Понятие уголовного права. Наука уголовного права.

Понятие уголовного закона.

Уголовный закон является разновидностью юридических законов, которые в отличие от объективных законов природы и общества уста­навливаются людьми, а потому выступают в виде принимаемых право­мочными органами государственной власти нормативных актов, содер­жащих правовые нормы. В РФ поведение людей регулируется нормами гражданского, трудового, семейного, жилищного, административного, уголовного и других отраслей законодательства. Особенность уголовно­го закона состоит в том, что его принятие находится в компетенции фе­деральных органов государственной власти РФ. Исходя из федератив­ного характера государственного устройства России принятие дейст­вующих на ее территории законов может находиться как в ведении федеральных органов государственной власти, так и в совместном веде­нии федеральных органов государственной власти и органов власти субъектов РФ. В соответствии с Конституцией Российской Федерации (ст. 71) принятие уголовного законодательства относится к ведению федеральных органов государственной власти РФ. Таким органом со­гласно ст. 105 Конституции Российской Федерации является Государ­ственная Дума Федерального Собрания РФ.

Принимаемые Государственной Думой уголовные законы характе­ризуются специфическим содержанием уголовно-правовых норм. В них устанавливаются принципы и основание уголовной ответственности, определяются признаки общественно опасных деяний, признаваемых преступлениями, и наказания, подлежащие применению за совершение преступлений. Нормы уголовного закона определяют также условия ос­вобождения от уголовной ответственности и наказания.

Следовательно, уголовный закон представляет собой принятый феде­ральным органом законодательной власти нормативный правовой акт, со­держащий нормы, которые устанавливают принципы и основание уголовной ответственности, определяют, какие деяния являются преступлениями и какие наказания подлежат применению к лицам, совершившим преступле­ния, а также условия освобождения от уголовной ответственности и нака­зания.

Уголовный закон может выступать в виде отдельной нормы или не­скольких норм, содержащихся в отдельном законодательном акте либо в виде систематизированного свода законов (кодекса). Характерной осо­бенностью российского уголовного законодательства является его коди-фицированность.

Уголовный закон является юридической базой для осуществления правосудия по уголовным делам, реализации уголовной политики госу­дарства в сфере борьбы с преступностью. Деятельность органов предва­рительного расследования, а также суда по осуществлению правосудия основана на строгом и неукоснительном соблюдении уголовного законо­дательства. Никто не может быть привлечен к уголовной ответственно­сти и осужден за деяния, которые не признаны в качестве преступлений уголовным законом.

Уголовный закон имеет также большое предупредительное и воспи­тательное значение. Уже самим фактом своего существования уголовный закон оказывает сдерживающее влияние на неустойчивых^лиц (склонных к совершению преступлений), а также воспитательное воздействие на граждан, формируя у них отрицательное отношение к общественно опас­ным действиям, которые признаются преступлениями.

 

 

Умысел и его виды.

Умысел — наиболее распространенная в законе и на практике форма вины. Из каждых десяти преступлений примерно девять совершается умышленно. В ст. 25 УК впервые законодательно закреплено деление умысла на прямой и косвенный.

Правильное установление вида умысла имеет разноплановое юриди­ческое значение. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 ян­варя 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» подчеркнул, что при назначении наказания в числе прочих обстоятельств суды обязаны учитывать вид умысла, мотив и цель преступления¹.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, его совершившее, осознавало общественную опасность своего дей­ствия (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступ­ления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК).

Осознание общественно опасного характера совершаемого деяния и предвидение его общественно опасных последствий характеризуют процессы, протекающие в сфере сознания, и поэтому образуют интел­лектуальный элемент прямого умысла, а желание наступления указанных последствий относится к волевой сфере психической деятельности и со­ставляет волевой элемент прямого умысла.

Осознание общественно опасного характера совершаемого деяния оз­начает понимание его фактического содержания и общественного значе­ния. Оно включает представление о характере тех благ, на которые совер­шается посягательство, т. е. об объекте преступления, о содержании дейст­вия (бездействия^, посредством которого осуществляется посягательство, а также о тех фактических обстоятельствах (время, место, способ, обста­новка), при которых происходит преступление. Отражение всех этих компонентов в сознании виновного дает ему возможность осознать объ­ективную направленность деяния на определенные социальные блага, его вредность для системы существующих в стране общественных отно­шений, т. е. его общественную опасность.

