История: Принимая работу на кухне

к содержанию

Если золотой мальчик в нашей истории восходит и взлетает после того как покидает источник, то Железный Джон вполне прав, говоря с мальчиком по существу: "Теперь ты очень много знаешь о золоте, но ничего о бедности". В действительности он говорит: "Ты много знаешь о том, как подниматься, но ничего не знаешь о спуске". Вот как рассказывает об этом история:

"Теперь уходи во внешний мир и познай бедность. И всё же я не вижу зла в твоём сердце, и я хочу тебе добра, поэтому я сделаю тебе подарок: всякий раз, как ты окажешься в беде, приди на край леса и крикни: 'Железный Джон! Железный Джон!' Я приду и помогу тебе. Моя мощь велика — больше, чем ты можешь себе представить, и у меня в изобилии и золота, и серебра."

Принц покинул лес, и шёл проторенными и непроторенными дорогами куда глаза глядят, пока наконец не добрался до большого города. Там он стал искать работу, но ничего не нашёл, и он не умел ничего того, что помогло бы ему выжить без работы. Наконец, он пришёл ещё в одно место и спросил, смогут ли там его принять.

Это были люди, близкие ко двору, они не знали, чем он может быть им полезен, но он им понравился, и они разрешили ему остаться. В итоге, повар взял его к себе на службу, и сказал, что с завтрашнего дня он может таскать дрова и воду, и ворошить угли.

Падение из существования принца в существования повара это шаг, о котором рассказывает история. Таскание дров и воды, работа в подвальных помещениях замка там где находится кухня символизирует провал сквозь пол, падение, унижение, путь вниз-и-наружу. Мы находим эту фразу в заголовке книги Джорджа Оруэлла⁴ "Внизу-и-вовне в Париже и Лондоне". Когда Оруэлл решил выйти из наивности, его наследством было лишь воспитание среднего класса, и он тоже получил работу в подвале, и его книга наполнена подземной жизнью кухонных подсобок в больших отелях. Для юношей, окончивших привилегированные колледжи, или снятых с верха расточительной правовой культуры, духовный рост часто начинается с этой подвальной работы на кухне.

Катабасис

к содержанию

Знак падения, сознательного или бессознательного, это заново достигнутое смирение, ассоциирующееся с водой и душой, как высота ассоциируется с духом. "Вода предпочитает низкие места." Смирение особенно заметно происходит для мужчин, изначально благородных, удачливых, величавых.

Путь вниз-и-вовне обычно отделяет юношу от его компании летунов и от их поддержки, и это даёт ему знание о депрессии, возможно жившей в нём незамеченной в течении долгих лет. Начинается среднее время жизни ординарности, тоски, трещин на дороге, весомости и здравого смысла.

Наша история просто говорит, что после блужданий, не имея "ремесла", юноша наконец получил работу на кухне традиционно находящейся в подвале замка. История рассказывает, что после всех этих золотых пальцев и волос следующим рано или поздно становится водоворот, засасывающий мужчину сквозь пол, Спуск, который греки называли катабасисом.

В этом Спуске есть что-то большее, чем просто немного адреналина. Наше Я не хочет его, и даже если мы спускаемся, Я не хочет этого замечать. Звуки слова "катабасис", шершавые и грубые, хорошо описывают это путешествие.

Я говорю о том, что следующий шаг в инициации мужчины это нахождение крысиной норы. Крысиная нора это "тёмный путь", то, к чему не готовят в Вильямсе или в Хаверфорде, это путешествие для простонародья как представляет себе успешный мужчина на вершине, это путь вниз-и-вовне.

Когда случается катабасис, мужчина уже не чувствует себя особенным. Он таковым и не является. Сегодня он в колледже, накормлен и удобно размещён часто на чужие деньги он защищён кирпичными стенами, которые выложили давно умершие мужчины; а завтра он уже бездомный, бредёт по улицам и выискивает какой-нибудь способ получить еду и кровать. Люди сразу же узнают, что вы в падении или уже упали: швейцары поворачиваются к вам спиной, официанты глумятся над вами, никто не придержит для вас дверь вагона метро.

Ваш внутренний душевный склад изменяется и старый стыд всплывает на поверхность. Один ходит с опущенной головой, чувствуя неотвратимость происходящего. Самопрооизвольные изменения внутренней маскулинности. Другой всё ещё грандиозный и наивный, юный внутри, с сияющим лицом ждёт, надеется, щеголяет, ведёт себя как принц. Когда начинается Падение, место принца занимает старик. Беря на себя его удивлённую беспомощность, асоциальность, нервозность, одинокую заброшенность.

