. – Макконнел замолчал и уставился в стол. – Потом поехал в город. Просто немного выпить с друзьями.

Кэрол, заметив нежелание Макконнела говорить, подалась вперед.

– Куда именно? – спросила она.

Макконнел молчал.

Кэрол придвинулась еще ближе, голос ее был спокоен, но холоден, как лед.

– Если мне придется ткнуть вас носом в первую страницу «Сентинел Таймс» и послать группу в каждый городской бар, я это сделаю, мистер Макконнел. Куда именно?

Макконнел тяжело вздохнул:

– В «Королеву Червей», – бросил он.

Кэрол торжествующе откинулась назад, удовлетворенная. Потом встала.

– Беседа закончена в три семнадцать пополудни – сказала она, наклоняясь, чтобы выключить магнитофон. Потом посмотрела на Макконнела. – Мы вернемся, мистер Макконнел.

– Погодите минутку, – запротестовал он, когда Меррик встал и полицейские направились к двери. – Когда меня выпустят? Вы не имеете никакого права задерживать меня!

Кэрол в дверях обернулась, мило улыбнулась и сказала:

– О, у меня есть все права, мистер Макконнел! Вы были задержаны за нападение на человека, не забывайте. У меня есть двадцать четыре часа, чтобы превратить вашу жизнь в страдание, прежде чем я предъявлю обвинение.

Меррик улыбнулся с извиняющимся видом, выходя из комнаты следом за Кэрол.

– Прости, Стиви, – сказал он. – Леди не ошибается.

Он догнал Кэрол, когда она просила у сержанта‑охранника вернуть Макконнела в камеру.

– Что вы думаете, мэм? – спросил Меррик.

Кэрол остановилась и смерила Меррика критическим взглядом. Лицо у нее было бледное, но глаза лихорадочно блестели.

– Я думаю, вам нужно идти домой и поспать, Меррик. У вас такой вид, что краше в гроб кладут.

– Да ладно. Что насчет Макконнела?

– Посмотрим, что скажет мистер Брендон. – И Кэрол направилась к лестнице, Меррик шел следом.

– Но что вы думаете, мэм?

– На первый взгляд он может оказаться нашим преступником. У него нет и подобия алиби на ночь с понедельника на вторник, он владелец гимнастического клуба, куда ходил Гэрес, он знал Адама Скотта и, по его собственному признанию, был в «Королеве Червей» в ночь на вторник, до самого закрытия. Он достаточно силен, чтобы втащить тело в машину и вытащить его оттуда. Он состоит на учете, пусть и за мелкие нарушения. И он практикует садомазохизм. Но, возможно, все это – случайное стечение обстоятельств. И я по‑прежнему не думаю, что у нас есть основания просить ордер на обыск, – на одном дыхании выпалила Кэрол. – А вы, Дон? Что говорит ваше чутье?

Они свернули за угол и пошли по коридору к комнате следственной группы.

– Мне он вроде бы нравится, – ворчливо произнес Меррик. – И я представить себе не могу, чтобы мне понравился ублюдок‑маньяк. Хотя это, наверное, идиотская реакция. Я хочу сказать, у убийцы ведь не две головы, да? В нем наверняка есть что‑то такое, что позволяет ему легко сближаться с жертвами, когда он идет на дело. Значит, это может быть и Стиви Макконнел.

Кэрол открыла дверь в комнату группы, полагая, что найдет там Брендона и Тони за кофе и бутербродами из столовой. Но в комнате было пусто.

– Куда подевался шеф? – спросила Кэрол, и голос ее от усталости прозвучал разочарованно.

– Может, он оставил записку у дежурного? – предположил Меррик.

– А может, поступил разумно и отправился домой в постель. Ну что ж, хватит с нас на эту ночь, Дон. Пусть Макконнел немного потомится. Посмотрим, что утром скажут наши боссы. Может, мы все‑таки попытаемся получить ордер, раз точно известно что Макконнел был в «Королеве Червей». А теперь вон с глаз моих, отправляйтесь в постель прежде, чем ваша Джин обвинит меня в том, что я сбила вас с пути истинного. Поспите. Я не хочу видеть вас до полудня, а если голова будет болеть, оставайтесь в постели. Это приказ, сержант.

Меррик усмехнулся.

– Слушаюсь, мэм. До встречи.

