Сколько детей - столько характеров.

- В моем классе опять эта истеричка разбушевалась, - в сердцах произнесла учительница, - ума не приложу, что с ней делать.

- Отправьте ее к врачу - пусть разбирается.

- Да ведь жалко, девочка в общем неплохая, нужно как-то ей помочь, - сказала она с такой интонацией, словно ей посоветовали обратиться в милицию.

- А что такое истерия? - поинтересовалась другая учительница.

- Откуда нам знать - это дело медиков.

- Не только их, - сказала первая. Она много лет проработала в школе и хорошо знала, что в деле предотвращения истерии от педагогов порой бывает куда больше пользы, чем от врачей.

Мне много раз приходилось рассказывать учителям о том, что такое истерия. Обычно беседы начинались с диалога...

- Слово "истерия" в нынешние времена используется главным образом в быту, особенно во время ссор, когда кто-то кого-то обзовет истеричкой или истериком. Врачи же и психологи употребляют термин "истерия" лишь в качестве прилагательного: истерический невроз, истерическая психопатия...

- Выходит, истерий много и они все разные?

- В том-то и дело. Именно поэтому говорить об истерии - значит рассказывать о самых разнообразных отклонениях человеческой психики, причем все эти отклонения берут начало в детстве, особенно в школьном возрасте. Фактически учителя и есть те первые люди, которые по-настоящему и сталкиваются с разными формами детской истерии. От их просвещенности в этой области во многом зависит, разовьется ли истерия в более запущенную и тяжкую патологию либо затихнет и никогда не повторится. Ведь к врачам приходят лишь самые тяжелые больные, а те, кто больше здоровые, нежели больные, тяжким бременем лежат на дошкольных учреждениях и школах. На все случаи жизни советы не дашь: в каждом конкретном случае каждый педагог сам найдет ответ, если будет информирован о сущности истерии.

- Напишите об истериях (и заодно о других нарушениях характера у детей): это будет полезно и для воспитателей, и для учителей и т. д. Педагоги любой специальности так или иначе сталкиваются с этой проблемой. Ведь мы обязаны знать, чего можно ожидать от ребенка из неблагополучной семьи, какие хлопоты в педагогическом отношении он может доставить. А как помочь такому ребенку - будем думать. Ведь наверняка никто тут всеобъемлющих советов не даст.

- Я бы сказал, что все правильные, идеальные, исчерпывающие советы давно уже даны, только что-то мало кто следует им.

- А вам не кажется, что каждый человек должен как бы сам открыть для себя эти советы? Так что повторение старого во все новых поколениях необходимо.

- Хорошо, я попробую очень кратко рассказать об особенностях детских и юношеских характеров. Но боюсь, что учителя ринутся ставить всем диагнозы.

- Неужто вы такого низкого мнения о нас? Не диагнозы нас интересуют и не споры ученых. Нам важно знать, какие характеры приводят к семейному неблагополучию, и наоборот. Вы только опишите, обрисуйте эти характеры, а выводы из конкретной ситуации мы будем делать сами.

"Опасно, - рассуждал Паскаль, - слишком ясно обнаруживать перед человеком его близкое сходство с животными, не указывая в то же время на его величие. Одинаково предосудительно внушать ему только понятие об его величии, не указывая на его низменные стороны. Еще предосудительнее оставлять его в неведении относительно того и другого. Но весьма полезно заставлять его одновременно иметь в виду и то и другое". Этим правилом мы руководствовались, когда писали эту книгу, будем руководствоваться и сейчас, когда переходим к изложению самой малоразработанной, сложной и интересной главы современной психиатрии.

В начале 1880-х годов в России прошло несколько нашумевших судебных процессов, во время которых проводилась судебно-психиатрическая экспертиза преступников и потерпевших. Часть из них были признаны психопатами, т. е. людьми с грубой дисгармонией в эмоционально-волевой сфере, сформировавшейся в раннем детстве. В силу этой дисгармонии такие люди не способны постоянно сосуществовать с близкими людьми, они находятся в неразрешимом конфликте с окружающими (не вообще с обществом, а с теми, с кем непрерывно сталкиваются). Учение о психопатиях в те годы еще только начало формироваться, поэтому в нем было куда больше белых пятен, чем ныне. Несовершенство же учения о психопатиях немедленно было отмечено передовыми русскими писателями, среди которых в первую очередь следует назвать Н. С. Лескова и А. П. Чехова. Последний опубликовал более десятка рассказов, в которых так или иначе варьировалось новое тогда слово "психопат" и очень верно излагалась его суть (нередко даже лучше, чем профессиональными психиатрами тех лет).

