Глава 3. Оценки контрреформ в исторической науке

На исходе царствования Александра II-го и особенно с началом правления Александра III-го охранители перешли от позиции своеобразного сочетания успокоения и реформ к защите социального и политического статус-кво. В идеологии консерваторов теперь выделялись такие черты, как стремление ничего не менять, боязнь любых перемен, отказ от признаваемых теперь ошибочными большинства реформ 60-70-х гг.. По многим политическим и социальным вопросам охранители занимали теперь позицию, прямо противоположную недавней деятельности.

Это тем более может показаться странным, учитывая, что большинство влиятельных деятелей времени Александра III-го, вошедших в историю под именем “реакции 80-х гг..” или “эпохи контрреформ”, были представлены все теми же именами охранителей 60-70-х гг.. - М.Н.Катковым, К.П.Победоносцевым, Д.А.Толстым и др. Однако делать из этого выводы о сложности психологии русских консерваторов “вдруг” повернувших к реакции, совершенно не следует. Резкий поворот от умеренных реформ к стремлению усилить административную власть объяснялся конкретной исторической обстановкой, в которой пришлось действовать правым. В конце 1870- нач.1880-х гг.. в России складывается “вторая революционная ситуация”. (Хотя в наши дни модно опровергать Ленина, но уж в революциях-то он разбирался!) Страну охватывает волна крестьянских выступлений, почти все университеты охвачены студенческими беспорядками, активизируется земское либеральное движение, некоторые деятели которого открыто потребовали созыва учредительного собрания, оппозиционные настроения охватили славянофилов, крайне раздраженных итогами русско-турецкой войны 1877-78 гг.., выступивших с резкой критикой всего внешнеполитического курса России (речь И.Аксакова в Московском славянском комитете) и, наконец, развернулась террористическая деятельность народовольцев.

За один 1880 г. появилось множество проектов обустройства России самых различных авторов. Князь В.П.Мещерский опубликовал книгу с четким названием «Что нам нужно». В начале февраля граф П.А.Шувалов подал царю записку с предложением лишить нигилистов сочувствия в общественном мнении, для чего следует созвать представителей прессы и предложить им от имени монарха объявить «беспощадную войну нигилизму». Сподвижник Каткова Е.М.Феоктистов справедливо назвал это предложение «детским лепетом», но показательно само обращение внимания охранителей на значение общественного мнения. Кстати, «бархатный диктатор» Лорис-Меликов именно так и попытался делать, пригласив к себе редакторов ведущих петербургских газет и журналов и призвал их поддержать в прессе меры правительства по борьбе с нигилистами.

17 февраля 1881 г. Александр II приказал Лорису подготовить правительственное сообщение о создании этих комиссий. 1 марта 1881 года готовый проект был одобрен императором, который всего лишь через два часа был смертельно ранен народовольцами. В период в 1 марта по 29 апреля 1881 года был одним из самых драматичных и переломных в русской истории. Останется ли Россия самодержавной монархией или бросится в неизведанные преобразования и перестройки, чреватые народнической революцией под социалистическими лозунгами - все это теперь зависело в громадной мере от одного человека - только что вступившего на престол Александра III. Новый император колебался, не решаясь ни одобрить, ни отвергнуто лорисовскую конституцию, ближайшие советники и министры также не могли придти к единому мнению. Решающая схватка между охранителями и конституционалистами произошла на совещании высших чинов Российской Империи 8 марта 1881 г. Большинство участников совещания, включая влиятельных министров Д.А.Милютина, П.А.Валуева, Д.М.Сольского, А.А.Абазу, Великого Князя Константина Николаевича (председателя Государственного Совета) выступили в поддержку проекта Лорис-Меликова. Однако победа осталась за консервативным меньшинством. Главную роль в успехе охранителей сыграл обер-прокурор Святейшего Синода К.П.Победоносцев, бывший воспитатель молодого царя, выступивший с большой темпераментной речью не сколько против лорисовского проекта, а против конституционного принципа вообще. 29 апреля 1881 года по всей империи был оглашен Высочайший манифест, суть которого сводилась, если убрать все традиционные тяжеловесные словесные обороты, к тому, что «Богу.... благоугодно было на Нас (Александра III-го) возложить священный долг самодержавного правления». Провозглашение незыблемости самодержавия означало отказ от всяких конституционных поползновений. Либеральные министры Лорис-Меликов, Абаза, Милютин ушли в отставку.

