Страницы из дневника неизвестного советника

Трактир

Стоял прекрасный летний вечер. Солнце уже успело выпустить Ирхаффу из своих цепких когтей, и всё живое, да и не живое, стены домов, например, теперь наслаждались пряной вечерней прохладой. Как ночные цветы распускаются вечером, так и в душе моей распустилась эдакая лёгкость, что решил я зайти в трактир «Улыбка Троллопа». Эх, сколько я выведывал у владельца, откуда такое странное название, а он ни в какую. Может, сам не знает, может, хитро придумал новое словечко…

Ну, что-то я отвлёкся. Прохожу я, значится, в корчмушку-то, прошу себе кружечку фруктового эля, он в этом местечке отменный, такой, с легчайшей горчинкой, ну просто прелесть. Куда ж без закуси – батату взял, с грибочками солёными. Хорошо, думаю, что леса у нас в Бараглафе не все под угодья нашего короля отведены, храни его Ветровея. Пока ждал истребованного, корчмарь порося жарить принялся… Ну, думал, прям захлебнусь слюнями на месте. Что, заворочалось, в желудках-то?

А в трактире, стало быть, не протолкнуться, все места обсели, и свободна только скамья одна, напротив какого-то мрачного гвардейца. Сидит себе, в стакан свой глядит, а в стакане том огненными вспышками от жаровни ахгурский ром поблескивает. По всему видно – суровый мужик, раз такие сурьезные напитки стаканами пьет. Был у меня дружок один, как-то на спор ахгурского неразбавленного три чарки выжрал, так и вовсе его ветрами нашей Госпожи с грешной земли унесло.

 

Ну да ладно, думаю, раз в таверне, значит, не в карауле, хоть и мундир на все пуговицы застегнут. Стало быть, и присесть можно, как к обычному человеку. Ну, спросился, сажусь напротив, мало-помалу разговор завязываю. Человек он, по всему, бывалый, многое повидал, в странах иноземных, небось, гостил. И дернуло меня попросить гвардейца байку какую или историю рассказать. Зыркнул он на меня как-то нехорошо, с прищуром, хотя вроде взгляд у него не злобный, и говорит:

- Историю… Хочешь узнать, кто такие были Степные Демоны, банда, за которой пять лет гонялись три королевства?

- А отчего бы не послушать, – говорю, - Рассказывай, гвардеец.

- С чего бы начать, - с расстановкой так отвечает, стакан в руках вертит, - Ты же знаешь, что такое Ничейная степь?

- Да как не знать! – говорю, - Туда с севера, а и из самого Бараглафа лихие люди бегут, убийцы, воры, бродяги безродные. Ну и тамошние кочевники есть, эти, может, даже похуже будут. Дикари сущие – не пашут, не сеют, городов не строят.

- Ну, в общем, ты прав, да. Только с какого-то момента объявилась там банда, которая вселяла ужас даже в степняков. Их прозвали Степными Демонами. Они брали то, что им было нужно, а тех, кто заступал им дорогу, находили с кишками, вытянутыми через всю степь, изрубленных в капусту, без рук, ног или голов, но чаще – просто не находили.

 

Я виду-то не показываю, но я аж вздрогнул от голоса, которым он такие страсти описывает. Без отвращения, без злости говорит, спокойно так, будто о погоде рассуждает, или о том, что на базаре прикупил утром. А он продолжает:

 

- Через какое-то время им надоело резать воров и кочевников в Степи, и они решили двинуться дальше. Компания была разношёрстная. Был там и северянин из Маракеша, Эрлихард, здоровый такой бугай. Сражался фламбергом и однажды порубил человека, хотя тот поднял меч только для защиты. Были двое каледанцев, отмороженные сукины дети, рубились хопешами в одних шароварах. Говорят, они умели отбивать пущенные в них стрелы и находить дорогу в пустыне без каких-либо ориентиров, звали их Аль-Мадиб и Сабахаттин. Была троица бараглафцев, мозговитые ублюдки и прекрасные стрелки, запросто могли попасть в глаз сквозь забрало шлема. Звали их, кажется, Омер, Марск и Бакур. А еще был их атаман, про этого мало что известно. Знаю только, что в самой банде его звали Секач, и прозвание он получил неспроста. Поговаривают, что когда он обнажал клинок, к нему и приблизиться было нельзя, а убивал он с совершенно холодной головой, не то что яростные каледанцы. Совершенно расчётливо рубил так, что человек истекал кровью ещё до того, как падал на землю. Вся банда действовала, как единый механизм. За четыре года они парализовали торговлю, люди боялись выходить за пределы города, эти твари подобно песчаной буре носились от Маддада до Ирхаффы, видели их несколько раз и в Каледане. Когда путники сталкивались с ними, они отдавали всё, лишь бы остаться в живых. Только шаманам и жрецам было нечего бояться, Демоны – люди с принципами и не резали кого попало. И только один раз они потерпели неудачу. Во время налёта на резиденцию маддадского халифа, на них спустили каких-то тварей, что загрызли одного Демона.