Кэрол смотрела, как Меррик идет по коридору, и вдруг встревожилась из‑за его опасливо‑медленных движений.

– Дон! – окликнула она. Меррик оглянулся. – Возьмите такси. Я даю разрешение. По совести говоря, мне совсем не хочется, чтобы вы поцеловались с фонарным столбом. И это тоже приказ.

Меррик ухмыльнулся, кивнул и исчез.

Со вздохом Кэрол прошла через комнату группы в свой временный кабинет. На столе никакой записки не было. Черт бы побрал Брендона, подумала она. И черт бы побрал Тони Хилла! Брендон мог бы по крайней мере подождать, пока она закончит допрос Макконнела. А Тони мог бы оставить сообщение о том, когда они смогут обсудить профиль. Бормоча что‑то себе под нос, Кэрол направилась вслед за Мерриком к выходу. Дежурный, сидевший за столом у входа, окликнул ее:

– Инспектор Джордан!

Кэрол обернулась.

– Я – то, что от нее осталось.

– Шеф оставил для вас записку, мэм.

Кэрол подошла к столу, взяла конверт, вскрыла его и вынула послание:

«Кэрол, я увез Тони по небольшому делу. Потом подброшу его до дома. Пожалуйста, будьте в моем кабинете утром в десять. Благодарю за усердную работу. Джон Брендон».

– Здорово, – с горечью сказала Кэрол. Она устало улыбнулась констеблю. – Полагаю, вам неизвестно, куда отправились мистер Брендон и доктор Хилл?

Тот покачал головой.

– Прошу прощения, мэм. Они не сказали.

– Удивительно, – с иронией пробормотала она.

Стоит на минуту отвернуться – и они отправляются играть в свои мальчишеские игры. Маленькая командировка. Чушь собачья. Так думала Кэрол, идя к своей машине.

– Пошли вы все к чертовой матери, – заключила она, поворачивая ключ зажигания.

 

Тони пролистал последний журнал и вернул его в ящик прикроватной тумбочки.

– От садомазохистов меня всегда подташнивает, – заметил он. – А это как‑то особенно мерзко.

Брендон не мог не согласиться. Собрание мазохистской порнографии Макконнела состояло в основном из журналов с цветными глянцевыми фотографиями мускулистых молодых людей, пытающих друг друга и мастурбирующих. Некоторые снимки были особенно отвратительными: на них пары занимались сексом с применением пыточных приспособлений. Брендон не помнил, чтобы ему приходилось видеть что‑то худшее, даже когда он шесть месяцев был прикомандирован к отделу нравов.

Они сидели на кровати в комнате Стиви Макконнела. Как только Кэрол с Мерриком отправились на допрос, Брендон сказал:

– Не хотите посмотреть, как живет Макконнел?

Тони снова взял ручку и начал что‑то чертить на листе бумаги.

– Это помогло бы мне проникнуть в его голову. А если он и есть наш убийца, там могут оказаться улики, связывающие его с этими преступлениями. Я говорю не об орудиях убийства, скорее о сувенирах. Фотографии, газетные вырезки – короче, всякая всячина, о которой я уже говорил. Но это ведь чисто теоретическое предложение? Вы сказали, что у вас нет шансов получить ордер на обыск.

Меланхоличное лицо Брендона озарилось какой‑то странной, почти плотоядной улыбкой.

– Когда у вас в камере сидит подозреваемый, есть вещи, которые можно сделать, нарушив правила. Ну, так что?

Тони усмехнулся.

– Я восхищен.

И пошел следом за Брендоном к камерам. Сержант‑охранник торопливо закрыл роман Стивена Кинга и вскочил.

– Ничего страшного, сержант, – сказал Брендон. – Если бы я караулил всего двоих заключенных, я бы тоже с удовольствием почитал. Мне бы хотелось взглянуть на вещи Макконнела.

Сержант отпер ящик с вещами арестованных и протянул Брендону прозрачный пластиковый мешок. Там лежали бумажник, носовой платок и связка ключей. Брендон вынул ключи.

– Вы меня не видели, не так ли, сержант? И не увидите, когда я вернусь через два часа, верно?

Сержант ухмыльнулся.

– Вас и не могло здесь быть, сэр. Иначе я бы заметил.