Вспомним Эдипа в его катабасисе: сегодня высокомерный требовательный король, а уже завтра слепец, ведомый другими. В эти дни катабасис проходит сквозь зависимость алкоголь, кокаин, крэк. Мужчина теряет здоровье и заканчивает с истощёнными ногами, выдохшейся энергией, лишённый жены и детей, лишённый друзей, дома и денег. Он теряет работу, самоуважение, "и всякий след своего создателя и в мастерстве, и в жизни"⁵.

Для мужчины, глубоко вовлечённого в свою работу, катабасис может проявиться без какой бы то ни было зависимости или ослабления здоровья. Такой мужчина хорошо действует в своём бизнесе, живёт сладкой жизнью с домом и семьёй, наслаждается выходными на озере Тахо, и однажды в воскресенье обнаруживает себя на газоне с заряженным ружьём, вот-вот готовым нажать на курок. Он живёт, но теряет "каждый клочок своего создателя и в мастерстве, и в жизни".

Вспомним, что братья Иосифа скинули его в гравийный карьер арабская версия гласит, что это был сухой колодец. Через несколько дней они продают его в руки работорговцев, которые в свою очередь перепродают его ещё ниже в Египет, где происходит его третье Падение в темницу, после отказа жене коменданта.

Как будто сама жизнь почему-то "увольняет" его. Есть много способов стать "уволенным": серьёзная авария, потеря работы, разрыв старой дружбы, развод, нервное расстройство, болезнь.

Говорят, что всякий раз, когда друг с энтузиазмом сообщал Юнгу: "Меня только что повысили", он отвечал: "Мне очень жаль слышать это: но если мы будем держаться вместе, я думаю, мы справимся". Если друг приезжал в депрессии и стыде, говоря: "Меня только что уволили", Юнг отвечал: "Давай откроем бутылку вина; это прекрасная новость, что-то хорошее произойдёт теперь".

Юноша из "Чёртов чумазый братец" (рассказ братьев Гримм) блуждая в лесу, встречает тёмного человека только после того, как его уволили из армии. Он соглашается на работу у варочного котла в месте под землёй, объединяя в этом образе кухню и Падение. Можно сказать, что состояние "увольнения" это доброе и святое состояние, готовящее к Падению. Можно сказать, что Железный Джон уволил мальчика после его трёх дней у источника.

Мы знаем, что мужчины XIX века характерно не замечали женских страданий. Книга Безумные на чердаке⁶Сандры Гилберт и Сюзаны Губар описывает, какими сильными были эти страдания. В этом веке мужчины добавили другого рода невнимательность: они характерным образом перестали замечать свои собственные страдания.

Мужская рана, полученная им от отца или от жизни, или от контакта с Дикарём, впервые появилась в нашей истории, когда мальчик прищемил палец. Через эту травму его способ взаимодействия с миром был разрушен.

Некоторые родители руководят нашим ранением с помощью равнодушия или холодности, порки, словесных оскорблений, сексуального насилия, глядя на нас как ничтожества, или обеспечивая базовый стыд. Как мы уже упоминали в прошлой главе, сын погрузивший рану в терапевтический или ритуальный источник может сделать личную рану осознанной, почувствовать её несправедливость, её масштабность, её губительное влияние на свою спонтанность и удовольствие, её связь с открытой или скрытой яростью.

Работа на кухне означает интенсификацию погружения. Падение даёт выход из средней респектабельной жизни через рану. Рана теперь рассматривается как дверь. Если его отец бросил его, теперь он действительно становится брошенным; теперь он не имеет ни дома, ни матери, ни женщины. Если стыд ранил его через сексуальное насилие, физические наказания или принятие стыдящихся родителей, теперь он живёт постоянно пристыженным он связан с постоянно стыдящимися мужчинами и женщинами, он ставит себя ниже и вне их общества и испытывает стыд по пятьдесят раз на дню.

Если мать ранила его своим собственничеством, заставляя чувствовать себя слишком маленьким, теперь он действительно становится беспомощным, не имея ни статуса, ни "контактов". Он укрепляется в идее того, что он маленький.

