Ещё никогда Айрунг не терпел поражения, и сегодня он, как никогда, был близок к этому. Из открытого люка трюма потянуло дымком.

— Живо пожарную команду вниз! — Бледный, но не сломленный, капитан отдал приказ помощнику Бернару. Тот, уже и сам собравшийся заняться этим, лишь торопливо козырнул и унёсся прочь из рубки. Айрунг услышал, как тот резким голосом раздаёт приказы.

— Ничего, мы ещё повоюем! — произнёс капитан, впервые отступающий с поля боя (да куда там отступающий?! драпающий!). Как он подметил, корабли противника разворачивались гораздо медленнее, чем его морской охотник, да к тому же они могли стрелять только строго по курсу. Возможностей для круговой стрельбы из единственного, но такого мощного орудия на каждом корабле предусмотрено не было. Шансы на спасение у убегающего корабля стремительно увеличивались.

Три корабля на море играли в непонятные игры. Два жутко чадящих кораблика неслись за третьим, то и дело посылая ему вдогонку взрывающиеся снаряды. Но беглец держался. Его капитан догадался использовать высокую манёвренность своего корабля, и теперь он то и дело резко менял курс, что сбивало прицелы преследователей. Иногда орудия с кормы беглеца метали огненные шары, которые метко попадали в преследователей. Но ощутимых результатов заметно не было. Иногда содрогался астрал от сложных заклятий, творимых на корабле-беглеце. Всё тщетно, магические удары по противнику не приносили успеха, а робкая попытка вызвать бурю сорвалась — видно, у тамошнего мага не хватило либо силы, либо умения, либо и того и другого, вместе взятых.

— Красиво, правда?! — спросил мягкий бархатистый мужской голос. — Настоящий морской бой, как ты и хотела.

— Да, дорогой, — колокольчиком ответил ему красивый девичий голос. — Давай поможем вон тому…

— Какому?

— Конечно же тому, что убегает! — возмутилась девушка. — Неужели ты подумал, что я буду переживать за корабли Некронда?!

— Ну-у, — стушевался её собеседник. — Пути женского сердца неисповедимы…

— Так ты поможешь или нет?! — топнула ножкой обладательница красивого голоска.

Её собеседник не ответил, только вежливо наклонил голову и вышел из каюты. Девушка осталась перед широким обзорным окном совершенно одна.

А её собеседник поднялся на верхнюю палубу и подошёл к капитану:

— Как море?

— Всё спокойно, варрек Минош! Мы отогнали монстров.

— Это хорошо. Я хочу, чтобы вон тех двух кораблей не стало.

— Как прикажет варрек! — Капитан приложил руку к сердцу. — Варрек Минош желает это сделать собственноручно или необходимо использовать вооружение корабля?

Тот, кого называли варрек Минош, оглянулся туда, где осталась его прекрасная собеседница, и, подумав, сказал:

— Пожалуй, ты прав. Сделаю-ка я это сам!

— Как будет угодно, — произнёс капитан, но тот его уже не слышал. Он быстрым шагом направлялся на нос судна. Ему сейчас предстоял любопытный эксперимент.

— Интересно, а получится ли разом уничтожить сразу два корабля? Вот это задача! — Он на мгновение задумался. — Пожалуй, стоит попробовать…

Приняв решение, варрек Минош уже не тратил время на раздумья, направив все силы на достижение цели. Мускулистые руки заплясали в завораживающем танце, плетя кружева заклинаний. Гибкие пальцы с длинными когтями словно перебирали нити паутины, а тонкие губы едва шевелились, произнося звуки языка, который никогда не осквернял человеческие уста. Десятки, а то и сотни маленьких астральных гонцов созданные его мрачным колдовством, зароились вокруг мага. Наконец, посчитав достаточной проведённую подготовку, Минош развёл руки в стороны, словно стараясь обнять весь мир, и застыл, нащупывая нужные волны в меняющемся море эфира.

Так продолжалось несколько минут. Наконец искомое было найдено, и тогда астральные гонцы понеслись во все стороны, влекомые могучими эфирными течениями. Снова пауза. Маг ждал ответа. Силы, к которым он обратился, были чрезвычайно могучи и горды, но совершенно безмозглы. Этим было грех не воспользоваться.

