Почему были нарушены пропорции производства и потребления? Каковы причины расстройства социально-экономического комплекса?

Главные из них - ослабление планового начала в экономике, договорные, свободные цены на выпускаемую продукцию; извращения в процессе форми­рования и работы кооперативов; ослабление роли государства в экономике и выталкивание коммунистической партии из большой политики. Вслед за этим пришли нестабильность, забастовки, межнациональные конфликты, сни­жение руководящей роли коммунистической партии в обществе, а затем, контрреволюционный переворот, расчленение Советского Союза.

Как развивались события в экономической жизни страны? Правительство СССР подготовило и внесло в конце 1987 года проект государственного пла­на социально-экономического развития на 1988 год. Проект плана был достаточ­но сбалансирован материальными и фи­нансовыми ресурсами. В нем были нов­шества в связи с переводом промыш­ленности и аграрно-промышленного комплекса на новые условия хозяйство­вания. В том числе вводился новый по­рядок реализации выпускаемой продук­ции: подавляющая часть продукции шла, по-прежнему, по госзаказу, а 5-10% -по усмотрению предприятия, по свобод­ным договорным ценам. Считалось, что этот процесс должен идти постепенно, по мере накопления опыта и создания необходимых условий. По настоянию Горбачева и его сообщников Яковлева и Медведева концепция плана была отвергнута. Они требовали резко сократить госзаказ и перевести эту часть на договорные отношения.

Призывы к осмотрительности, посте­пенности, к эксперименту были откло­нены. Об этом говорили члены Полит­бюро, секретари ЦК: Зайков, Лигачев, Никонов, Рыжков, Слюньков. Виню себя в том, что не занял более реши­тельную позицию. Следует признать, что в ту пору среди хозяйственников было немало товарищей, которые верили, что это новшество позволит им преодолеть возникшие трудности, “жить как в раю”. Здесь не сработало золотое правило: прежде, чем войти — подумай, как вый­ти; то есть надо было прежде, чем при­нимать решение, оценить его послед­ствия. Всех тех, кто выступал против стремительного внедрения свободных до­говорных цен, шельмовали, обвиняли в консерватизме. А между тем, требование не медлить, иначе “народ не поймет”, перевести сразу значительную часть про­дукции на реализацию по договорным ценам, было ни чем иным, как волюнтаризмом, скажу больше — политичес­ким авантюризмом.

Каковы же последствия? Самые тяжелые. Пользуясь договорными отноше­ниями, руководители предприятий, осо­бенно тех, которые являлись монопо­листами в производстве той или иной продукции (монополизм для плановой экономики не опасен) стали заламывать высокие цены, получая, таким образом, баснословную прибыль. Не заработанная прибыль этих предприятий, а добытая с помощью монопольно высоких договор­ных цен уходила в большинстве случаев не на техническое перевооружение про­изводства, а на оплату труда. Вот истоки небывалого роста прибыли и доходов населения!

Необоснованно высокие, договорные, зачастую монопольные цены на продук­цию, давали возможность предприятию получать весьма приличные доходы без внедрения наукоемких технологий. Зна­чит, свободные договорные цены не сти­мулировали, а тормозили научно-техни­ческий прогресс.

Все это привело к сокращению про­изводства, расстройству финансов, напряжению в снабжении населения, к политическим потрясениям.

Причем, в обрабатывающих отраслях промышленности госзаказ был существен­но сокращен, реализация большей части продукции переведена на договорные цены, а в топливно-энергетическом ком­плексе госзаказ с неизменными ценами, по-прежнему, охватывал всю продукцию.

Как это отразилось на народном хо­зяйстве? Возьмем угольную промышлен­ность. Машины и комплектующие изде­лия угольщики покупали по повышенным договорным ценам, а уголь продавали по твердым, государственным. Это явилось одной из причин мощных шахтерских за­бастовок, вспыхнувших в 1989 году.

Договорные цены — это ничто иное, как переход к свободному рынку, к тому же без всякой подготовки. Тогда ещё не было рыночной инфраструктуры: баз оптовой торговли средствами производ­ства, коммерческих банков, биржи цен­ных бумаг и т.п.

Быстрое расширение нерегулируемых государством рыночных отношений, де­зорганизация плановой системы народ­ного хозяйства сорвало проведение экономической перестройки страны в рам­ках социализма.

