Если невозрожденное сознание может пройти так далеко, тогда какая разница между невозрожденным сознанием лицемеров и грешников и обновленным сознанием верующих?

Как мне узнать, является ли работа моего сознания естественной работой или работой благодати?

ОТВЕТ. Я думаю, что трудно отличить невозрожденное состояние от обновленного, и эта трудность двоякая.

1. Она возникает из-за того, что лицемерие есть и в самых лучших святых. Самый слабый верующий – не лицемер, но некоторое лицемерие, все же, присутствует и в самых сильных верующих. Где больше всего благодати, там есть место для некоторого греха, и где больше всего искренности, там есть место для некоторой доли лицемерия.

Итак, для слабого и незрелого сознания характерно опасаться и не доверять своему состоянию при виде греха. Когда такой человек видит лицемера, активно занимающегося исполнением внешних обязанностей, он начинает сетовать: «Конечно же, мои цели не такие искренние! Мое сознание не обновлено! Это только просвещенное невозрожденное сознание, а не очищенное и измененное благодатью». (Пигмалион так живо создал образ, что сам обманулся; и, приняв картину за человека, он полюбил картину.)

2. Трудность возникает из-за того, что существует сходство между благодатью и лицемерием; ибо лицемерие – это изображение благодати без содержания, подобие благодати без жизни благодати. Лицемер не может иметь благодати, но нечто подобное ей; и не существует таких обязанностей, выполняемых христианином, в которых лицемер не обогнал бы его. Итак, когда тот, кто не имеет истинной благодати, продвигается дальше, чем тот, кто ее имеет, то тогда это может заставить верующего задуматься над тем, обладает ли он истинной благодатью или нет; является ли работа его сознания естественной работой или благодатью, действующей в нем.

Черты невозрожденного сознания

Вы можете ответить на этот вопрос на основании семи особенностей.

1. Если невозрожденное сознание ставит человека на путь исполнения христианских обрядов, обязанностей, он обычно ограничивает себя в работе Божьей. Его обязанности ограничены; его послушание – это ограниченное послушание. Если он исполняет одну обязанность, то отвергает другую. Он выбирает между повелениями Божьими: слушается одних и пренебрегает другими. «Вот такого количества достаточно, почему я должен делать больше? Если я буду делать это и это, я, в конце концов, попаду на небеса».

Но в том случае, когда сознание обновлено благодатью, все происходит по-другому. Хотя могут существовать некоторые слабости при исполнении обязанностей, все же, душа никогда не ограничивает себя в работе для Бога. Может, она не любит Бога слишком сильно, но всегда будет стремиться любить Его больше; может, она не ищет Его слишком усердно, но всегда будет стараться больше искать Его; может, она не служит Богу слишком хорошо, но всегда будет заставлять себя служить Ему еще лучше. Обновленное сознание – это источник послушания, ибо оно видит бесконечное совершенство, добродетель и святость в Боге. Оно будет охотно работать над собой, чтобы достичь определенной пропорциональности с объектом. «Бога бесконечного совершенства и добродетели должно любить бесконечно. Святому Богу следует служить от святого сердца», – говорит сознание.

Итак, если я устанавливаю границы моей любви к Богу или моего служения Богу; если я ограничиваю себя в моем послушании святому Богу, люблю одно повеление и пренебрегаю другим, слушаюсь одного и не выполняю другого, тогда все, что я делаю, является результатом работы невозрожденного сознания. Но если я люблю Бога всем своим сердцем и всею душою, служу Ему всем, чем могу, всею силою, если «почитаю все Божьи наставления и уважаю все Его повеления», тогда моя любовь и служение – результат обновленного сознания.

2. Если невозрожденное сознание останавливает и обвиняет человека в грехе, тогда он стремится заставить замолчать его. Большинство обязанностей невозрожденные люди исполняют для того, чтобы утихомирить, заставить замолчать свое сознание. Но верующий скорее позволит своему сознанию вопить, чем закроет ему рот. Он позволит ему вопить до тех пор, пока не сможет правильно все сделать, пока не исправит все для удовлетворения своего сознания на основе Крови Иисуса Христа живыми действиями постигнутой и примененной веры. Невозрожденный человек стремится скорее успокоить голос сознания, чем устранить вину. Верующий стремится устранить вину, применив Кровь Христа, и тогда сознание само успокаивается. Неразумный человек, когда пылинка попадает ему в глаз и заставляет плакать, стирает слезу, прилагая усилия, чтобы просто вытереть глаз, но никогда не пытается вынуть пылинку. Разумный же человек не столько думает о том, чтобы вытереть глаз, сколько о том, чтобы исследовать его – что-то попало в него, что заставляет его слезиться, и поэтому причина должна быть удалена. Итак, если в том случае, когда сознание обвиняет меня в грехе, я принимаюсь за исполнение обязанностей, хватаюсь за форму благочестия, чтобы закрыть рот сознанию; и если, вследствие этого, сознание успокаивается и затихает, тогда это только невезрожденное сознание. Но в том случае, когда сознание нас останавливает и не удовлетворяется ничем иным кроме Крови Христа, – поэтому я и использую обязанности, чтобы прийти ко Христу, – и если я умоляю, чтобы капли Его Крови попали на мое сознание, чтобы они не столько заставили замолчать сознание, сколько сняли вину с него, тогда это обновленное сознание.