Где-то в груди заныла одна точка. Боль становилась всё сильней и сильней, пока не достигла предела, когда ещё чуть-чуть и выйдет из-под контроля. Но маг держался. За сотни лет магической практики ему приходилось терпеть и не такое. Тем более что всё шло в рамках обряда. На грани слышимости появился странный, вырастающий из низкой ноты звук. Он всё повышался и повышался, пока не достиг высоты ураганного свиста. Существа откликнулись на зов. Теперь для мага оставались лишь два пути — либо заплатить за услуги кровью, большой кровью, либо обуздать Силой и Искусством. Минош, как и следовало ожидать, выбрал второе. Что может быть лучше смертельного вызова, когда или ты, или тебя? И он начал борьбу. На пассы и вербальную форму заклятий не было времени, голой мощи голодных духов он противопоставил только мощь своего разума. По лбу течёт пот, заливая прикрытые веками глаза. Глубокие морщины прорезали лоб, когти впились в ладони. Но Минош ничего этого не замечал. Он был весь там, в борьбе в астрале. Он десятками сменял формы заклинаний, стараясь не просто защитить себя и свою душу, но и построить подчиняющее плетение. Духи понимали это и не давали ему спуску. Но Минош боролся, он исхитрялся строить заклинание аж с тремя вложенными в них смыслами. Один, верхний, отвечал за защиту. Второй, на который были брошены основные силы, должен был спеленать эфирных духов и подчинить воле мага. Третий же контролировался только самым краешком тренированного разума. Выстраиваемое магом плетение то и дело рвалось и распускалось, но он начинал всё снова и снова. Духи почувствовали слабину в магической защите ненавистного мага. Жадные до сладкой плоти и магической мощи привлечённых телами существ, бестелесные духи ударили всей своей совокупной мощью, прорывая оборону. И им это удалось. Почти. Тонкий щуп хищной чужой магии наткнулся на второй слой, и духи сосредоточили все силы на уничтожении этого выстраиваемого заклинания. И тут Минош закончил третье плетение. Словно свободная птица, оно устремилось на волю, и голодные духи застыли. Что такое? Оказывается, они накинулись на своего собрата, а маг перенёсся в сторону на пару сотен саженей по меркам реального мира. Этого нельзя стерпеть! Нет, не уйдёшь! И, воя от ярости, весь сонм вызванных духов стихий устремился к новой точке. Мгновение — и там завертелась смертельная карусель. Эфирные духи вовлекали в свой круговорот всё больше и больше элементалей воды и воздуха, создавая на пустом месте гигантскую водяную воронку. Со стороны это выглядело поистине ужасно: гладкая равнина моря, стремительно несущиеся корабли и возникшая прямо под днищами двух кораблей за какие-то секунды гигантская воронка метров пятидесяти в диаметре. Ничто тут не могло выжить. Мощных ещё несколько мгновений назад кораблей не стало, а с ними сразу же исчезла и воронка, оставив после себя лишь расходящиеся кругами волны. Только одинокий кораблик стремительно убегал прочь, да корабль варрека Миноша продолжал свой неторопливый ход.

Минош встряхнулся и подошёл к фальшборту корабля. Магический обряд закончился, а духи получили свою пищу, так и не поняв, что оскорбивший их вызовом маг не пострадал. Он усмехнулся и облизнул губы. Когтистые пальцы цеплялись за доску. Наверное, странно он смотрелся со стороны: совершенно лысый, с отливающей матовым кожей, звериные уши, кошачьи глаза и крепкие зубы с явно нечеловеческими клыками. Минош весело засмеялся — представители его племени очень удивились бы, узнав о том пути, по которому пошли их родственники. Отсмеявшись, он дёрнул головой и пошёл в каюту к высокородной прелестнице.

Глава 8

Ярик на пути к гигантскому языку голубого пламени уже потерял счёт времени. Дни сменялись днями, изматывая сознание мучительной неопределённостью. Периодически он забирался на деревья повыше и обозревал оттуда окрестности. Цель путешествия приближалась очень медленно.

Ночевал Ярик на деревьях, пускай и не таких удобных, как баобаб, но столь же успешно защищающих от ночных посетителей. Ночь, когда он был атакован гигантской жабой, научила его главному: если хочешь жить — не высовывайся. И Ярик в меру своих способностей старался не высовываться, он таился, пытаясь идти как можно незаметней. Теперь он спешил подготовить ночлег задолго до наступления темноты.

Иногда он охотился на зверей, ну а чаще всего — они на него. Добычей Ярослава становились либо ящеропудели, либо крысоморды. Крысомордами Ярик назвал тварей, похожих на крыс-переростков, достигающих размеров кавказских овчарок с Земли. Как и большинство здешних животных, они были покрыты костяной шипастой броней, с когтистыми лапами и огромными зубищами. Магия у них тоже была, мерзкая такая магия — магия невидимости. Нет, Ярик понимал, что невидимость — это, конечно, круто, он, например, от такой магии не отказался бы, но вот враг-невидимка — совсем не то, что нужно его изнеженному организму. Его спасало только обострившееся до предела чувство опасности и сверхъестественная интуиция. Ярослав не мог лицезреть невидимок, но он был в состоянии их чувствовать, предугадывать их удары, определять местоположение. Это нельзя было описать словами, просто чувствовал и всё. Когда же крысоморду удавалось убить, то невидимость сползала с её тела, словно плащ.