Одна из крайностей человеческих характеров. Психопатии - это уродливое сочетание уродливо выраженных обычных человеческих свойств. Иными словами, все те свойства характера, которые встречаются у психопатов, бывают и у здоровых людей, но у психопатов все эти черты патологически заострены, болезненно выражены и, как следствие этого, нарушается адаптация к социальной микросреде.

Психопаты порождают психопатов: и за счет уродливой комбинации уродливых генов, и - самое главное - за счет уродливого воспитания.

Какие виды психопатий встречаются в жизни? Человек чрезмерно робок, застенчив, слабоволен, все быстро выводит его из себя, лишает сил - это главное для астенического психопата.

Бесконечные болезненные сомнения из-за отсутствия чувства завершенности действий, мучительное самокопание - это типично для тревожномнительных (психастенических) личностей.

Взрывчатость по пустякам, драчливость, возбудимость, нетерпимость, раздражительность - без этих черт нельзя диагностировать возбудимую психопатию.

Похожа на нее эпилептоидная психопатия, когда наряду с патологической возбудимостью характер человека определяют мстительность, вредность, злопамятность, обостренный педантизм.

Бывает и шизоидная психопатия: человек отгорожен, странен, молчалив, погружен в свои мысли и фантазии - и все это чрезмерно, карикатурно, все это не может не обращать на себя внимания посторонних.

А что такое истерическая психопатия, с упоминания которой началась эта глава? Тут главное - болезненная жажда привлекать к себе внимание, быть в центре событий. Отсюда капризность, манерность, страсть к самодемонстрации.

Одни психопатии (шизоидная, эпилептоидная) обнаруживают себя с дошкольного возраста, другие диагностируются позже, но истоки всех - в раннем возрасте.

Диагностировать психопатию всегда очень трудно и ответственно - ведь как много переходов между нормальными и патологическими характерами! Но читатели нашей книги не должны ставить диагнозы (это дело врачей), а должны гармонично и здраво воспитывать детей, чтобы не формировать из них этих дисгармоничных субъектов. Поэтому наш рассказ не обо всех сторонах проблемы психопатий, а лишь о некоторых, имеющих отношение к тематике книги.

Неблагополучные семьи формируют неблагополучных детей - эта истина особенно видна на примере психопатий.

Отец всегда отличался мстительностью, злобностью, злопамятностью. С начальниками был угодлив, подхалимничал, с подчиненными груб, садистичен, ехиден, изводил их мелкими придирками. Если что-то было не по нему, возбуждался, кричал, хлопал дверью, дрался, но это было только в тех случаях, когда был убежден, что ему за это не влетит, что это ему простят. Дома был тиран и деспот, на работе же держался тише. Дома обстановка была совершенно невыносимой, скандалы шли один за другим, жена несколько раз уходила из дома, но потом возвращалась ("детей жалко").

А детей поначалу действительно было жалко. Было их трое, все мальчики. Но с годами они сами стали перенимать у отца его поведение: дрались по поводу и без повода, в драке норовили ударить побольнее, не прощали никаких обид. Росли хмурыми, недовольными всем, подозрительными, редко улыбались. Дворовые мальчишки старались от них держаться подальше, стремились не связываться с ними.

В школе мальчики учились неплохо: были усидчивы, добросовестны, не ссорились с педагогами. Правда, изредка срывались, но силу уважали и поэтому с учителями не конфликтовали. Зато одноклассники от них стонали.

Мать не обращалась к психиатрам. "Отец психопат - и детям на роду написано быть такими же", - считала она. Когда младшему было тринадцать лет, она впервые обратилась к врачу. Лечение было назначено всем - и отцу, и его сыновьям, но лекарства они не принимали, врачебных советов не выполняли.

Что было здесь причиной формирования эпилептоидной психопатии у мальчиков? Только ли гены? Нет, конечно. Важнейшую роль играло и психопатическое поведение отца, но как здесь вычленить, что от наследственности, а что от воспитания?