3. Нет такого невозрожденного человека, который бы прошел очень далеко, сделал бы многое для религии, и не оставил бы себе свою Далиду, свою возлюбленную похоть. Иуда прошел далеко, но он пронес свою жадность с собой. Ирод также прошел далеко; он сделал очень много, ибо служение Иоанна принуждало его к этому, но все же было одно, что он не сделал. Он не отказался от жены брата. Иродиада все еще оставалась в его душе. Более того, обычно невозрожденный человек выполняет внешние обязанности для того, чтобы спрятать какой-то грех. Его исповедание используется только для прикрытия греха. Но сознание возрожденного человека ненавидит всякий грех, как это было у Давида. «Ненавижу всякий путь лжи». Он говорит о беззаконии в своем сердце. Давид использует обязанности не для того, чтобы прикрыть свой грех, но для того, чтобы способствовать работе благодати, чтобы покончить с грехом. Итак, если я исповедую религию, упоминаю имя Господа и «хвалюсь законом, а нарушением закона бесчещу Бога», если люблю какой-либо грех и использую исповедание для его прикрытия, тогда я – лицемер, и мои обязанности – это плод невозрожденного сознания. Но если я призываю имя Господа Иисуса и отделяюсь от беззакония; если я использую обязанности не для того, чтобы прикрыть грех, но чтобы открыть и умертвить его, тогда я честен пред Богом, и мои обязанности вытекают из обновленного сознания.

4. Невозрожденный человек гордится выполняемыми обязанностями. Если он выполняет много обязанностей, тогда он начинает превозноситься. Так поступали фарисеи: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди». А почему? В чем это различие? «Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего...»

Но теперь давайте посмотрим на милостивое сердце, обновленное сознание: когда обязанности такого человека высоки, его сердце находится в смирении. Так было с апостолом Павлом. Он много служил, «во время и не во время» проповедуя Господа Иисуса со всей смелостью и честностью; и, все же, он был смирен сердцем: я «недостоин называться апостолом. Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово». И снова: «...грешников, из которых я первый». Таким образом, верующий, когда он выполняет много обязанностей и занимает высокое положение, должен умаляться, то есть возрастать в смирении. Обязанности наполняют гордостью лицемера, но верующий смирен. Почему? Потому что лицемер не видит Бога. Он видит только свои дары и участие, и это возвышает его. Но верующий устремляет свой взор на Бога, наслаждается общением с Богом, и это смиряет его. Общение с Богом животворит, но оно также и уничижает, смиряет творение. Господь говорил «к Софонии, сыну Хусия, сыну Годолии, сыну Амории» (Софонии 1:1). Аморий означает «Слово Божье». Годолия означает «величие Божье», и Хусий истолковывается как «смиренность» или «мой Ефиоплянин». Другими словами, он сказал: «От Слова Божьего приходит видение величия Бога; от видения величия Бога приходит смирение».

Итак, если я горжусь своими обязанностями и превозношусь при их исполнении, тогда я не вижу перед собой Бога. Но если я делаю многое со смирением, если при возвышении духа сердце мое наиболее смиренно, если, выполняя все обязанности, я могу сохранить чувство того, что я недостоин этого, тогда это значит, что я вижу Бога и имею общение с Ним, тогда исполнение обязанностей исходит из обновленного сознания.

5. Смотрите, кому сердце тайно воздает славу, исполняя обязанности. Это является принципом при исполнении обязанностей. В книге пророка Аввакума 1:16 мы читаем о тех, кто «приносит жертвы сети своей и кадит неводу своему». Там, где слава воздается человеческому «я», принципом действия является свое «я». Все реки впадают в моря; это доказательство того, что они вытекают из морей. Так, когда все исполняемые человеком обязанности ограничиваются этим «я», тогда «я» становится принципом всего. Невозрожденный человек придерживается обрядов для своей собственной славы. Он никогда не проходил через основательную работу благодати, и никогда его «я» не было истинно «изгнано» из него. Он никогда не отвергал себя, и поэтому он не может подняться выше себя во всем, что он делает. Он никогда не был нищ духом и поэтому не жил кем-то другим, чтобы выполнять все свои обязанности для Иисуса Христа. Но верующий отдает славу всего своего служения Богу. В чем бы ни заключались его обязанности, Бог получит всю славу; такой человек по милости отложил собственное «я» и поэтому не видит совершенства в себе, или что он достоин чего-либо сам по себе.