Если какие-то действия родителей или культурное давление отделили его "голову" от "тела", сделав его застрявшим в позиции наблюдателя, теперь, в катабасисе, он действительно застревает. Перуанский поэт Сесар Вальехо⁷, который тратил себя в Париже на протяжении десяти лет, очень внизу-и-вовне, ловит это настроение особенно остро:

Он паук, исполинских размеров паук;

он не ходит уже, его серое тело -

голова и брюшко цепенеет от мук.

Я к нему пригляделся поближе. С каким

напряженьем фаланг он вытягивал лапы,

столько лап и никак.

И представил я два его глаза невидимых,

этих штурманов двух роковых паука.

Как дрожал он, застряв на каменной грани,

страшной дрожью, заметной едва:

с одной стороны огромное брюхо, с другой голова.

Столько лап у него, у бедняги, и всё-таки

он не может решиться; и вдруг

я почувствовал, боже, в какой он опасности,

и так ранил меня побродяга-паук!

Видно, брюхо мешает ему последовать

за его головою;

и подумал я вдруг

о глазах его и многочисленных лапах,

и так ранил меня побродяга-паук.

Перевод Марка Саваева

Метод Вальехо можно назвать "героическим переходом сквозь рану". Он не переходит сквозь свой героизм, как герой, или через свою непобедимость, как воин он переходит через свою рану. Вальехо⁸ говорит об этом в другой своей поэме:

Итак, в день, когда я был рождён,

Бог был болен.

Путь вниз и вовне не обязательно требует бедности, бездомности, физических лишений, посудомоечной работы, но обязательным кажется падение из прежнего статуса, из человеческого существования в паучье, из среднего класса в изгои. Акцент делается на осознании падения.

В разводе, когда эмоциональная безопасность мужчины начинает распадаться, он может либо пятиться назад через дверь, выглядящую как в смешных фильмах, либо попытаться овладеть истинной тьмой за дверью, находящейся перед ним. Развод сам по себе может произойти из-за конкретной детской травмы, или из-за этой травмы произошла женитьба, но в любом случае разрыв отношений или их ухудшение возрождает рану.

Развод ощущается большинством мужчин как разрядка, как увольнение с урочной работы, взятой на себя в день свадьбы. И агония разделения с суррогатной материнской фигурой, и чувство неполноценности из-за требования больших денег, и отсутствие сердечности и радости в новой квартире или доме, и чувство неприятия и изоляции, которым общество отодвигает некоторых от своего одобрения и поддержки, и неуверенность в себе, вызванная изменениями всё это складывается в новый вид одиночества. Если мужчина перестаёт ободрять себя и рассматривает весь этот дискомфорт как хитрое выражение травмы изоляции, полученной им в раннем детстве, тогда он может использовать развод и любой другой серьёзный жизненный крах как имитацию прохождения через дверь, принятие катабасиса, погружение в травму, и через всё это выход из старой жизни.

Часто момент катабасиса не лишён своеобразного чёрного юмора. Знакомый мне духовный учитель оказался на развилке, когда ехал домой ночью с лекции о просвещении. Путь налево вёл к мотелю, где были его друзья, и где, как он знал, были ликёр и женщины, а дорога направо вела к аскетичному медитативному центру, которым он управлял. Он никак не мог решить, куда повернуть, и машина въехала прямо в стену из жёлтого кирпича, на которой большими буквами была нарисовано объявление МАГАЗИН ПРИКОЛОВ. Результат не был смешным. Он вышел из больницы частично парализованным с одной стороны, и остался таким на всю жизнь.

Я вспоминаю эти истории с чувством благоговения. Энергии, требующиеся для катабасиса, безмерно мощны. Это настроение описывается замечанием Христа: "Не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки".

Катабасис несёт в себе концепцию полного бедствия, возможно происходящего в жизни мужчины впервые. Другой мужчина, живущий в духовной дисциплине, летун, но труженик, всегда готовый помочь обществу, увидел, что в кювете горит трава. Он остановил машину и спустился, чтобы помочь её тушить, а затем осознал как что-то большое нависло над его левым плечом. Секундой позже автомобиль спустился вниз и прижал его к земле. Он также оказался в больнице со сломанными рёбрами и тазом, лёжа на спине. До этого момента лодка жизни была на плаву. Большинство из нас, как замечает Томас Транстромер⁹ перекладывает вес из одного кармана в другой, чтобы сохранить баланс в лодке. И вдруг лодка переворачивается. Когда происходит падение в воду, он вспоминает людей, которые пошли ко дну на "Титанике", в темноте, в холодной воде, рядом с большой горой изо льда. Антонио Мачадо¹⁰ сказал:

Четыре вещи на свете

Для моря годятся мало:

Якорь, штурвал и весла,

И страх налететь на скалы.