Всех животных этих мест объединяла одна довольно неприятная черта: они были совершенно непуганые. Судя по всему, первозданная природа наложила свой отпечаток, и эти твари не знали, что это за зверь такой — человек. Поэтому, только увидев Ярика, глупые твари сразу же решали им пообедать. Понятное дело, Ярослава это очень нервировало. Особенно неприятно было, когда выяснилось, что плеть Нергала, идеальная для борьбы с ящеропуделями, совершенно не действует на крысоморды. Это открытие стоило Ярику страшного на вид, но абсолютно не опасного для жизни шрама и потерянных нервов. Спас его тогда чрезвычайно удачный удар накачанного Силой посоха. Получив от невидимки кровоточащую рану и усилием воли остановив кровь, он только и успел, что резко двинуть посох в то место, которое показалось Ярославу наиболее подходящим. И он вогнал своё нехитрое оружие прямо в раскрытую пасть зверя, буквально разворотив тому башку.

После каждой такой стычки Ярик сразу старался выпотрошить добычу, пытаясь постичь, в меру своего разумения, конечно, внутреннее строение этих существ, выискивая наиболее уязвимые места, понимая, что это существенно увеличивает шансы на его выживание. Пропала куда-то брезгливость. Чаша весов, на которой лежала жизнь Ярика, перевесила всё остальное.

Узнавал он и приятные вещи. Так, оказалось, что органы, определённые им как печень и сердце, после употребления в пищу давали мощнейшую энергетическую подпитку организму. Это было особенно важно в свете другого открытия Ярика, заключающегося в том, что он может обессилеть и не суметь открыть себя Силам мира, тем пульсирующим токам энергии, к которым он уже привык обращаться.

Жизнь дикаря налаживалась. Ярик обрастал даже новыми вещами. Загубив два клыка, ему всё же удалось создать что-то вроде костяного кастета с двумя шипами. Шипами служили клыки первых встреченных Яриком ящеропуделей. Больше ему столь здоровенных экземпляров не встречалось. Было особенно обидно за ту пару, что он всё же загубил: Ярослав обрабатывал клыки Силой, стараясь проделать нужные канавки и бороздки у самого основания, но первый блин всегда бывает комом…

В качестве рукояти или основы служила костяная лопатка, правая лопатка крысоморды. Та, что над сердцем. Она существенно отличалась по энергоструктуре от левой, и Ярик интуитивно принял верное решение, выбрав именно её. Обработав и получив нужную форму, Ярослав объединил клыки и лопатку. Получилась довольно удобная конструкция. Рукоять, как влитая, сидела в руке, а два клыка, словно два ножа, выглядывали из сжатого кулака. Первый клык был между указательным и средним пальцами, а второй — между безымянным и мизинцем. При нанесении ударов этим оружием у Ярика очень естественно получалось напитывать его Силой, что превращало его в смертельное оружие ближнего боя. Вот только в ближнем бою можно было и не успеть этот кастет применить…

Меню Ярослава составляли плоды с деревьев и кустарников. Чувство опасности исправно сообщало об угрозе отравления тем или иным из них. Сок некоторых плодов заменял и воду, которая встречалась только в мерзко пахнущих лужах. Так что Ярослав питался довольно неплохо. Он даже сначала поджаривал мясо на костре и пытался печь некоторые плоды в золе, пока наладившаяся было жизнь не подкинула новые сюрпризы.

Человек уже начал было считать, что хищников, представляющих для него реальную неотвратимую угрозу, в лесу почти нет. Ящеропудели и крысоморды ходили поодиночке и очень редко стаями. В случае встречи со стаей Ярик всегда успевал залезть на дерево. Эта идиллия, этот первозданный Эдем продолжался в течение месяца пути, пока…

Началось всё с атаки на Ярика двух осатаневших крысоморд. Деревья были вроде и близко, но залезть на них не было никакой возможности. Сжав в правой руке кастет, Ярослав повернулся туда, где скрывались под пологом невидимости твари.

— Идите ко мне, крысы!!! Ну!!! — Голос дрожал от ярости, скулы сводило от еле сдерживаемой ненависти.