Осознание общественной опасности деяния не следует отождеств­лять с осознанием его противоправности, т. е. запрещенности уголовным законом. В подавляющем большинстве случаев лица, совершающие умышленные преступления, осознают их противоправность. Однако за­кон не включает осознание противоправности совершаемого деяния в содержание этой формы вины.

Предвидение — это мысленное представление виновного о том вреде, который причинит его деяние общественным отношениям, поставлен­ным под защиту уголовного закона. При прямом умысле предвидение включает, во-первых, представление о фактическом содержании пред­стоящих изменений в объекте посягательства, во-вторых, понимание их социального значения, т. е. вредности для общества, в-третьих, осозна­ние причинно-следственной зависимости между действием или бездей­ствием и общественно опасными последствиями.

В соответствии с законом (ч. 2 ст. 25 УК) прямой умысел характери­зуется предвидением возможности или неизбежности наступления об­щественно опасных последствий. Лицо, намеренное причинить опреде­ленные последствия, убеждено в реальном осуществлении Своих намере­ний, оно опережающим сознанием отражает общественно опасные последствия в идеальной форме, т. е. как уже наступившие, и, как прави­ло, представляет их себе как неизбежные. Лишь в отдельных случаях со­вершения преступления с прямым умыслом общественно опасные по­следствия предвидятся не как неизбежные, а лишь как реально возмож­ные. Такая ситуация складывается, если избранный виновным способ осуществления преступления объективно способен с примерно равной степенью вероятности вызвать разноплановые последствия. Например, сталкивая жертву с крутого обрыва на каменистый берег реки, виновный понимает, что и смерть, и любой тяжести вред здоровью потерпевшего будут в зависимости от обстоятельств падения одинаково закономерным результатом этого преступления. В данном случае желаемое последствие (смерть) является закономерным, но не единственно возможным резуль­татом совершенных действий, поэтому оно предвидится не как неизбеж­ное, а как реально возможное последствие преступления.

Волевой элемент прямого умысла, характеризующий направленность воли субъекта, определяется в законе как желание наступления общест­венно опасных последствий.

Желание — это воля, мобилизованная на достижение цели, это стрем­ление к определенному результату. Оно может иметь различные психо­логические оттенки. Как признак прямого умысла желание заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать для виновного в качестве: а) конечной цели (убийство из ревности, мес­ти); б) промежуточного этапа (убийство с целью облегчить совершение другого преступления); в) средства достижения цели (убийство с целью получения наследства); г) необходимого сопутствующего элемента дея­ния (взрыв автомобиля, в котором помимо намеченной жертвы находят­ся и другие лица).

Законодательное определение прямого умысла ориентировано на преступления с материальным составом. Поэтому желание связывается в нем только с общественно опасными последствиями, в которых вопло­щен вред, причиняемый объекту. Однако большинство известных рос­сийскому законодательству преступлений имеют формальный состав, и последствия находятся за его пределами. В таких составах предметом желания являются сами общественно опасные действия (бездействие). Так, субъект клеветы, осознавая, что распространяемые им сведения по­рочат честь и достоинство другого лица или подрывают его репутацию и при этом являются заведомо ложными, желает распространить именно ложные и порочащие измышления. Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обла­дают признаком общественной опасности независимо от факта наступ­ления вредных последствий. А поскольку действия, осознанно совершае­мые без принуждения, всегда желаемы, умысел в преступлениях с фор­мальным составом может быть только прямым.

Косвенный умысел в соответствии с законом (ч. 3 ст. 25 УК) имеет ме­сто, если лицо, совершившее преступление, осознавало общественную опасность своего действия (или бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий и хотя и не желало, но сознательно допускало их либо относилось к ним безразлично.

Осознание общественно опасного характера деяния при косвенном умысле по существу не отличается от соответствующего элемента прямо­го умысла. Но характер предвидения общественно опасных последствий неодинаков при прямом и при косвенном умысле.

