Из истории страноведения и страноведческой мысли

 

Новые явления в европейском страноведении в XVI–XVII вв. Страноведческие научные школы в Германии и Франции в XIX – начале XX вв. Страноведение в России в XVIII в. Страноведческая мысль и страноведение в России в XIX – начале XX в. Н.Н. Баранский и его вклад в развитие отечественного страноведения. Появление новых страноведческих концепций в СССР в 70–80-х гг. XX в.

 

Данное название раздела не случайно. Оно, прежде всего, «идет» от литературы, в которой длительное время имела место расшири-тельная трактовка страноведения (отчасти она сохраняется и сегодня), когда в качестве объектов страноведения рассматривались и собственно страны, и районы (регионы) внутри стран, и межстрановые регионы. Таким образом, история страноведения – это, по существу, и история регионоведения. А это значит, что идеи о принципах, содержании, методах страноведческих исследований (о чем речь ниже), имеющие достаточно глубокую историю, безусловно, распространимы на все регионоведческие исследования.

Цель данного раздела – обозначить наиболее значимые вехи в развитии страноведческой (регионоведческой) мысли и конкретного страноведения (регионоведения) в мире вообще, и в России.

Зарождение комплексного страноведения можно с полным основанием отнести к древности. Дело в том, что до Нового времени именно страноведческие описания территорий давали интегральные представления о природе, экономике, населении мира.

Но уже в период позднего средневековья, перехода к Новому времени начали появляться страноведческие работы нового типа. Их отличительным свойством становилось «количественное» описание отдельных стран. Совершенно очевидно, что порождалась такая литература потребностями торговых людей, государственных служащих, потребностями эпохи Великих географических открытий, расширения торговли и мануфактурного производства, конкуренции, соперничества как между деловыми людьми, так и между европейскими странами.

Ярким примером «количественного» описания является труд Людовико Гвиччардини (1521–1589) «Описание Нидерландов», опубликованный в 1567 г. и выдержавший 35 изданий на 7 языках.

«Описание» состояло из двух частей. Первая часть содержала общие материалы – о названии страны, ее географическом положении, климате, почвах, тогдашних границах (Нидерланды в середине XVI в. – это Голландия, Бельгия, Люксембург, Северная Франция). В этой части описывались также быт, нравы, ремесла, торговля, управление. Вторая – основная – часть книги посвящалась характеристике 17 провинций страны. В ней приводились количественные показатели развития хозяйства с комментариями, рассматривались природные условия и особенности экономико-географического положения. Большое место занимало описание населенных пунктов каждой провинции [46. С. 62].

Российский ученый-географ В.К. Яцунский называл «Описание Нидерландов» Л. Гвиччардини первым научным трудом в области экономической географии. Если в этой оценке и есть преувеличение, работа Л. Гвиччардини остается замечательным для своего времени трудом страноведческого характера.

Первая попытка разработки научных основ географии, в том числе страноведения, относится к середине XVII в. В 1650 г. в Амстердаме появилась книга Бернхарда Варениуса (Варена) (1622–1650) «География генеральная».

Б. Варениус провел оригинальную классификацию разделов географической науки, выделив в ней общую (генеральную) географию, изучающую земной шар в целом, и частичную (собственную) – рассматривающую страны и их части, вплоть до отдельных местностей. Таким образом, в частной географии, по Варениусу, сочетались страноведение и краеведение в нашем современном понимании. При этом он подчеркивал единство общей и частной географии как двух взаимосвязанных частей одной науки.

В частной географии, или страноведении, Б. Варениус вычленил три раздела, характеризующие «свойства» страны:

1) «земные» (границы, конфигурация территории, ее величина, рельеф, природные ресурсы, географическое положение, растительный и животный мир);

2) «небесные» (астрономические характеристики, климат);

3) «человеческие» (население, его жизнедеятельность, доходы, ремесло, торговля, образование, политическое устройство, города и т.п.) [46. С. 63].

Произведение Б. Варениуса дважды издавалось в Англии под редакцией И. Ньютона. В 1718 г. оно было опубликовано в России по распоряжению Петра I.

