Глава 23. Самый важный день и самый обыденный вечер.

Свадебный зал, предназначенный для сегодняшнего торжества, был скромным и довольно тесным, но будущие супруги так и планировали. Тем более, гостей они звали не так много.

Строгие стены светло-голубого цвета, несколько столиков с закусками, небольшой помост всего с двумя цветочными композициями, да музыка, лившаяся из колонок, спрятанных в углах помещения.

Изысканно одетый в костюм цвета слоновой костим ЧонИн сидел перед зеркалом в комнате, отведенной для жениха-омеги и его друзей, и барабанил по поверхности трельяжа. В это сложно было поверить, но омега волновался.

По темпераменту смуглый юноша был довольно спокойным, да и бытность работником "Пленительной Фрезии" закалила его характер, но этот день был для него особенным, потому-то омега и не мог унять отчаянно колотившееся сердце.

Конечно, у ЧонИна было множество альф, но КёнСу оказался тем самым, тем единственным, с которым юноша со страстным взором хотел бы провести всю жизнь.

Жених-омега чуть осветлил волосы до орехового оттенка и зачесал на косой пробор. Несмотря на консервативность прически, вид у молодого человека был по-прежнему сексуальный и обворожительный.

Шафером с его стороны выступал, разумеется, СеХун. Облачённый в костюм-тройку цвета мокрого асфальта с галстуком в тон и белоснежную рубашку, Чёрный Вдовец был ослепителен.

Исин ограничился простым светло-серым костюмом, а воротничок рубашки уже немного измялся, но, слава богам, он хотя бы не в толстовке заявился.

– Мне страшно, – признался один из виновников торжества, комкая в смуглых пальцах голубой носовой платок.

СеХун приподнял брови и, подойдя ближе, шутливо ткнул друга в плечо.

– Ты шел к этому моменту всю жизнь, – убеждённо проговорил он. – С этого дня все твои мечты будут сбываться, так и знай.

ЧонИн пожал плечами.

– Я понимаю, что это глупо, – начал он. – Но у меня такое ощущение, что всё может рухнуть в одночасье... Не знаю, как сформулировать это получше. Я настолько счастлив, что боюсь, что это не продлится долго.

"Неплохая интуиция", – подумал Чёрный Вдовец, проводя ладонью по шее приятеля.

– Я думаю, это нормально – волноваться перед свадьбой, – подал голос Исин, раскачиваясь на стуле. – До нашего бракосочетания ещё почти месяц, а ЧунМён уже психует.

"Неудивительно, с таким-то омегой!" – ухмыльнулся СеХун, вслух проговорив:

– Я искренне надеюсь, что вы оба будете счастливы в браке.

– Я тоже! – выпалил ЧонИн, пряча носовой платок в нагрудный карман.

В дверь постучали, и в получившийся зазор просунулась голова одного из гостей.

– Пора, господа, – торжественно объявил он.

Жених-омега подскочил с места и, перекрестившись, двинулся вперед. Его шафер и китаец потянулись за ним.

В тесноватом зале было не так уж много народу: тут присутствовали лишь родственники, да самые близкие друзья. Тао с Крисом приехали, по собственному уверению, ненадолго: смуглому омеге нужно было на очередной осмотр.

ЧунМён и Лу Хань мирно беседовали, стоя у чаши с пуншем. Китаец делился с преподавателем премудростями семейной жизни, а последний, явно нервничая, активно выспрашивал собеседника о таинственных закоулках омежьих душ.

Чуть позже к ним присоединился КёнСу. Большеглазый альфа был спокоен, а чёрный смокинг прибавлял его щуплой фигуре солидности.

Наскоро извинившись перед ЧонИном, СеХун двинулся к этой компании, незаметно достав из внутреннего кармана пиджака небольшую бутылочку. Взяв с небольшого столика, на котором стоял пунш, три стакана, Чёрный Вдовец налил в один из них немного жидкости из таинственного пузырька.

Спрятав флакончик назад, юноша разлил ароматный напиток по порциям и понес к альфам.

– Думаю, нам всем стоит промочить горло, – весело проговорил он. – Немного пунша, господа? Жених дегустирует первым.

И омега подал стакан КёнСу, который, широко улыбнувшись, мигом осушил его до дна.

– Я, пожалуй, воздержусь, дорогой, – решил Лу Хань, почесывая затылок. – Я слабоват к алкоголю.