Перевод Б. Дубина

Лютеранский священник нашего маленького городка в Миннесоте всегда сохранял баланс своей лодки, даже в ревнивых изменчивых водах своей паствы. Он действует решительно; и использует свой фирменный подход в отношениях с шестнадцатилетним сыном, который хочет покататься на семейном автомобиле, даже после того, как отец ему отказал. Мальчик угоняет машину. Отец, не найдя его, звонит в полицию. Полиция определяет местонахождение автомобиля, преследует его, и останавливает. Тогда мальчик тянет с заднего сиденья винтовку калибра.22 и убивает патрульных. Теперь лодка перевернулась для них обоих.

Чувствуется, что какая-то сила в психике организует серьёзный катабасис, если мужчина не имеет достаточного знания, чтобы пойти вниз самостоятельно. Депрессия это небольшой катабасис, и не совсем то, что нам нужно. Депрессия обычно удивляет нас и своим начало, и своим окончанием. В депрессии мы отказываемся спускаться, и тогда появляется рука и тянет нас вниз. В горе мы сами выбираем идти вниз.

С инициаторами, ушедшими из нашей культуры, мы перестали получать инструкции, как спуститься "вниз" самостоятельно. Мы могли бы использовать фразу спуска в горе для сознательного акта падения, но иногда кажется, что в Соединённых Штатах и большей части западного мира мужчина может чувствовать горе только на похоронах.

Некоторые турецкие суфии начинали свою ночную работу повторяя слово, напоминающее им о горе, проживание которого они не закончили в прошлом году. Эмоции не вокруг греха, вины или стыда, но вокруг того, что не закончено. Сама душа просит, чтобы мы пошли вниз. Девид Лоуренс сказал:

Я не механизм, собранный из различных секций.

И не из-за ошибок в работе механизма я болею.

Я болен душевными ранами, болен глубоко эмоционально

и раны в душе занимают долгое-долгое время, только время может помочь,

и терпение, и убеждённое тяжёлое покаяние,

длительное тяжёлое покаяние, исполнение жизненной ошибки, и освобождение себя

от бесконечного повторения этой ошибки,

которую человечество в целом решило освятить.

"Длительное тяжёлое покаяние" это одно из названий падения, хотя я предпочитаю вертикаль катабасиса и изображение двери. Выпивка это дверь, открывающаяся для некоторых. Вместо того, чтобы повторять: "Я могу справиться с этим" и "Я никогда не выйду из-под контроля", такой мужчина говорит: "Я алкоголик это очевидно". Двенадцать Шагов Анонимных Алкоголиков принимают его.

Ранее в этой главе мы говорили о некоторых характеристиках наивного мужчины, среди них соглашение не смотреть на тёмную сторону, предположение, что все говорят от сердца, неуместное отношение к экстазу, неспособность замечать, что какая-то его часть хочет оставаться больной, и так далее. Я думаю, что в каждой точке, где мы имеем одну из таких наивностей, мы в конечном счёте найдём катабасис для связи с ним.

Видеть тёмную сторону близких это тренировка падения. Я спрашиваю своего друга о нашем общем друге; он отвечает "Я доверяю ему по большей части". Это правильно "по большей части".

Так называемые люди улицы рано учатся идее частичного доверия. И каждый смотрит на себя таким же образом, доверяя себе лишь частично. Как говорится, в браке мужчина и женщина сдерживают "внутренних демонов" друг друга. Каждый держит на поводке "внутреннего демона" другого. Это замечательная фраза.

Наивный мужчина, летящий прямо к солнцу, не может увидеть собственную тень. Она далеко позади. В катабасисе тень догоняет.

Ну, в день когда я родился

Бог был болен...

Они все знают, что я живой

что я жую свою еду... и они не знают

почему суровые ветра свистят в моих поэмах,

узкое неудобство гроба,

ветры распутали задачу сфинкса,

кто держит в пустыне рутинный допрос...

В день,

когда я родился, Бог был болен,

серьёзно.

Сесар Вальехо

На пути вниз человек получает небольшую инструкцию о тёмной стороне Бога.

