Влияние телевидения на детей и подростков

Теперь рассмотрим воздействие телевидения на подрастающее поколение. Телевидение не отражает, а создает реальность, поэтому его никак нельзя сравнивать с безобидным зерка­лом, отражающим объективную действительность.

Телевидение деформирует людей, прямо воздействует на реаль­ные события, на «создание» человеческих трагедий. Особен­но в этом отличились передачи нового жанра, так называемые «ток-шоу», наполненные задушевными разговорами, где ради новой сенсации веду­щий лезет в души участников, вытягивая перед теле­камерой скрытые грехи, семейные тайны, похороненные в глубине памяти мерзости, а после этого у жертв наступает и раскаяние и злоба, доводящие вплоть до убийства и суицида. Яркий пример подобного пример - шоу Андрея Малахова «Детектор лжи».

Если взрослые люди не могут устоять против разрушительного воздействия средств массовой информации, то, что же говорить о детях, чья психика очень лабильна и легко ломается? В США, например, полтора миллиона школьников входят в так называемую группу «пограничных» детей, которые не могут сосредоточить свое внимание на объяснении учителя. Эти дети впитывают сигналы телевидения и начинают вести себя агрессивно, хотя изначально они не были предрасположены к насилию ни душевно, ни социально.

Не будем говорить о статистике и крупных социально-психологических исследованиях, посвященных воздействию телевидения на психику и поведение людей, лучше в качестве примера возьмем лишь несколько газетных сообщений, отражающих это массовое явление:

– Барселона (Испания). Трое подростков воспроизвели в реальности увиденный по телевизору и восхитивший их трюк: поздно вечером натянули через улицу тонкую пластиковую ленту и наблюдали, как она перерезала горло мотоциклисту. Тот умер на месте;

– Лондон (Великобритания). Два шестилетних мальчугана полностью разрушили соседский дом, чтобы повторить сюжет телепередачи и получить премию: в детской (!) программе показали построенный в телестудии дом, который требовалось разрушить самым оригинальным способом. Детям-победителям были обещаны ценные призы. Но упомянутые ребята совершили это даже не ради награды, а в подражание содеянному в телеэфире;

– Осло (Норвегия). Группа детей (5–6 лет) на лужайке, недалеко от дома, забила насмерть одну из своих подружек за то, что она представляла в игре ту черепашку-ниндзя, которую в последней ТВ-передаче все били;

– Валенсия (Испания). 20-летний юноша, переодевшись черепашкой-ниндзя, ворвался в дом, расположенный по соседству, и зарезал супружескую пару и их дочь;

– Нью-Йорк (США). Малолетние приятели, посмотрев вместе посредственный боевик, наказали своего сверстника, сына хозяев квартиры, за то, что тот отказался украсть для них конфеты из шкафа. Они держали его за руки за окном 12-го (!) этажа, требуя уступить их требованию. Поскольку тот не отвечал (вероятно, пребывая в шоковом состоянии), дети разжали руки... Его маленький брат прыгал рядом и плакал, но помочь ничем не мог.

И таких сообщений появляется все больше и больше. При этом во всех случаях речь идет о совершенно нормальных детях: просто они живут в «обществе спектакля» и не могут отличить настоящую жизнь от того, что видят на телеэкране. Это жертвы свободы сообщений.

Надо подчеркнуть, что самый сильный удар «телевизионное насилие» наносит именно по детям. В середине семидесятых годов на американском телевидении эпизоды с элементами насилия появлялись со средней интенсивностью восемь раз в час. Но это – именно в среднем, а самая высокая частота демонстрации таких сцен была обнаружена… в детских мультфильмах! Кстати, о «демократичности» рынка телевидения: опросы Института Гэллапа в середине семидесятых годов показали, что две трети американцев выступали против «телевизионного насилия», но они не смогли преодолеть барьер интересов фирм, производящих телевизоры и рекламодателей.

Разумеется, не только дети подпадают под прямое воздействие телевидения. В одном исследовании начала восьмидесятых годов в США шестьдесят процентов осужденных заявили, что совершили преступление, подражая героям художественных фильмов, а двадцать два процента переняли «технику» злодеяния [6]. Однако именно дети и подростки оказались наименее защищенными от влияния телевидения. Социальному «заражению» от телеэкрана они подвергаются уже с дошкольного возраста. Этой проблеме посвящены масштабные исследования психологов Стэнфордского университета под руководством А. Бандуры, которые заложили основу целой научной области.

А. Бандура сначала изучал психологическое «заражение» детей при наблюдении ими сцен насилия в обыденной жизни: в присутствии ребенка кто-то (взрослый или другой ребенок) ведет себя крайне агрессивно – бьет кукол, калечит игрушечных животных и т.д. Как пишет другой известный психолог, профессор Корнельского университета У. Бронфенбреннер, после лицезрения таких сцен «без всякого к тому побуждения абсолютно нормальные, хорошо адаптированные дошкольники начинают вести себя агрессивно. Причем они не только проделывают все, что увидели, но и дополняют «комплекс активности» уже и собственной фантазией».