Энциклопедия характерологии. В 1933 году московским кооперативным издательством братьев Сабашниковых была опубликована книга известного советского психиатра Петра Борисовича Ганнушкина (1875-1933) "Клиника психопатий. Их статика, динамика, систематика". Тираж ее был всего 4000 экземпляров. Эта небольшая книжка (142 страницы) немедленно превратилась в событие культурной и научной жизни. Писатели и агрономы, педагоги и врачи, студенты и академики - все обсуждали эту уникальную работу.

Однако многие читатели обвиняли автора в том, что он расширил границы психопатий, что чуть ли не всех людей можно, по Ганнушкину, отнести к психопатам, а это может привести к тяжким последствиям. Подобные обвинения шли от кого угодно. Но только не от самих врачей, - те прекрасно видели, что никакого расширения границ психопатий в книге Ганнушкина нет, что автор твердо стоит на почве клинической реальности и ни в коем случае не подменяет естественно-биологический подход социально-психологическим. Но блестящий стиль "Клиники психопатий... ", зримая образность изложения, запоминающиеся примеры - все это настолько поразило читателей-непрофессионалов, что, загипнотизированные литературными достоинствами монографии, они часто теряли правильные ориентиры и наклеивали диагностические ярлыки всем, кто их окружал. Иными словами, художественные достоинства книги способствовали не всегда верному восприятию ее.

С тех пор издавалось много книг о характерологических отклонениях, но все они на фоне блестящей работы П. Б. Ганнушкина казались в большей или меньшей степени тусклыми, малооригинальными, вторичными. Лишь в чрезвычайно редких случаях появлялись публикации, не оставлявшие равнодушными хотя бы специалистов, - я уж не говорю о читателях-непрофессионалах.

И вот спустя почти полвека после "Клиники психопатий... " на русском языке вышла еще одна превосходная монография о деформациях характера, встреченная почти так же, как и знаменитая книга Ганнушкина, Я говорю о книге "Акцентуированные личности", в 1968 и 1976 годах издававшейся в ГДР и переведенной на многие иностранные языки. Если в 1933 году читатели направо и налево ставили друг другу диагноз психопатии, то сейчас термин "акцентуированная личность" стал не менее моден и слишком часто употребляется всуе и не к месту (особенно в отношении детей и подростков).

Имя автора монографии Карла Леонгарда хорошо известно советскому читателю. Многие знакомы с Леонгардом и лично: он неоднократно бывал в нашей стране, представляя ГДР на различных медицинских съездах и конференциях. Он в прошлом был директором психиатрической и неврологической клиники Берлинского университета имени Фридриха-Вильгельма Гумбольдта и является одним из крупнейших психиатров XX столетия.

В чем сущность термина "акцентуированная личность", почему он возник, какова научная и психологическая предыстория этого понятия? Отчего этот термин появился именно в ГДР и распространен главным образом в этой стране?

В современной психологии и персонологии нет недостатка в критиках термина "психопат": ведь сказать, что у человека есть психопатические черты, это значит в большей или в меньшей степени подтвердить свою антипатию к нему, сказать, что он малосимпатичный, бессовестный, антисоциальный, лишенный дара жить среди людей, - так или почти так понимают психопатии многие специалисты. Все психопаты крайне эгоистичны, но не все эгоисты - психопаты. Жестокие, бессердечные, живущие своими плохо управляемыми страстями, направленными на немедленное удовлетворение своих прихотей, психопаты в большей или меньшей степени вызывают неминуемое раздражение у всякого гармоничного человека, стремящегося избегать их. Коли так, то у дисгармоничной личности нередко появляется желание отомстить за свое одиночество, за изолированность от людей и т. д., т. е. возникает порочный круг.

Психопатический субъект, как и совершенно гармоничный, может быть одарен какими-то талантами, а может быть и совершенно бездарен. "Психопатия это не билет на Парнас", - любил повторять крупнейший немецкий психиатр Эрнст Кречмер, когда его обвиняли в том, что у многих известных художников и государственных деятелей он обнаруживал признаки личностной дисгармонии. А сколько людей без всякой душевной аномалии были еще более известными художниками или государственными деятелями! Среди начинающих литераторов и вообще людей из мира искусств нередко бытует мнение, что чем более аномально ведет себя человек, тем более он может раскрыть свой талант. Отсюда пьянство, распущенность, хулиганство... И все для того, чтобы выявить себя, свою гениальность. Если бы знали эти люди, как нелепо их заблуждение. Ничего они, хорошего в себе не выявляют, зато становятся отпетыми алкоголиками или невротиками (а многие и психопатами).