Наивный мужчин может получить небольшую инструкцию о тёмной стороне Великой Матери. Раньше или позже, но тёмная сторона Великой Матери выкристаллизуется из вселенной. Тёмная Возлюбленная появляется, и кабаньи клыки тянутся вниз от её губ. Возможно, она появится в обычной жизни как разъярённая женщина, женщина, изумлённая противоречием или изменой.

Мужчина проживает гневную женщину; но что-то в злобе разгневанной женщины знакомит его, возможно впервые в жизни, со Свирепствующей, с Тёмной Стороной Луны, с Чудовищем, живущим на обратной стороне луны, имеющим крылья летучей мыши и убивающем птиц. Проживание Злоумышляющей это компенсация за прежнюю жизнь "над землёй", существование с рыбами, птицами, и изящными вещами.

Когда мы предали зубастую сторону, вселенная показывает всю пасть: чёрные собаки бегут за каретой, безжалостный повар убивает дочь и хоронит её в саду; обманутый жених отрубает голову магической лошади, а принцесса отправляется пасти свиней.

Тёмная сторона Великой Матери в Индии зовётся Кали, цветы вокруг её шеи могут измениться на черепа и обратно в доли секунды. Только Шива, одна из форм Дикаря, может встать рядом с ней. И это даёт намёк на то, почему в нашей истории Дикарь он тот, кто проводит инициацию подростка.

Пуйл, князь Диведа, чья история появляется в повестях Мабиногиона¹² не становится королём до тех пор пока на год не меняется местами с Королём Подземного мира. В сущности это означает, что целый год он чувствует рядом с собой в постели тело Тёмной Возлюбленной, Королевы Подземного мира.

Таким образом, мы не просто с некоторым трудом спускаемся к подножью холма глядя на тёмную сторону себя и своих друзей. Баба Яга в русских сказках спрашивает: ты здесь, чтобы продолжить доброе дело или уклониться от него? Мы достигаем дна, когда энергия кабаньх клыков Бабы Яги полностью заменяет на время детский эрос, прочувствованный каждым из нас, когда наша мать давала нам грудь, или позже ставила чашку молока на стол, или когда наша первая чудесная подруга звала нас в постель. Эти виды любви хороши, но падение будет завершено когда они будут заменены кабаньими клыками, свиной щетиной, большой пастью, ожерельем из черепов и безумно высокодуховной энергией Бабы Яги.

Что-то хочет нас там, хочет познакомиться с Тёмной Королевой, хочет, чтобы кабан разверз свою пасть, хочет наполнить кровью бассейн Гренделя, хочет плавить мечи, хочет, чтобы Великанша положила мальчика в свой мешок.

Юноши нашей культуры часто воображают, с нетерпением ожидая встречи с Бабой Ягой, как они смогут "убить" её. Они воображают её уничтожение, полную победу; но истории проясняют, что такие фантазии характерны для непосвящённых мужчин. Для юноши единственный способ обходиться с мощью ведьмы это сделать свою энергию такой же великой, как у неё, такой же резкой, дикой, трезвой и ясной в своём стремлении. Когда юноша приходит в её дом и доказывает уровень своей интенсивности, целеустремлённости и уважения к истине, она может спросить его: "Хорошо, что ты хочешь знать?".

На Пепельном пути

к содержанию

Падение или "кухонная работа" может принимать три другие формы. Мы назовём их "На Пепельном пути", "Обучение Содроганию" и "Движение из Мира Матери в Мир Отца".

"Повар взял его к себе на службу, и сказал, что с завтрашнего дня он может таскать дрова и воду, и ворошить угли."

Это ссылка на пепельного мальчика из норвежской сказки по имени Ашкеладден (Замарашка) и Синдереллу (Золушку) в сказках многих стран. Пепел не принадлежит ни солнечной кроне дерева, ни его сильным корням. Пепел это буквально смерть ствола.

"Пепел" и "зола" в сказках это кодовые слова для бледности, запачканности, депрессии, "выхода из" времени. В наши дни мы представляем назначение к очагу каким-то наказанием, но легенды назначают на это место счастливого третьего сына, волшебного пепельного дурака, и счастливую третью дочь Золушку волшебное страдающее дитя своей матери. Для них обоих присмотр за очагом правильная задача.

