Нолев Е.В. «Монголо-татарское иго»: идеологический и методологический аспекта исторического дискурса // Вестник Бурятского государственного универсистета. 2013. № 8. С. 92-96.

…Идеологические и политические факторы сыграли, пожалуй, ведущую роль в утверждении концепции «иго» в советской историографии. Однозначная позиция идеологов марксизма в известной степени сужала границы интерпретации монгольского владычества.… Согласно Ф.Энгельсу, «при каждом завоевании более варварским народом ход экономического развития нарушается и уничтожается целая масса производительных сил». Сравнение И.В.Сталина монгольского ига с новым позорным игом, которое «империалисты Австрии и Германии несут на своих штыках», имело, на наш взгляд большое мобилизационное значение. Теперь концепция ига служила примером исторической героики и сплочения народа перед лицом общей опасности. При этом в рамках формационно-классового подхода оформляется идея об изначальном сопротивлении русского народа монгольскому игу и соглашательской политике русских князей - союз феодалов и завоевателей против народных масс. Соответственно акценты интерпретации концепции смещаются от положительного влияния ордынского владычества на становление самодержавия к выявлению классовой дихотомии. Свою актуальность сохраняют идеи о причине отставания от Европы и спасения Европы.

Очередное влияние идеологии на изучение русско-ордынских отношений связано с постановлением ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г. Предлагалось устранить серьезные недостатки и ошибки национа­листического характера в освещении истории Татарии, в частности, «приукрашивание Золотой Орды». Весьма показательным примером связи исследований с идеологией стал выход сборника «Татаро-монголы в Азии и в Европе».

С 1961 г. в условиях советско-китайского раскола в китайской историографии происходит переосмысление истории династии Юань. Единодушный взгляд на монгольское владычество как на эпоху чужеземного гнета и притеснения китайского народа сменяется утверждением, что период правления династии Юань являлся «эпохой великого объединения Китая». Реакция советских ученых на переоценку отрицательного отношения к монгольскому владычеству в Китае в трудах китайских историков проявилась в издании академического сборника статей. Цель сборника заключалась в демонстрации научной несостоятельности теорий о прогрессивной роли военных походов и территориальных захватов на примере Чингисхана и его преемников. В данном случае консервация концепции «монголо-татарское иго» произошла под воздействием внешнего фактора в условиях идеологического противостояния с Китаем.

А.Б. Широкорад проследил изменения субъекта «иго» в отечественной историографической традиции. Для дореволюционной историографии характерно употребление словосочетания «татарское иго» или «татарское владычество». В первые годы советской власти стало использоваться «татаро-монгольское иго», а в 1960-1970-х гг. в результате очередной трансформации большее распространение получил термин «монголо-татарское иго». Последнее изменение историк связывает с учетом интересов жителей Татарской АССР.

В современной историографии, не ограниченной идеологическими директивами, вопрос о возможности применения концепции «монгольское иго», равно как и термина, вызвал дискуссию. Л.Н. Гумилев, отрицая наличие ига, охарактеризовал русско-ордынские отношения как симбиоз.

Своеобразной вехой в исследованиях явилась дискуссия под названием «А было ли иго?», развернувшаяся на страницах журнала «Родина». Предметом спора явился вопрос об оценке влияния татаро-монгольского ига на развитие государства средневековой Руси. Участниками были высказаны различные, подчас диаметрально противоположные точки зрения на проблему. В.П. Даркевич доказывал полностью отрицательное значение монгольского нашествия в истории русского народа. Д.М. Исхаков акцентировал внимание на специфике интерпретации событий в рамках национальных исторических концепций, отмечая, что «для национальной татарской истории монгольское завоевание - явление, безусловно, положительное». В.В. Трепавлов и А.И. Куркчи оценивали роль монгольского завоевания в истории России в равной степени и отрицательно, и положительно. Интересной представляется точка зрения И.Л. Измайлова: «рассматривать историю образования Улуса Джучи по шкале «положительное - отрицательное» достаточно нелепо. Продуктивнее для изучения проблемы говорить об образовании империи, возникновении имперского пространства». Семантически близким этой гипотезе является мнение А.А. Горского о ненаучности постановки вопроса о положительном или отрицательном значении влияния монгольского нашествия. Аргументируя данное положение, ученый говорит об истории Золотой Орды как органической составляющей истории России.