Дикий образ жизни обогащал человека не только новыми навыками и способностями, но и будил первобытные инстинкты. Вот и сейчас, скалясь и рыча, словно дикий зверь, припадая к земле, защищая живот, Ярик застыл в неподвижности с занесённой для удара рукой. Клыки кастета звенели от Силы. Кровь стучала в висках. Мир знакомо поплыл. В последнее время в моменты крайнего напряжения у него проявлялась не только быстрота реакции, но и скорость движения всего тела. Всё замерло. Исчезли все звуки. Были только человек и две твари. Ему не надо было их видеть, он и так знал, что они здесь. Он ощущал всем своим существом, как перекатываются напрягшиеся для прыжка их мышцы, как в вожделении капает слюна из полуоткрытых пастей.

Словно стряхнув оцепенение, разорвав вязкую тишину, твари рванули вперёд. Одна явно рассчитывала прыгнуть и сбить человека с ног ударом в голову. Вторая приценивалась к ногам. Действия были слаженными, чуть ли не отрепетированными, словно неведомый дрессировщик натаскал животных на работу в паре. Но это не смутило Ярослава. Буквально в последний миг перед ударом, практически распластавшись на земле, он плавно перетёк влево. Когти перепрыгнувшей через него твари едва не чиркнули по спине, вторая же, явно ожидавшая, что Ярик уйдёт от удара вправо, повернулась туда мордой, широко раззявив пасть. Резким маховым ударом Ярик вспорол её правый бок и кувыркнулся вперёд. Издав негодующий вопль зверюга повернулась в сторону Ярика и попыталась пастью ухватить обидчика, но того уже не было на своём месте. Завершив кувырок, он повернулся к твари и напал на неё сам. В этот момент перепрыгнувший его поначалу зверь вернулся назад и налетел на уже подраненного. Обе твари оказались сбиты с ног. Ярик воспользовался моментом и полоснул когтями кастета по открывшемуся на мгновение горлу подранка. Кровь забила фонтаном, лапы в судорогах заскребли землю. Ещё толком не участвовавшая в бою зверюга отскочила в сторону. Издыхающий зверь лежал как раз между Яриком и готовой к схватке крысомордой. Человек буквально кожей ощущал, как взгляд зверя ощупывает его тело. Ярослав понимал, что гибель собрата не остановит монстра, которому неведомо, что такое страх. Хищник сейчас выискивал слабые места и готовился к молниеносной атаке.

И тут ещё сильней взвыло чувство опасности. Как ни странно, она исходила не от замершей крысоморды, а из-за спины Ярика. Причём эта опасность стремительно к нему приближалась, как-то стелясь по земле. Ярослав инстинктивно совершил заячий прыжок вправо и понёсся к деревьям. Что-то подсказывало, что справиться с новой угрозой ему не под силу. Топот за спиной говорил о том, что крысоморда бросилась в погоню. Надежды убежать от четвероногого зверя не было. Человек приготовился совершить резкий поворот в сторону от траектории прыжка догоняющего, как вдруг панический, предсмертный вопль огласил окрестности.

«Фиг вам, не оглянусь!» — Мысль пронеслась в голове, словно метеор, и осталась далеко за спиной. Ярик ещё поднажал и запрыгнул на ветку, которая была на высоте где-то трёх метров. Не останавливаясь на достигнутом, он полез выше и уже оттуда оглядел место сражения. А посмотреть было на что. То, что раньше было бесстрашным охотником, хищником и противником Ярика, мёртвой грудой лежало на земле, а по нему ползало некое существо. Именно существо, ибо животным оно не было. Его можно было описать как жёлтый скелет удава, но только двигающийся, чрезвычайно быстрый и убивающий. Скелет змеи, словно цепь, опутывал крысоморду и сжимал её, сжимал изо всех своих явно не маленьких сил.

Наконец существо сползло с тела и свернулось кольцами в стороне, только череп, чернея провалами глазниц, был обращён в сторону добычи. Вот немного опустилась нижняя челюсть, и из пасти потекли языки сероватого тумана. Тут Ярик догадался посмотреть магическим оком и вздрогнул от омерзения. На месте ожившего скелета предстал мерзкий мутно-белый червяк, из пасти которого вытекала ещё более мерзкая субстанция, покрывающая теперь мёртвое тело. Переключившись на обычное зрение, Ярик увидел, что туман покрыл труп плотным одеялом и теперь с беззвучным чавканьем начал его пожирать. Это продолжалось какие-то минуты, а затем с шипящим свистом туман втянулся назад в пасть костяного змея. На месте погибшей крысоморды остался белеть дочиста обглоданный костяк.