– Тут совсем немного рома, – успокоил супруга СеХун. – Если что, я донесу тебя на руках.

Китаец рассмеялся и покорно взял стакан.

– А вот мне точно не надо, – бледный ЧунМён выставил ладонь вперед. – Боюсь, меня тут же стошнит, если что-нибудь окажется у меня во рту.

Чёрный Вдовец улыбнулся.

– И почему ты так волнуешься? – поинтересовался он. – Ведь свадьба-то не твоя.

– Я и сам не знаю, – пожал плечами преподаватель. – Но успокоиться никак не могу.

– Тогда пунш – это то, что нужно, – решительно вымолвил СеХун, протягивая альфе последний стакан.

ЧунМён чуть-чуть помялся, но потом с благодарной улыбкой принял напиток.

Омега ещё немного постоял с альфами, а потом вернулся к другу, который почти что впал в состояние, близкое к панике.

– СеХун, я скоро стану женатым омегой, – прошептал он, вцепившись в руку товарища. – Я поверить не могу...

– Угомонись, – отрывисто приказал Чёрный Вдовец. – Церемония только началась, а ты уже расклеился. Возьми себя в руки; это же всего лишь свадьба.

Смуглый омега крепко обнял друга.

– Спасибо тебе за всё, – прошептал он. – Скорее всего, после торжества мне придется уволиться из компании.

СеХун помотал головой.

– Не спеши, – посоветовал он, отстраняясь. – Я пока подержу место за тобой, а после вашего медового месяца ты и примешь окончательное решение.

ЧонИн широко улыбнулся и пожал руку своему благодетелю.

Советник объявил о начале торжественной части церемонии, и омега, вздрогнув, начал искать глазами своего альфу.

Глава 24. Сердце и чувства.

Лу Хань любил всё делать правильно.

С детства его воспитывали хорошим человеком с нужной системой ценностей, о которой альфа, даже став взрослым и подавшись в бизнес, предпочитал не забывать.

Он прожил восемь лет в браке с человеком, которого, как он сам считал, любил до безумия, но тот довел его до белого каления своими истериками и ревностью. Китаец не хотел разводиться, помня о судьбе своих собственных родителей, но жить с БэкХёном он уже просто больше не мог. От любви не осталось и следа; её полностью заменила дикая усталость.

Потом последовал болезненный разрыв, море слёз, криков... Предпринимателю с трудом удалось уладить все дела полюбовно, откупившись от омеги астрономической суммой денег.

А спустя полгода он встретил СеХуна.

Этот человек являлся полной противоположностью его первому супругу. Высокий, тонкокостный, изящный, с безукоризненным вкусом и светской тактичностью, благоухавший корицей омега прочно поселился в истерзанном сердце китайца.

Лу Хань влюбился окончательно и бесповоротно. В отличие от БэкХёна, СеХун не был чересчур эмоциональным; в его манерах присутствовала суховатая сдержанность, которая делала омегу незаменимым спутником на светских раутах.

Альфа был очарован этим бесконечно терпеливым молодым человеком, который смог найти нужные слова, чтобы вернуть баланс в душу бизнесмена.

Китаец сделал предложение этому юноше в марте. В июле они сочетались браком.

Даже тот факт, что их Дни Рождения приходились на один месяц, Лу Хань воспринимал как своеобразный знак небес: они предназначены друг другу самой судьбой.

Альфа проявил редкостное для представителей его пола терпение и не прикоснулся к мужу до самой первой брачной ночи, позволив себе лишь одну вольность с его другом – деталь, о которой предприниматель предпочитал более не вспоминать.

СеХун оказался искусным и изощренным любовником. Пусть он был менее страстным, чем БэкХён, который имел отвратительную привычку во время секса впиваться в кожу партнера, оставляя внушительные отметины в виде алых царапин и багровых полукружий от своего дорогущего маникюра, но близость с благоухавшим корицей омегой оказалась тем самым Олимпом, на котором любой представитель сильного пола чувствовал бы себя богом.

Чёрный Вдовец обладал как раз теми качествами характера, которые Лу Хань ценил в потенциальном спутнике жизни, именно поэтому их совместное сосуществование было таким безоблачным.