Предвидение лишь возможности наступления общественно опасных последствий — единственно возможный вариант содержания данного признака косвенного умысла. При этом субъект предвидит возможность наступления таких последствий как реальную, считает их закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае.

Итак, интеллектуальный элемент косвенного умысла характеризует­ся осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предви­дением реальной возможности наступления общественно опасных по­следствий.

Волевой элемент косвенного умысла характеризуется в законе как от­сутствие желания, но сознательное допущение общественно опасных по­следствий либо безразличное к ним отношение (ч. 3 ст. 25 УК). Сравни­вая косвенный умысел с прямым, следует иметь в виду, что при косвен­ном умысле общественно опасное последствие — это побочный продукт преступных действий виновного, направленных к достижению иной цели, находящейся за рамками данного состава преступления. Виновный не стремится причинить общественно опасные последствия. Однако подчеркнутое законодателем отсутствие желания причинить вредные по­следствия нельзя понимать как их нежелание, как стремление избежать их наступления (активное нежелание). Было бы неверным утверждать, что лицо, действующее с косвенным умыслом, относится к общественно опасным последствиям отрицательно, стремится к их ненаступлению.

Наоборот, сознательное допущение означает, что виновный вызывает своими действиями определенную цепь событий и сознательно (осмыс­ленно, намеренно) допускает развитие причинно-следственной цепи, приводящее к наступлению общественно опасных последствий. В отли­чие от нежелания — активного волевого процесса, связанного с отрица­тельным отношением к общественно опасным последствиям, — созна­тельное допущение есть активное переживание, связанное с положитель­ным волевым отношением к последствиям, при котором виновный заранее соглашается с наступлением общественно опасных последствий, готов принять их как плату за достижение конечной цели деяния.

Волевое содержание косвенного умысла может проявиться и в без­различном отношении к наступлению общественно опасных последствий. В этом случае субъект причиняет вред общественным отношениям, что называется, «не задумываясь» о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной.

Косвенный умысел фиксируется в законодательстве и встречается в реальной жизни значительно реже, чем прямой. Он невозможен при совершении преступлений с формальным составом, в преступлениях, со­став которых включает специальную цель деяния, при покушении на преступление и приготовлении к преступлению, при сознании неизбеж­ности наступления общественно опасных последствий, а также в дейст­виях организатора, подстрекателя и пособника.

Установление вида умысла очень важно для правильной квалифика­ции преступления, что подтверждается многими примерами.

М. был осужден за покушение на убийство, совершенное при сле­дующих обстоятельствах. Потерпевшая Ч., звеньевая совхоза, велела осу­жденному возвратить на ферму похищенные им два мешка комбикорма. Решив отомстить ей за это, М. пришел на ферму и нанес Ч. удар ножом в шею, а затем попытался нанести второе ранение, но из-за сопротивле­ния со стороны потерпевшей второй удар получился слабым, а дальней­шие попытки были пресечены рабочими, подбежавшими на помощь Ч. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР пе­реквалифицировала действия М. по ч. 1 ст. 108 УК 1960 г. (ч. 1 ст. 111 УК), исходя из того что М., «нанеся удар ножом в шею потерпевшей и пытаясь ударить второй раз, сознавал общественно опасный характер своих действий, предвидел наступление смерти потерпевшей и созна­тельно допускал это», т. е. действовал с косвенным умыслом, а значит, деяние должно квалифицироваться по фактически наступившим послед­ствиям. Не соглашаясь с таким выводом, Президиум Верховного Суда РСФСР отменил кассационное определенна и указал, что при решении вопроса о содержании умысла виновного суд «должен исходить из сово­купности всех обстоятельств преступления и учитывать, в частности, способы и орудие преступления, количество, характер и локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, в жизненно важные органы человека), причины прекращения преступных действий винов­ного и т. д.»¹Конкретные обстоятельства совершения данного преступления: на­несение сильного удара ножом в шею (в часть тела, где расположены жизненно важные органы), попытка ударить вторично, не удавшаяся из-за активного сопротивления потерпевшей, пресечение дальнейшего по­сягательства с помощью посторонних лиц, а также предотвращение тяж­ких последствий благодаря своевременному оказанию медицинской по­мощи свидетельствуют в своей совокупности, что М. не только предви­дел последствия в виде смерти потерпевшей, но и желал их наступления, т. е. действовал с прямым умыслом.