И как же после этого можно пове­рить заявлению группы Горбачева о том, что она ратовала за “мягкое” вхождение страны в рынок при сохранении мощ­ной социальной защиты? Что касается буржуазного правительства Ельцина-Гайдара, то там все было сделано на вы­соких скоростях, в одночасье ввергну­ты миллионы людей в нищету. Чего сто­ят превращения сберегательных вкла­дов населения одним махом в пустые бумажки и многократное повышение цен на товары народного потребления!

Развалить экономику, дискредитиро­вать социализм, чтобы насадить капита­лизм — такова истинная цель и тактика лжедемократов. Совершенно очевидно, что это не имело ничего общего со стра­тегией социалистической перестройки.

Много вреда принесло так называе­мое кооперативное движение. Ленинская идея о кооперативах была извращена, опорочена. Более 4/5 кооперативов было создано при государственных предпри­ятиях, работающих на их производствен­ных фондах и производящих для них продукцию. Продажа кооперативной про­дукции предприятиям шла по завышен­ным ценам. Что касается потребительс­кого рынка, то влияние кооперативов на пополнение его товарами и услугами для населения было мало ощутимо. В 1990 году ими реализовано продукции и ока­зано услуг на сумму 67 млрд. рублей, в том числе непосредственно для населе­ния - на сумму 8,5 млрд. рублей.

Вольница спекулятивных кооперати­вов существенно увеличила наличную денежную массу в стране, что способ­ствовало росту инфляции и дефицита потребительских товаров. Дело в том, что им было предоставлено право рассчитываться с предприятиями за товары и ма­териалы наличными деньгами. За 1989 год выдача наличных денег кооперати­вами превысила поступления на их сче­та на 19 млрд. рублей. В свою очередь по­добная практика, бесконтрольность по­рождали мошенничество, присвоение денег в крупных размерах. Общеизвест­но, что крупных буржуа сформировала грабительская приватизация, массовая распродажа за бесценок государственной собственности, но первым импульсом к обогащению многих из них были спекулятивные кооперативы.

Пагубное влияние на экономику и всю жизнь общества оказывали потери рабо­чего времени из-за падения трудовой дисциплины, прогулов, забастовок и беспоряд­ков, связанных, главным образом, с межнациональными конфликтами в Закавка­зье и Средней Азии. По этим причинам наибольшее снижение объемов промыш­ленного производства (на 10%) составило в Азербайджане. Сокращение производства в стране произошло также из-за приостановления многих предприятий и производств (около 1000 в 1989 году), не отвечающих возросшим требованиям в области охраны окружающей среды. Нередко эти предприятия выпускали дефицитные товары для населения.

Надеюсь, что из всего мною сказанного, читатель может представить карти­ну социально-экономических процессов, происходящих в ту пору в стране. О том, какая складывалась по мнению автора политическая обстановка в обществе на втором этапе перестройки в известной степени можно судить по письмам, на­правленным мною в Политбюро ЦК КПСС более, чем за полтора года (в 1990 г.) до ликвидации Советского Союза. Я уже приводил эти письма в своей книге “Русь с Сибирью”. И, тем не менее, пусть простит меня читатель, считаю необхо­димым их здесь повторить. Почему? Думаю, что читателю важно знать не толь­ко, что думает сейчас автор о перестройке, но и какую позицию он занимал тог­да, входя в состав политического руководства страны, причем желательно под­твержденную документами.

Тревога за советскую Родину, охватившая моих сограждан, надвигающая­ся катастрофа, подвигла меня направить эти письма в ЦК. Несмотря на то, что прошло 15 лет, мне нечего здесь ни убавить, ни прибавить.

 

“Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачеву М. С.

После мучительных раздумий я решил обратиться к Вам, Михаил Сергеевич, по вопросам положения в КПСС.

В первые три года перестройки обстановка в обществе менялась к лучшему, поднимался авторитет партии. Затем началось попятное движение. Теперь, как многие говорят с тревогой, страна подошла к пределу. Нависла реальная угроза целостности советской Федерации, единству КПСС. Общество, которому свой­ственны исторический оптимизм, мир и спокойствие, охватывают неуверенность, терзания, межнациональная рознь. В стране тысячи беженцев. Допущены круп­ные ошибки при проведении экономической реформы, упали дисциплина и ответ­ственность, ухудшается жизнь многих людей. В обществе действуют силы, про­тивостоящие социализму.

Всегда считал и считаю, да и не только я, что главной силой, способной вывести страну из острой ситуации, провести реформы в обществе, являются КПСС и Советы. Но в том случае, если партия сплочена и организована, а её политика отвечает интересам рабочего класса, трудящихся масс. Лишь в этом случае она может сохранить политическое лидерство.