«Но я более всех их потрудился», – сказал апостол. А кому он воздает славу за это? Себе? Нет! «Не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною». Когда же благодать Христа становится принципом в сердце при исполнении обязанности, тогда душа выполняет все с «не я впрочем» на устах: «Есть то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, …не я впрочем». «Я» отвергается, а Христос выдвигается на первое место. Когда есть благодать, сердце оживает. Двадцать четыре старца полагают свои венцы к ногам Христа.

Существует две очень трудные вещи. Первая – взять стыд греха на себя, вторая – отдать славу нашего служения Христу. Итак, если я приношу жертву в свою собственную сеть, если моя цель – моя собственная выгода, и я отдаю славу всего того, что делаю, своему «я», тогда я «сею в плоть» и никогда не изгонял собственное «эго». Я поступаю так, руководствуясь только невозрожденным сознанием. Но если я отдаю славу всего моего служения только Богу, если превозношу благодать и могу истинно сказать во всем, что делаю: «Не я впрочем», – тогда я истинно изгнал свое «эго» и руководствуюсь обновленным сознанием.

6. Хотя невозрожденное сознание может побудить человека нести много служений, все же, оно никогда не побуждает его достигать святости. Поэтому такой человек, несмотря на всю свою деятельность, имеет неосвященное сердце. Как долго Иуда исповедовал религию, однако он не имел ни крупицы благодати! Неразумные девы, как вы знаете, «не взяли с собою масла», то есть, они больше обращали внимание на исповедание, чем на освящение. Но когда обновленное сознание приводит человека к исполнению обязанностей, он достигает успеха в этом, а также возрастает в святости. Как благодать помогает в исполнении обязанностей, так исполнение обязанностей способствует возрастанию благодати. Исполняя обязанности, верующий освящается и больше ориентируется на небесные ценности.

Итак, если я занят исполнением обязанностей и, все же, не знаком с жизнью святости; если я ревностно исповедую религию и, все же, не испытываю истинной работы по освящению; если, подобно детям, больным рахитом, имею большую голову, но слаб в ногах, тогда я, имея дары, не имею благодати. И хотя я несу много служений, все же, у меня невозрожденное сознание. Но если святость в моей жизни пропорциональна моему исповеданию; если я не только слушатель Слова, но и его исполнитель; если благодать возрастает с исполнением обязанностей, тогда я принимаю участие в делах Божьих, основываясь на обновленном сознании.

7. Если невозрожденное сознание является источником, побуждающим исполнять обязанности, почему этот источник вначале бежит быстро, затем ослабевает и, в конце концов, высыхает? Но, если обновленное сознание и освященное сердце являются этим источником, тогда он никогда не иссохнет. Он всегда будет бежать – от начала и до конца, и в конце будет бежать быстрее, чем в начале: «Знаю твои дела и то, что последние дела твои больше первых». Праведный будет держаться своего пути, и тот, кто имеет чистые руки, будет становиться все сильнее и сильнее.

ВОПРОС. Но вы скажете: «Почему же тот человек, который исполняет обязанности, руководствуясь невозрожденным сознанием, ослабевает и теряет силы больше, чем тот, кто исполняет их, руководствуясь обновленным сознанием?»

ОТВЕТ. Причина состоит в том, что в первом случае действие произрастает из ошибочного, разлагающегося корня. Этим корнем является человеческое естество. Человеческое естество – это увядающий корень, поэтому все его плоды увядают. Но обязанности, исполненные как результат обновленного сознания, являются плодами, растущими на прочном и вечном корне, Иисусе Христе. Дары имеют свои корни в человеческом естестве, но благодать укоренена во Христе. И поэтому самая слабая благодать переживет самые великие дары – в этом корне есть жизнь, а в первом ее нет. Дары и благодать отличаются друг от друга, как отличается кожа на туфлях и человеческая кожа на ступне. Возьмите пару туфель, которые имеют самую толстую подошву: если вы походите в них долго, кожа сносится, и в скором времени нога будет касаться земли. Однако человек может проходить босиком всю свою жизнь, и кожа его стоп не сносится. Почему же кожа на ступне не снашивается, как подошва туфель, ведь кожа туфель толще, чем кожа человека? Причина состоит в том, что в одном случае присутствует жизнь, а в другом – нет. Жизнь присутствует в коже ступни, и поэтому она выдерживает все и становится толще и толще, грубее и грубее; но в подошве туфель нет жизни, поэтому она снашивается и становится тоньше и тоньше. Так происходит с дарами и с благодатью.