 

Тут уж мне совсем не по себе стало. Даже не от того, что простому гвардейцу неоткуда знать про Демонов таких подробностей. Настоящая жуть меня взяла, когда у собутыльника моего словно глаза огнем налились, и само собой как-то подумалось, что наверняка этот мужик сам ходил с Демонами и всё видел собственными глазами. Но я к этому моменту уже изрядно набрался, да так и брякнул ему, совсем страх потерявши:

- А ты-то, добрый человек, откуда всё это знаешь? И где эти самые Демоны теперь?

- А нет больше никаких Демонов. В дальнем странствии мне посчастливилось наткнуться на их стоянку. Благо, все они были пьяные и уставшие после набега, выставили всего одного часового, да и тот с ног валился. Я перерезал их во сне и бросил связку из пяти отрубленных голов к ногам Его Величества. За это Его Величество и взял меня к себе на службу.

 

Сижу я, киваю головой, улыбаюсь гвардейцу, мол, славную историю рассказал, ай да герой ты, мужик. И вдруг скумекал я, что самого главного он мне не рассказал. Тут я и спрашиваю:

 

- Послушай, добрый человек. Вот ты говоришь, Демонов этих было семеро, – и пальцы загибаю, – два каледанских черта, северянин, три бараглафца. Одного задрали псы халифа. А голов ты пять к ногам короля бросил. Стало быть, атаман их ушел?

- Секача на той стоянке не было. Может, решил внезапно сменить работу, может, сбежал, а может, спал мертвым сном, да так, что я его и не приметил. В любом случае, он сейчас один, либо по пустыне скитается, либо светит солнцу белыми костями.

 

Тут гвардеец мне улыбнулся, да так, что вряд ли я чего страшнее в своей жизни видел, и посмотрел будто в самую душу своими зенками немигающими. Улыбнулся, и вдруг отставил стакан, отряхнул мундир, откланялся и пошагал прочь из таверны. А я долго еще сидел над чаркой и остывшим ужином. В общем, покумекал я, покумекал, и решил напиться от греха подальше. А то с этими историями как сам в тех пустынях побывал, ей-богу!

 

Из рассказа одного болтливого завсегдатая корчмы.

 

Трущобы

Трущобы… Да кто что может знать о Трущобах по-настоящему? Грязь поверхностная здесь легко уходит, но за ней вы обнаружите только еще большую грязь, и никогда не докопаешься хоть до какого-то проблеска. Хорошо ещё, что нищие могут тут просить милостыню, иначе бы околели бы с голоду. Быть попрошайкой не так-то просто, это целое искусство – выискать правильного человека, зацепиться, смотреть в глаза, успешно порицая горькую судьбу… Не сказать, что попрошайки врут, есть здесь действительно нечего. Трущобные стараются вырастить что-то у себя, но те куцые росточки вряд ли можно назвать полноценным огородом, поэтому перебиваются тем, что удастся выкупить у торговцев. В основном это рыба. Очень много рыбы, рыбного запаха, пропитавшего кожу, рыбной требухи, из которой варится та знаменитая похлебка в «Улыбке Троллопа». Целый рыбный город.
Если удалось заработать монету – можно купить кружку кислого эля или тарелку риса. Если есть ещё медяк, добавить ты туда сможешь, конечно же, рыбу.
Заработать тут возможно – на улицах полно путан, азартных игроков, сомнительных лавочек. Можно наняться гонцом или мыть тарелки в таверне, тебя примут в независимости от возраста. Дети тут вообще работают с пеленок, даже если родители тебя любят (то бишь не бьют и кормят) – это не значит, что можно отлынивать.
В Трущобах очень много Гильдий. Есть Гильдия Караванщиков, Гильдия Купцов, Судовладельцев, Гильдия Трактирщиков, целых две Гильдии Воров, которые враждуют друг с другом, сколько я себя помню, и, говорят, есть даже Гильдия Убийц.
В Трущобах надо двигаться осторожно, желательно по крышам, если ты достаточно умён и ловок. Если ты бродишь по улицам, твои карманы обязательно обчистят. Если тебе не повезет – за империал могут очень неприятно задеть ножом в живот.
Учти, ближние твои могут продать тебя в рабство. А если работорговцу ты приглянешься, ты попадете в рабство и без ближних.
Все людские недовольства или новые законы первым же делом отражаются здесь. Нищим перекрывают доступ к товарам, поднимаются волнения, люди злятся, голодают, бунтуют. Последний раз такое было три года назад. Слишком много людей было забито до смерти, слишком много домов сгорело…
Бездомные дети тут спят под телегами на стогах сена, домашние дети – в лачугах, которые чуть-чуть лучше тех самых телег. Есть крыша – и то благо.
Здесь пахнет потом, грязью, рыбой, дешевым кофе и выпивкой. Здесь всё время нужно смотреть по сторонам, не теряя бдительности. Здесь голод и болезни. В этой клоаке всё городское отрепье. Это – Трущобы Ихраффы. Добро пожаловать!..