На мой взгляд, самое опасное состоит в том, что мы допустили ослабление, раз­рыхление партии. В этом, полагаю, и зак­лючается ошибка политического руковод­ства, Политбюро ЦК.

Сейчас в партии действуют фракции, группировки, оппозиционные течения. На основе демократической платформы ре­визионисты (они себя называют радика­лами) пытаются изнутри преобразовать КПСС в парламентскую партию, отстра­нить её от организаторской работы в массах, в трудовых коллективах. Целые группы коммунистов не только участву­ют, но и возглавляют националистичес­кие сепаратистские организации.

На партию извергаются потоки лжи. Сколько за последнее время оклеветано достойных коммунистов, руководителей, видных представителей науки, культуры, литературы. Постоянно нападкам и кле­вете подвергаются Советская Армия, органы госбезопасности.

Под флагом демократии, гласности идет размывание идейных и моральных ус­тоев общества. Разрушительная работа оппозиционных сил смыкается с враждеб­ными силами извне. Вслед за Восточной Европой они поставили цель “раскачать” социализм в СССР, сорвать обществен­ные преобразования на путях научного социализма, перевести нашу страну в рам­ки капиталистического развития...

Нельзя сказать, что о проблемах един­ства партии я пишу впервые, как бы вдруг, неожиданно. О них говорил, открыто, че­стно на Пленумах ЦК, совещании первых секретарей ЦК компартий союзных рес­публик, крайкомов, обкомов, на заседании Политбюро.

В партии во весь рост, наряду с демократизацией и укреплением связей с массами, встала задача размежевания, очищения её рядов от тех, кто занимает позиции ревизионизма, социал-демократизма, национализма. Считаю, что сейчас тот случай, когда политическую ситуацию в партии надо рассмотреть на Пле­нуме ЦК. Необходимо созвать внеочередной Пленум ЦК КПСС. На нем можно было бы обсудить задачи партии по укреплению её единства, целостности Со­ветского государства. На Политбюро договорились направить по этому вопро­су письмо в партийные организации. Убежден, что этого недостаточно.

Партия ждет от Центрального Ко­митета анализа событий в Восточной Ев­ропе. Социалистическое содружество рас­падается, НАТО укрепляется. На первый план вышел германский вопрос. Думаю, что в историческом плане это временное отступление социализма. Уверен, что коммунистическая идея одержит верх.

Вы знаете, Михаил Сергеевич, меня, мой характер, видимо понимаете, что я не мог ненаписать это письмо. Обстановка требует неотложных действий. Партия, Отечество в опасности. Я бы сказал, в чрезвычайной опасности. И возможный распад Федерации стал бы потрясением мирового масштаба, непоправимым ударом по социализму, международному коммунистическому и рабочему движению.

Убежден, что рассмотрение этих вопросов на Пленуме ЦК, принесло бы боль­шую пользу.

Просил бы ознакомиться с этим письмом товарищей, входящих в состав По­литбюро ЦК и Центрального Комитета партии.

Е.Лигачев 27.03.90”

“Центральному Комитету КПСС,

Генеральному секретарю ЦК КПСС

Горбачеву М. С.

В марте текущего года я обратился к Вам по вопросу единства партии, политической ситуации в стране, о созывеПленума ЦК.

Как известно, чтобы не ошибиться в оценке политической обстановки, важно правильно определить тенденцию разви­тия событий, определить от чего — к чему.

С тех пор, как я направил письмо в ЦК, минуло два месяца. Но за это короткое время положение в обществе стало еще сложнее. Страна находится в расстроен­ном состоянии. Вопрос стоит так: или все, что достигнуто усилиями многих поколений, будет сохранено и развито, перестроено и обновлено на подлинно со­циалистической основе, или Советский Союз прекратит свое существование, и на его базе образуются десятки государств с иным общественным строем.

В Литве взяли верх буржуазные на­ционалисты, республика дрейфует на За­пад. В таком же направлении движутся Эстония и Латвия. В некоторых за­падных областях Украины к руковод­ству Советами пришли ярые национа­листы. В Закавказье идет братоубий­ственная война, в ряде районов — дво­евластие. Социалистическое содруже­ство в Европе распалось. Страна теряет союзников. Позиции империализ­ма укреплены.

Поездки по стране, беседы в трудовых коллективах, встречи с коммунистами по­казали, что образовался разрыв между “об­щественным мнением”, создаваемым в средствах массовой информации, и дей­ствительным настроением трудящихся. Это видно и по почте ЦК. Однако мы это зачастую не замечаем и адекватно не реагируем.