Мы все знаем, на что это похоже держать пепел в руках. Он словно свет! Кончики пальцев чувствуют его как будто это порошок. Пепел иногда цвета загара, иногда светло-серый или белый как кружево, и нежный как крылья насекомых. Мы замечаем, как пепел находит свой путь в завитках узоров на кончиках наших пальцев, прилипает, делает завитки более заметными, видимыми, более ясными для нас. Вместе с пеплом мы можем взять свои собственные отпечатки пальцев.

Жить пепельной жизнью это нечто отличное от падения в катабасис. Подобная жизнь не требует понижения в социальном статусе. Она не такая взрывная; в пепле есть что-то более устойчивое, даже летаргичное.

Согласно Р. Кейсеру¹³, юношам во времена викингов иногда разрешалось два или три года пепла. Норвежцы того времени жили в длинных общих домах, не отличавшихся от длинных домов индейцев западного побережья. В своей книге о древних норвежцах, Кейсер описывает как тридцать или сорок человек спали в кроватях вдоль стен. Низ в центре зала был выложен камнем это было место для огня. Дым поднимался вверх через отверстия в крыше. Пепел лежал длинными кучами шириной двух-трёх футов между центром зала и кроватями. Оказалось, что юноши иногда ложились вниз в это пространство между огнём и кучами пепла, и оставались там в течение двух-трёх лет. "Таких как они, можно было постоянно видеть сидящими над огнём, катающимися в пепле, поедающими пепел и не имеющими никакой заботы о полезных занятиях или поддержании себя в чистоте". Очевидно, некоторые также жевали золу. Их звали золоеды. Понятно, что юноши двигались сквозь какую-то форму гибернации или ритуальной летаргии, позволенной им пожилыми мужчинами и женщинами. Сегодня, если юноша чувствует, что не может продолжать учиться, у него нет подобного ритуала, он может легко начать стыдиться себя, или что ещё хуже, попадает в тюрьму.

Кейсер упоминает Замарашку XI века, которого звали Старкад он оставался в золе несколько лет, пока его приёмный отец не предложил ему идти в поход. Тотчас он поднялся, побрился, оделся и стал одним из лучших воинов похода, а впоследствии выдающимся поэтом, упоминаемым в сагах.

Мы помним как католическая церковь подчёркивает пепел на лбу в Пепельную среду.

Мирча Элиаде в своих книгах рассказывает о том, как блестяще используют пепел и золу старики-инициаторы в Австралии, Африке, на Ближнем Востоке, в Южной Америке, Тихоокеанском регионе. Посвящение говорит, что перед тем, как мальчик станет мужчиной, какая-то младенческая часть в нём должна умереть. Время пепла это время для умирания эгоцентричной части мальчика. Мальчика восьми-двенадцати лет забирают от матери и передают в руки стариков, покрывающих ему лицо, а иногда и всё тело пеплом, чтобы сделать его похожим на мертвеца и напомнить ему о его внутренней смерти в будущем. Он может быть помещён в темноту на несколько часов или дней, чтобы знакомиться с духами умерших предков. Затем он может ползти по тоннелю то есть вагине из кустов и веток. Старики ждут на другом конце, только теперь у него другое имя. Матери в некоторых культурах чувствуют этот ритуал так сильно, что воссоединившись со своими сыновьями, делают вид будто не узнают их, и должны знакомиться с ними заново. Матери с радостью участвуют в этом посвящении.

Одержимый золотом мужчина, будь то мужчина "Нью Эйдж" или мужчина "Доу-Джонс" может быть описан, как мужчина не исцелившийся касанием к пеплу.

Слово "пепел" несёт в себе тёмное чувство смерти; нанесённый на лицо, пепел делает его похожим на мёртвое. Иов, покрывший себя пеплом, говорит нам о том, что Иов, живший в комфорте, был мёртв; и что живущий Иов оплакивает мёртвого. Но что на счёт нас? Как можем мы увидеть пепельную сторону вещей, когда общество решительно создаёт мир торговых центров и развлекательных комплексов, в которых как нас заставляют верить, нет смерти, увечья, болезни, безумия, бедности, вялости или несчастья? Диснейленд означает "нет пеплу".

Вопреки нашей Диснейленд-культуре некоторые мужчины 35-40 лет начинают чувствовать пепел в частном порядке, без ритуала, даже без старейшин. Они начинают замечать как многие из их мечтаний стали пеплом. Юноша в средней школе мечтает, что он будет гонщиком, альпинистом, он будет со многими Мисс Америка, он будет миллионером в тридцать, а в тридцать пять получит Нобелевскую премию в области физики, он будет архитектором и построит самое высокое здание из всех когда-либо существовавших. Он уедет из своего захолустного городка и будет жить в Париже. Он будет иметь потрясающих друзей... и вот, в тридцать пять, все эти мечты пепел.

