Взаимодействие философии, культуры и науки

Как происходит взаимодействие философии, культуры и науки? Это взаимодействие организует философия. Сначала происходит движение от мировоззренческих универсалий к категориальным смыслам философских понятий; а затем - теоретическое движение в поле этих смыслов. Философия проводит эту работу постоянно. С одной стороны, она занимается рефлексией над основаниями культуры, т. е. улавливает изменения, которые возникают в культуре своей эпохи, а с другой стороны, она изобретает иные миры, возможные миры человеческой деятельности.

Но есть в философии и достаточно строгие рассуждения; когда она работает с категориями как с понятиями, дает им строгие определения, прослеживает их связи и начинает выдвигать теоретические проблемы. Тогда смыслообразы переплавляются в понятия, и это подготавливает логическое развертывание выдвигаемых в философии ее внутренних теоретических проблем. Например, возникает проблема соотношения категорий части и целого. Есть разные пути решения этой проблемы. Целое делится на части до предела - это атомистика Демокрита и Эпикура. Целое делится на части беспредельно - это Анаксагор. И, наконец, сумасшедшая идея и решение - целое вообще не делится на части. Бытие едино и неделимо (элеаты). И вот тут-то возникает эта необычная постановка проблемы, которая уже выходит за рамки здравого смысла эпохи. Но именно в этих чисто теоретических построениях философия открывает новое - идеи атомистики, проблемы сопоставления бесконечных множеств (апории Зенона), которые затем многократно побуждают к новым открытиям научную мысль последующих эпох. Философия все время открывает новые категориальные смыслы, которые она затем транслирует дальше в науку.

Но есть и обратное движение понятий и терминов от науки в философию. Философия постоянно уточняет новые смыслы таких общих понятий науки, как: материя, пространство, время, движение, частица, свойство, отношение, структура, знание, теория, метод, истина и т. д. в связи с новыми открытиями в естественных науках. Новые смыслы понятий науки служат философии исходным материалом для построения своих категорий.

 

Лекция №3

Основания науки

План лекции:

 

1. Основания науки как система регулятивных принципов, направляющих ход научного познания.

2. Философские основания науки.

3. Научная картина мира, ее структура и функции в познании.

4. Специальные картины мира.

 

Основания науки как система регулятивных принципов, направляющих ход научного познания

Основания науки представляют собой регулятивные принципы, направляющие ход исследовательской деятельности. Среди них можно выделить три компонента: 1) идеалы и нормы описания, доказательности, построения и организации знания. Все вместе эти идеалы и нормы дают метод исследования, 2) научные картины мира и 3) философские основания науки.

Идеалы и нормы науки являются исторически изменчивыми, зависят от эпохи, ее культуры и стиля мышления ученого. Например, идеал описания в истории науки менялся так. В античной науке описать явление означало открыть в нем связи и отношения вещей, выходящих за рамки обыденного опыта. В средневековой науке описание означало открытие одного из смыслов вещи, и далеко не самого главного, поскольку главный смысл заключается в том, что сущность веши – это Бог. В Нововременной науке описание означало обобщение эмпирического опыта на основе классической механики. Субъект из описания исключался. В неклассической науке субъект со средствами деятельности (приборами) включается в описание объектов.

Идеал доказательности знания представляет собой эталон, на который опирается наука в конкретную историческую эпоху. Так, для классической науки идеалом в естествознании выступает логико – аксиоматическая система знания Евклидовой геометрии. Неклассическая наука ориентирована больше на гипотетико – дедуктивный метод. Доказательность знания, его идеал построения конкретен для каждой естественной науки.

Но есть требования к знанию, общие для всех эпох: знание должно быть отлично от мнения, т.е. обосновано с помощью логики, направлено на раскрытие сущности объектов и установление причин явлений.

Философские основания науки

Философские основания науки представляют собой многочисленные идеи, понятия и принципы. В них можно выделить две подсистемы: онтологическую и эпистемологическую. Онтологическая подсистема представлена сеткой категорий: "вещь", "свойство", "состояние", "процесс", "необходимость", "случайность", "пространство", "время" и т.д. Эпистемологическая выражает познавательные процедуры и их результат и состоит из категорий: "истина", "метод", "знание", "объяснение", "доказательство", "факт", "теория" и т.д. Обе подсистемы развиваются в зависимости от объектов, которые осваивает наука, и служат резервом для экспансии науки на новые области исследований.