 

Из рассказа Норки новоприбывшему.

 

ПРО МИР

...И создан был Мундус – наш мир, ВеликаяДюнья, как говорят в Мебхареве. И множество чудесных, прекрасных, необыкновенно-ужасных и ужасно необыкновенных мест в нём появилось. Итак, дорогой путник, я поведу тебя с севера на юг. Может быть, ты найдёшь в одном из этих мест свой дом, но знай, что на самом деле, твой дом – весь мир.
На самом-самом севере свои промораживающие до костей владения раскинул океан Ледяных Полей. По большей части он замёрзший, и лишь несколько сотен миль от берега пригодны для какого-никакого судоходства, которое осуществляется страной под названием Федерация Амарта. Это суровый и своеобразный край, рождающий таких же крепких и молчаливых людей, как и скалы, что окружают это государство почти со всех сторон, закаляющий их, будто северный ветер на фьордах, которыми изобилует сей край. Любопытный факт – федерация Амарта выступает за немедленную казнь любого, кто использует ментальные способности или магию...
Столица этой страны – город Амартгард, где правит конунг Ульфхединн Ан-Гракх. Город был построен в ровном и не самом холодном месте Амарты, что сделало возможным его процветание и рост. Недалеко от него протекает главная водная артерия Амарты – река Магьякарна, чей приток, река Иргакк, ведёт в благословенный богами долинный город Соллагьякк. Именно здесь растут прекрасные дубовые леса, здесь смягчается сердце сурового северного солнца. Оно льёт свой свет, не жалея, а кусающий ледяной ветер отводят горы Солринген, берущие город в кольцо и делающие это место защищённым и спокойным. Минус заключается в том, что город может быть легко заблокирован, поэтому он и не был выбран столицей. Значимым городом является и Тоденсваль, кузница всей Амарты, находящийся в рудниках и снабжающий металлом и гранитом, как свою страну, так и единственного своего соседа – Маракеш, со столицей в городе Саракш. Почему же единственного? Потому что остальная южная и восточная часть полностью изолирована невероятно высокими горами Северного хребта и Гряды Амартария. Но если бы через них можно было перейти, то мы бы очутились прямиком в Бараглафе, до которого не доходят ни холода, ни ветра – высочайшими стражами, вспарывающими небосвод, стоят горы Северного Хребта.

Бараглаф – богатая страна, в которой есть всё: горы, степи, пустыня, озёра, реки. Пепельные горы граничат с пустыней Кум-Джехеннем, ведущей дальше в неизведанную Мёртвую Пустошь, а из гор в Спящее море выходит река Ташвуран, рядом с которой расположена столица всего государства, Ирхаффа. Северо-западнее – озеро Нурнон, к западу от которого, из леса Охра, ведёт речка Зелёная, пройдя через которую можно выйти к старой крепости Эст-Тайяр, стоящую на пограничье. За неё Бараглаф уже много лет ведёт войну с северо-западным соседом Маракешем, во главе которого стоит король-фанатик Моргрух Четвёртый. Несколько южнее раскинулась Ничейная Степь, обитатели которой – беглые преступники, путники, сбившиеся с пути, кочевники, собственного государства не имеющие. Эти ребята одинаково бьют и бараглафские, и маракешские войска, но на границы не лезут, и их особо не трогают. Северо-восточнее – рудники. Ну а что, надо же куда-то отправлять каторжников и политических конкурентов?