В XVII–XX вв. складываются, приобретают свои неповторимые черты различные научные страноведческие школы. Остановимся на характеристике некоторых из них.

Немецкая школа страноведения.

Она зародилась в XVII–XVIII вв. в германских университетах под флагом «описательного страноведения». Другое ее название – школа «камеральной статистики». Оно происходит от немецкого kamera – дом. То есть камеральная статистика – это статистика о доме (государстве).

Основатель камеральной статистики – немецкий географ Ахенваль. Задача камеральной статистики, по Ахенвалю, – обслуживание текущей работы правительства и университетская подготовка чиновников. В соответствии с этой задачей страны должны были описываться в определенной последовательности – территория государства, его границы, административное деление, государственное устройство и государственный аппарат, финансы, бюджет, природные ресурсы, население, отрасли хозяйства, военные силы, отношения с другими странами.

Все эти данные ориентированы были на формирование у чиновников представлений о состоянии того или иного государства, его особенностях. Фактически камеральная статистика не выходила за рамки первичных обобщений, не говоря уже о глубоком анализе процессов и проблем государственного развития. Не случайно К. Маркс иронично отозвался о камеральной статистике как о «мешанине разнообразнейших сведений, чистилищный огонь которых должен выдержать каждый преисполненный надежд кандидат в германские бюрократы» [36. С.14].

Постепенно из описательного государствоведения выделились такие науки, как статистика, государственное право. Продолжением того, что осталось, стало отраслево-статистическое направление в экономической географии. Его характерными чертами были перегруженность фактами и слабость пространственного анализа связей между ними. Необходимость выхода на уровень теоретических обобщений всей суммы накопленных фактов и тенденций получила воплощение в парадигме географического детерминизма.

Географический детерминизм был реакцией географов на работу Ч. Дарвина «О происхождении видов». Согласно теории географичес-кого детерминизма, «содержание человеческой деятельности определяется параметрами естественной среды обитания». Именно так выразил суть данной теории Ф. Ратцель – один из основоположников научной школы XIX в., получившей название антропогеографии. Это направление до Ф. Ратцеля развивалось К. Риттером.

Карл Риттер в 1820 г. организовал кафедру географии в Берлинском университете и был ее руководителем в течение 39 лет. Он занимал очень высокое место в научном сообществе не только как прекрасный педагог (его учениками были Э. Реклю, П.П. Семенов, А. Гюйо и др.), но и как ученый.

Главный труд К. Риттера – «Землеведение». До конца жизни ему удалось подготовить 19 томов. Научная концепция, положенная К. Риттером в основу этого труда, – это идея единства в разнообразии. География, по Риттеру, – это сравнительное землеведение. В качестве крупных региональных единиц Риттер рассматривал континенты, части континентов и страны. Быт, психику, нравы людей, экономику стран он ставил в зависимость от природного окружения, считая, что Земля – это жилище, дом рода человеческого.

Фридрих Ратцель – профессор Лейпцигского университета с 1886 г. Это был разносторонний ученый, оставивший после себя труды почти по всем разделам географии. Крупнейшие работы Ф. Ратцеля – «Земля и жизнь. Сравнительное землеведение» в двух томах (в русском переводе этот труд был опубликован в 1903–1905 гг.), «Антропогеография» (в русском переводе «Народоведение»), изданная в 1882 и 1891 гг., «Политическая география» (вышла в свет в 1897 г.).

По мнению Ф. Ратцеля, ключевым элементом географии является страноведение, которое не может ограничиваться простым описанием. Синтез географического описания и исторического объяснения и должна была обеспечить разработанная Ф. Ратцелем антропогеографии-ческая концепция.

Ф. Ратцель был уверен в большом влиянии природных факторов на уклад и поведение людей, обитающих в различных климатических условиях. Так, избыток тепла и влажности при их незначительном колебании, присущий тропикам, порождает, по Ратцелю, ослабление силы воли, упадок энергии, потребность в покое у жителей тропических стран.

