III. Силы упадка и возрождения

Автор, исследуя американские города отмечает о наличии различных видов разнообразия, сложно переплетённых и поддерживающих друг друга. Они нужны, пишет Д. Джекобс, для того, чтобы город мог функционировать достойно и конструктивно, чтобы его жители могли поддерживать и развивать своё общество и цивилизацию. За часть того, что входит в состав городского разнообразия, – например, за парки, музеи, школы, за большинство концертных залов и лекториев, за больницы, за некоторые учреждения и жилые здания – несут ответственность государственные и полугосударственные органы.

Что автор вкладывает в понятие «полугосударственные» органы? Мы можем подумать, что это или органы с государственным участием, или это в нашем понимании первые зачатки государственно-частного партнерства.

Однако большую часть городского разнообразия творит множество несхожих друг с другом людей и частных организаций с чрезвычайно различными идеями и целями, строящих планы и претворяющих их в жизнь вне формальной сферы общественной деятельности. Главной задачей градостроительства и архитектурного дизайна – в той мере, в какой городская политика и публичная деятельность способны влиять на ситуацию, – должно быть развитие благоприятной городской среды как для широчайшего спектра стихийно возникающих планов, идей и начинаний, так и для процветания общественных учреждений. Чтобы городской район мог создать обстановку, экономически и социально благоприятную для генерации разнообразия, для наилучшего раскрытия им своего потенциала, необходимы сложное переплетение первичных способов использования, частая сетка улиц, тесное соседство зданий разного возраста и высокая концентрация людей.

Напрашивается сравнение некоторых успешных городских районов, при всем присущем им сложном и необычайном экономическом и социальном порядке, с клетками, имеющими подобный изъян. Творя успех в больших городах, мы, люди, творим чудеса, но пренебрегаем обратной связью. Как нам исправить это упущение?

Автор отмечает, что мы должны обеспечить города эквивалентом подлинной системы обратной связи, действующей автоматически и без сбоев. Но даже несовершенные её заменители позволят нам добиться многого.

Учитывая, что книга написана более 50 лет назад, нам представляется, что автор угадывал контуру современной информатизации общества и городской среды в частности. Характерный пример, реализуемый в городе системы обратной связи, это пример Москвы – с ее мобильным приложением «Активный гражданин».

Момент, когда городской участок начинает вести себя как «клетка-идиот», определить нетрудно. Проблема саморазрушения выдающегося успеха – это, по сути, проблема создания более здоровых соотношений между предложением и спросом на живые, диверсифицированные городские улицы и районы. Массивные отдельные способы использования в больших городах имеют одно общее свойство. У них есть границы, а границы в больших городах, как правило, не назовёшь зоной добрососедства.

Градостроительные схемы, связанные с объявлением улиц пешеходными, могут, если они возводят вокруг внутренне слабых и фрагментарных заповедных участков труднопреодолимые барьеры для движения и парковки машин, создавать больше проблем, чем решать. Тем не менее это модная градостроительная идея для центральных торговых улиц и для «локальных центров» реконструируемых зон. Одна из опасностей, которыми чревата разработка схем городского транспорта и передвижения без понимания принципов, лежащих в основе жизни крупного города, состоит в том, что эти схемы, сколь бы благие намерения за ними ни стояли, могут во множестве создавать приграничные пустоты и разрывы использования, причём именно там, где это приносит наибольший и совершенно ненужный вред.

Вот такой, достаточно противоречивый вывод делает Джекобс относительно наличия в городах исключительно пешеходных улиц. Хотя мы можем наблюдать, как в Москве, так и иных городах России своеобразные пешеходные «Арбаты». Если посмотреть на московский Арбат, то не думаю, что это засилие пустоты. Там всегда наблюдаются движения и массовое движение пешеходов.

Рассматривая трущобы и их жителей, автор отмечает, что и трущобы, и их жители – жертвы и одновременно виновники, кажется, бесконечных бед, усиливающих друг друга. Трущобы действуют как порочный круг. Со временем этими порочными кругами опутывается вся деятельность большого города. Распространяющиеся трущобы требуют все больших затрат государственных средств – причём не столько на благоустройство или сохранение достигнутого уровня, сколько на борьбу с упорно идущими вширь деградацией и регрессом. Нужд становится все больше, а ресурсов – все меньше.