В пустыне есть оазис Сейахат, основной перевалочный пункт для купцов как из Бараглафа, так и из Мебхарева, являющихся союзниками, что способствует бойкой торговле между двумя странами. Формально, он на территории Мебхарева, но соблюдает нейтралитет, открывая врата всем, без исключения. Южнее находится река Хаят, на берегу которой находится столица Мебхарева – Маддад. Маддадский халифат ведёт обширные ирригационные работы, стремясь ещё больше увеличить плодородность окружающих земель, благодаря которым страна не знает голода. В это вкладываются огромные средства. А ещё на берегу реки находится город Акшехир. На самом юго-западе Мебхарева стоит солнечный и прекрасный порт Синтеффарх. Он находится в месте, в котором Спящее Море впадает в залив Шатт-эль-Дженуп.

Ну и, раз уж я снова обмолвился о море, стоит сказать, что в нём находится Каледан – архипелаг, островное государство. Столица государства Ахгур находится на самом большом острове, называющимся Муалим-Ада. В противоположном от столицы конце острова стоит крепость знаний, знаменитая Школа Келланд, специализирующаяся на обучении магии, прорицании, музыке, философии и поэзии. Остров чуть было не раскололся надвое из-за давнего катаклизма, однако уцелел. Лишь линия предполагаемого разлома немного опустилась, из-за чего превратилась в непролазные болота Мораннон, в которых произрастают замечательные ирисы. Знаете ли, один сейчас стоит у меня на окне, и это один из самых дивных цветов, скажу я вам. Владения Каледана раскинулись и на нескольких островах поменьше – Топкап, Имкан, Узун и Мекан.

Вышеупомянутый залив разделяет два континента, и если первый я уже описал, то второй оставил вам на закуску. На изведанной его территории мы знаем о двух государствах – Империя Эшадд и Республика Фитрия. Конечно, стоит понимать и то, что государства, расположенные на нашем континенте, что зовётся Кара, появились несколько позже тех, что на втором континенте – Ак. Поэтому только представьте, если и на нашей стороне невообразимое количество чудес и диковинок, то что же за новая вселенная может открыться на южном континенте?

Эшадд – загадочная земля, предположительно, очаг магии, едва не уничтоживший сам себя, вызвавший страшную катастрофу. Есть легенды, покрытые пылью веков, согласно которым то, что сейчас является Каледаном, давным-давно было частью Эшадда. Однако из-за магической катастрофы невероятной силы, куски континента откололись, сдвинувшись в море, а сама страна, бывшая блистательной империей, пришла в упадок. Но нельзя её недооценивать, практически каждый житель Эшадда магически одарён, а в столице, городе Фатих-Гарип, создаётся оружие из закалённого обсидиана. Поверите ли, по прочности он не уступает стали Ажеров. Добывается он в вулканических горах Хребет Демона, частично отделяющих Эшадд от Фитрии и появившихся благодаря той же катастрофе.

Республика Фитрия со столицей в городе Офир – довольно светлый край, славящийся своей архитектурой. Дворцы из ослепительно белого мрамора, приморские храмы из ракушечника, – всё выполнено невообразимо точно, геометрия фитрийских сооружений безупречна, как и её армия – фитрийские гоплиты, вооружённые короткими копьями и мечами листовидной формы – гладиусами, облачённые в прочные панцири, надёжно охраняют своё государство, во главе которого стоят двое консулов и Сенат. Обе страны имеют довольно развитый флот, но их торговые суда нечасто добираются до Бараглафа – путь-то совсем не близкий. И все они представляют собой край, полный тайн, неизведанный до конца, с поражающим разум ландшафтом. С выжженными пустынями граничат влажные тропические леса, красные горные плато следуют за оливковыми рощами, бескрайние степи переходят в горные ущелья, отделяющие их от непроходимых лесных чащ.

Мундус наш опасен, путник, так что обзаведись добротным клинком, прежде чем отправляться в странствия, а ещё лучше – научись неплохо им пользоваться, пусть он и далеко не во всех ситуациях окажется полезным. Но каждый народ здесь по-своему прекрасен: суровые амартийцы, упорные и праведные маракешцы, воинственные и изворотливые степняки, по-восточному хитрые, но глубокие и размеренные бараглафцы, гостеприимные и неторопливые мебхаревцы, хранящие множество тайн и знаний солнечные каледанцы, дисциплинированные, строгие, но жизнерадостные фитрийцы и храбрые, полностью преданные своей земле загадочные Эшадди. А сколько невероятных людей ты здесь можешь встретить – воины, чародеи, алхимики, провидцы, целители, звездочёты… Воистину, будь у тебя столько жизней, сколько песчинок в пустыне, тебе не хватило бы их, чтобы постичь каждого!

Смотри, путник, ищи и учись, и однажды ты найдёшь свой дом. Но помни, что дом твой – весь мир…

Странник Внемирья.