Через двадцать минут Брендон уже парковался у дома Макконнела.

– К счастью для нас, Макконнел сказал, что два типа, с которыми он живет в этом доме, уехали в отпуск. – Он вынул из бардачка картонную коробку и протянул Тони пару резиновых перчаток. – Вам это понадобится, – сказал он, надевая такие же. – Когда мы все‑таки получим ордер, будет странно, если группа объявит нас главными подозреваемыми.

– У меня один вопрос… – сказал Тони, когда Брендон сунул ключ в замочную скважину.

– Какой именно?

– Это ведь незаконный обыск, правда?

– Конечно, – ответил Брендон, открывая дверь и входя в прихожую.

Он нащупал на стене выключатель, но зажигать свет не стал.

Тони вошел, закрыл за собой дверь, и только тогда Брендон повернул выключатель, осветив устланные ковром прихожую и лестницу. На стенах висели два постера в рамках с изображениями культуристов.

– Значит, если мы найдем улики, есть вероятность, что суд их не примет?

– Ну да, – кивнул Брендон. – Правда, существуют обходные пути. Например, если под кроватью Макконнела мы найдем бритву, испачканную кровью жертвы, она таинственным образом окажется на кухонном столе. Тогда мы пойдем к судье, объясним, что пошли к дому Макконнела, чтобы проверить, действительно ли его соседи уехали в отпуск, случайно заглянули в окно и заметили предмет, который считаем орудием убийства Адама Скотта, Пола Джиббса, Гэреса Финнегана и Дэмьена Коннолли.

Тони весело рассмеялся:

– Солжем? Мы? Ни за что, ваша честь!

– Ложь лжи рознь, – мрачно бросил Брендон. – Иногда нужно подтолкнуть ход событий в нужном направлении.

Тони и Брендон переходили, из одной комнаты в другую. Метод Тони страшно интересовал Брендона. Тони входил, останавливался в центре помещения и медленно оглядывал стены, мебель, ковры, книжные полки. Только что воздух не нюхал. Потом педантично открывал шкафы и комоды, поднимал подушки, рассматривал журналы, изучал названия книг, CD‑дисков, кассет и видео, обращаясь со всеми предметами с осторожностью и точностью археолога. Ум его сосредоточенно анализировал все, что он видел и трогал, медленно складывая представление о живущем здесь человеке, сравнивая его с зыбким образом Хенди Энди медленно всплывающим в его подсознании, как позитив на снимке, опущенном в проявитель.

«Ты был здесь, Энди? – мысленно спрашивал он. – Пахнет ли здесь тобой? Стал бы ты смотреть эти видео? Это твои диски? Джуди Гарланд и Лайза Миннелли? „Пет шоп бойз“? Не думаю. Ты не женоподобен – уж настолько‑то я тебя знаю. В этом доме нет ничего женственного и пассивного. Это агрессивно мужской дом. Комната обставлена мебелью по моде восьмидесятых – хром, черный цвет. Но это ведь не дом настоящего мужчины, верно? Никаких журналов с голыми девушками или машинами. Только периодические издания о бодибилдинге, сложенные под кофейным столиком. Посмотри на стены. Мужские тела, намазанные маслом и блестящие, как отполированное дерево. Мужчины, которые живут здесь, осознают, кто они такие, они точно знают, что им нравится. Я не думаю, что это ты, Энди. Ты умеешь контролировать себя, Энди, но не настолько. Одно дело – держать себя застегнутым на все пуговицы, другое – быть настолько сильным, чтобы создать столь последовательный образ. Я это понимаю, я эксперт. Если бы ты был так твердо укоренен в свою идентичность, как ребята, живущие здесь, ты не стал бы делать то, что делаешь, не так ли?

Посмотри на книги. Стивен Кинг, Дин Кунц, Стивен Галлахер, Йен Бэнкс. Биография Арнольда Шварцнеггера. Парочка дешевых книжонок о мафии. Ничего мягкого, ничего нежного, но и ничего необычного. Стал бы ты читать такие книги? Может быть. Хотя я думаю, тебе нравится литература серийных убийцах, а ничего такого здесь нет».

Тони повернулся к двери. Увидев Брендона, ощутил легкий шок. Он был так поглощен своими мыслями, что утратил ощущение реальности. «Следи за собой, Тони!». – предупредил он себя. – Не выдавай себя.