Строгое разграничение обоих видов умысла необходимо для пра­вильного применения ряда уголовно-правовых институтов (приготовле­ние, покушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений, за­конодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для определения степени вины, степени общественной опасности дея­ния и личности виновного, а также для индивидуализации уголовной от­ветственности и наказания.

Помимо деления умысла на виды в зависимости от особенностей их психологического содержания теория и практика уголовного права зна­ют и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникнове­ния преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуман­ный и внезапно возникший.

Заранее обдуманный умысел характерен тем, что намерение совер­шить преступление осуществляется через более или менее значитель­ный промежуток времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел свидетельствует о настойчивости, а ино­гда и об изощренности субъекта в достижении преступных целей и, следовательно, заметно повышает общественную опасность как пре­ступления, так и самого виновного. Но опасность деяния и его субъек­та не всегда повышается при заранее обдуманном умысле. Важны те причины, по которым виновный реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, внутренними колеба­ниями, отрицательным эмоциональным отношением к преступлению и его результатам, то заранее возникший умысел ни в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший. Но иногда разрыв во времени ме­жду возникновением и реализацией умысла обусловлен особой настой­чивостью субъекта, который в это время готовит способы и средства для совершения деяния, обдумывает план осуществления преступного на­мерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокры­тия преступления и т. д. Нередко заранее обдуманный умысел свиде­тельствует об особом коварстве виновного или об изощренности спосо­бов достижения преступной цели. При таких обстоятельствах заранее обдуманный умысел существенно повышает общественную опасность деяния и личности виновного, поэтому он опаснее внезапно возникше­го умысла.

Внезапно возникшим является такой вид умысла, который реализуется в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его возникновения. Внезапно возникший умысел может быть про­стым или аффектированным.

Простым внезапно возникшим умыслом называется такой умысел, при котором намерение совершить преступление возникло у виновного в нормальном психическом состоянии и было реализовано сразу же или через незначительный промежуток времени после возникновения.

Аффектированный умысел характеризует не столько момент, сколь­ко психологический механизм возникновения намерения совершить преступление. Поводом к его возникновению являются неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких. Они внезапно или под влиянием длительной психотравми-рующей ситуации вызывают у субъекта сильное эмоциональное волне­ние, существенно затрудняющее сознательный контроль над волевыми процессами. В преступлениях, совершенных с аффектированным умыслом, меньше проявляется антисоциальная установка личности, а больше — влияние ситуации как внешнего повода для совершения преступления. Этим и обусловлено смягчение наказания за преступле­ние, совершенное с аффектированным умыслом (например, за убийст­во-ст. 107 УК).

В зависимости от степени определенности представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах совершаемого деяния умысел может быть определенным (конкретизированным) или неопреде­ленным (неконкретизированным).

Определенный (конкретизированный) умысел характеризуется наличием у виновного конкретного представления о качественных и количествен­ных показателях вреда, причиняемого деянием. Если у субъекта имеется четкое представление о каком-то одном индивидуально-определенном результате, умысел является простым определенным.

Альтернативный умысел — это такая разновидность определенного умысла, при котором виновный предвидит примерно одинаковую воз­можность наступления двух или большего числа индивидуально-определенных последствий. Преступления, совершаемые с альтернатив­ным умыслом, следует квалифицировать в зависимости от фактически причиненных последствий. Так, лицо, наносящее проникающее ножевое ранение в грудь, действует с альтернативным умыслом, если с равной до­лей вероятности предвидит любое из двух возможных последствий: смерть или тяжкое телесное повреждение. Его действия должны квали­фицироваться как умышленное причинение тех последствий, которые фактически наступили (если, разумеется, не было умысла именно на ли­шение жизни).