РЕЛИГИЯ

При изучении мифологии разных стран и планомерном погружении в древние истории можно обнаружить интересную закономерность. Вся религия нашего мира, все вероисповедания, которые кажутся столь различными, на самом деле уходят корнями в одну и ту же историю. У каждого народа есть свои легенды и обычаи, но чем древнее народ, тем больше подробностей развития своей мифологии он хранит. При желании можно добраться до истоков, которые объяснят происхождение большинства богов нашего мира.
Собирая по крупицам древние мифы и предания разных народов, получается создать примерно единую систему представления о сотворении мира и дальнейшем его развитии.

В начале было Великое Ничто, в котором появился Великий Разум, сущность, которую современные умы могли бы назвать Богом. Но по сути своей он не имел ничего общего с теми божествами, которым люди поклоняются сейчас. Обращаясь к разным источникам, можно создать некий общий портрет этого создания – Безликая Сущность, без тела, без формы, обладающая неукротимой энергией, бескрайний в своих возможностях и фантазии. Способный одной лишь силой своей мысли создавать из Великого Ничто целые миры. Имен у этой сущности в легендах разных народов множество, суть его от этого не меняется. Наиболее часто встречающееся имя в древних писаниях – Хоронолеверест, так же часто упоминается как Великий Творец, по более поздним легендам – Краб Прародитель.

«Сотворил Хоронолеверест земляную плоскость, посмотрел на неё и заскучал, не вдохновлял Его плод мысли беспечной. И решил украсить он творение своё, увеличил в размерах, создал Свет и Тьму, поделил плоскость на части. Одну он назвал Небо, другую – Земля, третью – Море, а четвертую отвел для Тьмы под Землей. Понравилась Хорону картина, которую он создал, любовался он ей долгие столетия. Но позже снова заскучал и решил добавить новых подробностей своему творению. Понял, что мир его пуст и дыханием своим населил мир растительностью всевозможной, все-все части нового мира заиграли новыми красками, стало ярче и интересней. Любовался Леверест, но понял, что творение его недостаточно насыщенно, и снова дыханием своим населил мир новыми жителями – животными всех видов и пород. Стало в мире благостно, у каждого было свое место, доволен был Хронолеверест своей работой. Но прошло еще несколько столетий и стало ему снова скучно, создал он тогда человека, образ которого приснился ему во время странствий по мирам. Понравилось Хронолевересту то, что он создал. Дал человеку пару, полюбовался и уставший от работы, удовлетворенный своим творением, уснул на тысячи лет. А проснувшись, увидел, что мир его сильно изменился. Звери и люди размножились и заполонили всё вокруг, растения разрослись так сильно, что корни многих из них начали разрывать земную твердь, а моря и реки начали иссыхать, отдавая себя на пропитания жадной растительности и живым тварям. Не понравилось это Хорону, срочно нужно было исправлять ситуацию. Создал он из той же энергии, что состоял сам, двух сыновей – Тира и Рана, помощников своих, вложил в их сознания знания Творца, научил управлять данной им силой. Задачей их было решить проблему, спасти мир, который столь радовал его Создателя. После долгих дум и не самых удачных попыток исправить положение, один из братьев понял, что нужно уничтожать избыток тварей и растительности в этом мире, но сам он не мог это сделать, потому как умел лишь творить. Предложил создать помощников уже для самих себя. И создали сыновья Хронолевереста втайне от него Войну, Голод, Страх, Гнев, Смерть. Смерть, узнавшая о том, что ей предстоит совершать, была так расстроена, что заплакала горючими слезами, но создатель её собрал все слезы в пригоршню и приказал следовать задуманному плану. Слезы её он превратил в семена Болезни, которые он щедро разбросал по всему свету. Добились сыновья Хорона своего, довольны были своей работой. Пришли к своему Отцу, рассказать, что выполнили Волю того, но вместо благодарности получили лишь бранные слова. И души у них самих заполнились тьмой и сомнениями… Быстро работали Силы, что создали они, быстро погибал в войне, грызне и болезнях мир, что с любовью создавал Хронолеверест. Пришел он в ужас, узрев, как гибнет его великое Творение. Создал он благостные Силы – Здоровье, Счастье, Любовь, Дружбу, Удачу. Удалось ему восстановить баланс, но не смог он изгнать из своего мира Силы, созданные его сыновьями, хорошо он их научил, обладали собственным разумом их творения.
Тем временем, Тир и Ран, погруженные в свои обиды на Отца, решают пойти против него. Их души наполнены гневом, им движет дух соперничества, желают они стать главными властителями мира, ведь так же, как и их Отец, умеют они создавать и дарить новую жизнь, облекать свои мысли в плоть, умеют управлять временем и вероятностями. Хитростью и силой заманили они Хронолевереста в ловушку, заперли его в тело гигантского краба, заковали волшебными цепями в подземном царстве. Не учли братья только того, что охранять Великого Творца под силу только им двум. Стали они заложниками своего же хитроумного плана – не в силах отойти от клетки, ими же созданной».