В трудах Ф. Ратцеля последовательно проводился тезис о единстве и целостности человечества при всем богатстве и разнообразии человеческого опыта и культур. Задачей народоведения, по Ратцелю, является прежде всего «не указание различий, а указание переходов и внутренней связи, так как человечество есть целое, хотя и сложного образования…» [3. С. 239]. Но безусловно верное положение о разнообразии культур, возникших в различных природных условиях, у Ф. Ратцеля становится основанием для деления культур на низшие и высшие. «Настоящей культурной зоной», по его убеждению, является умеренный пояс и, соответственно, носителями высшей культуры у него оказываются те обитатели этого пояса, которые в большей степени сохранили изначальную чистоту, т.е. германцы.

Представление о превосходстве германцев над другими народами, которое культивировалось и до Ратцеля, как известно, было использовано фашистской идеологией. В нацистской Германии «пришлась ко двору» и еще одна идея, обосновываемая Ф. Ратцелем в его «Политической географии…». Это идея о государстве как живом биологическом организме, которое, подобно этому организму, должно или расти, или погибнуть. Таким образом, основным законом жизни и истории народов и государств, по Ратцелю, является борьба за жизненное пространство, поглощение одних государств другими, более сильными. Эти идеи Ф. Ратцеля не позволяют однозначно оценивать его вклад в развитие науки [3. С. 237].

И К. Риттер и Ф. Ратцель, несомненно, переоценивали роль природных факторов в жизни и расселении людей, их влияние на политику. Но их географический детерминизм подготовил почву для развития нового научного направления геополитики, а также для французской школы «географии человека».

Крупнейшие антропогеографы в конце XIX – начале XX вв. были и в России. Это А.А. Крубер, Л.Д. Синицкий, опубликовавшие в 1923 г., соответственно, такие работы как «Общее землеведение. Био- и антропогеография», «Очерки общего землеведения. Антропогеогра-фия». Историки географической науки отмечают, что русский антропогеографии, при всей схематичности ее теоретических подходов, удалось преодолеть детерминистские «перегибы» немецких антропо-географов [36. С. 15].

В рамках парадигмы географического детерминизма работал Л.И. Мечников, опубликовавший в 1889 г. свою знаменитую работу «Цивилизация и великие исторические реки». Географическая трактовка этнической истории Евразии прослеживается в трудах Л.Н. Гумилева.

Во Франции во второй половине XIX – начале XX вв. сложилась научная школа, известная как школа «географии человека». Отличительной ее чертой была ярко выраженная страноведческая направленность. Виднейшие представители школы – Элизе Реклю и Видаль де ля Блаш.

Французские ученые не отрицали воздействия природных условий на человеческую историю. Но они не были сторонниками жесткого географического детерминизма. Так, Э. Реклю, подчеркивая, что человек не в состоянии сделать себя «независимым от климата и физических условий обитаемой им страны» в то же время обращал внимание на роль человека как фактора, изменяющего природу. Историю человечества он рассматривал как результат взаимодействия природы и человечества. Но, не считая человеческое общество пассивным участником игры природы, детерминист Реклю напоминал: «…среди причин, которые обусловили падение стольких цивилизаций в истории человечества, на первое место следует поставить грубое наси-лие большинства народов над общей кормилицей, землей» [3. С. 245].

Видаль де ля Блаш предложил концепцию поссибилизма. Природа, по Видалю, предоставляет возможности для своего освоения, но способы человеческого воздействия на нее, приспособление к внешним условиям зависят от традиций и образа жизни людей. То есть одни и те же природные условия по-разному воспринимаются людьми с разными культурами и традициями.

Ученые школы «географии человека» считали, что основные усилия в работе следует направлять на региональные исследования. Каждый край, как подчеркивал Видаль де ля Блаш, «является выражением серии собственных причин и действий». Программа региональных характеристик была дана им в книге «Картина географии Франции» (1903). Стержнем программы была идея единства, взаимосвязи взаимодействия природы и человека. Выражением этого взаимодействия у Видаля де ля Блаша выступал «образ жизни», который он называл «первичным, основным» предметом исследования.