Это же факт, что в СССР действу­ют силы против социализма. Они скоор­динированы, имеют внешние связи. Сей­час главное — спасение СССР, как целос­тного государства. Вокруг этого КПСС и должна объединить рабочий класс, кре­стьянство, интеллигенцию — всех, кому дорог наш социалистический Союз.

Считаю необходимым созвать расши­ренный Пленум ЦК с участием партий­ного актива страны и обсудить теку­щий момент, рассмотреть ход предсъез­довской дискуссии, подготовки к XXVIII партсъезду, реализации письма ЦК ком­мунистам страны.

Созыв Пленума также необходим для того, чтобы рассмотреть меры правительства по переходу к рыночной эконо­мике. На Политбюро ЦК эти вопросы не обсуждались. Таким образом, политичес­кое руководство страны оказалось в стороне от этих программ, которые волну­ют все Отечество, затрагивают интересы каждого человека.

Самое важное — выработать на Пленуме ЦК и осуществить конкретные меры по отпору антисоциалистическим, национал-сепаратистким силам, сплоче­нию партийных рядов, укреплению целостности Советского Союза.

Вчера, в воскресение 27мая, я говорил с Вами по поводу этой записки. Сегодня направляю её Вам. Прошу ознакомить с настоящим письмом, а также письмом в ЦК от 27 марта (до сих пор оно не разослано) товарищей, входящих в состав ЦК КПСС, Центральную ревизионную комиссию, первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов партии.

Лигачев Е.К. 28.05.90”.

Что касается судьбы этих документов, то первое письмо Горбачев положил подсукно, а второе — “рассмотрено” на Политбюро формально, без принятия ре­шения. Через полтора месяца автора писем уже не было в составе ЦК КПСС.

Главной политической силой, которая могла вывести страну из сложнейшей ситуации, являлась КПСС, при условии, если она едина, в том числе и её руководящее ядро. Между тем, под флагом демократизации общества группа Горбачева-Яковлева и агрессивных лжедемократов типа Сахарова, Афанасьева, Бурбулиса пошла на ослабление, а затем лик­видацию руководящей роли компартии в обществе. В партии возникли фракции, группировки. Дело дошло до того, что руководство компартии Литвы (первый секретарь Бразаускас) приняло решение выйти из рядов КПСС и фактически по­ставило вопрос о выходе Литвы из СССР. В ответ на подрывную деятельность се­паратистов большая часть коммунистов Литвы создали параллельную компартию (на платформе КПСС) во главе с про­фессором Буракавичюсом М.М., который по лживому обвинению вот уже две­надцатый год находится в тюремном заключении. Выдающийся борец за счастье своего народа, человек огромного мужества, стойкости, богатого интеллек­та, пламенный патриот-интернационалист. Вместе с ним 10 лет отбыл в тюрь­ме другой видный деятель коммунистического движения Ермалавичюс Ю.Ю., сохранивший крепкость духа и твердую веру в правоту идей коммунизма, ныне один из руководителей Союза комму­нистических партий (СКП-КПСС).

Литовские товарищи на февральском (1990 г.) пленуме ЦК КПСС отмечали, что за год до этого в Литве побывал А.Н. Яковлев, который фактически благосло­вил на активные действия националис­тические силы. В связи с этим, на память приходит заседание Политбюро ЦК КПСС в 1988 году. По предложению В.М. Чебрикова, члена Политбюро, мы рас­сматривали тревожное положение в Лит­ве. Необходимость рассмотрения этого вопроса возникло потому, что А.Н. Яков­лев после поездки в Литву в записке в Политбюро охарактеризовал ситуацию в Литве, как нормальную, “перестроечную”. На заседании Политбюро просил “не су­етиться”, все обойдется. Он напоминал мне образ Луки-утешителя из пьесы A.M.

Горького “На дне”. Утешение Александ­ра Николаевича закончилось развалом компартии и отрывом Литвы от Советс­кого Союза. На пленуме ЦК он пытался оправдаться; произнес речь о вреде госу­дарственного сепаратизма.

Накануне февральского пленума ЦК КПСС в Литве побывала группа членов ЦК КПСС во главе с М.С.Горбачевым, которая убедилась в разрушительной ра­боте националистов. То была полезная, но запоздалая акция.