Одним из самых крупных социологов во Франции был Эмиль Дюркгейм (1858-1917) - разносторонне образованный ученый, оставивший в науке большой и яркий след. Одни высказывания Дюркгейма и по сей день поражают своей точностью и соответствием реальности, другие - надуманны и поверхностны. Когда Дюркгейм писал о том, что вся сущность воспитания ребенка заключается в выработке системы запретов на антиобщественные действия, что именно в этом суть всякой социализации личности, с ним можно было согласиться без всяких оговорок. Но когда рука Дюркгейма выводила такие слова: "Нормальный тип совпадает с типом средним, и всякое уклонение от образца здоровья есть болезненное явление", то эта мысль была приблизительной и не во всем правильной. Безликость - это не синоним психической нормы. Можно быть психически здоровым человеком, но с какой-то акцентуацией, с какой-то изюминкой.

Ну, а если у человека все-таки имеются психопатические черты характера, что это - рок, фатум? Нет, ни в коем случае. Именно от личности зависит, на что она направит свои индивидуальные особенности - хорошие или плохие. Известно множество людей с прекрасными задатками и замечательными душевными свойствами, но пошедших по дурному пути. Есть множество явно аномальных личностей своим умом, своей волей заставивших себя стать не только полезными членами общества, но более того - оставшихся в благородной памяти человечества. "Человек может привести коня на водопой, но заставить его пить он не в силах" - гласит старая немецкая поговорка. Медики могут помочь такому человеку, но заставить его совершать хорошие поступки они не могут: это зависит лишь от самой личности, от ее сознательного выбора. В тех же случаях, когда человек живет так, что от его характера и ему плохо, и тем более окружающим, то винить он должен лишь себя и должен лечиться у специалистов.

Степень выраженности тех или иных свойств личности может быть различной. Истинные психопаты в жизни встречаются исключительно редко: это, как правило, декомпенсированные субъекты, которые не могут обходиться без врача. О них существует даже профессиональный анекдот: "Есть совесть - невротик, нет совести - психопат".

Многие ученые стремились заменить термин "психопат" другим словом. Например, американский специалист Бенджамен Карпмэн предложил слово "анэтопат", указывающий на то, что аномальную личность в первую очередь характеризует отсутствие чувства раскаяния и других моральных основ. Однако этот критерий очень относительный. Далеко не все, у кого нет совести, являются психопатами. В противном случае все или почти все преступники должны быть объявлены психопатами. Были и другие предложения по замене термина "психопат", но большинство из них не укоренились. Другое дело - элегантный, этически и социально нейтральный термин "акцентуированная личность", предложенный Леонгардом в 1960-х годах.

Акцентуация характера, по Леонгарду, это нечто промежуточное между декомпенсированной психопатией и характерологической нормой. Автор не единожды подчеркивает, что акцентуированные личности - это не больные люди, это здоровые индивиды со своими индивидуальными особенностями. А ведь что ни человек, то свои индивидуальные отличия. Где же границы, отделяющие акцентуантов, с одной стороны, от психопатов, а с другой - от неакцентуантов? На этот вопрос Леонгард не дает точного и внятного ответа, видимо предполагая, что ответа на него пока еще нет. Естественно, что он не расшифровывает понятие здоровья: нет ничего более трудного, чем сказать, кто душевно здоров, обычно все сводится к старой истине "болен тот, кто нездоров". Психиатрам куда проще поставить диагноз больному человеку, чем дать определение здоровья.

Чтобы как-то очертить место леонгардовских акцентуантов в клинической систематике психических нарушений, нужно вспомнить о взглядах Ганнушкина на скрытые, латентные, компенсированные психопатии (их порой называют "домашними" психопатиями, т. е. тяжелый характер проявляется лишь в домашних условиях - вне семьи такой человек еще как-то контролирует себя). Акцентуированные личности, за малым исключением, это и есть компенсированные психопаты.