Автор однозначно заявляет о решение проблемы трущоб исключительно государственными мерами. А если это государственная проблема, то она автоматически перетекает из градостроительной плоскости в политическую.

К примеру, В 1987–1990 гг. городские власти Пекина провели пилотную программу реновации в нескольких центральных кварталах, а в 1990-м запустили полномасштабную программу сноса и перестройки ветхих зданий в центре.

После Великой депрессии и Второй мировой войны в США остро встала проблема расселения трущобного жилья и перепланировки крупных американских городов. Эти меры были необходимы для ускорения экономического роста. Проблема фигурировала в программе обеих партий на выборах 1948 года.

В 2009 году в Бразилии было принято решение о внедрении программы массового строительства доступного жилья. Она получила название Minha Casa, Minha Vida («Мой дом, моя жизнь»). По данным на апрель 2017 года, за последние 12 месяцев более 80% от всего введенного в стране жилья приходилось на долю Minha Casa, Minha Vida. Кроме мер по строительству новых кварталов с 2008 года в фавелах шла активная борьба с организованной преступностью, уровень которой удалось значительно снизить в результате проведения нескольких специальных операций. В конце февраля 2017 года правительство Москвы анонсировало начало одного из самых масштабных как для города, так и для России проектов – расселения старых пятиэтажек[1].

Д. Джекобс выдвигает тезис о том, что большие города, теряют свой средний класс. Но они не нуждаются в том, чтобы его «возвращали» и бережно пестовали, точно пересаженное растение. Большие города сами способны выращивать средний класс. Но чтобы, пока он растёт, удерживать его на месте как стабилизирующий фактор, как слой населения, диверсифицирующий себя изнутри, необходимо считать горожан ценными и достойными удержания там, где они живут, до того, как они стали средним классом.

Не зря В. Путин 19 октября 2017 года на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» отметил важность создания среднего класса для развития любой страны[2].

Таким образом, можем заключить, что «выращивание» среднего класса, в терминологии Д. Джекобс имеет сложную цепочку: городская проблема – экономическая проблема – политическая проблема. Причем такая цепочка, скорее всего, может быть двунаправленная.

Таким образом, заключает автор, подъем из трущобного состояния и сопровождающая его диверсификация изнутри – возможно, величайшие регенеративные силы, естественно возникающие в энергичной экономике американских больших городов, – в сумеречном свете общепринятого градостроительства и аксиом городской перестройки для кого-то выглядят всего лишь социальной неряшливостью и экономическим непорядком, достойными того, чтобы с ними поступали соответственно.

До сих пор автор писала почти исключительно о внутренних обстоятельствах, предопределяющих успех в большом городе. Если проводить аналогии, это все равно что, говоря о сельском хозяйстве, обсуждать условия выращивания хорошего урожая, касающиеся почвы, воды, механизмов, семян и удобрений, и при этом оставлять в стороне финансовые средства, необходимые для приобретения всего этого.

Деньги могут многое, но не все. На них невозможно купить подлинный успех в большом городе, если там нет внутренних предпосылок такого успеха и денежные затраты не обеспечивают их создания. Более того, деньги в конечном счёте приносят только вред, если они уничтожают внутренние предпосылки успеха. Однако если деньги способствуют созданию необходимых внутренних условий успеха, они могут помочь его достижению.

По указанным причинам деньги, делает автор вывод, – мощный фактор как городского упадка, так и городского возрождения. Но следует понимать, что значение имеет не только доступность денег как таковая, но и то, как они поступают и ради чего. Большинство перемен, происходящих в крупных городах в жилой и деловой сферах, финансируются и обретают очертания посредством денег.

Очень легко возложить вину за упадок в больших городах на транспорт… на иммигрантов… на капризы среднего класса. Но причины этого упадка более глубоки и сложны. Они связаны представлениями о том, что нам нужно, и с нашим незнанием того, как функционируют большие города. Формы использования – и отказа от использования – денег для городского строительства и ремонта являются ныне мощными факторами городского упадка. Формы использования денег должны, однако, быть факторами возрождения, порождающими не бурные катаклизмы, а непрерывные, постепенные, сложные и аккуратные перемены.

 

IV. Тактические методы

Большинство задач, о которых Джекобс пишет, – таких, как подъем трущоб из трущобного состояния, катализация разнообразия, пестование полнокровных улиц, – не считаются в наши дни задачами градостроительства.