«А ты пищу неплохо усваиваешь!» — Желание познакомиться поближе с этой змеюкой пропало окончательно. Ярик ещё раз глянул на монстра магическим взглядом и вздрогнул — сероватая мерзость, составляющая основу чудовища, постепенно бледнела, пока окончательно не исчезла. При магическом взгляде на месте костяка была пустота. «Ничего себе!!!» — Ярику было теперь понятно, почему он не почувствовал приближения гадины.

В этот момент, словно в ответ на мысли Ярослава, череп повернулся в его сторону и слепо уставился пустыми глазницами. И появилось, как и в случае благополучно забытого нападения жабы, ощущение вторжения в твои мысли чужой воли. Скользящие черви этой воли начали вгрызаться в ментальные барьеры Ярика, которые не были серьёзной преградой для врага. Паника начала подниматься тёмной волной, подтачивая и без того легко преодолимые барьеры. И тогда Ярослав пошёл ва-банк. Он поймал своим взором пустые глазницы черепа и буквально швырнул туда клинок своей воли. Он черпал силы в собственном страхе и ярости, в ненависти и презрении к своей слабости перед какой-то грудой костей, в пережитых опасностях и победах. Ярик выкладывался весь до остатка, опустошая душу. И теперь уже змей начал защищаться. Его барьеры кардинально отличались от используемых человеком. Змеиная гибкость, обволакивающая вязкость тумана, иссушающая сила летнего зноя — всё это переплеталось в чужой защите. Но ничто не могло остановить Ярика. Он уворачивался, скользил, а где и проламывался, но неумолимо продвигался к глубинам разума змеи. И тварь запаниковала. Все преграды словно сложились, как карточный домик, и путь оказался свободен. Неопытный в подобных сражениях Ярик замер на мгновение, и в этот момент разум существа окутался серебристым вихрем. Человек оказался вышвырнут из чужого сознания.

Ярик обессиленно вжался в кору приютившего его дерева. Сил на сопротивление не было. Его можно было сейчас брать голыми руками. Безумная атака, отбросившая противника и чуть не подарившая победу Ярославу, довела того до состояния выжатого лимона. Но костяной змей не спешил атаковать. Судя по тёмным трещинам, покрывающим всё его тело и которых не было буквально секунды назад, ему тоже неплохо досталось. Клацнув несколько раз пастью на прощание, тварь заскользила прочь. А Ярика снова поразило то, что он видел существо, слышал скрип костяшек по земле, но не ощущал его своим внутренним чутьём. Словно поляна была пуста. Сделав себе зарубку в памяти, Ярик на подрагивающих ногах спустился на землю и, осторожно ступая, вглядываясь в каждую травинку и прислушиваясь к малейшему шороху, продолжил свой путь. Благо что тварюга уползла в другую сторону.

Высоченный язык магического пламени теперь приближался гораздо медленней. Уже не так полагаясь на своё чутьё, до предела напрягая все чувства, Ярик продвигался к намеченной цели. Часть пути пришлось совершить по деревьям. Костяные уроды попадались всё чаще, и человек предпочитал скрываться. Одного-единственного ментального поединка ему хватило за глаза. Видеть чудищ он не научился, но вот скрываться самому — это он теперь умел. Более того, он находился в таком состоянии практически постоянно. Для этого и надо-то было — собрать своё Я в огненный шар, а затем разбить его на более мелкие шарики и запрятать их в разные уголки мозга. В результате чего бывшие ранее единым целым фрагменты разума сохраняли свою связь и будучи разнесёнными в разные стороны. Это в точности подходило под описание закона единения, о котором когда-то рассказал Ярику Шипящий. Ну а манипулировать со своим разумом Ярослав давно уже научился.

Так что от магических взоров Ярик успешно спрятался, осталось только не попадаться на глаза различным тварям и смотреть в оба самому. Тем более что чем ближе был загадочный источник Силы, тем разнообразней монстры и тем чаще они встречались. Всё происходило в духе пословицы: «Чем дальше в лес, тем толще партизаны». Кто только не попадался на пути: четырёх- и двукрылые зубастые твари, летающие медузы, швыряющиеся молниями направо и налево, двухголовые черепахи, подавляющие волю и стремящиеся высосать разум. Окружающая среда изменила саму сущность Ярослава. Неплохой парень, чуточку скрытный, в меру склонный к одиночеству, романтик в душе и циник на людях, этого, совершенно обычного человека не стало. Его место занял хищник который нападал на более слабых, уступал дорогу более сильным. Наверное, только так и можно было выжить в том кошмаре. В какой-то момент сетка ищущей человеческий разум Силы была настолько плотна, что Ярик был вынужден просто впадать в транс, загоняя своё сознание куда-то далеко-далеко, в невообразимые бездны, стараясь слиться с окружающими деревьями, травой, камнями, становясь просто деталью пейзажа. Его тело укрывалось тенями, словно одеялом. Иногда он был вынужден находиться в таком состоянии по несколько дней, пока угроза жизни не снижалась до обычного для этого лесного ада уровня.