Вечером двадцать восьмого августа, разморенный после пунша со свадьбы КёнСу и ЧонИна, альфа лежал на супружеском ложе, обнимая своего мужа за тонкую талию. Китайцу казалось, что его жизнь уже не может быть лучше, и он был абсолютно счастлив. Наблюдая за безмятежно спящим СеХуном, предприниматель чувствовал, как затаенная нежность разливается у него в груди растопленной карамелью. Ему хотелось простереть руки над любимым и защитить его ото всех жизненных невзгод.

Лу Хань не знал, что его благоверный прекрасно может сам постоять за себя.

Но любовь слепа, разве нет?

В общем, китайцу. который так любил всё делать правильно, наконец-то выпал шанс построить идиллическую семью. Но с детьми он хотел пока подождать: альфа слегка терялся в обществе этих маленьких монстров и, если говорить начистоту, побаивался их. Он явно не был готов становиться отцом, но это не шло вразрез с планами его омеги, так что всё было нормально.

Бизнесмен улыбнулся, наблюдая за тем, как чернильные ресницы его мужа подрагивали во сне. Какой же СеХун идеальный!

Блаженные мысли мужчины прервал резкий телефонный звонок. Подскочив от неожиданности, Лу Хань повернулся и взял трубку с аппарата, стоявшего на прикроватной тумбе с его стороны кровати.

– Слушаю, – проговорил он.

С минуту китаец молчал, внимая тому, что ему говорят на том конце провода. Постепенно лицо его вытягивалось, и Чёрный Вдовец, проснувшийся от сигнала телефона, обеспокоенно приподнял брови, догадываясь, о чем именно может быть этот звонок.

– Хорошо, мы сейчас приедем, – заверил собеседника альфа. – Он будет со мной, не переживай.

Положив трубку, предприниматель повернулся к супругу. Между бровей его пролегла глубокая складка, диссонировавшая с его мальчишеским лицом.

– Что случилось, дорогой? – невинно осведомился омега, приподнимаясь на локтях.

– Звонил ЧонИн, – ответил Лу Хань, свешивая ноги с ложа. – КёнСу очень плохо, и он просит приехать.

СеХун кивнул и с готовностью встал с кровати, расстегивая пуговицы своей черной пижамы. Повернувшись к платяному шкафу и убедившись, что муж за ним не наблюдает, Чёрный Вдовец коварно улыбнулся.

Глава 25. Планы и спонтанность.

ЧонИн сидел на диване, судорожно сжав пальцы. Он раскачивался туда-сюда, не желая верить в то, что происходило.

Всего лишь полтора часа назад они с КёнСу готовились закрепить брачный ритуал первой ночью, как вдруг его альфа схватился за сердце и рухнул на пол, как подкошенный.

Смуглый омега переполошился: у его благоверного никогда не было проблем со здоровьем, кроме бесплодия, да и сложно предположить больное сердце у молодого мужчины, полного сил и энергии.

ЧонИн попытался привести любимого в чувство, но КёнСу не подавал никаких признаков жизни. Пульс не прощупывался, дыхание не ощущалось.

Первой мыслью омеги было позвонить СеХуну. Его друг, такой рациональный и разумный, сразу подскажет, что делать...

Он так и сделал: кинувшись к телефону и набрав домашний номер товарища, ЧонИн нетерпеливо ждал ответа, сжимая и разжимая в кулак свободную руку.

К сожалению, ему ответил Лу Хань. Китаец был весьма любезен и обещал приехать, прихватив с собой мужа.

Затем смуглый юноша набрал номер службы спасения и попросил прислать карету "скорой помощи". Через двадцать минут ярко-зеленая машина с мигалками прибыла, и деловитый врач-омега сейчас как раз осматривал альфу, которого ЧонИн перетащил на кровать.

Омега сидел в гостиной, чтобы не мешать медику. Он всегда паниковал, сталкиваясь с такими неприятными неожиданностями, и надеялся, что с КёнСу не случилось ничего серьёзного, ведь будет так ужасно, если его госпитализируют сразу же после свадьбы.

Смуглый молодой человек был так погружен в свои мысли, что звонок в дверь заставил его подскочить на месте. Он бросился ко входу в квартиру, чтобы впустить внутрь СеХуна и Лу Ханя.

– Что произошло? – деловито осведомился Чёрный Вдовец, снимая ветровку и небрежно кладя её на тумбу.