Мы специально приводим эти сведения, чтобы читатели знали, что разные авторы вкладывают в понятие "акцентуация" разное содержание, но какое бы содержание ни было в этом термине, следует помнить, что диагностировать психопатии и акцентуации нужно очень осторожно и что главная задача воспитателей и родителей - не подкреплять в ребенке болезненные черты характера, всякий раз советуясь по этому поводу с детским психиатром. Заметив у своего воспитанника дефекты характера, педагог или воспитатель должен направить свои усилия на то, чтобы уменьшить их, заместить другими чертами, нейтрализирующими патологические. Педагог не ставит диагнозы, он работает вместе с медиком, но от его наблюдательности, понимания сложности человеческих характеров зависит, сможет ли он своевременно выявить дурные склонности своих воспитанников. Драчливого нужно учить сдерживаться, малоразговорчивого - больше общаться, робкого - быть смелее, склонного к сомнениям - стать более решительным, скупого - быть более щедрым... Тут конкретные советы на все случаи жизни невозможны.

Человек без свойств. Ребенку шесть лет. Он убегает из дома, ворует, поджигает, врет на каждом шагу. Его поведение отличается немотивированностью, необъяснимостью. На все расспросы обычно отвечает: не знаю, не понимаю. У него нет никаких интересов, никаких увлечений. Психику такого человека трудно охарактеризовать одним или несколькими словами. Он какой-то безличностный, он - никакой. О нем сказать нечего - можно говорить лишь о его поступках, а они все пронизаны бездумием. Мальчик вроде бы на первый взгляд напоминает психопата, но психопат - это личность, хотя и уродливая, а этот какой-то безличностный. Можно сказать, человек без свойств.

С 40-х годов XX столетия о таких пациентах говорят как о психопатоподобных больных. Психопатоподобный синдром может вызываться разными причинами, но преимущественно органическими повреждениями головного мозга - травмами, воспалениями. При психопатоподобном синдроме обнажаются древние инстинкты, влечения, они не только усилены, но и зачастую извращены. Нет такой гадости, на которую был бы неспособен психопатоподобный больной. Именно поэтому такие пациенты и проявляют уму непостижимую жестокость. Всех их отличает резкое недоразвитие или разрушение моральных основ личности, они бессовестны, бессердечны, безжалостны. Однако не следует думать, что пациенты остаются таковыми на всю жизнь. Прогноз психопатоподобного синдрома куда лучше психопатии. Обычно психопатоподобные проявления проходят - если, конечно, своевременно и интенсивно лечить и если не будет дополнительных мозговых инфекций и травм. С годами психика дифференцируется, усложняется, дозревают незрелые ее отделы, психопатоподобный больной постепенно сравнивается со своими гармоничными сверстниками. Обычно к 18-20 годам психопатоподобные проявления, отмечавшиеся с раннего возраста, проходят, и потом такие субъекты становятся, как говорили в старину, вполне приличными людьми.

Психопатоподобный синдром встречается намного чаще психопатий и в основном отмечается у детей и подростков. Психопатии же чаще привилегия взрослых людей.

Идя вслед за П. Б. Ганнушкиным, ученые уточнили и описали феномены, неизвестные специалистам предыдущих эпох. Особенно большой вклад внесли в учение о психопатиях отечественные исследователи. Выход в 1959 году второго тома ставших уже классическими "Клинических лекций по психиатрии детского возраста" Г. Е. Сухаревой, бурные дискуссии, вызванные работами О. В. Кербикова и его сотрудников в первой половине 1960-х годов, - все это двинуло далеко вперед учение о дисгармоничных характерах. Сейчас диапазон понятий, характеризующих дисгармонию личности, резко расширился: невротические, психопатические, патохарактерологические реакции и формирования личности, разные механизмы и клинические типы этих расстройств, архитектурно-сложное представление о состояниях компенсации и декомпенсации. Приходится лишь удивляться многообразию людских характеров и тому, как много вопросов возникает по ходу знакомства с ними. Можно лишь завидовать тем ученым, которые будут жить через сто или двести лет: им будут понятны все те проблемы, которые остаются загадкой для медиков XX столетия. Но пока есть тайны, пока еще не все открыто и понято, жизнь людей имеет большой побудительный смысл: им есть над чем думать и что искать.

И психопатоподобный синдром, и другие стойкие нарушения характера - все они формируются с раннего детства. Дурное воспитание, несвоевременное лечение, неверное отношение родителей к ребенку - все это может изуродовать его характер. Лучший способ профилактики и лечения всех тех нарушений, о которых говорится в нашей книге, это полноценная, искренняя, разумная родительская любовь, это настоящее педагогическое воздействие - они и учат ребенка, и защищают его, и готовят к будущей взрослой жизни. Об этом никогда нельзя забывать.