И не согласиться с автором в этом тезисе нельзя. Действительно, весь спектр перечисленных автором проблем несет не только и не столько градостроительные проблемы, сколько требующие более глобального решения, а в некоторых случаях и политического решения.

Автор приводит один достаточно занимательный пример из своей жизни. Он настолько показательный, что не привести его мы не можем.

«Одна моя знакомая до восемнадцати лет считала, что ребёнок рождается сквозь материнский пупок. Эта идея возникла у неё в раннем детстве, и с тех пор, что бы она ни слышала о деторождении, она, будучи умной и изобретательной, ухитрялась соединять и примирять это со своей первоначальной ошибкой. Таким образом, чем больше она узнавала, тем, казалось бы, больше доказательств получала её идея. Довольно своеобразным способом она пускала в ход одну из самых универсальных, изощрённых и вместе с тем удручающих человеческих способностей. На каждое опровергнутое объяснение у неё находилось новое, и невозможно было уничтожить её заблуждение, обрубая, так сказать, его ветви. Чтобы искоренить её сложный вымысел, необходимо было начать с анатомии пупка. Когда её родные устранили её первоначальное простое непонимание природы и назначения пупка, она очень быстро проявила другую изощрённую человеческую способность, более обнадёживающую. Она расчистила все остальные заросли собственных заблуждений с такой лёгкостью, что впоследствии стала преподавательницей биологии (и, кстати говоря, матерью большого семейства).».

Джекобс этим примером говорит о возрастании заблуждений по поводу функционирования больших городов, которые сотворила идея субсидируемого жилого массива, уже не ограничиваются нашим сознанием. Сейчас мы уже, кроме того, имеем заросли законодательных, финансовых, архитектурных и аналитических инструментов, применяемых к большим городам.

Метод, который предлагает Д. Джекобс, можно назвать методом гарантированной квартплаты. Физические единицы, с которыми он имеет дело, – не жилые массивы, а здания, стоящие на городских улицах среди других зданий, старых и новых. Эти здания с гарантированной квартплатой могут быть разных типов и размеров в зависимости от характера округи, от площади участка и от всех прочих факторов, обычно влияющих на тип и размер более или менее рядовых зданий. Иные цели и новая стратегия требуют соответствующих, совершенно иных тактических методов.

Д. Джекобс затрагивает проблему автомобилей в городе. Автор отмечет, транспортные артерии, парковочные площадки, бензозаправочные станции, магазины и банки для автомобилистов – все это мощные и неутомимые инструменты разрушения городов. Из-за них улицы теряют единство, превращаются в нечто рыхлое и несвязное, в нечто пустое и бессодержательное для всякого пешехода.

Хорошие транспорт и связь, потребность в которых – одна из базовых, очень трудно обеспечить. Главный смысл большого города – в богатстве выбора. Но этим богатством невозможно пользоваться, если перемещение затруднено. Его, этого богатства, даже и не будет без стимуляции перекрёстным использованием.

Но не автомобили разрушают города изнутри. Автор отмечает, «если бы мы перестали рассказывать самим себе сказки об очаровании городских улиц XIX века и о полной их пригодности для конного транспорта, мы бы увидели, что двигатель внутреннего сгорания, когда он вышел на сцену, потенциально был великолепным средством для увеличения городской интенсивности и в то же время для избавления городов от одного из их пагубных недостатков. Дело не только в том, что автомобильные двигатели тише и чище, нежели лошади.».

Если считать, что пешеходы и транспорт должны быть разделены полностью, необходимо выбирать из двух альтернатив.

Первая заключается в том, что пешеходная зона состоит из улиц, на которых нет таких предприятий и заведений. Это автоматически приводит к абсурду. Подобный абсурд можно видеть в реальной жизни, и, как и следовало ожидать, такие зоны пусты. Пешеходы находятся на «транспортных» улицах, где предприятия и заведения есть. Это неустранимое противоречие присуще многим грандиозным проектам «городов будущего».

Вторая альтернатива – разработка схем транспортного обслуживания, не мешающего пешеходам. Причем как следует понимать, по мнению Д. Джекос, люди, испытавшие на себе «час пик» в Амстердаме или Нью-Дели, говорят, что множество велосипедистов и толпы пешеходов образуют устрашающую смесь.