Концептуальные идеи французских ученых нашли свое конкретное отражение в их многочисленных трудах. Э. Реклю было подготовлено грандиозное издание «Всеобщая география. Земля и люди». За 20 лет – с 1873 г. – вышло 19 томов, по 900 страниц в каждом: пять томов о Европе, пять – об Азии, четыре – об Африке, четыре – об Америке, один – об Австралии и Океании. В книгах Э. Реклю талантливо представлено описание природы, экономики, культуры жизни людей отдельных стран мира.

Основу описаний составляют именно народы, города, достопримечательности, а не природные особенности. Современники называли «Всеобщую географию» Реклю грандиозным научным памятником XIX в. Так, в частности, отзывался о труде Э. Реклю ректор Нового университета в Брюсселе Гильом де Греф, добавляя при этом, что он заставляет читателей полюбить автора так же, как он призывает их полюбить всех людей [3. С. 246]. С Э. Реклю тесно сотрудничали ученые различных стран, в том числе российские – Л.И. Мечников, П.А. Кропоткин. Последний написал значительную часть тома «Всеобщей географии», посвященного России.

Видаль де ля Блаш известен прежде всего своим шедевром «Картины географии Франции». Этот труд отличали гуманистический подход и большое искусство описания. В нем не было жесткой схемы,

 

материал излагался так, чтобы читатель почувствовал «аромат» территории. Поэтому выбирались и нередко ставились в один ряд далекие друг от друга, но впечатляющие, например, археологические, климатические, политические, детали и факты, тщательно описывались характер изгородей, тип домов, хозяйственных построек и т.п. Такой метод соответствовал принципу ученого: «изучать огромное человечес-кое развитие в его окружении».

Историки науки, отмечая некоторое родство французской школы «географии человека» с немецкой антропогеографией, в то же время подчеркивают, что различий между этими двумя страноведческими школами все же больше, чем сходства. Конкретная территория у французских ученых уподоблялась личности, человеку с его индивидуальными свойствами, качествами, потому на первый план они выдвигали задачу выявления своеобразия территории, которое, по их мнению, определялось способом адаптации человека к природным условиям.

Слабой стороной французской школы историки науки, как правило, считают то, что, несмотря на свое название – школа «географии человека», – ученые этой школы главный упор в своих работах делали на природной среде, оставляя в тени или вообще игнорируя явления социально-экономического характера. Это, как пишет Н.С. Мироненко, предопределяло консервативный характер «географии человека», «ее тенденцию иметь дело по преимуществу с явлениями устойчивыми, медленно изменяющимися».

Влияние французской школы «географии человека» на развитие географического страноведения огромно. Труды Э. Реклю, Видаля де ля Блаша были переведены на многие языки мира. Эти ученые имели немало последователей как в самой Франции, так и за ее пределами, в том числе и в России.

Истоки российской страноведческой науки можно отнести к концу XVII в. Но страноведческое знание, безусловно, существовало и ранее.

Конец XVI в., весь XVII век ознаменовались освоением русскими обширнейших пространств Сибири, Дальнего Востока. Оно сопровождалось описаниями этих территорий. К этому же времени относятся описания тех стран, в которых приходилось бывать русским людям.

Не только в Московском государстве, но и в Западной Европе был известен отчет томского казака Ивана Петлина о посещении Китая русским посольством в 1618–1619 гг. Еще большей известностью пользовалась книга, написанная Николаем Спафаринем. В 1675–1678 гг. он возглавлял русское посольство в Китай. В его книге подробно описывался весь путь от Тобольска до границ Китая – рассказывалось о природе, реках, растительности, Байкале, людях, их быте, хозяйственной деятельности тех сибирских территорий, через которые пролегал маршрут посольства. К книге был приложен чертеж пройденного пути. Вторая книга Н. Спафария – о самом Китае. В нее были включены описания как страны в целом, так и отдельных ее частей, административного устройства, сведения о быте китайцев, их занятиях, ремеслах, в частности, о шелководстве. Примечательна тональность повествования – оно пронизано духом уважительности к стране, ее населению.