" Мама опять влюбилась". Я было хотел кончать эту печальную книгу, ибо нагнетание примеров людского неблагополучия в ней стало казаться уже чудовищным, выходящим за пределы сохранения способности уважительно относиться к миру. Но вдруг зазвонил телефон - звонила бывшая сослуживица.

- Хочу с тобой посоветоваться.

- Что случилось?

- Моя дочь влюбилась в женатого человека, а он и не собирается покидать свою жену. Моя же бесится, изводит своего мужа, грозит что-то сделать со своей дочерью (моей внучкой). Внучка не спит, не ест, не хочет идти домой из школы. Прошу тебя, проконсультируй внучку.

- Пусть приходит.

Пришла. Прекрасная тринадцатилетняя девчушка. Разговорились.

- Моя мама не первый раз влюбляется. Тогда начинает ругаться с папой. Тот уходит из дома. Мама угрожает, что если он не вернется, то она убьет меня. Папа возвращается. Так стала я игрушкой в отношениях между родителями.

- Пригласи маму, а сама побудь в коридоре.

Вошла изможденная бледная женщина. Стала бранить мужа.

- Зачем вы мне это говорите? Я не судья, не следователь - мне детали ваших отношений неинтересны. Мне жаль вашу дочь, и я хочу ей помочь.

- Пусть вернется муж: он вчера ушел, пригрозив, что ему все надоело и он со мной разведется.

- А чем он мотивировал развод?

- Тем, что я влюбилась.

- Серьезно влюбились?

- Я все делаю серьезно.

- Ну, а что же дальше?

- Все утрясется: это не впервые.

- Ну, а зачем же дочь мучить?

- Я не заставляю ее мучиться - это ее дело.

- Но ведь она же ребенок. И чему вы учите ее своими влюбленностями? Чтоб стала такой, как вы?

- Любовь свободна и не знает границ - об этом еще Кармен пела.

- Кармен - символ, образ, фантазия, а не прозаическая жизнь. Да к тому же Кармен, если не ошибаюсь, не воспитывала детей.

Долго шел еще этот разговор. Мать не понимала пагубности для дочери собственного поведения. И я ничем не мог помочь девочке, кроме как посоветовать ей перебраться к бабушке.

С такими матерями я встречался не раз. Образцом для них была Кармен, а на обязанности перед детьми и обществом им было наплевать. Во всех любовных треугольниках более всего страдает четвертая сторона - дети. Как было бы хорошо, если бы это останавливало нынешних Кармен в их сумасбродствах, но увы!

Судьба детей эгоистичных и безжалостных Кармен разная: одни подражали матерям, а другие пылали презрением к материнской философии и становились сдержанными, сухими, правильными, потом появлялась психическая анорексия, дисморфомания, другие нарушения. Нынешних Кармен ничто не останавливает в их эгоистических страстях. Многие подбрасывают своих детей бабушкам, иногда даже случайным людям, а нередко оставляют детей в психоневрологических санаториях или детских домах.

 

ПО ПУТИ ПЕРЕСТРОЙКИ

 

Нужны санатории для неблагополучных детей. Что из себя представляют в наши дни детские отделения психиатрических больниц и санаториев, в которых помещают больных детей и подростков?

Нужно сразу же подчеркнуть, что эти учреждения почти ничего общего не имеют с аналогичными учреждениями 20-30-летней давности, хотя названия остаются одинаковыми.

Какая главная задача была у таких учреждений в первой половине XX столетия? Накормить, обуть, выходить, дать по-человечески пожить хотя бы некоторое время. И поступали в эти учреждения не только психически больные, но и дети физически ослабленные, голодные, сироты, дети, нуждающиеся в присмотре и помощи.

А сейчас?

Голодных, неодетых, неухоженных давно уже нет. Люди живут в массе своей обеспеченно. Раньше так жили лишь немногие. Поэтому и детские санатории или детские психиатрические стационары исполняют сейчас иную функцию (помимо лечебной, которая неизменна во все времена). Сейчас практически все дети, находящиеся в санаториях, это дети, родители которых не могут дать им полноценного воспитания. Иными словами, здесь теперь находятся дети из неблагополучных семей. Не только из семей пьяниц, но и из семей распавшихся, с противоречивым воспитанием и т. д. Между так называемой благополучной семьей и неблагополучной широкий спектр различных взаимопереходов, промежуточных явлений. Понятие семейного благополучия в любом случае относительно: то, что сегодня кажется благополучием, завтра превращается в свою противоположность. Обычно ребенок из неблагополучной семьи рано или поздно становится тоже неблагополучным. Когда его помещают в санаторий, его тем самым изымают из неблагополучной семейной ситуации (это именуется психотерапией средой). За это время ребенок успокаивается, характер его гармонизируется. А семья? Если она не станет благополучной, ребенок вернется в прежние психотравмирующие условия и вновь все будет по-старому, т. е. результаты лечения будут сведены на нет.