Из других источников собирается следующая картина – Великий Творец, видя последствия действий своих сыновей, помимо благостных создает Силы, которые по функционалу соответствуют классическому представлению о богах, которым поклоняются в наши времена. Создает он их, находясь в теле Краба, несколько долгих столетий вынашивая божественную икру. Втайне от своих тюремщиков он выпускает в свет свои новые творения, учитывая свои прошлые ошибки при создании силоимущих. У каждого его нового детища – своя функция, задача по контролю отдельной области мироздания.
В процессе развития мифотворчества и формирования представлений человека об окружающем его мире, функционал богов менялся. Кто-то из изначального пантеона объединялся с другими богами, совмещая в себе несколько ипостасей и увеличивая круг своих обязанностей. В отдельных странах люди даже свели систему своей мифологии к единому богу, придумывая ей свои собственные истории. Мифотворчество – явление народное и весьма интересное в плане своего развития и изменения с течением времени.
Надо уточнить, для многих народов это сокрытая информация, редко кто копает так глубоко. И, если, например, рассказать кому-то из приверженцев веры в Единого Бога, рассказать, что тот происходит от Краба Прародителя, то в большинстве случаев рискуешь, как минимум, почувствовать на себе праведный гнев истинно верующего человека, а то и навлечь на себя большие беды.
Так или иначе, как показывают многие древние трактаты, все известные религии нашего мира действительно имеют корни в одной истории.

 

Из черновиков к научной работе по истории религии
АррыД’траньяр из Келланда

 

Ветровея – Талиэн – богиня, заведующая воздушной стихией. Воздух – одна из фундаментальных стихий мироздания. Ветровея обладает способностями вызывать и успокаивать ветра любой силы. Благодаря способностям управлять воздушной стихией богиня может летать, создавать иллюзии, становиться невидимой и способствовать исчезновению других предметов.
Почитают Ветровею больше всего мореплаватели и земледельцы. Мореходы молят Ветровею о попутном ветре, чтобы она дала «ветра в парус», чтобы можно было быстрее достичь своей цели. Перед выходом кораблей в открытое море всегда приносят в храмы Талиэн богатые дары. Земледельцы же почитают Талиэн, потому что верят, что грозовые тучи, которые проливаются на поля живительным дождем, могут прийти в их края лишь по воле богини ветров, гонимые её дыханием. «Когда в самую жару лета легкая прохлада вдруг коснется лица – то Ветровея благоволит к тебе, ласково гладит по щеке. Она не сварлива, позволяет ветрам резвиться, не вмешиваясь в их дела. Но если уж сильно поссорятся и устроят бешеные скачки, вмешается и наведет порядок», – из народных сказаний.

Считается покровительницей семьи и детей (в народе называли ее «кормилица детей»), а также всех бедных и беззащитных. Поэтому ее статуи раньше нередко ставили у входа в дом, она именовалась «Хранительницей порога» или «Привратницей». Ветровея – противница привязок к материальному. Зато поощряет людей, стремящихся к умственному и духовному развитию, покровительствует тем, кто тянется к знаниям, книгам, искусствам и особенно музыке. Служители её культа музыкально одарены, а на всех ритуалах, церемониях и праздниках в храмах непременно звучит музыка. Сама богиня изображается с арфой в руках, как правило, её жрецов обучают игре именно на этом инструменте.

Во времена расцвета культа во всех городах, где почиталась эта богиня, в новолуние богачи по традиции накрывали на улице столы для бедняков, а после пиршества объявляли, что Ветровея приняла подношения.
Тогда же приносили искупительные жертвы-дары, чтобы умилостивить богиню и испросить ее прощения за те или иные дурные дела, которые могли повредить общему благу.