А.Б. Широкорад подвергает детальному анализу понятие «иго», отмечая, что «никакой системы отношений "иго" не было. Отношение Орды к русским княжествам постоянно менялось, т. е. было функцией времени и географического положения». Согласно мнению автора, нет ни правового, ни исторического термина «иго», а его применение правомерно для обозначения периода русско-татарских отношений с 1243 по 1480 г..

В.Н. Рудаков отмечает, что концепция «иго» не отражает тех форм зависимости, которые выделяются современной наукой. Среди них исследователь приводит практику выдачи ярлыков, сбор дани, присутствие баскаков на Руси, участие русских воинских контингентов в походах монголо-татар, карательных набегах ордынцев. Ставя под сомнение представление о многовековом иге, автор подчеркивает несинхрон­ность проявлений данных форм зависимости во время ордынского владычества. Отметим, что концепция ига представляется хронологически противоречивой не только ввиду непостоянства и чередования элементов русско- ордынских отношений, но относительно сюзерена данных отношений: последовательно сменяющих друг друга Монгольской империи, Золотой Орды и Крымского ханства.

Современные исследования предполагают альтернативные варианты интерпретации русско-монгольских отношений. Оригинальная концепция системы русско-ордынских отношений разработана в исследованиях Ю.В.Кривошеева. Основу данной системы, по мнению ученого, составляют даннические отношения, при которых существование и развитие общественных институтов побежденных народов происходят без особого влияния со стороны внешнего фактора, более того, сохраняется экономическая самостоятельность. К вопросу о данничестве как социальной системе обращается и Н.Н. Крадин. Произведя классификацию кочевых империй и выделив «типичные кочевые империи», «даннические» и «завоевательные кочевые империи», ученый называет Золотую Орду типичным примером даннических отношений, подчеркивая, что при данной модели отношения «кочевники и земледельцы входили в состав одного политического организма, но продолжали жить отдельно в собственных экологических зонах и сохраняли различные социально-экономические структуры». Ставя под сомнение тезис о политической интеграции (ввиду устранения кочевой аристократии от непосредственного управления завоеванными территориями), Ю.В. Кривошеев предлагает рассматривать русско-ордынские отношения с позиции «дистанционной эксплуатации», когда земледельческая цивилизация не входит в состав кочевой империи.

…Таким образом, политические и идеологические факторы оказали значительное влияние на становление и развитие концепции «монголо-татарское иго». Выполняя задачи, поставленные перед исторической наукой в прошлом, несомненно, важные в конкретных исторических ситуациях, концепция «монголо-татарское иго» на сегодняшний день исчерпала свой гносеологический и идеологический потенциал. Применение данной концепции сегодня не только не соответствует уровню научного дискурса, но и может иметь весьма деструктивные последствия в сфере межнациональных отношений.

Проблемные вопросы к разделу

1. В рамках каких больших исторических периодов изучалась проблема русско-ордынских отношений?

2. Какие основные подходы в изучении этой темы сформировались в XIX веке?

3. Что повлияло на концепцию «татаро-монгольского ига», сформулированную Н. Карамзиным. В чем она заключается?

4. В чем Ю. Кривошеев видит влияние академических конкурсов 1826 и 1832 годов на разработку проблематики русско-ордынских отношений?

5. Каким образом собственная концепция исторического развития России С.Соловьева позволила ему отвести монголам в русской истории крайне ничтожную роль? (в отличие от взглядов Н. Карамзина и Х. Френа)?

6. Что стало концептуальной основой изучения и трактовки проблемы в советской исторической науке?

7. Сравните трактовку темы А. Насоновым, Л. Черепниным, В. Каргаловым и В. Егоровым. В чем их сходство и отличие?

8. Чем отличаются взгляды на проблему Л. Гумилева? В чем сходство его взглядов с концепциями других евразийцев?

9. На примере работ В. Кучкина, Е. Сусенкова, В. Рудакова и Ю.Кривошеева охарактеризуйте современные подходы к проблеме русско-ордынских отношений. В чем принципиальная новизна этих исследований?

10. Е. Нолев рассматривает концепт «татаро-монгольское иго» как элемент исторического дискурса, имевшего точки соотнесения с политической и идеологической ситуацией в стране. Какие политические факторы и как повлияли на развитие данной категории?

РАЗДЕЛ 10.