Допрос как вид информационного взаимодействия

В работе следователя допрос занимает более четверти его рабочего времени. Вопрос установления истины и принятия обоснованных правовых решений в правоприменительной практике проблематичен. Главной причиной является то, что население все менее охотно идет на контакт с органами дознания и предварительного следствия, все реже люди говорят правду. В первую очередь это касается тех, кто действительно причастен к расследуемым преступлениям, кто не заинтересован в раскрытии преступлений и изобличении виновных лиц.

Допрос - это следственное действие, которое производится в целях собирания и проверки доказательств

Все очевидней и острей встает проблема оснащения дознавателей и следователей новейшими, адекватными средствами и методами выявления и преодоления лжи и заблуждений допрашиваемых.

Психология допроса - раздел психологии предварительного расследования преступлений, где рассматривается психологические приемы, методы взаимодействия допрашиваемого и допрашивающего, основанные на закономерностях формирования показаний, оперирования доказательствами, выдвижения и реализации следственных версий, преодоления лжи и запирательства, психологического воздействия и психологической защиты, расшифровки «языка тела», психологического анализа и оценки результатов допроса

Один из основных путей научного решения этой проблемы - активное внедрение в оперативно-разыскную и следственную практику новейших достижений отечественной и зарубежной психологии. Теоретическую основу оптимального продвижения научной мысли на этом пути могла бы создать психологическая концепция, суть которой сводится к рассмотрению каждого оперативно-разыскного и следственного действия, связанного с собиранием личностной информации, в качестве процесса информационного взаимодействия. В данной главе рассмотрим некоторые психологические закономерности следственного допроса.

Сложность допроса заключается не только в том, что следователю в ряде случаев приходится иметь дело с людьми, не желающими говорить правду или отказывающимися от дачи показаний вообще, но и в том, что в показаниях человека, искренне стремящегося сообщить следователю все известное ему по делу, могут быть ошибки, непроизвольные искажения, заблуждения или даже вымысел, которые при допросе надлежит своевременно обнаружить и учесть при оценке и использовании показаний.

Цель допроса - получение сведений о фактической стороне расследуемого события и оценка этих сведений.

Первое крупное исследование по психологии свидетельских показаний было проведено в Германии в начале XIX в. Со второй половины XIX в. в связи с развитием экспериментальной психологии и зарождением криминалистики эти исследования приобретают систематический характер.

В «Криминальную психологию» Г. Гросса, изданную в Граце в 1898 г. включен большой раздел по психологии свидетелей. Г. Гросс использовал обширный материал из области экспериментальной психологии (исследования В. Вундта, Г. Эббингауза, Т. Рибо, А. Вине и др.) и показал ее важность для криминалистики.

Исследования психологов XIX в. приобретали юридически значимую интерпретацию. Так, в книге А. Вине «Внушаемость» рассматривалось влияние внушения на свидетельские показания. Экспериментально автор доказывал, что формулировки вопросов могут иметь различную меру внушения, вплоть до введения свидетеля в заблуждение. В связи с этим он указывал на необходимость в протоколах судебных заседаний излагать как ответы свидетелей, так и вопросы, которые им задавались. «Вопрос образует вместе с ответом одно неразрывное целое».

Немецкий психолог В. Штерн осуществил ряд экспериментов по психологии формирования свидетельских показаний. В сотрудничестве с Г. Гроссом он в 1903-1906 гг. издавал журнал «Доклады по психологии показаний».

Исследования А. Вине, В. Штерна, Листа вызвали большой интерес у юристов многих стран. На основании полученных данных некоторые психологи и криминалисты пришли к выводу: использование свидетельских показаний в судопроизводстве недопустимо, поскольку в них очень высока вероятность непроизвольных ошибок, искажений. «Первое впечатление, произведенное этими опытами на юристов, нельзя охарактеризовать иначе, как ошеломляющее. В самом деле, рушились, казалось, основы уголовного правосудия. Это состояние изумления и отчаяния уступило, однако, вскоре место более спокойному отношению к делу».

Произведенные психологические опыты содействовали выяснению того, как и в зависимости от каких влияний изменяются свидетельские показания. Прогрессивные юристы А. Ф. Кони (1911), Е. М. Кулишер (1922) и др. считали, что свидетельские показания могут успешно использоваться в правосудии, но они должны психологически анализироваться, подвергаться определенной оценке. «Но можно ли считать доказанным такое обстоятельство, повествование о котором испорчено и в источнике (внимание), и в дальнейшем своем движении (память)? Согласно ли с правосудием принимать такое показание, полагаясь только на внешние процессуальные гарантии и на добрые намерения свидетеля послужить выяснению истины? Не следует ли подвергнуть тщательной проверке и степень развития внимания свидетеля, и выносливость его памяти? - и лишь узнав, с какими вниманием и памятью мы имеем дело, вдуматься в сущность и в подробности даваемого этим свидетелем показания, от которого иногда зависит справедливость приговора».