Из высказываний одного из служителей культа: «Она везде. Она нас видит и понимает, она нас чувствует, она внутри нас. Она кружится вокруг нас, заглядывает в наши души. И пробираясь в самое наше сердце, она понимает нас, понимает наши страхи, желания, мечты, нашу любовь, преданность, веру, нашу решимость и нашу страсть. Ничего не утаивается от неё. И ничего она не пропускает мимо себя. Богиня все наши чувства и желания принимает к самой себе. Она хочет помочь, хочет быть направляющей нас в этом мире. Но ей это не суждено, она может только видеть и чувствовать, но ничего изменить не может. Она не знает, что ей сделать для нас, она мечется в поисках ответа, но не может его найти. Богиня порождает ураганы и сильные ветра, так сильно желая нам помочь, но в итоге застывает в ужасе от того, что натворила».
Ветровея олицетворяет собой изменчивость предвечной силы всего живого – мудрости бытия. Мощь осознанная и осознаваемая – всегда благо, она дарит земле жизнь и дает ей возможность развиваться (как дождь, например). Но сила неподконтрольная и неконтролируемая – это предвестник хаоса, способный с легкостью уничтожить все, что дорого (буря, град). Ветровея – это символ неба, которое хоть и находится вдалеке от земли, все же существует в непосредственной связке с ней. Единство разума и чувств – двух извечных противоположностей, которые не могут существовать независимо друг от друга.

 

Из черновиков к научной работе по истории религии
АррыД’траньяр из Келланда

Повелитель Коней –Кхайгаферран – верховный морской бог, покровитель земледелия и рыбной ловли. Изображают его могучим мужчиной с рыбьим хвостом, как правило, с трезубцем в руке. У него глаза цвета моря, такие же переменчивые, а волосы белые как морская пена. Яростен гнев и тяжёл нрав этого бога, так же как и его стихия; с неумолимым гневом преследует он тех, кто его оскорбляет. Соответственно его стихии в нем есть что-то неспокойное и сердитое, какое-то упрямство и недовольство. Основная черта, отличающая Повелителя коней – это властность, несокрушимая и бурная сила, которая проявляется нераздельно с его царственным величием.

Обитает в роскошном дворце на дне моря в окружении русалок, тритонов и других обитателей моря, мчится по морю на колеснице, в которую запряжены гиппокампусы – лошади с рыбьими хвостами, с трезубцем, которым вызывает бури, разбивает скалы, ударяет по земле, что приводит к образованию родников с пресной или морской водой. Все морские явления происходят от него: он посылает бурю и успокаивает волны; если он на своих быстрых конях проезжает по морю, то оно успокаивается, а если он в гневе ударяет по воде своим страшным трезубцем, то поднимаются кипучие волны, поглощают корабли, затопляют страны и погребают в своих недрах города.

В древние времена Кхайгаферран был не только богом моря, но и богом всех вод, распространённых на земле и вокруг неё; он дает начало источникам, рекам и озерам. Поэтому он был также питателем и оплодотворителем растительного царства. Вода является сущностью Кхайгаферрана. С неба, в море и на землю нисходит божественная влага и питает всё сущее. Но, надо отметить, что Кхайгаферран первоначально был богом землетрясений, а уже позже моря. Отмечается в древних сказаниях как «держащий землю», «колебатель земли». Древние умы считали, что землетрясения происходят от действия воды, проникающей в пещеры и земные углубления.

Кхайгаферран также считается покровителем коневодства, отсюда и прозвище Повелитель Коней. Причем, что интересно, почитавшиеся вместе с ним его кони первоначально были хтоническими, а не морскими. Именно он, по преданию, создал коня и научил управлять ими. В его честь раньше часто устраивали Игры с конными ристалищами. Кроме коня, священными животными Кхайгаферрана являются дельфин и бык, а священным деревом считается соснапо причине ее темно-зеленого цвета, цвета моря, а также, потому что из нее строятся корабли. В жертву ему приносят быков, особенно черных, а также кабанов и баранов.

Из черновиков к научной работе по истории религии
АррыД’траньяр из Келланда

 

Темная Леди – Мехниссарре – многоликая богиня, которая руководит жизнью с момента зачатия до смерти. Она символизирует космическую силу вечного времени.
Классическое изображение Темной Леди – статуя под черным покрывалом, на пьедестале располагается надпись «Я всё, что было, что есть, и что будет». По воле богини никто не смеет коснуться покрывала, пока богиня сама не совлечет его.
Черный цвет её одеяний – цвет бесконечного космического, вечного времени, а также смерти. Эта символика обращает внимание на превосходство Мехниссарре над царством смертных. Чёрный цвет заключает в себе белый, жёлтый, красный, синий и все остальные цвета. Так же и Мехниссарре заключает в себе все остальные существа. Чёрный цвет символизирует незамутненное состояние чистого сознания. Мехниссарресимволизирует вечную жизнь. Вечная жизнь имеет цену. Только то, что является бессмертным, может быть бесконечным, поскольку ничто не может изменить его природы. Смертный и переходный процесс рано или поздно закончится. Чтобы извлечь пользу из вечности, которой является Темная Леди, нужно принести в жертву нашу смертную природу. Поэтому Мехниссарре обычному глазу кажется пугающей и разрушительной.
Мехниссарре олицетворяет собой молнию правды, отрицающую все иллюзии. Она воплощает в себе творение, сохранение и уничтожение, вызывает одновременно любовь и ужас. Темную Леди призывают как для защиты, так и для разрушения всего, что мешает дальнейшему развитию. Молитвы, посвященные богине Мехниссарре, не столько уничтожают отрицательные силы в прямом смысле, сколько преобразуют, трансформируют их. Богиня приносит победы над преградами, болями и страданиями. Выражение «Печальная Леди», которое можно часто услышать среди народа, берет начало именно в этом культе.