Вскоре стали попадаться вообще уж запредельные монстры. К таким чудовищам Ярик отнёс колючих колобков и подземных норунов. Те были буквально напитаны магией и применяли её постоянно. Колючие колобки представляли собой невзрачные серые шары, покрытые мелким пухом. Эти твари постоянно катались по земле, выискивая добычу. При встрече противника из шкуры чудовища вылезали многочисленные шипы, делая колобка похожим на плод каштана. Затем на кончике каждого шипа начинала светиться искра магического света. Такие искры наливались мощью, потом испускали маленькие молнии, и вот уже они образуют потрескивающий покров Силы на всей поверхности шара. И тогда колобок делал рывок в сторону своего противника, превращаясь в кошмарное оружие уничтожения, и разрывал того в клочья, несмотря ни на какую броню. Пробить мерцающий покров монстра не удавалось ни одной из виденных Яриком тварей. Вдобавок ко всему колобок буквально высасывал из окружающего пространства магическую энергию. Поэтому твари, чрезвычайно опасные своими магическими ударами, ничего не могли сделать шипастому уроду.

Вторым, не менее смертоносным существом, встреченным своём пути Ярославом, был подземный норун. Эту тварь невозможно было обнаружить никаким способом. Она совершенно бесшумно передвигалась под землёй и была недоступна магическому зрению. Выжил Ярик при встрече с этим чудовищем совершенно случайно. Он как раз удирал от ветвей зубастого дерева, к которому он неосмотрительно подошёл вдруг почувствовал страшную опасность прямо под ногами. Инстинкт заставил его подпрыгнуть вверх на метр, в прыжке он лихо извернулся и смог уцепиться за ветку вполне мирного дерева. Дальше всё было делом техники, за считанные секунды он взобрался как можно выше и только потом позволил себе посмотреть вниз. А там из земли вылезало какое-то конусообразное существо. Вот оно освободилось от земляного плена твёрдо встало на ноги и, нелепо дёрнув задом, развернуло длинные иглы, которые и образовывали конус его тела. Получился гигантский дикобраз со стального цвета иглами, покрытыми потрескивающими молниями. Посмотрев на Ярика одним глазом, необычное существо завозилось, молнии пошли гуще, и оно ударило по человеку целой связкой энергетических разрядов. Но тот уже был наготове. Он загородился рукой, в которую перебросил значительную часть своего не такого уж и большого запаса Силы. И весь сгусток молний, который выбросил подземный житель, окутал кожу разъедающим облаком. Рука буквально испарилась под потрескивающим голубоватым покровом. Яростно рыкнув, Ярик тряхнул рукой и сбросил полученный заряд в существо под деревом. Тварь зашипела и скакнула в сторону. Энергетический сгусток ударил в землю. Громыхнуло. Яркая вспышка резанула глаза. Отшатнувшийся было Ярик снова глянул вниз. На месте удара клубилась приличная воронка. Запах озоновой свежести наполнил воздух. А невредимая тварь злобно смотрела снизу. Наконец, поняв, что до добычи не добраться, она сложила иглы и, словно в воду, нырнула под землю.

Так, наиболее безопасной для жизни дорогой оказались деревья. Конечно, там тоже встречались опасности: те же крылатые твари, маленькие ядовитые змейки, да мало ли кто, но это сильно отличалось от ситуации на земле. Поэтому Ярик старался как можно реже спускаться на землю. Шаг за шагом, переход за переходом, цель путешествия приближалась, пока дорогу человеку не преградила река.

Это произошло рано утром. Свежесть близкой воды давно ощущалась кожей. Этот факт довольно сильно нервировал Ярослава. Особенно в свете того, что уже пару дней он ни разу не спустился с дерева из-за сопровождавших его парочки подземных норунов. Мерзкие уроды словно ждали, что человек скоро спустится с деревьев и они смогут полакомиться его нежным мяском. А он, будто безволосая обезьяна, прыгал с ветки на ветку, пока деревья не расступились перед ним и открылась широкая река. На самом деле её ширина не превышала в этом месте и сотни метров, но для Ярика и этого было много.