Молча они прошли на кухню. Обстановка была спартанская, но оборудование хорошее. В мойке стояли грязная тарелка и кружка с недопитым чаем. Маленькая полочка с кулинарными книгами доказывала пристрастие жильцов к здоровой пище.

– Пустая трата времени, – недовольно заметил Тони, глядя в шкаф, заставленный банками с бобовыми. Он открыл ящики, заметил кухонные ножи. Там был маленький нож для овощей с лезвием, истончившимся от точки, широкий нож с лезвием в зазубринах от многолетнего использования и дешевый нож для разделки мяса с ручкой, побелевшей от мойки в машине.

«Это не твои инструменты, Энди, – сказал себе Тони. – Ты любишь такие ножи, которые делают дело основательно».

Ничего не говоря Брендону, он пошел наверх. Тот видел, как он заглянул в первую спальню и сразу прошел дальше. Брендон понял, что это была спальня соседей Стиви. Он вошел следом за Тони в комнату на противоположной стороне площадки. В спальне Макконнела Тони снова погрузился в свой мир. Комната была обставлена простой современной мебелью: кровать из сосны, комод и гардероб. На широком подоконнике лежало множество трофеев тяжелоатлета. Высокий книжный шкаф был набит дешевой фантастикой и несколькими романами о жизни геев. На маленьком столике стояли компьютер с игровой приставкой и монитор. На полке над ним – собрание игр. Тони заметил «Смертельную битву», «Уличного бойца – II», «Терминатора», «Судьбу» и с дюжину прочих игр, основной темой которых было насилие.

– Это уже горячее, – пробормотал он, стоя перед комодом и готовясь открыть один из ящиков. «Может, это и ты, в конце‑то концов, – думал он. – Может, это твое единственное владение в доме? Каких находок мне ждать? Мне нужны твои сувениры, Энди. Тебе нужно хранить что‑то у себя, память ведь так быстротечна. Всем нам необходимо нечто осязаемое. Забытый флакон духов, который сохраняет ее запах и вызывает ее образ, как голограмму. Театральная программка того вечера, когда мы впервые стали близки и все было хорошо. Храни хорошие воспоминания, отбрасывай плохие. Что ты припас для меня?»

В первых трех ящиках лежало обычное белье, тенниски, носки, спортивные костюмы и шорты. Открыв нижний ящик, Тони удовлетворенно вздохнул: садомазохистская экипировка Макконнела – наручники, кожаные ремни, начленные кольца, кнуты и несколько предметов, которые Брендон счел бы более уместными в медлаборатории или институте психиатрии. Когда Тони спокойно взял их в руки, чтобы рассмотреть, Брендона передернуло.

Тони сел на кровать и огляделся. Медленно, осторожно он попытался сконструировать образ хозяина комнаты.

«Ты любишь осуществлять власть через насилие, – думал он. – Получаешь наслаждение от потока боли в сексуальной практике. Но здесь нет ничего утонченного. Никаких признаков, что ты человек, составляющий план действий тщательно и подробно. Ты преклоняешься перед своим телом. Это твой храм. Ты многого достиг и гордишься этим. Ты не социопат. Тебе удается уживаться в одном доме с двумя другими мужчинами, и ты не одержим желанием уединяться – замка на твоей двери нет. У тебя нет трудностей с сексуальной самоидентификацией, тебе вполне по душе мысль о том, чтобы познакомиться с кем‑то в клубе, при условии, что будет возможность сначала узнать его».

Мысленную работу прервал Брендон.

– Посмотрите на это, Тони! – взволнованно позвал он.

Брендон успел тщательно просмотреть содержимое обувной коробки, набитой бумагами: в основном здесь были рецепты, гарантийные документы на электроприборы, банковские и кредитные карточки. В руке он держал листок бумаги.

Это была какая‑то полицейская квитанция. Тони нахмурился.

– Что это?

– Это квитанция, которую вы получаете, когда полицейский останавливает вас на дороге, а у вас не оказывается при себе документов. Вы должны привезти их в отделение полиции в положенный срок, чтобы их проверили. Посмотрите на фамилию полицейского, – торопил Брендон Тони.

Тот снова взглянул на бумажку. Буквы, выглядевшие нечитаемыми каракулями, вдруг превратилась в слово «Коннолли».