Неопределенный (неконкретизированный) умысел характеризуется тем, что у виновного имеется не индивидуально-определенное, а обобщенное представление об объективных свойствах деяния, т. е. он осознает только его видовые признаки. Например, нанося сильные удары ногами по го­лове, груди и животу, виновный предвидит, что в результате будет причи­нен вред здоровью потерпевшего, но не осознает размера этого вреда, т. е. степени тяжести телесных повреждений. Поскольку это преступле­ние совершено с неопределенным умыслом, его следует квалифициро­вать как умышленное причинение того вреда здоровью, который факти­чески наступил.

Преступное легкомыслие.

Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (или бездействия), но без доста­точных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвра­щение (ч. 2 ст. 26 УК).

¹ Предвидение возможности наступления общественно опасных по­следствий своего действия или бездействия составляет интеллектуаль­ный элемент легкомыслия, а самонадеянный расчет на их предотвраще­ние — его волевой элемент.

I Характеризуя интеллектуальный элемент легкомыслия, законодатель называет только на возможность предвидения общественно опасных последствий, но опускает психическое отношение к действию или без-1ействию. Это объясняется тем, что сами действия, взятые в отрыве от последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. Вместе в тем, поскольку легкомыслие, как правило, связано с сознательным на­рушением определенных правил предосторожности, установленных для тредотврашения вреда, осознанность поведения делает этот вид неосто-вожной вины более опасным по сравнению с небрежностью. Лицо, дейст­вующее по легкомыслию, всегда осознает отрицательное значение возможных последствий для общества и именно поэтому стремится к предот­вращению этих последствий. Следовательно, при легкомыслии виновный осознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия.

По своему интеллектуальному элементу легкомыслие имеет неко­торое сходство с косвенным умыслом. Но если при косвенном умысле виновный предвидит реальную (т. е. для данного конкретного случая) возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, чтовданном конкрет­ном случае они не наступят.

Основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла за­ключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных по­следствий, т. е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии от­сутствует не только желание, но и сознательное тушение этих последст­вий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, отно­сится к ним отрицательно.

Иллюстрацией преступления с косвенным умыслом может служить следующее дело.

С. и И., проникнув с целью хищения в дом 76-летней А., жестоко из­били ее, причинив переломы костей носа, скуловых костей и основания черепа, связали ее и вставили в рот тряпичный кляп. Похитив интере­сующие их вещи, С. и И. оставили А. связанной по рукам и ногам, с за­литой кровью носоглоткой и с кляпом во рту, забросанную одеялом и матрацем. В результате механической асфиксии А. скончалась.

Описанные обстоятельства свидетельствуют о том, что С. и И. пред­видели возможность гибели старой женщины, у которой рот был закрыт кляпом, а носоглотка повреждена в процессе избиения и залита кровью, и сознательно допускали наступление такого последствия¹.

При преступном легкомыслии в отличие от косвенного умысла соз­нание и воля лица не безразличны к возможным отрицательным послед­ствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение. Закон харак­теризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как. расчет на предотвращение общественно опасных последст­вий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основа­ния. При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоя­тельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества (силу, лов­кость, опыт, мастерство), на действия других лиц, механизмов, а также на иные обстоятельства, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата ока­зывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований.

Ш. был осужден за умышленное убийство подростка О. при следую­щих обстоятельствах. В целях предупреждения -кражи рыбы из мереж он сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети на­пряжением 220 В, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолет­ний О. был убит электротоком. Ш. предвидел возможность наступления тяжких последствий и с целью их предотвращения широко оповестил од­носельчан о существовании сигнализации под значительным напряже­нием и просил соседей не подпускать детей к этому месту, а также пока­зывал сигнализацию пастухам. Кроме того, он принял целый ряд техни­ческих мер по предупреждению случайного поражения электротоком, к тому же подключал сигнализацию к электросети лишь в ночное время и только тогда, когда он сам находился дома. Поэтому в постановлении по этому делу Пленум Верховного Суда СССР с полным основанием ука­зал, что «в данном случае Ш. проявил преступную самонадеянность, по­скольку он знал об опасности, которую представляет для человека элек­троток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвра­щение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мне­нию, исключали возможность наступления тяжких последствий»¹. При такой ситуации содеянное Ш. содержит состав не убийства, а лишения жизни по неосторожности.