В тридцать пять его внутренняя печь тоже начинает вырабатывать пепел. Предыдущие двадцать лет его печь с такой хорошей тягой сжигала всё, что он бросал в неё ночами напролёт, алкогольные вечеринки, сексуальность несдержанность, энтузиазм, безумие, душевные волнения. И вот однажды он замечает, что его печь уже не принимает такие большие куски. Он открывает печную дверцу и пепел падает на пол. Это время для того, чтобы купить маленькую чёрную лопату в хозяйственном магазине и встать на колени. Пепел падает с лопаты на пол, и он может увидеть на нём отпечатки своих подошв.

Роберт Фрост¹⁴ сказал в "Птица-печник":

И есть вопрос, что он бросает миру:

Что делать, если всё идёт к концу?

Новые диеты, новые поп-певцы, новые авторы всё пепел к тому времени, когда вам тридцать пять. Когда мне было тридцать восемь я написал эту поэму:

Те широкие взмахи метели, что резко опадают в двух метрах от дома...

Мысль, что ушла так далеко.

Мальчик приходящий из школы домой, и не читающий больше книг;

Сын не звонящий домой.

Мать, положившая скалку и не пекущая больше хлебов.

И жена глядящая на своего мужа на вечеринке, и не чувствующая больше любви.

Энергия покинула вино, и священник упал на выходе из церкви.

Это не станет ближе

Оно движется назад и руки трогают пустоту, и так останется навсегда.

Отец скорбит о сыне, и не оставляет комнату, где стоит его гроб.

Он отворачивается от жены, и та спит одна.

И море вздымается и опадает всю ночь, и луна движется

в одиночестве сквозь пустые небеса.

Носок ботинка проворачивается

в пыли...

И мужчина в чёрном пальто разворачивается и спускается с холма.

И никто не знает, почему он пришёл или почему развернулся, не дойдя до вершины.

"Сугробысеверногодома" ("Snowbanks North of the House")

Некоторые привычные ошибки, которые мы продолжаем совершать в наших отношениях, производят больше пепла, чем тепла. Часть тридцатипятилетних мужчин говорили мне о нежелании вступать в новые отношения из-за страха, что эти отношения, как и все прошлые, закончатся "в пепле". Но юноши не могут получить достаточно пепла. Образованные наркоманы думают, будто хотят экстаза от связи с их гуру, но на самом деле они могут хотеть пепла. Без кухонного огня, рядом с которым можно посидеть, и Дикаря, чтобы отправить нас к нему, юноша пачкает своё лицо сажей и надеется, что собственная мать не узнает его. Пабло Неруда говорит:

Из всего, что я сделал, всего, что потерял

всего, что получил нежданно,

я могу дать тебе лишь немного в листве, в ржавом железе...

здесь я с вещью, что потеряли звёзды

похож на овощ, один

из "Брюссель", переведено Р.Б.

Пепел представляет собой огромное уменьшение живого дерева с его гигантской кроной, дающей обильную тень. Распознавание этого уменьшения является необходимым опытом для мужчины за тридцать. Если мужчина не испытывает этого уменьшения внезапно, то будет сохранять свою инфляцию, и продолжать идентифицировать себя со всем, что может летать: своим сексуальным влечением, своим умом, своим отказом от обязательств, своей зависимостью, своим превосходством, своим хладнокровием. Хладнокровие некоторых американских мужчин означает, что они пропустили пепел.

Франклин Рузвельт нашёл свой пепел в полиомиелите; Анвар Садат в тюрьме; Солженицын в ГУЛаге. Некоторые из наших самых ярких писателей Джон Стейнбек, Уильям Фолкнер, Томас МакГрат, Тилли Олсон, Дэвид Игнатоу, Кеннет Рексроз нашли свой пепел в бедности Великой Депрессии.

Катабасис и Пепельный путь немного отличаются. Мы можем говорить о том, что мужчина находит катабасис только через падение, бедность, резкое изменение социального статуса; тюрьма это тоже традиционное место и для катабасиса, и для Пепла. Но мужчина может сохранить свою работу и семью, однако пройти по Пепельному пути, если он знает, что он делает.