– Я узнал его номер, – объяснил Брендон. – Фамилию разобрать можно с трудом.

– Черт… – тихо сказал Тони.

– Дэмьен Коннолли, вероятно, остановил его за какое‑то незначительное нарушение или просто на КП и попросил предъявить документы, – сказал Брендон.

Тони опять нахмурился.

– Мне казалось, что Коннолли – полицейский‑компьютерщик? С какой же стати он раздавал уведомления о нарушении правил дорожного движения?

Брендон посмотрел через плечо Тони на листок бумаги.

– Это было почти два года назад. Тогда Коннолли еще явно не был аналитиком. Либо он выполнял задание, либо дежурил в патрульной машине, когда увидел, что Макконнел нарушил правила движения.

– Вы можете осторожно выяснить это?

– Нет проблем, – кивнул Брендон.

– Значит, раскололи, да?

Брендон казался удивленным.

– Вы хотите сказать… вы думаете, это окончательно решает вопрос? Макконнел – тот, кого мы ищем?

– Нет, нет, – торопливо сказал Тони. – Вовсе нет. Я только хотел сказать, что если вы проследите с другого конца, то сможете убедить судью дать вам официальный ордер на обыск на том основании что Макконнел был знаком с тремя из четырех жертв, а это выходит за рамки простого совпадения.

– Верно. – Брендон вздохнул. – Значит, вы по‑прежнему не уверены, что Макконнел – убийца?

Тони встал и начал вышагивать по ковру: геометрический узор из серых, красных, черных и белых ромбов почему‑то напоминал ему о той единственной мигрени, которую он перенес.

– До сегодняшнего дня я полагал, что вы задержали не того человека, – сказал он через мгновение. – У меня пока не было времени написать полную психологическую характеристику, но мне кажется, я начинаю понимать личность убийцы. Здесь слишком многое не вяжется. Но совпадений чертовски много. Брэдфилд – большой город. Мы установили, что этот Стиви Макконнел знал или, во всяком случае, встречался с тремя жертвами. Сколько человек могут оказаться в таком положении?

– Немного, – мрачно сказал Брендон.

– Я все еще не считаю Макконнела убийцей, но, возможно, убийца – кто‑то, кого он знает, кто‑то, кто встречался через него с Адамом Скоттом и Гэресом Финнеганом, – сказал Тони. – Может, даже кто‑то, кто был с ним, когда он получил уведомление о нарушении, или кто‑то, кому он указал на Дэмьена. Вы знаете, как это бывает: «Вот ублюдок который оштрафовал меня за превышение скорости».

– Вы ведь не верите, что это он, да? – безо всякого выражения спросил Брендон. Он был явно разочарован. – Мне это кажется неубедительным. Конечно, нет никаких доказательств, связывающих этот дом с убийствами, – осторожно продолжал он. – Но вы сами говорите, что он, скорее всего, убивает где‑то в другом месте. Может, там, где хранит свои «сувениры».

– Дело не в их отсутствии, – возразил Тони. – Джон, серийные убийцы убивают, чтобы воплотить свои фантазии в реальность, они разрастаются и в конце концов становятся для них более реальными, чем окружающий мир. Ничто не указывает в Макконнеле именно такой тип. Да, мы нашли у него целую кучу порножурналов. Но их навалом у большинства одиноких мужчин его возраста, вне зависимости от сексуальной ориентации. У него компьютерные игры, где много элементов насилия, но их покупают тысячи подростков и взрослых мужчин. Мы получили многочисленные свидетельства заурядности Стиви Макконнела. Посмотрите вокруг, Джон. Весь этот дом вопиет о нормальности. На кухонном календаре отмечены даты прихода гостей к обеду. Взгляните на эту кучу рождественских открыток на книжных полках. Их здесь штук пятьдесят. Вот снимки, которые он делал на отдыхе. У него явно постоянный партнер уже четыре‑пять лет, – судя по местам съемок и стрижке. Стиви Макконнелу явно не сложно вступать в контакт с людьми. Конечно, здесь нет ничего, имеющего отношение к его семье, но множество геев порывают с родными, когда открыто заявляют о сексуальной принадлежности. Это не значит, что его семья была неблагополучной – такой, где чаще всего растут будущие серийные убийцы. Мне очень жаль, Джон. Поначалу я не был уверен, но теперь могу сказать почти наверняка: этот парень – не наш!