Ярослав сидел на не слишком высоком дереве, стоящем на некотором отдалении от остальных. Попал он на него с единственного доступного ему дерева, напоминающего кедр. Как только он залез на него и задумался о своём дальнейшем продвижении, как уже полузабытые им норуны радостно завыли и нырнули под землю.

— Чего же это вы веселитесь, твари?! — спросил Ярик задумчиво. И через несколько минут услышал ответ. То дерево, что ранее послужило ему мостом, зашаталось и рухнуло. Ярик теперь был отрезан от остального леса. Из земли вынырнули морды норунов, и внимательные глаза ощупали человека — не убежал ли. После чего головы опять исчезли. Дерево под Ярославом задрожало.

— Вот сволочи!!! — чуть ли не восхищённо прошептали похолодевшие губы Ярика. — Чётко сработали!

У него не оставалось никакого выбора. Судьба уже в который раз решила всё за него. Вскочив на ноги, он, словно заправский канатоходец, пробежал по ветке, направленной в сторону воды, почти на самом её конце напрягся и метнул своё тело далеко вперёд. Пятки сухо ударились о землю. До воды оставалось около десяти метров. Нужен был один быстрый рывок. И человек сделал его. Ярик нёсся с ветром в ушах. Уже давным-давно немытые пятки так и сверкали, а за ним по земле стелились, настигая, два норуна. Но Ярослав успел. Какие-то доли секунды он выиграл у смерти, и вот он уже короткими гребками плывёт от берега, а монстры беснуются там. Воду они явно не любили. Но Ярик не давал волю чувствам. Перед ним стояла задача: достичь другого берега по возможности — живым, а ещё лучше — целым. И он отдался решению именно этой проблемы. Сознание привычно растекись по водной глади, лёгкие набрали побольше воздуха, и Ярик скрылся под водой. Ярик понимал, что и в воде может обитать всякая отвратительная для человека нечисть, поэтому пересечь эту реку следовало как можно скорее и никем не замеченным.

Чистейшая, прозрачная до самого дна река приятно холодила разгорячённую кожу. Всё тело работало в едином ритме. Человек нырял, находился под водой насколько хватало дыхания, всплывал, вдох, и всё повторялось сначала. Берег приближался, заставляя сердце радостно биться. «Ну! Ещё чуть-чуть!» — Мысль подгоняла тело. На каком-то нырке Ярик обратил внимание, что ему стало не хватать воздуха. Словно обруч сдавил грудь и не давал дышать в полную силу. Вынырнул на поверхность и подышал, но удушье не проходило. В голове зазвенел тревожный колокольчик. Сосредоточившись Ярик почувствовал, что его буквально окутывает энергетическая сетка цвета грязной воды. Этот кокон понемногу выкачивал силы из человека. Если так пойдёт и дальше, то Ярик обессилеет и утонет.

— Гады! — заорав от страха и злости, Ярик ударил клинком своей воли по кокону-вампиру. — Получай! На!!! На!

Ярость клокотала внутри, и кровь застилала глаза. В таком состоянии он не мог не освободиться. Такая тонкая сетка была бессильна против столь чудовищного по силе напора, и, разорванная на мелкие клочки, она сползла с Ярика. Освободившись, он тяжело задышал. Адреналин кипел в крови. Ярослав окинул окружающую воду магическим взглядом, и волосы зашевелились у него на голове. Со всех сторон к нему спешили невидимые обычным взором обладатели насыщенной энергоструктуры тела — хищные спрутообразные существа. Ранее невидим для них был он, полностью скрывавший свою мыслительную активность. Но, освобождаясь от кокона, он словно сигнальный огонь зажёг для всех хищников этой реки. И Ярик, хрипло вскрикнув от страха, рывками поплыл в сторону всё ещё неблизкого берега. До него было ещё метров тридцать, а в положении Ярика это ой как немало.

Все чувства, все устремления направлены к берегу. Сердце затравленно стучит в груди, ужас холодит кровь. «Быстрей, быстрей!!» — бьётся в мозгу. Рывок и ещё один. Уже ощущается мелководье, ноги уже достают до дна, но опасность захлёстывает, нависает над человеком. Какая-то особо быстрая бестия в непосредственной близости от пловца. И Ярик решил рискнуть. Мощным рывком он чуточку, совсем немного, оторвался от преследователя, перевернулся и очутился лицом к лицу с речным охотником. Сразу же, не пытаясь оглядеться или сделать какую-то подобную глупость, он крест-накрест хлестнул силовым жгутом плети Нергала. И, не рассматривая, что там стало с врагом, снова повернулся к берегу и понёсся вперёд. Оставшиеся метры он преодолел на одном дыхании. Пулей вылетев на берег, Ярик поискал глазами то место, где ударил по монстру. А там кипела вода. Хищники самых разных мастей бились друг с другом за обладание лучшими кусками поверженной твари.