В XVII в. появились «переписные книги» со сведениями о количестве населения в государстве и его уделах. И на все случаи составлялись «чертежи». В 1667 г. под руководством тобольского воеводы Петра Годунова был составлен «Чертеж всей Сибири».

Наибольшую известность получили многочисленные карты и атласы С.У. Ремезова. Крупные географические обобщения содержала «Хорографическая чертежная книга» (1697–1711) на 175 листах с описанием Сибири, городов, уездов, рек, общей карты Сибири и ее частей, Казахской Орды; «Чертежная карта Сибири» (1699–1701); «Описание о сибирских народах и граней их земель» и т.д. [3. С. 83].

Приведенные факты – это лишь незначительная часть той информации, которая характеризует накопление страноведческих знаний в России до XVIII в. Тем не менее и они являются достаточным основанием для вывода о том, что это знание создало прочную основу для того нового шага, которое страноведение в России (как и в Европе) сделало в XVIII в.

В XVIII в. в России произошли качественные сдвиги в развитии географо-страноведческих знаний. Уже начало XVIII в. – петровская эпоха – было отмечено нелегкой борьбой за преодоление экономичес-кой отсталости страны. Решение этой задачи требовало точных знаний о территории страны, ее природных богатствах, возможностях. Это обстоятельство и предопределило то, что именно страноведческое изучение территории приобрело в XVIII в. организованный и систематический характер, опираясь на всемерную поддержку государства.

В XVIII в. были осуществлены Первая и Вторая Камчатские (Великая и Северная) экспедиции, Академические экспедиции 1768–1774 гг., проводились значительные работы по картированию территорий России, продолжалось и приобретало новые масштабы изучение стран Центральной и Восточной Азии. И не случайно, что именно в XVIII в. в России появились первые комплексные страноведческие исследования, собственные теоретики.

Несомненен и признан вклад в изучение России, в развитие различных наук таких ученых, как Г. Миллер, И. Гмелин, В. Беринг, П.Паллас, И. Фальк, И. Лепехин, И. Георги и др. В соответствии с тематической направленностью данного раздела остановимся более подробно на деятельности тех ученых, труды которых близки к комплексному страноведению.

И в этом ряду свое достойное место занимает Степан Петрович Крашенинников. В 1737–1741 гг. он вел исследования на Камчатке. Итогом беспримерного Камчатского путешествия С.П. Крашенинникова и всей его последующей жизни стал обширный и всеобъемлющий труд «Описание земли Камчатки» со вступительной статьей Г.Ф. Миллера (труд вышел в свет уже после смерти ученого, скончавшегося в 1755 г.). «Описание…» состоит из трех частей. Первая – «О Камчатке и странах, которые в соседстве с нею находятся». В ней дается характеристика географического положения Камчатки, ее территорий, рек, лесов. Вторая часть – «О выгоде и недостатках Камчатки». Она о свойствах территории для заселения с выводом, что Камчатка «к житью человеческому не меньше удобна, как и страны, всем изобильные». Третья – «О камчатских народах» с детальным описанием жизни, верований, быта, семейных отношений аборигенов. В четвертой части С.П. Крашенинников рассказывает об истории Камчатки с момента появления там русских людей.

Выдающийся отечественный географ XX в. Ю.Г. Саушкин назвал труд С.П. Крашенинникова первым в мире поистине комплексным страноведческим исследованием [3. С. 96–97].