Специфической особенностью богослужения в честь Темной Леди являются кровавые жертвы: обычно это козёл или буйвол (существует табу на подношение богине самок этих животных); иногда в список возможных включаются птицы, черепахи, олени, рыбы и т. д., а несколько столетий назад также приносились человеческие существа и кровь собственного тела. Главные праздники в честь Мехниссарре отмечаются весной и осенью. В праздничных ритуалах стараются умилостивить грозную богиню и заручиться её покровительством. Для подношений Темной Леди используют листья дерева ним, куркуму, сандаловое масло, молоко (иногда с маслом и/или солью), которым поливают изваяние, и лимоны. Почитатели Мехниссарре в ритуальных целях пьют вино. Во время ритуала верующие тремя глотками пьют священную воду, наносят на межбровье пеплом отметину в виде полумесяца, а изображению богини подносят белые цветы и возжигают свечи и воскуривают благовония. Затем читается молитва, после чего, вдыхая аромат жертвенного цветка, верующие едят жертвенные подношения.

 

Из черновиков к научной работе по истории религии
АррыД’траньяр из Келланда

Король костей – бог войны, «Повелитель Огня», неистовый Васгрифаллок, некогда ходил в число старейших и самых могущественных богов пантеона. Одно имя его нагоняло ужас на мирных обывателей. Он дикий, кровожадный, наслаждающийся и любящий грохот оружия, стоны раненых и умирающих. «Любимы им смертельные жестокие битвы, радуют сердце Короля костей убийства, неутолима его жажда крови. Неистовый, носится он средь грохота оружия, криков и стонов битвы между сражающимися, в сверкающем вооружении, с громадным щитом. Кипит, грохочет битва – ликует Васгрифаллок, со стоном падают воины. Король костей торжествует, когда сразит своим ужасным мечом воина и хлынет на землю горячая кровь. Без разбора разит он и направо и налево; груда тел вокруг жестокого бога».
Свиреп, неистов, грозен Васгрифаллок, приятны ему лишь распри, битвы да убийства. Как и положено богу войны, суров, коварен, мастерски владеет не только всеми видами оружия, но и умеет управлять огнем. Часто вмешивается в дела людей, в том числе покровительствует войнам между племенами, народами и государствами. Символ Короля костей – лошадиный череп с короной.
Ныне культ на стадии угасания, в некоторых странах, например, в Бараглафе, под строжайшим запретом. Поскольку культ угас, многие упоминания его сейчас воспринимаются как выдумки, которые сложно проверить. Истории приписывают адептам Костяного Короля способности отк изменению формы своего тела до вызова молнии.Последователи Повелителя огня, по слухам, обладали большой властью над умами и воспоминаниями других людей, они могли удалить или украсть настоящие воспоминания и посадить ложные.

 

Из черновиков к научной работе по истории религии
АррыД’траньяр из Келланда

 

ПРО КОНСТИТУЦИЮ
"Слушай, Марат, если тебя удивляет наш несправедливый суд, то взгляни а нашу конституцию! Ты вот вообще знаешь, что такое конституция? Я знаю, что ты соврёшь, Марат, так что нет! Её никто в глаза не видел, как съездил наш король триста лет назад в Келланд, так всё! Восхитился их образом жизни, взял у них пару книг, сказал: «Во, будем в Бараглафе так же жить!», а о людях он и не подумал. Что им до этих бумажек, они и читать-то не умеют, не то что эти законы соблюдать! Так что ты не смотри на конституцию, она и не наша даже, она келландская, и к нашему королевству отношения не имеет. Как триста лет она пылится, так пылиться и будет, всем плевать, и ни какие новые короли её соблюдать не станут — народ глух. Тут, друг, только на себя рассчитывать! Удачи тебе, благослови тебя Ветровея!"

Из письма купца Амир-д-Хьяна его другу Марату.

 

МАЛЫЕ ДОМА

 

Денихары – голубой, медуза. Ну, уж к