Мюррей Стейн в своей книге В середине жизни. Юнгианский подход¹⁶ подсказывает, что время, названное мной Временем Пепла, можно рассматривать как поиск трупа. Где-то в нашей прошлой жизни есть мёртвое тело. Это может быть потерянная карьера; это могут быть отношения унесённые рекой; это может быть труп пристыженного мальчика.

После того как Ахилл убил Гектора, его отцу, Приаму, хотелось забрать тело Гектора обратно в Трою для достойных похорон. Приам с помощью Гермеса, "Он в Шапку-Невидимку облачён", ведёт Приама, как пишет Стейн "сквозь ночь незримо мимо линии греков в сердце их лагеря".

Таким образом, мы должны скользить по ночам "сквозь линию", чтобы найти труп. Это пепельная работа. Она требует хитрости и скрытности. Она требует помощи бога.

Обучение Содроганию

к содержанию

Падение имеет и третье лицо, называемое нами "обучение содроганию". В начале коллекции Братьев Гримм есть история о юноше, выглядящем во всех отношениях нормальным, за исключением того, что он не мог дрожать. Все виды потрясений были применены к нему: привидения, висельники, демонические кошки, мертвецы в гробах ничто на него не подействовало.

Дети могут легко содрогаться, и ребёнок будет часто ударяться в слёзы, когда он или она видит раненное животное. Но позже система доминирования внедряется в них, и некоторые мальчики могут начать истязать и убивать насекомых и животных, чтобы задушить своё собственное ничтожество.

Мальчики в этой точке становятся Титанами. Напомним, что Титаны жили в мире перед богами. То был Титан Крон кто оскопил своего отца Урана, и позже съедал каждого из своих детей, как только они рождались, кроме Зевса. В конце концов, Зевс окончательно победил Титанов и поместил их под землю, но они по-прежнему каким-то образом присутствовали вокруг, затем они "случайно" съели Диониса, своего внука, содрогавшегося, одного из тех, кто мог чувствовать горе. В гневе Зевс сжёг Титанов дотла. Но люди, как говорит история, были созданы из их пепла. А сам Дионис был воссоздан из своего сердца, которое Титаны не смогли забрать.

Это такая чудесная мифологическая идея человеческое существо, сотворённое из пепла Титана; она помогает объяснить нашу собственную жестокость и холодность. Конечно, мы также получили в этом пепле и тело Диониса, но не его сердце, увы. Мы можем говорить о том, что это Дионис тот последний из полноценных греческих богов, кто руководит секретным процессом, в котором юноша или девушка учатся содроганию. После подросткового возраста юноша должен научиться именно тому, чего так и не узнали Титаны. Это истинная цель посвящения.

Недавний фильм Военные потери блестяще показывает всю трудность этого посвящения. Фильм рассказывает о реальном инциденте, произошедшем во время войны во Вьетнаме, когда четверо из пяти мужчин взвода захватывают, насилуют, а затем убивают вьетнамскую женщину. С точки зрения инициатора ни один из этих четверых не является мужчиной ни в коей мере, они жестокие мальчишки, застрявшие в одном из этапов перед пеплом и падением. Они незавершённые, незаконченные мужчины, опасные в своей неспособности содрогаться.

Майкл Джей Фокс играет пятого мужчину, который отказывается принимать участие в изнасиловании, затем пытается спасти жизнь женщине, а потом с риском для жизни заявляет о жестоком изнасиловании и убийстве. Ужас от того, что эти "Титаны" могут сделать, заставляет его содрогнуться. Его способность содрогаться это самая взрослая его часть.

Большинство из нас помнят из своего детства, как сильно несодрогающиеся ненавидят мальчишек, которые могут содрогаться. Четверо мужчин в этом фильме угрожают изолировать Фокса, изгнать его в холод вне мужского сообщества изнасиловав его, если им так захочется.

Приобретение способности содрогнуться означает чувствовать, как хрупки человеческие существа, и как это ужасно быть Титаном. Когда мы содрогаемся, то дрожь убирает онемение, о котором мы говорили. Когда мужчина обладает сочувствием, это не означает, что он развил лишь женскую часть; конечно, она развита, и это хорошо развивать женственность. Но когда он обучается содроганию, он развивает также и мужское эмоциональное тело. Как Гермес помогает ему "пройти сквозь ночь и линии греков" по дороге переобучения в труп, он помогал содрогнуться и богу Дионису, внуку Титанов.