Расчет (хотя и необоснованный, самонадеянный) на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутству­ет, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные по­следствия не наступят.

Преступная небрежность.

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, его совершившее, не предвидело возможности наступления об­щественно опасных последствий, хотя при необходимой внимательно­сти и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть (ч. 3 ст. 26 УК).

Небрежность — это единственная разновидность вины, при которой лицо нб предвидит общественно опасных последствий своего деяния ни как неизбежных, ни как реально или даже абстрактно возможных. Одна­ко их непредвидение вовсе не означает отсутствия всякого психического отношения к наступлению таких последствий, а представляет особую форму этого отношения. Непредвидение последствий при небрежности свидетельствует о пренебрежении лица к требованиям закона, правилам общежития, интересам других лиц.

Сущность этого вида неосторожной вины заключается в том, что лицо, имея реальную возможность предвидеть общественно опасные по­следствия совершаемых им действий, не проявляет необходимой внима­тельности и предусмотрительности, чтобы совершить необходимые волевые действия для предотвращения указанных последствий, не превраща­ет реальную возможность в действительность. Преступная небрежность представляет своеобразную форму психического отношения виновного к общественно опасным последствиям своих действий, где волевой эле­мент характеризуется волевым характером совершаемого виновным дей­ствия или бездействия и отсутствием волевых актов поведения, направ­ленных на предотвращение общественно опасных последствий.

Небрежность характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным. Отрицательный признак — непредвидение лицом воз­можности наступления общественно опасных последствий - включа­ет, во-первых, отсутствие осознания общественной опасности совер­шаемого деяния, а во-вторых, отсутствие предвидения преступных по­следствий. Положительный признак состоит в том, что виновный должен был и мог проявить необходимую внимательность и предусмот­рительность и предвидеть наступление фактически причиненных обще­ственно опасных последствий. Именно этот признак превращает не­брежность в разновидность вины в ее уголовно-правовом понимании. Он устанавливается с помощью двух критериев: долженствование озна­чает объективный критерий, а возможность предвидения — субъектив­ный критерий небрежности.

Объективный критерий небрежности носит нормативный характер и означает обязанность лица предвидеть возможность наступления об­щественно опасных последствий с соблюдением требований необходи­мой внимательности и предусмотрительности. Эта обязанность может основываться на законе, должностном статусе виновного, профессио­нальных функциях или правилах общежития и т. д. Отсутствие обязан­ности предвидеть последствия исключает вину данного лица в их факти­ческом причинейии. Но и наличие такой обязанности само по себе еще не является достаточным основанием для признания лица виновным. При наличии обязанности предвидеть последствия (объективный крите­рий неизбежности) необходимо еще установить, что лицо имело реаль­ную возможность в данном конкретном случае предвидеть наступление общественно опасных последствий (субъективный критерий), но эту возможность не реализовало и последствий не избежало.

Субъективный критерий небрежности означает персональную спо­собность лица в конкретной ситуации и с учетом его индивидуальных ка­честв предвидеть возможность наступления общественно опасных по­следствий. Это означает, что возможность предвидения последствия определяется, во-первых, особенностями ситуации, в которой соверша­ется деяние, а во-вторых, индивидуальными качествами виновного. Си­туация не должна быть чрезмерно сложной, чтобы задача предвидеть по­следствия была в принципе разрешимой. А индивидуальные качества ви­новного (его физические данные, уровень развития, образование, профессиональный и жизненный опыт, состояние здоровья, степень вос­приимчивости и т. д.) должны позволять правильно воспринять информа­цию, вытекающую из обстановки совершения деяния, и сделать обосно­ванные выводы и правильные оценки. Наличие этих двух предпосылок де­лает для виновного реально возможным предвидение общественно опасных последствий.