То сеть иными словами, порядка в движении, когда на улицах движутся автомобиле, больше, нежели если бы там двигались конные упряжи, велорикши, или пешеходы. Грузовики и автобусы – сами по себе важные проявления городской интенсивности и концентрации, отмечает автор.

Конечно, «старый город», где он есть, не предусматривает большого и скоростного движения автомобилей. Более того, в ряде городов водятся ограничения на проезд грузовиков в центр города, или вообще закрытие центра старого города для автомобилей.

Автор обращает свое внимание на городской пейзаж. По ее мнению, главной разновидностью зримого городского пейзажа является улица. Слишком многие улицы, однако, являют нашему взору глубокое и сбивающее с толку противоречие. На переднем плане они демонстрируют нам всевозможные подробности и виды деятельности. Они зримо возвещают нечто очень полезное для нашего понимания городского порядка: что перед нами сложная, интенсивная жизнь, в составе которой множество различных компонентов. Они возвещают нам это не только тем, что показывают деятельность как таковую, но и тем, что дают возможность видеть в зданиях различных типов, вывесках, витринах, фасадах всевозможных предприятий и учреждений неодушевлённые свидетельства активности и разнообразия. Однако если такая улица тянется и тянется, уходя вдаль, превращая на расстоянии интенсивность и сложность переднего плана в бесконечные аморфные повторения одного и того же и, наконец, растворяясь в полной обезличенности пространства, мы также получаем зримую весть, которая ясно говорит о нескончаемости.

Немаловажное место Д. Джекобс отводит анализу городских массивов. Автор отмечает, что одна из неудачных идей, стоящих за спроектированными как целое массивами, состоит в том, что эти массивы вычленены, отделены от остального города. Однако, поскольку массивы и их границы создают свои особые препятствия для восполнения необходимых условий генерации разнообразия (а порой вдобавок и свои особые препятствия для выхода из трущобного состояния). То есть автор ставит знак равенства между массивами и трущобами.

Джекобс делает промежуточный вывод – самый лучший способ спасти любой страдающий единообразием массив ещё до того, как он построен, – вовремя передумать.

Затрагивая проблему городского управления, автор анализирует городские общественные слушания. Приводя свой пример, Джекобс отмечает, что вопросы появляются в повестке дня благодаря предварительному проталкиванию, протаскиванию и интригам со стороны людей, находящихся как внутри городских органов власти, так и вне их.

То есть такой элемент демократии как общественные слушания превращается в простую фикцию, но являющийся обязательным формальным атрибутом.

Ради городского полнокровия необходимо создавать и поддерживать непрерывные сети местных уличных округ, на чьих пользователей и неформальных «владельцев» можно максимально рассчитывать в плане поддержания безопасности в общественных местах, непринуждённого присмотра за играющими в них детьми, контроля за незнакомцами с тем, чтобы они были источником пользы, а не угрозой.

Ради городского полнокровия необходимо бороться с разрушительным воздействием приграничных пустот, способствовать самоидентификации горожан как жителей районов, достаточно крупных, разнообразных и богатых внутренними и внешними связями, чтобы справляться с трудными и неизбежными практическими проблемами жизни в большом городе.

Ради городского полнокровия необходимо стремиться к выходу трущоб из трущобного состояния, создавая условия для того, чтобы как можно больше их жителей, кто бы они ни были, оставались на месте, когда у них возникает выбор, и, следовательно, чтобы там неуклонно росло человеческое разнообразие и поддерживалась преемственность сообщества включающего как старожилов, так и новоприбывших.

Ради городского полнокровия необходимо переводить саморазрушение разнообразия и другие катаклизмические способы использования денег в конструктивное русло, обрубая разрушительные возможности, с одной стороны, и стимулируя расширение среды, благоприятной для реализации полезных людских планов, с другой.

Ради городского полнокровия необходимо прояснять визуальный порядок большого города, содействуя развитию и высвечиванию его функционального порядка, а не нарушая этот порядок и не отрицая его.

Политические действия и давление, Д. Джекобс, отмечает всегда будут необходимы как средство борьбы и разрешения реальных конфликтов интересов и мнений, и так и должно быть в самоуправляющемся обществе. Другое дело, что сегодня во всех крупнейших городах огромных усилий (которые почти никогда не прилагаются) требует даже попытка свести воедино и заинтересовать той или иной конкретной проблемой, возникшей в конкретном месте, необходимых специалистов из нескольких городских служб. Наилучший способ осознать всю сложность округи в большом городе – это попробовать объяснить проблемы этой округи узким специалистам из разных городских служб. Приводя весьма показательную аллегорию: «Все равно что прогрызаться сквозь подушку».