Внедрение новой категориальной сетки и идей из философии в науку происходит тогда, когда сложившаяся в науке и применяемая ею категориальная сетка уже не обеспечивает освоение определенных типов объектов, и развивающаяся наука наталкивается на новые объекты более сложной системной организации, чем те, которые она изучала ранее. Значит, наука должна иметь ресурсы, чтобы ввести новую категориальную сетку. Иначе она будет рассматривать новый объект в старых категориях, и все время сталкиваться с противоречиями, мучительно преодолевать их и решать философские проблемы: как часть относится к целому, нужно ли расширить понятие детерминизма, считать ли пространство и время абсолютными или относительными и т.д.

Философские основания науки являются исторически изменчивыми. В качестве примера изменения понятийного аппарата науки на базе философских категорий и принципов рассмотрим переход науки от изучения простых механических систем к сложным саморазвивающимся системам.

Допустим, речь идет о классической науке XVII-XVIII веков. Для освоения объектов, с которыми она тогда работала (это были простые системы), было достаточно следующей категориальной сетки. Можно считать, что целое определяется свойствами частей, которые автоматически создают свойство целого, т. е. исключается идея особых системных качеств целого. Этот подход вполне оправдан для простых механических систем. Например, простую машину типа часов или механического двигателя можно разобрать на части, а потом собрать, и она будет работать, если сборка проведена правильно, то есть элементы, выделенные из системы, не теряют своих свойств и их снова можно включить в систему.

Для описания причинных связей между элементами системы и ее взаимодействия с другими подобными системами достаточно жесткой, постулирующей необходимость в природе и исключающей случайность. Такой тип причинности был реализован в классической механике и позволял точно предсказывать движение тел. Например, если известно положение частиц в какой-то момент времени, их начальные импульсы и координаты, а также известны действующие на них силы, то можно предсказать их поведение на сколь угодно большое время. Пространство и время при этом можно считать абсолютными. Они безразличны к протеканию в них тех или иных процессов. Эти процессы не влияют на свойства пространства - времени, это как бы арена, на которой разыгрываются процессы, но их особенности не влияют на свойство самой арены. Вот примерно такая категориальная сетка применима для освоения простых систем. Она и составляла ту базу философских оснований естествознания, которая доминировала в науке этого исторического периода.

Но при переходе к освоению больших систем, сложных систем с обратными связями, с блоком управления, с передачей информации, уже прежних категориальных смыслов недостаточно. Приходится по-новому вводить соотношение частей и целого. В понимание целого нужно ввести представление об особых системных качествах, т. е. свойства целого не исчерпываются свойствами частей, часть внутри целого и вне целого может обладать разными свойствами. Более того, часть может существовать только внутри целого, а будучи выделенной из целого, теряет свои качества. Например, если разобрать живой организм на клетки, то клетки могут погибнуть, назад его уже не собрать, в отличие от часов, которые можно разобрать и собрать по винтикам.

В сложных системах классическая причинность уже действует с ограничениями. Она может присутствовать в виде жестких команд, идущих от блока управления к подсистемам, но одновременно подсистемы характеризуются стохастическими взаимодействиями, и там проявляется вероятностная причинность. В понимании пространственных и временных характеристик также приходится вносить коррективы, потому что в больших системах типа биологических объектов возникает особое внутреннее пространство и внутреннее время (пространство ареала, биологические часы), которые не сводимы к внешнему пространству и времени. Для понимания и исследования сложных систем нужна другая категориальная сетка, а не та, которая работала в познании малых систем.

А если перейти к системам третьего типа, к системам с саморазвитием, исторически развивающимся объектам, то здесь опять требуется новая категориальная структура. Например, придется связывать понятие детерминации с превращением возможности в действительность, потому что появляется несколько сценариев развития, относительно которых невозможно жестко детерминированно предсказывать будущее поведение системы. Она, проходя через точки бифуркации, может менять стратегию своего развития; возникает несколько возможных линий развития системы. Появление нового уровня организации элементов будет воздействовать на ранее сложившийся уровень, и менять их связи, а значит, менять законы функционирования. Для сложных развивающихся систем можно ввести идею изменения законов во времени. Например, было время, когда во Вселенной не было живых систем и не было законов биологии, они появились исторически. Если рассматривать такую систему, как развивающуюся Метагалактику, то можно констатировать появление здесь законов биологического и социального развития на определенных стадиях эволюции этой системы. Поэтому науке нужна новая категориальная философская система, обеспечивающая понимание и познание новой реальности.