В 20-х гг. XX в. юристы и психологи несколько изменили недоверчивое отношение к показаниям свидетелей и задались вопросом: какова система тактических средств получения максимальной правдивости в свидетельских показаниях? В 30-е гг. в советской юридической литературе широко обсуждались вопросы тактики допроса, направленные на получение максимально полных и достоверных сведений по расследуемому делу. Вопрос о системе тактических средств получения максимальной правдивости в свидетельских показаниях стал центральным в юридических исследованиях 20-30-х гг. XX в. (М. М. Гродзинский, 1927; А. Е Брусиловский, М. С. Строгович, 1934). Однако затем проблемы следственной психологии надолго были преданы забвению. И только в 60-х гг. появляются исследования в работах Н. И. Порубова (1966), А. Р. Ратинова (1967), Г. Г. Доспулова (1976), М. И. Еникеева (1990) и др., положившие начало новому этапу развития следственной психологии. Стало общепризнанным положение: обеспечение полноты и достоверности информации, получаемой на базе показаний, требует знания и применения ряда психологических основ.

Сбор и проверка доказательств достигается путем получения показаний допрашиваемого, фиксируемых в протоколе допроса и иными способами, об известных ему обстоятельствах, исследуемых по уголовному делу. В случаях, регламентированных законодателем (например, при допросе малолетнего, глухонемого, лица, не владеющего языком, на котором ведется производство), в процесс указанного взаимодействия включаются и некоторые другие лица (защитник, переводчик, педагог и др.). С криминалистической точки зрения, существенно и то, что данное действие - средство собирания и проверки не только доказательственной, но и ориентирующей информации, которую следователь получает от допрашиваемого лица с помощью речевых и неречевых (жестов, мимики и т. д.) коммуникаций.

В ходе допроса лицо, его производящее, исходит из необходимости получить имеющую значение для дела информацию о следующих обстоятельствах:

1) о личности допрашиваемого;

2) об обстоятельствах и обстановке исследуемого события, его участниках и роли каждого в содеянном;

3) о материально фиксированных объектах и о свидетельской базе.

В качестве партнеров следователя по коммуникации выступают: потерпевший и свидетель, подозреваемый и обвиняемый в совершении преступления, судебный эксперт.

В предмет допроса могут входить известные допрашиваемому обстоятельства деяния, по поводу которых возбуждено уголовное дело, и связанные события. Данные события могут быть разделены на две общие группы: 1) события, которые имеют отношение ко всему, представляющему оперативно-следственный интерес (то, что произошло до возбуждения уголовного дела), могут быть связаны с преступным и непреступным поведением будущего подозреваемого, потерпевшего, орудием преступления и других объектов, функционировавших при подготовке; 2) события, включающие поведенческие акты, виды деятельности, различные факты, имевшие место по ходу расследования. Они могут относиться к поведению потерпевших, заподозренных, подозреваемых и обвиняемых, включая акты противодействия расследованию со стороны последних, действиям по обнаружению, фиксации, изъятию, исследованию носителей криминалистически значимой информации, в том числе в экспертной деятельности.

Важное значение допрос имеет и для проверки состоятельности выдвинутых до его производства следственных версий. По ходу допроса могут выдвигаться и проверяться новые версии. Опираясь на данные, полученные в результате завершенного допроса, следователь имеет возможность построить очередные и скорректировать ранее выдвинутые версии, выйти на уровень принципиально новых задач, определить направления, средства, методы, приемы их решения.

Важным условием эффективности информационного взаимодействия участвующих в допросе лиц, понимания ими друг друга и достижения тех результатов, на которые рассчитывает следователь, является знание и реализация принципов допроса:

1. Принцип индивидуального подхода позволяет учитывать индивидуальные особенности лица, дающего показания, криминалистическую ситуацию, место и роль допрашиваемого в ситуации по делу.

2. Принцип создания предпосылок для свободного волеизъявления допрашиваемого лица, полной реализации его прав и обязанностей и возможности дать полные и правдивые показания.

3. Принцип активности при ведении допроса проявляется в целеустремленном, наступательном характере его ведения. Следователь не может вести себя равнодушно и пассивно во время допроса, он не должен формально относиться к тому, как ведет себя допрашиваемый и что он говорит, фиксируя без должной юридической оценки его показания. Задача следователя состоит не только в том, чтобы выступить с инициативой о необходимости передачи ему информации носителем, но и в том, чтобы держать под постоянным контролем ход и результаты допроса, анализировать информацию, выявлять упущения, неточности, пробелы, противоречия в показаниях, сопоставлять их с данными из других источников.

4. Принцип объективности фиксации результатов проявляется и в четкости, полноте задаваемых вопросов и информации, полученной от допрашиваемого. Данный принцип осуществляется на основе выполнения нормативных требований процесса.

5. Принцип критического анализа проявляется в тактически правильной оценке и конструктивном использовании показаний допрашиваемого лица. Сведения, полученные и зафиксированные надлежащим образом в ходе допроса, приняты на веру быть не могут, сколь бы убедительными они ни казались. Они должны проверяться на соответствующей процессуальной основе путем допроса иных лиц, назначения экспертиз и производства других действий.