Брендон встал с кровати и осторожно вернул листок бумаги на место.

– Я сожалею, но вынужден согласиться. Когда мы беседовали, я подумал – он слишком спокоен, чтобы оказаться тем, кого мы ищем.

Тони покачал головой.

– Не дайте сбить себя с толку. Вполне может произойти так, что, когда вы задержите настоящего убийцу, он тоже будет спокоен. Не забывайте, он все тщательно спланировал. У него мания величия, но он все равно строит планы – на всякий случай. Он ждет, что рано или поздно попадет на допрос. Он готов. Будет рассудителен и обходителен. Он не будет выглядеть как какой‑то громила. Будет вежлив, услужлив, и не станет пререкаться с вашими детективами. Его алиби не будет выглядеть таковым. Он, пожалуй, заявит, что был с уличной девкой или ходил один на футбольный матч. Кончится тем, что его отпустят, потому что другие будут выглядеть гораздо подозрительнее.

Брендон выглядел раздавленным.

– Спасибо, Тони. Вы меня подбодрили. Итак что вы предлагаете?

Тони пожал плечами.

– Как я уже сказал, есть вероятность, что он знает убийцу. У него даже могут быть собственные подозрения. Я бы подержал его еще немножко, вытряс бы из него, что и кого он знает. Но не стал бы слишком отвлекаться. Получите ордер. Сделайте хороший обыск, под половицами, на чердаке. Никогда не знаешь, что можно найти. Не забывайте, я могу ошибаться.

Брендон взглянул на часы.

– Хорошо. Я, пожалуй, верну эти ключи, пока охранник не сменился. По дороге я вас подброшу.

Проверив, что все возвращено на свои места, Брендон и Тони вышли из дома Макконнела. Когда они подошли к машине, чей‑то голос произнес из тени:

– Доброе утро, джентльмены. Вы задержаны. – На свет уличного фонаря вышла Кэрол. – Доктор Энтони Хилл и заместитель начальника полиции Джон Брендон, я арестую вас по подозрению во взломе и проникновению в чужой дом. Сказать вам нечего… – Она не выдержала и рассмеялась.

Сердце у Брендона колотилось как безумное.

– Черт побери, Кэрол, – запротестовал он. – Я слишком стар для таких шуток!

– А для таких – нет? – сухо спросила Кэрол, указывая пальцем на дом Макконнела. – Несанкционированный обыск, да еще в присутствии гражданского лица? Вам повезло, что я не на дежурстве, сэр.

Брендон устало улыбнулся.

– Тогда зачем вы околачиваетесь у дома подозреваемого?

– Я детектив, сэр. Я подумала, что найду здесь вас и доктора Хилла. Что хорошенького?

– Доктор Хилл полагает, что ничего. А как ваша беседа? – спросил Брендон.

– Ваши предложения сработали, Тони. У Макконнела нет алиби в деле Коннолли, вернее, есть – на час ночи, но Дэмьен к этому времени мог быть уже мертв. Самое замечательное, что он тогда пил в пабе, рядом с которым было выброшено тело.

Брови Тони взлетели вверх, он шумно вздохнул. Брендон повернулся к нему.

– Итак?

– Это именно такая дерзость, какая свойственна Хенди Энди. Хорошо бы послать кого‑то проверить, часто ли он там бывает. Если нет, то это может быть важно, – медленно проговорил Тони. Его вдруг одолела зевота. – Прошу прощения, – я не ночная птица.

– Я отвезу вас домой, – предложила Кэрол. – Думаю, шеф должен кое‑что завезти в отделение.

Брендон взглянул на часы.

– Прекрасно. Пусть будет не десять, а одиннадцать, Кэрол.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Кэрол с чувством, открывая Тони дверцу машины.

Он рухнул на сиденье, продолжая судорожно зевать.

– Прошу прощения, – с трудом проговорил он, – у него аж челюсть свело. – Ничего не могу с собой поделать.

– Вы нашли что‑нибудь стоящее? – спросила Кэрол с сочувствием в голосе.

– Дэмьен Коннолли задержал его пару лет назад за нарушение на дороге, – промямлил Тони.

Кэрол присвистнула.