Интересное обстоятельство, касающееся координации в больших городах как в сфере сбора сведений, так и в области действия: главное, где такая координация необходима, – это между различными службами на местном уровне. И в этом суть дела. Этот тип координации – одновременно самый трудный и самый важный. Координация «вверх–вниз» в условиях вертикального раздела ответственности и более проста, и не столь жизненно необходима. Однако именно о вертикальной координации заботится нынешняя административная структура, затрудняя все прочие её типы, а координацию на местном уровне делая попросту невозможной.

Если коротко – большие города необходимо разделить на административные районы. Они должны стать элементами горизонтального членения городской администрации, но членения не бессистемного, а единого для всех аспектов муниципального управления. Административные районы должны отражать первичное, базовое разделение внутри большинства городских органов.

Этот посыл Д. Джекобс стоит рассматривать как привнесение системы горизонтальных связей в систему управления городом. А это не что иное как сетевое управление. То есть автор, уже более 50 лет назад предугадывал привнесение сетевого принципа в систему городского управления.

При наличии этого муниципального каркаса, обеспечивающего сбор сведений и деятельность, можно ожидать, что многие городские общественные организации примут такое же районное членение.

К числу самых ярких предшественников горизонтального деления административной ответственности по мнению Д. Джекобс, принадлежат социальные учреждения (сеттлмент-хаусы) в больших городах, в основе деятельности которых всегда лежали территории, а не бесплотные вертикальные структуры. И в этом главная причина высокой эффективности сеттлмент-хаусов, того, что их сотрудники обычно знают место, где они работают, не хуже, чем свою профессию, того, что сеттлмент-хаусы, как правило, не становятся отжившими учреждениями и очень редко мешают друг другу. Разные сеттлемент-хаусы в большом городе обычно в немалой степени работают сообща в таких сферах, как привлечение средств, поиск персонала, обмен идеями, давление с целью принятия того или иного законодательства, и в этом смысле они нечто большее, чем просто горизонтально разделённые организации. Фактически тут и горизонтальная, и вертикальная структуры, но в структурном плане координация сделана наиболее лёгкой там, где в сущностном плане она наиболее сложна.

Дальше больше, отмечает Д Джекобс. Административные районы в крупных городах быстро начнут действовать как политические субъекты, поскольку они будут обладать реальными органами, позволяющими собирать информацию, вырабатывать рекомендации, принимать решения и воплощать их в действия. Это будет одним из главных преимуществ новой системы.

То есть мы можем с полной уверенностью говорить о первых ростках политической урбанизации.

Жителям крупнейших городов необходимы опорные точки, где они могут оказывать на власти давление, громко заявлять о проблемах и о своих нуждах. Такими опорными точками неизбежно станут административные районы. Многие из конфликтов, которые ныне происходят в лабиринтах вертикальной городской администрации (или «разрешаются» в отсутствие пострадавшей стороны, поскольку гражданам трудно понять, откуда именно пришла беда), переместятся на районный уровень. Это необходимо для самоуправления в больших городах независимо от того, как его рассматривать – как созидательный процесс или как контроль (разумеется, оно сочетает в себе и то и другое). Чем более обширным, обезличенным и непостижимым становится правительство большого города, чем менее ясными в общей массе делаются местные вопросы, нужды и проблемы, тем распылённее и неэффективнее оказываются и гражданские действия, и гражданский контроль. Невозможно ожидать, чтобы граждане проявляли ответственность, энтузиазм и опытность, занимаясь крупными вопросами городского масштаба, когда самоуправление на местном уровне, где интересы людей затрагиваются самым непосредственным образом, сделано почти невозможным.

Этим посылом, автор отмечает о включенности рядового горожанина-гражданина в систему, теперь уже политического управления городом.