К комплексным страноведческим работам относится и книга Петра Ивановича Рычкова (1712–1777) «Топография Оренбургская». П.И. Рычков был самобытным автором, до всего доходил в основном самообразованием. Он обучился бухгалтерскому делу, служил в Петербургской таможне, в Оренбургской экспедиции. Много путешествуя по роду службы по Оренбургскому краю, П.И. Рычков приобщился к научным занятиям. Этому способствовало и тесное общение с такими учеными, как В.Н. Татищев, И.К. Кириллов. Работы П.И. Рычкова печатались в изданиях Академии наук, Вольного экономического общества, выходили отдельными книгами. «Топография Оренбургская» состоит из двух частей. В первой дается общая характеристика природы, населения, хозяйства Оренбургской губернии. В ней представлены, например, такие главы, как «О звании Оренбурга и Оренбургской губернии, от чего и когда началось», «О пределах и об окружности Оренбургской губернии и о смежных с ней местах и народах», «О провинциях и дистриктах Оренбургской губернии», «О разности народов, внутри Оренбургской губернии находящихся, по древнему и нынешнему их состоянию» и др. Завершается первая часть главой «О внутренних и внешних обстоятельствах коммерции прошлой, нынешней и впредь могущей» – о состоянии промыслов и торговли. В этой части представлена также обстоятельнейшая характеристика климата, почв, флоры, фауны края.

Во второй части книги дано описание отдельных частей губернии, причем осуществлялось оно по определенному плану: территория, ее величина, границы; города, крепости, другие населенные пункты, их история, людность; состояние обывателей; промыслы (какие есть и какие могут быть). Завершается часть главой «О ведомстве Оренбургского горного начальства» со списком горных заводов. Глава представляет собой краткий экономико-географический очерк развития цветной и черной металлургии края [3. С. 110–111].

«Топография Оренбургская» П.И. Рычкова сразу же была оценена как образцовое исследование. В академическом издании была высказана мысль о необходимости написания подобных работ и по другим губерниям и провинциям. Ф.Н. Мильков, автор книги «П.И. Рычков», вышедшей в 1953 г., отмечал, что труд П.И. Рычкова намного опередил свое время, так как сочетание общей и районных частей при региональных характеристиках, по его мнению, стало преимуществен-ным географическим качеством работ только в XX в. Выдающийся советский ученый Н.Н. Баранский считал «Топографию» П.И. Рычкова образцом регионального описания.

Заслуживает особого внимания и личность Ивана Кирилловича Кирилова (1689–1737). Ему принадлежит труд «Цветущее состояние Всероссийского государства …», написанный в 1727 г. (издана книга лишь в 1831 г.). Его часто, и не без основания, называют первым русским географо-статистическим обзором государства. В книге по единому плану были сосредоточены сведения о городах всех 12 губерний России: о топографии, состоянии и протяженности городских укреплений, расстоянии от других городов, об административных и судебных учреждениях, епархиях, монастырях, школах, госпиталях, численности различных категорий населения, купечества, ярмарок, о флоте, полках, казачьих частях.

М.П. Погодин, опубликовавший книгу И.К. Кирилова, сопрово-дил ее лестной характеристикой. «Сей труд, – писал он, – дает нам право перед всеми европейскими государствами гордиться древнейшей обстоятельной статистикой» [3. С. 90].

И.К. Кирилов в течение многих лет руководил картографичес-кими работами. В 1734 г. он издал первую часть Атласа России. Она включала в себя 14 карт отдельных территорий и генеральную карту. На последней еще не показаны Таймыр и Сахалин, было кое-что лишнее, но общие контуры береговой черты и гидрографический рисунок существенно напоминали современную картину [46. С. 65].

Заметное место в развитии отечественной страноведческой мысли в XVIII в. занимает Василий Никитич Татищев (1686–1750). Выходец из княжеского рода, В.Н. Татищев получил неплохие начала образованности, все остальные приобрел самообразованием. Не будучи членом Академии, он внес существенный вклад в различные сферы человеческой деятельности. В.Н. Татищев, пройдя путь от рядового до поручика, участвовал во многих сражениях своего времени, выезжал за границу по поручению Петра I, Брюса, где закупал оборудование, книги, приборы, написал и представил царю план составления подробных карт по всей территории страны, руководил горными работами на Урале, затем Оренбургской экспедицией, Калмыцкой комиссией, был губернатором Астраханского края.

Научными делами В.Н. Татищеву приходилось, в силу занятости на других поприщах, заниматься урывками. Поэтому многое из написанного им носит конспективный, незавершенный характер. Большая часть научного наследия В.Н. Татищева при его жизни не была опубликована. Собранные воедино избранные труды В.Н. Татищева по географии составили полновесный том (издан в 1950 г.). Им написана «История Российская с самых древнейших времен». Это был первый опыт создания документально обоснованной русской истории.