В первоначальном проекте постанов­ления пленума ЦК КПСС о положении в компартии Литвы две образовавшиеся компартии были поставлены на одну доску, в равное положение. Между тем, вся деятельность компартии под руко­водством Бразаускаса и иже с ним была нацелена на разрушение государствен­ного и партийного единства страны. В своем выступлении я внес предложение поддержать деятельность компартии Литвы (на платформе КПСС), которая на­правлена на сплочение КПСС и укрепление многонационального социалисти­ческого государства. Оно было принято. То было требование литовских товарищей, принимавших участие в работе пленума ЦК КПСС.

Но это, пожалуй, единственный случай, когда поездку М.С.Горбачева в Литву и принятое постановление пленума ЦК КПСС можно причислить к активным действиям в защиту единства партии.

Зачастую было так: в документах ЦК КПСС давались правильные оценки со­бытий в партии и стране, определялись меры, которые следовало бы принимать. Но все оставалось по-прежнему.

Вот один из подобных примеров. В предверии 28-го съезда КПСС Централь­ный комитет направил Открытое пись­мо коммунистам страны “За консоли­дацию на принципиальной основе”. “На­ступил момент, - говорится в письме, -разобраться с теми, кто создает внутри партии организационно оформленные фракции, кто отрицает социалистичес­кий выбор советского народа Разве мо­гут такие лица оставаться в рядах КПСС”. Причем, дается указание, преж­де всего разобраться с организаторами фракционных группировок. Но ни один из них даже не подвергался обсуждению в партийных органах. Между тем, к примеру, фракционная группа “Демократическая платформа” ополчилась на Ленина, ленинизм, требовала полную свободу фракций и группировок, то есть ставила своей целью развалить партию.

На очищение рядов партии от фракци­онеров у группы М.С. Горбачева ни нашлось ни времени, ни политической воли. Одна лишь констатация. А вот вывести сто членов ЦК КПСС из его состава, многие из которых были в дееспособном состоя­нии, верно служили народу, партии — здесь хватило того и другого.

Группа М.С. Горбачева не вела борь­бу с антисоциалистическими, национа­листическими силами в обществе и в партии. Зато, с какой решительностью и последовательностью “искореняли консервативные силы”, которые высту­пали за социалистическую перспективу, обновление советского общества без из­менения его основ, в рамках социализ­ма. Ведь нашлась воля у М.С. Горбачева отправить в тюрьму весьма близкого к себе человека, известного и уважаемого коммуниста-патриота с большим опы­том государственной деятельности Ана­толия Ивановича Лукьянова, работавшего в ту пору Председателем президиума Верховного Совета СССР.

Два (!) заседания Политбюро посвятило обсуждению статьи Н.Андреевой “Не могу поступиться принципами”, опубликованной в 1988 году в газете “Советская Россия”. Искали того, кто дал указание опубликовать статью. Вплотную подходили к Е.К.Лигачеву, но отступили. В статье шла речь об ошибках руководителей партии в ходе перестройки, о грозящей опасности советскому обществу со стороны антисоциалистических сил. Но не было случая, чтобы Политбюро рассматривало какую-либо подрывную, антисоветскую публикацию, коих было довольно много. Правда, иногда давались соответствующие поручения, но все оставались без последствий. Появление такого рода материалов в средствах массовой ин­формации Яковлев объяснял тем, что назначение СМИ — отображать происходящие процессы в обществе, в реальной жизни, но то, что СМИ формируют общественное мнение в определённом направлении, об этом умалчивал.

Кстати говоря, как в период пере­стройки, так и после разлома советской власти, газета “Советская Россия” оп­равдывала свое название в отличие от многих изданий, сохранивших свой ло­готип, но диаметрально изменивших направление, содержание. Газета и её вы­дающийся редактор В.В.Чикин свобод­ны от колебаний, последовательно выс­тупают организаторами борьбы народ­ных масс за лучшую жизнь, против эк­сплуатации человека труда.

Некоторое отступление. Мы редко и вполголоса говорим о капиталистической эксплуатации человека труда в нашем нынешнем антагонистическом обществе, где основные фабрики и заводы, шахты и нефтепромыслы, электростанции и транспорт — в частных руках. Эксплуатация проявляется в том, что владелец крупной собственности, схваченной у трудового народа, безвозмез­дно забирает у работника не только созданный им прибавочный продукт, но и прихватывает необходимый продукт. Доля оплаты труда не превышает чет­верти общих затрат на единицу выпус­каемой продукции, а на Западе — больше половины. По-прежнему, частые за­держки зарплаты. Полное лишение права работника участвовать в управлении предприятием, увольнение его с работы без согласия профсоюза. Право на забастовки ограничено законом и т.д. Все это относится к эксплуатации, к защите от неё человека.