– Вот это да! Мы поймали его на двойной лжи, Тони! Макконнел сначала сказал Дону Меррику, что познакомился с Коннолли после ограбления клуба. Потом вообще стал отрицать, что когда‑либо видел его. Он сказал, что врал, чтобы поинтересничать. Но вот теперь оказывается, что они все‑таки встречались! Какой прорыв!

– Только если вы верите, что он убийца, – сказал Тони. – Мне жаль вас разочаровывать, Кэрол, но я не думаю, что это так. Сейчас я слишком устал, но, как только составлю его профиль, вы увидите, почему я не ставлю на Стиви Макконнела. – Он снова зевнул и опустил голову на руку.

– Когда мы сможем этим заняться? – спросила Кэрол, подавляя сильнейшее желание немедленно вытрясти из психолога все, что он знает.

– Послушайте, дайте мне время до завтрашнего утра, и я составлю для вас характеристику вчерне. Что скажете?

– Ладно. Вам еще что‑нибудь нужно?

Тони ничего не сказал. Кэрол искоса взглянула на него и поняла, что он задремал. Ну и хорошо, решила она. Заставив себя сосредоточиться, она поехала к дому Тони, кирпичному зданию конца 19 века, состоящему из одной квартиры и имеющему общую стену с соседним. Дом стоял на тихой улице в двух остановках от университета. Кэрол ехала, постепенно замедляя ход, так что Тони даже не проснулся.

Она отстегнула ремень и осторожно потрясла его за плечо. Голова Тони испуганно дернулась вверх, он открыл глаза и посмотрел на нее, явно не понимая, где находится.

– Все в порядке, – успокоила она. – Вот ваш дом. Вы уснули.

Тони потер глаза кулаками, пробормотал что‑то нечленораздельное и криво улыбнулся Кэрол.

– Спасибо за доставку.

– Не за что, – кивнула Кэрол, неожиданно остро ощущая близость его тела. – Я позвоню вам ближе к вечеру, договоримся о встрече на завтра.

Тони, окончательно проснувшись, ощутил приступ клаустрофобии.

– Еще раз спасибо, – сказал он, отодвигаясь, и так поспешно открыл дверцу машины, что едва не выпал на тротуар.

«Просто не могу поверить! Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал! – мысленно произнесла Кэрол, глядя, как Тони открывает ворота и идет по дорожке. – Господи, что это со мной? Сначала я обращаюсь с Доном как курица‑наседка, теперь вот мне начинает нравиться эксперт». Она увидела, как открылась входная дверь, вставила кассету и отъехала.

– Что мне нужно, – сказала она, обращаясь к Элвису Костелло, – так это выходной.

«Ты шутишь, флиртуешь, сияешь всеми пуговицами своей зеленой рубашки», – пропел он в ответ.

 

– Вчера вечером мы уже практически поставили шампанское в ведерко со льдом. Теперь вы мне говорите, что намерены отпустить Макконнела? – Кросс покачал головой жестом первобытного отчаяния. – Что случилось, почему все изменилось? У него появилось железное алиби? Пердел с принцем Эдуардом и его охранниками, да?

– Я не говорю, что его нужно отпустить сию же минуту. Мы должны тщательно допросить Макконнела о его связях, выяснить, не знакомил ли он кого‑то с Гэресом Финнеганом и Адамом Скоттом. А после этого придется его отпустить. Настоящих улик нет, Том, – устало сказал Брендон.

От недосыпа его лицо превратилось в серую маску, которая очень бы подошла какому‑нибудь персонажу из хаммеровских фильмов ужасов. Кросс же и выглядел и разговаривал бодро, словно только что проснувшийся младенец.

– Он был в «Королеве Червей» в ту ночь. Насколько нам известно, тело Дэмьена Коннолли оказалось там, где до самого закрытия стояла его машина. Это основание обыскать его балаган.

– Как только у нас будет достаточно улик, чтобы получить ордер на обыск, мы это сделаем, – сказал Брендон, не желая признаваться, что уже нарушил закон. Он попросил сержанта Клэр Боннер выяснить, какие задержания и уведомления о нарушениях были сделаны Дэмьеном Коннолли, предположительно в связи с Макконнелом, но она пока что не нарыла никакой важной информации.

– Полагаю, все это дела чудо‑мальчика, – с горечью