Иллюстрацией небрежности может служить следующее дело. Во вре­мя совместного распития спиртных напитков М. поссорился с К. и в тот момент, когда она поднесла фарфоровую чашку ко рту, чтобы напиться, ударил ее рукой по лицу. Разбившейся чашкой было причинено повреж­дение глаза, которое само по себе, по оценке экспертов, явилось средней тяжести вредом здоровью, но повлекло стойкие изменения глаза и неиз­гладимое обезображивание лица. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор суда, которым М. был осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, и квалифицирова­ла действия М. как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторож­ности, поскольку, нанося удар по лицу, он не предвидел наступления тяжкого вреда здоровью, хотя должен был и мог предвидеть такие по­следствия¹.

Являясь видом неосторожной вины, небрежность имеет некоторое сходство с преступным легкомыслием. Общим для интеллектуального элемента обоих видов неосторожности является то, что виновный не предвидит реальной возможности наступления общественно опасных последствий (т. е. их возможности в данном конкретном случае), хотя та­кую возможность он мог предвидеть. Различие же состоит в том, что при легкомыслии лицо предвидит абстрактную, т. е. аналогичную наступив­шей в других сходных ситуациях, возможность наступления вредных по­следствий и поэтому осознает потенциальную опасность своих действий, тогда как при небрежности оно ни в какой форме не предвидит возмож­ности наступления таких последствий и, следовательно, не осознает даже потенциальной опасности избранного способа поведения.

Сходство между легкомыслием и небрежностью по волевому элемен­ту заключается в отсутствии положительного отношения к наступлению общественно опасных последствий. Но при преступном легкомыслии лицо, предвидя возможность наступления вредного результата, созна­тельно совершает потенциально опасные волевые действия, стремясь ис­пользовать определенные факторы в своих интересах, т. е. для предот­вращения опасных последствий. При небрежности волевые усилия пред­ставляются лицу либо общественно полезными, либо общественно нейтральными.

 

Двойная форма вины.

В подавляющем большинстве случаев преступления совершаются с какой-то одной формой вины. Но иногда законодатель усиливает от­ветственность за умышленное преступление, если оно по неосторожно­сти причинило последствие, которому придается значение квалифици­рующего признака. В таких случаях возможно параллельное существова­ние двух разных форм вины в одном преступлении. Они могут параллельно сосуществовать только в квалифицированных составах пре­ступлений: умысел как конструктивный элемент основного состава умышленного преступления и неосторожность в отношении квалифици­рующих последствий.

Реальная основа для существования преступлений с двумя формами вины заложена в своеобразной законодательной конструкции отдельных составов преступлений. Это своеобразие состоит в том, что законодатель как бы сливает в один состав, т. е. юридически объединяет два самостоя­тельных преступления, одно из которых является умышленным, а дру­гое — неосторожным. Каждое из них может существовать самостоятель­но, но в сочетании друг с другом они образуют качественно иное престу­пление со специфическим субъективным содержанием. Составляющие части такого преступления обычно посягают на различные непосредственные объекты, но могут посягать и на один (например, незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности причинение тяжко­го вреда здоровью потерпевшей).

Таким образом, субъективные особенности подобных преступлений производны от специфической конструкции объективной стороны: умы­сел (прямой или косвенный) является субъективным признаком основ­ного состава преступления, а неосторожность (в виде легкомыслия или небрежности) характеризует психическое отношение к последствиям, играющим роль квалифицирующего признака. При этом каждая из форм вины, сочетающихся в одном преступлении, полностью сохраняет свое качественное своеобразие.

Преступлений с двумя формами вины в уголовном законодательстве немного, и все они сконструированы по одному из следующих двух типов.

Первый тип образуют преступления с двумя указанными в законе и имеющими неодинаковое юридическое значение последствиями. Речь идет о квалифицированных видах преступлений, основной состав кото­рых является материальным, а в роли квалифицирующего признака вы­ступает более тяжкое последствие, чем последствие, являющееся обяза­тельным признаком основного состава. Характерно, что квалифицирую­щее последствие, как правило, заключается в причинении вреда другому, а не тому непосредственному объекту, на который посягает основной вид данного преступления. Так, умышленное причинение тяжкого вреда здо­ровью (ч. 1 ст. 111 УК) имеет объектом здоровье человека, но если оно сопряжено с неосторожным причинением смерти потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК), то объектом этого неосторожного посягательства становится жизнь. Это, а также другие преступления подобной конструкции, напри­мер умышленное ун