В страноведческой составляющей научного наследия В.Н. Татищева можно и нужно обратить внимание на следующие его выводы и планы.

Основываясь на работе Варениуса, В.Н. Татищев предложил свою классификацию географических наук. По качествам он выделял математическую (геодезия и картография), физическую и политическую (сводимую к экономической) географию. По масштабам исследования – планетарную, страноведческую, районную географию. По «стреле времени» – различал условно эпохи «древнюю», «среднюю» и современную [36. С. 18].

К объектам, изучаемым политической (экономической) геогра-фией В.Н.Татищев относил сеть населенных пунктов, население как производительную силу, местности, развивающие те или иные отрасли хозяйства, экономический результат производства, изменение этих объектов во времени [46. С. 66].

В.Н. Татищевым была разработана анкета «Предложения о сочинении истории и географии российской», состоящая из 198 вопросов. Они всеобъемлющи и до сих пор не могут не вызывать любопытства. Например: «32. Какие природою те земли …; 60. Какие народы … находятся, каждый народ по его званию …; 69. Какие ремесла наиболее в тех в тех мерах делаются и т.д. При описании каждого народа состояние телес: крупен или мелок или широк, плечи, лица широкие, круглые, цветом серые, черные или белые, носы острые или круглые… платье, обувь… убранство обыкновенное и уборное как мужчин, так и женщин, особливо девок невест, ярко и женихов при браке...» [3. С. 102]. Как видно, В.Н. Татищев стремился всесторонне охватить жизнь изучаемых территорий.

В.Н. Татищев составил «Российский исторический, географичес-кий и политический лексикон». Он был доведен до буквы «к» и в незавершенном виде напечатан лишь в 1793 г.

В.Н. Татищев написал также краткую русскую географию «Руссия, или как ныне зовут, Россиа». Текст разделен на две части. В первой дана характеристика европейской части страны, во второй – азиатской. Составляющими этой характеристики были административ-ное деление, крепости, подземные богатства, животный, растительный мир, ландшафты, климат и т.д.

Разработанный В.Н. Татищевым «Наказ геодезистам» был своеобразной инструкцией для составителей карт уездов и губерний России, многие из которых составлялись под руководством самого Татищева.

Авторы «Истории географии», вышедшей в 1998 г., Голубчик М.М., Евдокимов С.П., Максимов Г.Н., определяя место В.Н. Татищева в российской географической науке, писали о том, что он «в полной мере может быть назван основателем русской отечественной концепции географии», добавим – в том числе региональной географии. В.Н. Татищев благотворно повлиял на П.И. Рычкова (о чем уже говорилось) и на М.В. Ломоносова [3. С. 103].

Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765) – выдающийся отечественный ученый XVIII в. Круг его научных интересов был велик, он внес основополагающий вклад в различные области научного знания, в том числе и в географию, страноведение. Одно время он даже возглавлял Географический департамент Академии наук.

М.В. Ломоносов последовательно отстаивал идею всестороннего изучения как России в целом, так и отдельных ее регионов. Будучи организатором подготовки геодезистов-картографов, М.В. Ломоносов сам принимал участие в составлении карт. Он считал, что географические карты должны обновляться через каждые 20 лет.

В период подготовки нового Академического атласа М.В. Ломоносовым была разработана анкета из 30 вопросов, разосланная в 1760 г. по губерниям и уездам. Эта анкета представляла собой своеобразную программу страноведческого исследования, причем 20 вопросов анкеты касались явлений социально-экономического характера. Это были вопросы о городах, ремеслах, фабриках, путях сообщения, населении, о том, «каких родов хлебы сеются больше, плодовито ли выходят» и др. [46. С. 66].