Итак, если я «увядаю», истощаюсь и устаю от исповедания и, наконец, отпадаю; если начинаю по Духу и заканчиваю по плоти, тогда все, что я делал, основывалось на невозрожденном сознании. Если я расту и укрепляюсь, если упорно достигаю конца и мои последние дела больше первых, тогда я действую, исходя из обновленного сознания.

Таким образом, в семи пунктах я ответил на вопрос: «Если сознание может пройти так далеко, может побудить человека исполнять обязанности, тогда в чем заключается разница между невозрожденным сознанием лицемеров и грешников и обновленным сознанием верующих?»

Первый ответ на наш основной вопрос: «Почему многие проходят так далеко и все же являются почти христианами?» – потому что отвечают на зов собственного сознания.

Второе, потому что это исходит от силы Слова, под влиянием которой они находятся. Хотя Слово не действует одинаково результативно на всех, все же, оно обладает великой силой над сердцами грешников: преобразовывает их, но не обновляет.

1. Слово имеет различающую, открывающую силу. «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов», и различает помышления и намерения сердечные. Это зеркало, в котором каждый может видеть, каков он. Как солнечный свет обнаруживает самые маленькие пылинки, так свет Слова, сияющий в сознании, обнаруживает самые маленькие грехи.

2. Слово имеет силу закона. Оно дает закон душе и сдерживает сознание. Поэтому его часто так и называют в Писании: «Закон». «Ибо закон Твой – утешение мое»; «Обращайтесь к закону и откровению». Здесь говорится о всем Слове Божьем. Оно называется законом из-за его сдерживающей силы по отношению к сознанию.

3. Слово имеет власть судить. «Слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день». Приговор, который Бог вынесет грешникам в конце, – это не что иное, как тот приговор, который Слово выносит им здесь. Суд Божий – это не просто определенный день, в который Бог вынесет какой-либо новый приговор, но это день, в который Бог торжественно, во всеуслышание утвердит свой приговор, вынесенный душам служением Слова уже здесь. Это ясно видно в Матфея 18:18: «Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе». Человек, приводя свое сердце к Слову и испытывая его им, может узнать, какой приговор Бог вынесет его душе в последний день; ибо каков приговор Слова сейчас, таков будет и Божий приговор для него в последний день.

Слово имеет также рождающую[10] и спасающую силу. Последняя оказывает свое действие только на некоторых. Первая, более обширная сила, имеет большую обусловленность исповеданием благочестия, даже среди тех, кто не имеет благодати.

[Примечание 10. Имеется в виду способность Слова рождать христиан (прим. перев.).]

Если на человека действует вся тройственная сила закона: различающая сила, которая судит, если сердце человека подвергнуто исследованию и открыто, сознание сдерживаемо и трепещет, а греховное положение осуждено и приговорено, тогда такой человек может принять решение в пользу новой жизни и обратиться к великому исповеданию религии.

Третье. Человек может пройти далеко в исповедании из-за любви к славе, желая получить признание в мире. Как сказано о фарисеях, они «любят в синагогах и на углах улиц останавливаясь молиться, чтобы показаться пред людьми». Многие придерживаются принципа Макиавелли: следует только внешне показывать добродетель, ибо использование ее на практике хлопотно, но заслуги в ней помогают. Джером в своем послании к Юлиану называет таких людей «низменными рабами обычной славы». Многие люди исповедуют Христа ради личной выгоды, их сознание не возрождено; они религиозны ради собственных похотей, а не ради Христа, таким образом заставляя Божье течение поворачивать дьявольскую мельницу.

Четвертое. Это происходит из-за желания спастись. Во всех людях присутствует желание спастись. Инстинкт самосохранения присущ любому живому существу. «Кто покажет нам благо?» Это язык природы, ищущей счастья для себя.

Многие люди, чтобы спастись, выполняют много обязанностей. Так же поступал юноша: «Учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Он прошел далеко и сделал много, исполняя заповеди, – и все из-за желания спастись. Итак, если соединить все сказанное вместе, получим ответ на ВОПРОС.

Зов сознания, сила Слова, личная выгода и желание спастись могут способствовать тому, что человек пройдет достаточно далеко, но будет почти христианином.

Вопрос 4