По мнению Д. Джекобс, административному району как политическому субъекту непременно понадобится глава, и он, разумеется, его получит, официально или неофициально. Официальным – и самым подходящим на бумаге – средством может быть назначение местного «мэра», подотчётного мэру города. Вскоре, однако, человека, назначенного на должность главы района, оттеснит тот или иной выборный представитель по той простой причине, что группы граждан, маневрируя ради достижения своих целей, всегда, если это возможно, будут оказывать давление именно на избранное должностное лицо и его же будут поддерживать, если у него появятся шансы на успех. Избиратели достаточно умны, чтобы из альтернативных линий поведения выбирать ту, где есть за что ухватиться. Почти неизбежно местным «мэром» фактически станет тот или иной деятель, избранный от территории, по численности населения примерно соответствующей району. Именно это происходит сегодня во всех социально и политически эффективных районах больших городов.

Если крупнейшие города, размышляет автор, научатся управлению, координации и проектированию на доступном пониманию районном уровне то мы как общество, возможно, дорастём и до того, чтобы разобраться с «бредовыми лоскутными одеялами» управления более крупными ареалами. Сегодня мы не в состоянии это сделать. У нас нет разумного практического подхода к управлению и проектированию в масштабах крупных городских образований – есть лишь все менее адекватные адаптации административных методов, характерных для городов средней величины.

Можем сделать вывод, что наведение порядка, что в головах, что в системе государственного управления, по мнению Д. Джекобс, начинается именно с системы управления большого города.

Мышление, как и иные виды деятельности, имеет свою стратегию и свою тактику. Чтобы, размышляя о больших городах, приходить хоть к чему-то путному, важно понимать, какого рода задачу они перед нами ставят, ибо о разных задачах необходимо размышлять по-разному. Какие способы мышления с большей вероятностью принесут пользу и помогут установить истину, зависит не от того, как мы предпочитаем размышлять на данную тему, а от существа дела.

Как и в науках о жизни, задачи, возникающие в больших городах, – это организованно-сложные задачи. Они отражают «ситуации, в которых полдюжины или даже несколько десятков величин изменяются одновременно, причём тонко взаимосвязанным образом». Большие города, как и науки о жизни, не ставят перед нами единичных организованно-сложных задач, разобраться в которых означало бы разобраться во всем. Общегородская задача разбивается на множество подзадач, которые, как и в науках о жизни, все также взаимосвязаны. Переменных много, но они ведут себя не случайным образом; они находятся во взаимной зависимости, образуя «органическое целое».

Автор задается рядом вопросов. Почему большие города давно уже не были распознаны и поняты как организованно-сложные задачи, и почему с ними не обращались соответственно? Если специалисты по наукам о жизни сумели распознать организованно-сложный характер стоящих перед ними задач, то почему люди, профессионально занимающиеся большими городами, не поняли, какого рода задачи им необходимо решать?

Рассматривая большие города как простые задачи, теоретики и практики градостроительства вместе с тем не могли не видеть, что в действительности эти задачи простыми не являются. Но они справлялись с противоречием традиционным способом – так, как нелюбопытные (или неуважительно относящиеся к предмету исследования) всегда обходились с организованно-сложными ситуациями: объявляя их, если вспомнить формулировку доктора Уивера, «иррациональными в некоем безнадёжном и мрачном смысле».

Полнокровные города обладают поразительными внутренними возможностями понимания, распространения, изобретения и разработки того, что им необходимо для преодоления трудностей. Возможно, самый убедительный пример, демонстрирующий эти возможности, – успехи больших городов в противостоянии болезням. В прошлом они были самыми беспомощными жертвами болезней, которые регулярно их опустошали. Но затем они стали величайшими победителями недугов. Все средства хирургии, гигиены, микробиологии, химии, телекоммуникаций, общественной санитарии, медицинской педагогики и науки, скорой помощи и т. д., которые используются не только в больших городах, но и вне их для нескончаемой борьбы с преждевременными смертями, – это в основном порождение больших городов. Без них эти средства были бы немыслимы. Финансовые возможности, производительность, тесное взаимодействие талантов – все то, что позволяет обществу делать такие успехи, – все это возникло благодаря нашему объединению в городах и особенно в больших, густонаселённых городах.

Заключительные положения, представленные автором книги Д. Джекобс заставляют несколько по-иному взглянуть на город в целом, на его улицы и тротуары, парки, массивы и кварталы, и, самое главное систему городского управления, в последнее время все более трансформирующуюся в настоящую политическую урбанизацию.

[1] Реновационные технологии: как в мире решали проблему устаревшего жилья // https://www.rbc.ru/photoreport/11/05/2017/591320a29a79473d0140be51.

[2] Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» // http://kremlin.ru/events/president/news/55882.