– К-КёнСу.., – выдавил бледный ЧонИн, обхватив себя за плечи. – Он схватился за сердце и упал... Сейчас у него доктор... СеХун, я не хочу, чтобы его забирали в госпиталь!

"Его и не заберут, дорогой мой, – подумал про себя Чёрный Вдовец, обнимая друга. – Твоему бухгалтеру нужно в морг, а не в больничную палату".

– Если мы можем что-нибудь сделать.., – начал Лу Хань, почесывая в затылке. – Ты только скажи, и мы поможем.

– Разумеется, – вторил мужу Чёрный Вдовец, мягко пожимая руку товарища. – Ни о чем не беспокойся, хорошо?

В эту самую минуту из спальни вышел врач. Выражение его лица по мрачности могло вполне соперничать с СеХуновым, и оба омеги тут же поняли, что произошло что-то непоправимое.

– Как он? – прошелестел смуглый юноша, бледнея.

Доктор глубоко вздохнул.

– Присядем, – призвал он.

Все присутствующие опустились на свободные поверхности. Чёрный Вдовец придвинулся поближе к приятелю и положил руку ему на плечо.

– Боюсь, у меня плохие новости, – проговорил врач, проводя ладонями по коленям. – У вашего мужа случился сильный сердечный приступ, который, к сожалению, привел к необратимым последствиям. Мне жаль, и я очень соболезную вашей потере.

ЧонИн шумно вдохнул и затрясся мелкой дрожью. СеХун, бросив взгляд на друга, уверенно взял бразды правления в свои руки, вымолвив:

– Он был совсем молодым, доктор. Такое возможно?

– Боюсь, что да, – развел руками эскулап. – Предугадать подобное невозможно, и, может быть, это к лучшему.

Смуглый молодой человек опустил голову и тихо зарыдал, роняя слёзы на колени.

– Вы не могли бы посоветовать бюро ритуальных услуг? – осведомился Чёрный Вдовец, глядя на врача.

– Да, конечно, – последний вытащил из кармана блокнот и ручку, быстро нацарапав на одном из листков номер, вырвал его и протянул омеге. – Можете приступать к церемониям.

– Вскрытия не будет? – уточнил СеХун, подаваясь вперед.

Доктор отрицательно помотал головой.

– Его делают лишь тогда, если смерть наступает от неестественных причин, или же пациент умирает в больнице, – отозвался он. – В данном же случае...

Эскулап развел руками, показывая, что дальнейшие объяснения излишни.

– Хорошо, – Чёрный Вдовец поднялся с места. – Спасибо.

Врач с чувством облегчения попрощался и тут же испарился, на прощание дав совет связаться с бюро тотчас же. СеХун так и поступил, набрав номер и попросив дежурного работника забрать тело.

Услужливые похоронщики прибыли спустя всего лишь пять минут. Их лица были, казалось, навечно вытянуты, образуя скорбную мину, приличествующую их профессии. Они быстро забрали труп, оставив свои координаты, подробно всё объяснив и заверив, что все церемонии будут отправлены с должным уважением к покойному.

Со служащими толковал Чёрный Вдовец, потому что ЧонИн был в невменяемом состоянии. Он всё плакал и плакал, будучи не в силах остановиться, и Лу Хань, который, как и все альфы, при виде чужих страданий несколько терялся, смог лишь принести несчастному стакан воды.

СеХун, с лёгкостью уладив все формальности и даже отыскав свадебный костюм КёнСу, чтобы похоронить его в этой праздничной одежде, был, как всегда, уверенным и сильным перед лицом самых страшных жизненных реалий. Похоронщики забрали эти дорогие тряпки и, торжественно распрощавшись, уехали, оставив после себя пустоту.

Китаец, который мялся около смуглого молодого человека, бросил на мужа беспомощный взгляд, и Чёрный Вдовец, про себя вздохнув, резко бросил:

– ЧонИн, собирайся; пока ты поживешь у нас.

Он потянул друга за руку и, чуть ли не силой оторвав от дивана, повлек за собой, бросив супругу:

– Закрой за нами дверь, дорогой!

Альфа с радостью последовал за омегами, в который раз благодаря бога за такой подарок в виде СеХуна. Подхватив с тумбы ветровку мужа и ключи от квартиры, он запер помещение и спустился вниз, к машине, в которой его уже ждали спутник жизни и его гость.