Возвращаюсь к вопросу о причинах поражения перестройки. Хочу обратить внимание читателя на то, что можно услышать голоса о нереформируемости КПСС, невозможности её совершен­ствования и потому, дескать, перестрой­ка не удалась. О каком реформировании партии могла идти речь, если силы “ре­форматоров” того времени были направлены на разрыхление идейных и орга­низационных основ партии, выталкивания её из сфер экономики и большой политики, лишения руководящей роли в обществе.

Ведь М.С. Горбачев в докладе на мартовском (1990 г.) пленуме ЦК КПСС заявил, что ведутся разговоры о том, что КПСС себя изжила и её надо заменить другой партией, “подбрасывается идея о переименовании КПСС в социал-демократическую партию”. Генсек решитель­но высказался против этой идеи, то есть против того, (и это, пожалуй, самое поразительное) чем он сейчас, правда, безуспешно занимается, а именно, образованием социал-демократической партии. Справедливо при этом заметил, что реализация этой идеи “вызывает ра­зочарование у многих коммунистов и беспартийных”.

Но это слова, хорошие слова. На самом деле, все шло в другом направле­нии. Многие звенья партии, не подготовив соответствующие государственные органы в лице Советов, стали уходить из экономики. “Многое пущено на самотек — говорил я в своем выступлении на мартовском (1990 г.) пленуме ЦК КПСС — Партийные работники просто опасаются, что их могут обвинить во вмешательстве в хозяйственные дела. А если дела плохи? За это никто и ни с кого не спрашивает. Речь не идет о воз­вращении к командным методам. Нет и ещё раз нет”.

Вслед за этим последовало указание “не вмешиваться” в выборы народных депутатов СССР, пусть все идет само собой. Как не вмешиваться, если при формировании органов власти выяснилось, что в них весьма узко представле­ны рабочий класс и крестьянство.

На съездах партии и пленумах ЦК КПСС велось свободное обсуждение на­сущных проблем общества, при том, обстановка нередко накалялась, все гром­че и чаще звучали критические высказывания в адрес Генсека. Но положение в партии ухудшалось. Политбюро и Секретариат работали с перебоями, появились элементы подобострастия перед Генсеком, чего раньше не было. Например, Н.И. Рыжков в марте 1990 года на пленуме ЦК КПСС заявил, что “только Гор­бачев может вывести страну моя позиция твердая, иду с Горбачевым”. Правда, в нашей беседе с ним во второй половине 1990 года, когда я уже не занимал никаких постов в партии и государстве, он резко отозвался о Генсеке, его непос­ледовательности и двойственности.

Высшие исполнительные органы партии, сформированные Центральным комитетом КПСС, а именно: Секрета­риат ЦК КПСС с конца 1988 года до вто­рой половины 1990 года и Политбюро, избранное на 28 партсъезде, с 1991г. (по информации товарищей, входивших в его состав), фактически не работали, заседания не проводились. А, ведь это устав­ные руководящие органы партии. Такого не было в партии. Сделано сие самочин­но, без решения верховного органа КПСС — съезда партии. И все это сопро­вождалось словоблудием о демократии.

Заседания Секретариата были прекра­щены под предлогом того, что в ЦК, в соответствии с решениями 19 парткон­ференции (1988 г.), были образованы комиссии по основным направлениям деятельности партии. В действительнос-ти'все обстояло иначе. Все возрастающее влияние Секретариата ЦК, в заседани­ях которого принимали участие 6 чле­нов Политбюро (больше половины), секретари ЦК КПСС, а также заведую­щие отделами ЦК, начинало беспоко­ить Генсека и его сообщников. Секрета­риат вел Е.К.Лигачев, у которого воз­никли разногласия с М.С.Горбачевым по принципиальным вопросам полити­ки. Секретариат ЦК КПСС занимался проверкой исполнения решений съездов партии, пленумов ЦК, заслушивал от­четы парторганизаций республик, обла­стей, краев, министерств и ведомств.

Что касается фактического прекращения заседаний Политбюро, коллективного рассмотрения вопросов внутренней и внешней политики, то это объясняли тем, что образован Президентский Совет. И, наконец, в конце 1991 года деятельность КПСС была вовсе запрещена.

Ну, о какой тут реформе партии говорить, если все шло к тому, чтобы избавиться от КПСС, имеющей исторические заслуги и обладающей высоким авторитетом, глубоким уважением в народе, в мировом коммунистическом движении. Вот лишь один пример, как партию отстраняли от большой полити­ки. Переход к планово-рыночной экономике сначала, минуя ЦК и Политбюро, рассматривался в Верховном Совете СССР, затем на 28 съезде партии. Что называется, приехали.