Множественные эксперименты с людьми разного возраста - детьми, подростками, студентами и взрослыми - позволили сделать вывод: сцены насилия на телеэкране вызывают мощные агрессивные импульсы. При этом вид страданий жертвы лишь усиливает интенсивность агрессивной реакции телезрителя. Таким образом, эксперименты опровергли пропагандируемую «гипоте­зу катарсиса», согласно которой виртуальные сцены наси­лия вытесняют агрессивные импульсы.

Американский психолог У. Бронфенбреннер подчеркивает связь воздействия телевидения с индивидуализмом как фактором, повышающим психологическую беззащит­ность подростков: «Образующийся моральный и эмоцио­нальный вакуум вынужденно заполняется телеэкраном с его ежедневной проповедью меркантильности и насилия... Стоит отметить, что из всех шести стран, где проводились исследования, лишь одна превосходит Соединенные Шта­ты по степени склонности детей к антисоциальному пове­дению, причем эта страна ближе всех стоит к нам с точки зрения традиций англосаксонского индивидуализма. Речь идет об Англии, родине ансамблей «Битлз» и «Ролинг Стоунз», нашем основном конкуренте в области бульварных сенсаций, юношеской преступности и насилия».

По данным подполковника американской армии, ныне профессора Арканзасского университета Гроссмана, специалиста в области изучения психологии убийств, зрительные образы, поступающие с экрана, определенным образом формируют психику ребенка. По его словам, письменная речь ребен­ком до восьми лет в полном объеме не воспринимается; она как бы отфильтровывается рассудком. Устная речь начи­нает по-настоящему восприниматься после четырех лет, а до этого кора головного мозга фильтрует информацию прежде, чем она дойдет до центра, заведующего эмоциями. Но мы говорим о зрительных образах насилия, которые ребе­нок в состоянии воспринимать уже в полтора года: впитать и начать подражать увиденному. По словам этого специалиста, компьютерные симуляторы, используемые в американской армии и в большинстве силовых ведомств, готовящих военных к убийству во время боя, ничем не отличаются от некоторых наиболее популярных компьютерных игр.

Небольшой экскурс в историю: во время Второй мировой войны обнару­жилось, что большинство американских солдат из-за изъянов военной подготовки неспособно убивать противника. По словам Гроссмана, проблема заключалась в том, что солдат учили стрелять по нарисованным ми­шеням, а на фронте таких мишеней не было, и вся выуч­ка шла насмарку. Очень часто солдаты под влиянием страха, стресса и прочих обстоятельств, просто не могли применить оружие. Стало ясно, что им необходимо приви­вать соответствующие навыки. Возникла потребность в создании тренажеров, на которых солдаты учились бы убивать, подобно тренажерам, на которых летчики учились летать. Вместо традиционных мишеней нужно было использовать силуэты человеческих фигур. «Я считаю такие тренинги полезными, - отмечает Гроссман. - Раз мы даем солдатам и полицейским оружие, мы должны научить его применять, но мы сажаем за такие тренажеры взрослых людей…».

Что же тогда происходит с детьми, которые бесконтрольно подготавливаются к убийству посредством «игр-тренажеров»? Ответ можно найти в статистике массовых убийств, совершаемых школьниками в реальной жизни.

Как средствами массовой информации достигается такая сила в манипуляции сознанием? Первое важное свойство телевидения – его «убаюкивающий эффект», обеспечивающий пассивность восприятия. Сочетание текста, образов, музыки и домашней обстановки расслабляет мозг, чему способствует и умелое построение программ. Текст, читаемый за кадром, воспринимается как абсолютная истина, если дается на фоне видеоряда – образов, снятых на месте событий. Критическое осмысление затруднено, даже если видеоряд не имеет отношения к звучащим словам.

Просмотр телевизора стал основным способом времяпрепровождения для молодого поколения и оказывает на него огромное влияние. Дети в Соединенных Штатах смотрят телевизор в среднем три–четыре часа день. В высшей школе юноши и девушки проводят больше времени у «телеящика», чем в учебном классе. Поскольку само по себе телевидение может развлекать, информировать и даже заменять общение с друзьями, оно способно и влиять на свою аудиторию нежелательным образом.

Насилие, сексуальные отношения, расовые и возрастные стереотипы, наркотики и алкоголь - обычные темы телевизионных программ. Впечатлительная и доверчивая молодежь воспринимает это как нечто общепринятое, безопасное и допустимое. В результате телевидение предоставляет детям образцы поведения и мнений, формирующие в них убеждения, которые управляют их настоящими и будущим поведением.