— Знай наших! — Подкинув в правой руке самодельный кастет, Ярик, насвистывая что-то очень торжественное и невероятно гордое, углубился в близко подступивший к реке лес. Впечатление немного портил только дрожащий голос, но зрителей здесь не было, а значит, нечего и стыдиться.

Некое незнакомое ощущение заставило тревожно забиться сердце. Чувство опасности молчало. Ярик огляделся. Столб голубого магического огня был уже совсем близок. Испускаемые им флюиды Силы уже пощипывали кожу. Он звал, тянул, манил к себе. Хотелось плюнуть на всё и сломя голову понестись к неведомому Источнику. Мучительно заныло всё тело. Источник Силы, спрятанный глубоко в сознании, начал испускать волны дурмана, застилающего разум. Канаты воли, защищавшие разум Ярика от вторжений извне и от осознания мучительной безысходности вечного одиночества, оборвались. Словно тёмный омут затягивал человека, поглощая разум, замещая его первобытными инстинктами. И вот уже осторожно ступает по древней земле двуногий хищник.

Глава 9

Айрунг зло кусал губы. Это действие было вовсе не к лицу взрослому мужчине, Истинному магу и капитану боевого судна, которому поручили ответственнейшее задание, но он ничего не мог поделать. Детское ощущение беспомощности перед слепой стихией вернулось из глубин сознания. Точно так же двадцать семь лет назад он стоял в нескольких метрах от горящей хижины своего отца, загоревшейся от удара молнией. Не помогла тогда и близость моря. Отец Айрунга, а тогда просто Айри, был рыбаком, простым нищим рыбаком, и, как всякий рыбак, он поставил свою хижину на берегу моря. В тот день он был вдрызг пьян и наверняка даже не почувствовал прихода смерти. Что стало с матерью, маленький Айри так и не узнал. Вполне может быть, что её сразу же убила залетевшая в окно шаровая молния. Он стоял тогда и смотрел на огонь который вместе с его родителями и домом пожирал детство. После этого был приют для детей нищих, детские шалости, которые честнее было бы назвать забавами палачей, бесконечные драки и, словно луч во тьме, приход Учителя Марода который и распознал в затравленном зверёныше искры Истинного таланта.

Айрунг резко мотнул головой. Что-то он расчувствовался, а сейчас не время для воспоминаний. Обычно он был не склонен к таким проявлениям чувств, но уж больно много всего на него навалилось. Неизвестные, фантастические корабли, безнадёжное бегство и чудесное, как в сказке, спасение. А ещё необычное задание, выданное самим льером Бримсом (вот уж кому не пришлось бы бежать от врага!), и такие странные спасённые люди, слежка за кораблём и существо-шпион… Слишком много всего, слишком. Этот в принципе рядовой, ну разве что чуть более опасный и ответственный поход выливался в нечто сложное, запутанное и непонятное, будто скальпель хирурга вскрыл нарыв, из которого потёк скопившийся гной. Айрунг передёрнул плечами.

— Брр, холодно ведь! — произнёс он, обращаясь к своему помощнику. Тот согласно кивнул головой.

Тёплая доселе погода резко сменилась пронизывающим холодом, что для здешних широт было невиданной редкостью. А с чего всё началось? Правильно, с возникшей под преследователями пасти водоворота. Айрунг с содроганием вспомнил тот невообразимый хаос разбушевавшихся Духов Стихий. Их испепеляющие ярость и ненависть, которые притягивали к себе слабых, но гораздо более многочисленных элементалей воды и воздуха. И как те заражались неистовством своих старших собратьев, как закрутилась смертельная круговерть, собственно, и уничтожившая неизвестного противника. Раньше Айрунг считал, что для подобного действа необходимы океаны Силы, но теперь он осознал свою неправоту. Его интуиция тренированного мага за мгновения до гибели противника подсказала ему о вспышке магии в считанных милях к западу. Вспышке, чьей мощи не хватило бы на такой водоворот, но аккурат хватало на вызов не подчиняющихся никому и ничему свободолюбивых Духов Стихий.

— Ловко, очень ловко. Такое вряд ли кто смог бы выполнить. Искусен неизвестный маг, ой как искусен. — Из известных Айрунгу Истинных магов с подобным справился бы, пожалуй, только маг уровня Подмастерья.