Разве назовешь разумным такого рода “реформирование” партии, как избрание Генерального секретаря ЦК КПСС на съезде, а не на пленуме ЦК КПСС? Таким образом, М.С. Горба­чев был выведен из-под контроля. И, в конце концов, без решения ЦК КПСС, созыва пленума ЦК он самовольно, сродни дезертирству, покинул пост Генсека.

Одной из причин поражения социали­стической перестройки стал ошибочный вывод партии об окончательной победе социализма в СССР. Как известно В.И. Ленин первым из марксистов выдвинул идею о возможности построения социа­лизма в отдельно взятой стране. Вместе с тем, он подчеркивал, что “окончатель­но победить можно только в мировом масштабе и только совместными усили­ями рабочих всех стран” Вывод Ленина был заменен другим: для окончатель­ной победы в СССР достаточно победы социализма в нескольких странах. Меж­ду тем, как свидетельствует общественная практика, победа социализма в ряде стран не дает гарантий от реставрации капитализма. Поэтому недопустима са­моуспокоенность, снижение, а затем потеря политической бдительности, тем более, когда в ведущих странах мира сохранился капитализм.

В стране поднялись антисоветские силы, сомкнувшись с враждебными си­лами извне. Они паразитировали на трудностях, возникших на базе острой нехватки отдельных продовольственных и промышленных товаров. В республиках, входивших в СССР, набирали силу сепаратистские тенденции. Ослабли меж­дународные позиции СССР, разрушалось социалистическое содружество вос­точно-европейских стран.

Опираясь на активную поддержку внешних сил, теневую экономику, “элиту” интеллигенции, путем обмана и демагогии, паразитирования на так на­зываемых привилегиях номенклатуры и, вто же время, вследствие отсутствия должной борьбы властных структур про­тив контрреволюционных сил — все вме­сте взятое позволило политическим дви­жениям, ориентированным на слом со­ветской системы, получить поддержку определенной части общества.

Примером чудовищной лжи и обма­на миллионов людей могут служить мифы об “эпохе застоя”, о том, какое будет Содружество Независимых Госу­дарств (СНГ), провозглашенное в Бе­ловежской Пуще в декабре 1991 года тре­мя расчленителями Советского Союза сглаварем Б.Н. Ельциным. Они обещали единое экономическое пространство, единую валюту, единые вооруженные силы, прозрачные границы. И ни одно из этих обещаний не выполнено. Более того, дело идет к распаду призрачного Содружества государств. В докладе Фон­да Горбачева “Перестройка: двадцать лет спустя” утверждается, что М.С. Горба­чев не мог воспрепятствовать разруше­нию СССР, причинившему миллионам советских людей чудовищные страдания и мучения, так как был избран Прези­дентом СССР не всеобщим народным голосованием, а Всесоюзным съездом народных депутатов. И, дескать, ему не хватало “высокой легитимности власти”. Смешно и печально!

И, наконец, еще одно, пожалуй, самое важное обстоятельство. В руководящем составе партии и государства, партийных и властных структурах союзных республик оказались карьеристы, национал-сепаратисты, политические перерожденцы. Мы имеем дело с политическим перерождением целой группы руководителей-коммунистов. Бывали хуже времена, но, действительно, не было подлее. Они в свое время стояли на позициях социализма. Сколько написано и сказано ими о преимуществе социализма перед капитализмом, о социалистической демократии и лживости буржуазной демократии, то есть той, которая пышно процветает в нынешней России, о личной преданности компартии и советскому народу. Некоторые из них, управляют или уже порулили республиками, входившими в состав СССР, доведя народы до массовой бедности.

Естественно, возникает вопрос: а за­чем же им нужна была другая власть, если они были у власти? Быть крупным собственником, жаждать личного богат­ства и обладать безраздельной властью над народом — это их желанные цели, смысл жизни. Компартия, советская власть не позволяли иметь им ни то ни другое. Они ведут себя подобно пушкинскому скупому рыцарю, который с высоты награбленного богатства, восклицал: “Мне все послушно, я же — ничему”. Многие из них и их семьи — долларовые миллионеры, долларовые миллиардеры. В частности, Ельцин, Назарбаев, Каримов, Шеварнадзе и другие.