Значит, главное - это семья.

Чтобы она всегда была благополучной.

Открываю книгу "Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника" (М., 1975. -Т. 6. -С. 377): "Конец 1918 - январь 1919. Ленин почти ежедневно приезжает (по вечерам) в лесную школу в Сокольниках (6-й Лучевой просек, дом 21), где находилась на отдыхе Н. К. Крупская".

Вот еще одно свидетельство - книга "Ленин в Москве и Подмосковье. Места пребывания, даты и события" (М., 1980. - С. 354- 356). В ней рассказывается о том, как 19 января 1919 года в упомянутой лесной школе в Сокольниках был организован праздник детской елки, на котором присутствовали В. И. Ленин, Н. К. Крупская и В. Д. Бонч-Бруевич. Сейчас в помещении лесной школы филиал Центральной городской публичной библиотеки имени Н. А. Некрасова. Н. К. Крупская лечилась на территории этой лесной школы. Она страдала сильной базедовой болезнью (тиреотоксикоз, как говорят ныне), обострившейся после всех волнений, связанных с покушением на Владимира Ильича в августе 1918 года. "Администрация школы решила предоставить Н. К. Крупской самую лучшую комнату с балконом, но Владимир Ильич решительно отказался, сказав, что нельзя лишать детей такой отличной комнаты и что ни он, ни Надежда Константиновна не могут на это согласиться. Ленин остановил свой выбор на маленькой комнате с отдельным выходом".

Лесная школа, о которой сейчас шла речь, это первый в нашей стране санаторий для детей с пограничными формами психоневрологической патологии. Позже его перевели в новое здание на Открытом шоссе, дом 30. И теперь он именуется санаторием № 44. С 1968 года я постоянно консультирую в нем, за эти годы он стал для меня родным. Санаторий хороший и писать о нем можно много, но сейчас нас занимает не он, а состояние других санаториев или их отсутствие во многих местах. И здесь пример В. И. Ленина будет для нас мерилом.

Где оказывать помощь детям и подросткам с пограничными формами психоневрологической патологии, чтобы эта помощь была эффективной? Для этого нужно, чтобы дети продолжали учиться и, кроме того, находились бы в щадящих условиях и у них не было ощущения стеснения их свободы. Разве это возможно в больнице - пусть самой идеальной? Помимо этого, в таких учреждениях дети должны находиться по много месяцев. Это для больницы недопустимо, ибо в ней имеется определенный оборот коек.

Вот почему после революции и была создана широкая сеть санаторных учреждений для детей с пограничными формами психоневрологической патологии. Создавая санатории, организаторы советского здравоохранения исходили из того, что в них ребенок подлечится, наверстает упущенное по школьной программе, а за это время медики и учителя как-то помогут семье нормализовать в ней микроклимат, улучшить взаимоотношения родителей, вылечить пьющего отца и т. д.

Началось интенсивное создание подобных санаториев, под них отдавались бывшие барские особняки, т. е. реализовывался принцип "все лучшее - детям". В годы Великой Отечественной войны большинство таких санаториев было или разрушено оккупантами или закрыто по разным причинам. Сохранилось их очень немного - в том числе тот самый сокольнический.

В настоящее время санаториев для детей с пограничными формами психоневрологической патологии остались единицы, да и то большинство из них функционируют не круглогодично, а лишь в летнее время. Понятно, что отсутствие подобных учреждений сводит на нет эффективность комплексной помощи таким пациентам. Санаторий - это то идеальное место, где наиболее полно может быть налажено сотрудничество педагогов и врачей - психиатров по выправлению характера и ликвидации других отклонений, имеющихся у детей из неблагополучных семей.

Ситуация с подобными санаториями - не исключение. Примерно так же обстоят дела и с другими санаториями для детей, а ведь санаториев для детей с ревматизмом, детскими церебральными параличами и т. д. в Советском Союзе много. За малым исключением все они находятся в состоянии, близком к аварийному.