Оставалось еще подавить революционное движение. Для борьбы с ним охранители использовали не только всю мощь карательного аппарата государства, но как и в случае с «Письмами» Р.Фадеева, прибегали к нелегальным действиям. Ближайшим аналогом «Священной Дружины» могут считаться латиноамериканские «эскадроны смерти» или контртеррористические «бригады анти-ОАС» в голлистской Франции начала 1960-х гг. Деятельность «Священной Дружины» оказалась малоэффективной. Это объяснялось, во-первых, тем, что в «Дружину», как и в любую другую создаваемую сверху организацию, по признанию С.Витте, «направилась всякая дрянь, которая на этом желала сделать карьеру». Во-вторых, состоящая из дилетантов, организация не могла в борьбе с революционерами тягаться с профессионалами из Охранного отделения. Просуществовав один год, «Дружина» была распущена в конце 1882 г., когда революционное движение было в основном подавлено. Итак, рубеж 70-80-х гг. является важной вехой в истории русской правой XIX столетия. Охранителям в борьбе с крамолой пришлось действовать, применяя все, в том числе и нелегальные методы борьбы, видимо, не надеясь на мощь и благонадежность государственного аппарата. В области же политической в 80-90-ые гг. действительно наблюдался отход от многих либеральных новшеств прежнего царствования, что нашло отражение в усилении административной власти на местах, пересмотре правового положения земств, укрепление совершенно архаичной для того времени сословности, попытке пересмотра судебных уставов и т.п. Но и здесь речь шла лишь о корректировке курса, а не об «отмене» Великих реформ.

И наконец, нельзя переоценивать роль «идейных» правых и при проведении реформ и контрреформ. При самодержавной монархии, за которую боролись охранители, не может быть правящей партии, и вся полнота власти оставалась у самодержца, а все посты в правительственной администрации находились у чиновной бюрократии, не имевшей своего лица и всегда готовой к выполнению любых предначертаний вышестоящего начальства.

Заключение

Все мероприятия, проводимые в противовес предыдущим реформам, обладали одной общей ярко выраженной чертой. Государство, построенное по принципу пирамиды, вершиной которой является императорский трон, стремилось ничего не оставлять вне своего контроля. Отсюда и всегдашнее стремление властей повсюду иметь за всем следящего и всем руководящего «государева чиновника – будь то губернатор, земский начальник, цензор или попечитель учебного округа. Это стало итогом развития российской самодержавной государственности, достигшей при Александре IIIсвоей вершины.

Не следует думать, что ужесточение контроля со стороны государства было следствием недобрых намерений людей, озабоченных лишь тем, чтобы удержать власть в своих руках. Напротив, представление о сильной государственной власти как единственном условии самосохранения общества исходило от деятелей, искренне заботившихся о спокойствии и благе России. Одним из них был Победоносцев, всесильный обер-прокурор Синода, детально разработавший идею русской национальной государственности.

Правительство Александра III считало, что реформа должна лишь следовать за жизнью, а не менять её. Приверженцы охранительного курса полагали, что Россия ещё не готова к тем преобразованиям, которые проводил в жизнь Александр II. Поэтому 80-е – начало 90-х гг. ХIXв. Запомнились современникам как пора выжидания, затишья, «болезненного спокойствия». «Болезненного» потому, что Россия требовала продолжения реформ.

Реальные итоги контрреформ в полной мере дали знать о себе тяжелейшими социальными потрясениями в начале XX в. Однако в последние годы ХIХ в., на исходе царствования главного «контрреформатора» Александра III, власти предержащие могли быть довольны: основные цели, намеченные в царском манифесте 1881 г., казались достигнутыми или близкими к достижению. Самодержавие находилось в зените, территория империи увеличивалась за счёт завершившегося присоединения среднеазиатских земель, международное положении России упрочилось, а внутренний мир, хоть и прозрачный, всё же поддерживался. И лишь два крупных события омрачили последние годы царствования АлександраIII. Они приподняли завесу над реальным положением вещей в империи. Неурожай и голод 1891 г., а также последовавшая вскоре эпидемия холеры обнаружили неспособность государства справляться с результатами стихийных бедствий, страшную и безысходную нищету народа.

Однако спокойствие и тишина уходящего века не означали молчания, некоего исторического провала, упадка. Жизнь вопреки диктуемым ей правилам, продолжалась, заставляя каждого совершать собственный неповторимый выбор. Прислушаться к тишине этой эпохи стоит хотя бы потому, что именно в последние десятилетия XIXстолетия росли и воспитывались люди, которые в недалёком будущем станут вершителями судеб России.

Александр III скончался осенью 1894 года от болезни почек, усилившейся из-за ушибов, полученных во время железнодорожной катастрофы под Харьковом, и постоянного неумеренного употребления спиртного. Он похоронен в Петропавловском соборе.