Современные перевертыши, которые меняют партии, как постельное белье, новоиспеченные миллионеры и миллиарде­ры считают, что они пришли к власти на­вечно и возврата кстарому нет. Да, с ис­торической точки зрения, возврата к старому, к капитализму, нет, а движение к социализму, к советскому народовластию — это движение не назад, а вперед. Они похваляются, что дали народу свободу, де­мократию и в этом смысле якобы пере­стройка удалась. Об этом часто слышно от М.С. Горбачева. Верх цинизма! Обобрали трудящихся, довели до бедности и бесправия миллионы людей. Нельзя же сводить демократию к говорильне о чем угодно. Хватит дурачить людей! Без материального достатка, при полуголодном существовании нет и не может быть свободы, подлинной демократии.

Перестройка в конечном счете потер­пела поражение, потеряла социалистическую, подлинно демократическую направленность и завершилась в 1991 году государственным переворотом, сломом советской власти, расчленением Совет­ского Союза. Не правы те, кто причисляет 90-е годы к перестройке. После 1991 года это уже другой период истории — реставрация капитализма.

Теперь ответы на другие вопросы, которые задают мне довольно часто. Речь идет о переводе в Москву, в ЦК КПСС Ельцина и о его борьбе с привилегиями. А также о том, были ли попытки оказать сопротивление антисоциалистическим силам на втором этапе перестройки.

Итак, по порядку. В конце 1983 года позвонил мне из больницы Юрий Владимирович Андропов и попросил при случае побывать в Свердловске и “посмотреть на Ельцина”. Причем добавил, что некоторые товарищи рекомендуют взять его в ЦК КПСС. Вскоре такой слу­чай представился, в январе 1984 года я принял участие в областной партконфе­ренции, побывал с Ельциным в трудо­вых коллективах. Было заметно, что мно­гие к нему относятся уважительно. Меня привлекали в нем энергия, решитель­ность, живость общения с людьми.

Ельцин был взят на работу в ЦК КПСС только в 1985 году при полном согласии всех членов Политбюро и са­мое главное — лишь в качестве заведую­щего отраслевым отделом ЦК КПСС (строительства). В прошлом, если брали в ЦК КПСС первых секретарей такого

обкома, как свердловский, то сразу из­бирали секретарями ЦК и в состав По­литбюро. Надо было, действительно, “по­смотреть на Ельцина”.

Во время работы первым секретарем московского горкома КПСС стало ясно, что его решительность — это ставка на силу, граничащая с жестокостью, а об­щение с людьми вылилось в голый по­пулизм. Однажды, Ельцин, будучи кан­дидатом в члены ЦК КПСС, заявил, что его надо ввести в состав Политбюро. Пришлось решительно высказаться про­тив. На 19 партийной конференции в 1988 году единственный из членов Политбюро Е.К. Лигачев говорил о проделках Ельцина, хотя выступили все. Помимо широко известных слов “Борис, ты не прав!” я сказал о нем и другое: “Ты обладаешь энергией, но твоя энергия не созидательная, а разрушительная”. Был счастлив, если бы ошибся. К сожалению жизнь подтвердила весь трагизм этого предвидения.

Ради справедливости надо сказать, что М.С. Горбачев был противником Ельцина, который рвался к единоличной власти, но мне казалось, ему нужно было, чтобы, с одной стороны, был Лигачев, а, с другой, Ельцин и Яковлев. Разделяй и властвуй.

Иначе нельзя расценивать следующий факт. На мартовском (1989 г.) пленуме ЦК многие члены ЦК, в том числе группа ра­бочих, внесли предложение: обсудить и дать оценку некоторым выступлениям члена ЦК КПСС Б.Н. Ельцина, которые, по их мне­нию, противоречат политическим установ­кам ЦК, партийной этике и уставным нор­мам КПСС. Пленум образовал комиссию с поручением изучить данный вопрос и до­ложить очередному пленуму ЦК КПСС. После этого состоялось четыре пленума ЦК КПСС, но вывод комиссии так и не был оглашен. Ельцину дали возможность на 28 съезде самому объявить о выходе из партии. Его сообщники остались в рядах партии, организовали в составе Съезда народных де­путатов “межрегиональную группу” и про­должали подрывную работу. Такого снисхо­дительного отношения к дезорганизаторам, оппортунистам партия не знала за всю свою историю.

Пожалуй, достаточно. Не хочется больше говорить, слишком много в этом непристойного, подлого.

О “привилегиях”. Лжедемократы и их предводитель Ельцин буквально парази­тировали на так называемых привиле­гиях, возбуждая у людей неприязнь к партийным руководителям. Я думаю, мне с руки рассказать о привилегиях, ибо мною пройден