Никогда не забуду одного школьника, которого мне показали на предмет выяснения, здоров он в психическом отношении или нет. Мальчика несколько раз ловили возле дачи одного крупного администратора - ребенок хотел поджечь эту дачу. У него заподозрили пироманию, т. е. болезненную страсть к поджогам. Любая болезненная страсть никогда не выступает в изолированном виде, а всегда сочетается с другими симптомами психоневрологической патологии, а их у мальчика не было. Когда я стал расспрашивать его, он упрямо твердил: "Все равно сожгу". Потом рассказал, в чем причина его ненависти к даче. Оказывается, в том пионерском лагере, где он находился, не было элементарных условий для пребывания детей. Зато рядом за высоким забором жил какой-то начальник, которому за государственный счет построили бассейн, провели асфальтированную дорогу. Из кухни дачи часто доносились ароматные запахи. Наш новый Робин Гуд захотел отомстить начальнику за, как бы сейчас выразились, нарушение принципов социальной справедливости.

Случилось это задолго до XXVII съезда КПСС. Я признал мальчика психически здоровым. Как сложилась его судьба, не знаю.

Я пишу эти строки под впечатлением XXVII съезда КПСС - переломного в истории Советского государства. На этом съезде были вскрыты и подвергнуты суровому осуждению многочисленные негативные явления. Эту позицию партии поддержали все, в ком есть совесть и честь.

Когда на рубеже XIX и XX столетий создавалась большевистская партия, в нее устремилось много медиков и учителей, хотя, казалось бы, представители этих сфер деятельности не относились к беднейшим слоям, а даже совсем наоборот. Почему же медики и учителя поддержали большевиков? Да потому, что понимали: без коренного переустройства общества создать процветающее государство, основанное на принципах справедливости, невозможно. Если неблагополучны общественные отношения, то лишь в редких случаях может вырасти гармоничное поколение. Думая о революции, учителя и врачи думали о том, как помочь будущим поколениям, как сделать счастливыми детей и подростков, которые будут жить через много десятилетий.

Процесс улучшения общественных отношений бесконечен, любой застой грозит гибелью. Именно поэтому массы медицинских и педагогических работников активно поддержали идеи XXVII съезда КПСС. И наша книга, как я надеюсь, тоже является посильной формой поддержки этих решений. И медики, и педагоги должны стать социально активнее, должны все делать, чтобы подрастающее поколение было здоровым и счастливым. А для этого нужно неустанно улучшать медицинскую и педагогическую помощь, бороться с любыми признаками социальной несправедливости, от кого бы они ни исходили.

Так можно ли многого ожидать от врачей, пытающихся помочь подобным детям? Чтобы семья была благополучна, нужно многое усовершенствовать в общественном механизме, а без тревоги за это, идущей от медиков и педагогов, достичь желаемого успеха невозможно.

Большая ответственность. Не было однозначно плохих эпох или однозначно хороших. Во все времена существуют свои трудности и сложности, часть их ликвидируется, но их место занимают другие.

Сколько бы мы ни говорили о том, что надо изменить условия жизни детей, построить санатории и т. д., главное здесь не только это - важно, чтобы люди задумались над своим поведением.

Во все эпохи были плохие семьи и были хорошие семьи. Нужно, чтобы хороших семей было значительно больше, чем плохих. Если мы этого не добьемся, то ничто уже не восстановит искалеченные души детей. И тогда наше повествование станет бесконечным.

Хотя наша книга адресована главным образом учителям, мы бы хотели, чтобы ее прочитали как можно больше родителей и воспитателей дошкольных учреждений. Причин тут много. Вот одна: то, как подготовят ребенка к школе, потом будет заметно влиять на его самочувствие в школьном коллективе. Воспитание начинается не с того момента, когда мальчик или девочка вошли в школу, оно начинается задолго до этого. Нужно заниматься неблагополучными семьями задолго до того, как ребенку исполнилось 6 или 7 лет. Зная, чего можно ожидать от ребенка из неблагополучной семьи, воспитатели дошкольных учреждений и сознательные родители должны поскорее преодолеть недостатки в поведении и характере ребенка, пока он еще не пошел в школу. Дошкольник - как воск, подогрев его, т. е. обласкав, от ребенка можно всего добиться. И переделать его поведение тоже легче, чем в более старшем возрасте. Поэтому если будет налажено сотрудниче