Кроме анкетного сбора информации, М.В. Ломоносов подготовил несколько проектов «академических экспедиций» с участием виднейших ученых для комплексного изучения российских регионов, как уже освоенных, так и новых. Это ему принадлежит хрестоматийное выражение: «Могущество России будет прирастать Сибирью и Ледовитым океаном». В записке о географических экспедициях М.В. Ломоносов впервые употребил понятие «экономическая география». Для него она была наукой, наполненной экономическим содержанием, неразрывно связанной с экономической картографией. Он считал ее главным объектом хозяйственное освоение природных ресурсов страны, размещение новых центров производства, развитие межрайонного разделения труда.

Ломоносовские проекты географических экспедиций не были реализованы Академией наук при его жизни, но в значительной мере подготовили почву для академических экспедиций 1768–1774 гг., принесших русской науке заслуженную мировую славу.

Убеждение в необходимости исследования территориального разделения труда, порайонных, региональных особенностей хозяйствен-ного развития России пронизывает и ломоносовский проект составления «Энциклопедического лексикона российских продуктов». В нем, по его замыслу, должны были быть указаны продукты, производящиеся в России, места производства и сбыта, данные об их количестве и качестве, ценах и т.д.

М.В. Ломоносов стоял и у истоков отечественной демографии. Один из пунктов его пространного письма графу И.И. Шувалову назывался «О размножении и сохранении российского народа». По его мнению, могущество и богатство государства определяется «сохранением и размножением российского народа», а «не в обширности, тщетной без обитателей». В своей записке ученый рассматривал факторы, влияющие на демографическую ситуацию: неравные браки, детские болезни, стихийные бедствия и т.д. М.В. Ломоносов был уверен, что численность населения в России можно увеличивать до полумиллиона в год.

Таким образом, как видно, в XVIII в. в России не только обосновалась необходимость страноведческих исследований, утвержда-лось понимание того, что без них невозможно сколько-нибудь успешное социально-экономическое развитие страны, но и было положено начало масштабному всестороннему изучению страны: ее природных богатств, этнического состава, культурных особенностей, хозяйственного развития, территориальной специализации и т.д. То есть уже тогда просматривались контуры комплексного подхода к страноведческим исследованиям, начали разрабатываться программы таких исследований.

Период XIX – начала XX вв. в России характеризуется формированием новой хозяйственной географии страны, новых промышленных и сельскохозяйственных районов, углублением процесса территориального разделения труда. Все это вместе взятое диктовало необходимость экономического районирования страны с целью более глубокого познания меняющейся географии производи-тельных сил, выработки прогнозных рекомендаций по их развитию.

Одним из первых российских ученых, поставившим проблему экономического районирования в центр своего научного интереса, был Константин Иванович Арсеньев (1789–1865). Его основная работа – «Начертание статистики Российского государства» представляла собой опыт экономического районирования России по совокупности природных и хозяйственных признаков. В книге обстоятельно описаны выделенные автором десять «пространств» – с учетом их географичес-кого положения, с хозяйственной оценкой природных ресурсов, выявлением особенностей прошлого развития и некоторыми наметками на будущее. К.И. Арсеньеву удалось целостно воссоздать в его пространствах своеобразный цикл: природа – труд – результаты труда – природные ресурсы – освоение их – изменение природной среды хозяйственной деятельностью. Структуру территориального могущества России ученый рассматривал с позиции «Центр – колонизируемая Периферия».

Продолжением первой книги стал другой капитальный труд К.И. Арсеньева «Статистические очерки России». Главное место в нем занимало районирование России в природном (топографическое рассмотрение страны по климату и качеству почвы) и экономическом отношениях [3. С. 172–173].

Принципиально важные положения теории экономического районирования были сформулированы в 1847 г. поэтом и публицистом Николаем Платоновичем Огаревым (1813–1877):

1) район – это реально существующий объект, а не простая «игра ума»;

2) районы следует рассматривать в их динамике – с точки зрения не только прошлого, настоящего, но и будущего;

3) при районировании надо исходить из развития «главных материальных сил», определяющих перспективы развития района;

4) необходим учет как того, что размещено на территории, так и того, как оно развивается, каковы связи объектов и явлений на ней;

5) экономическое районирование должно опираться на законы политической экономии, т.к. процесс районообразования – это объек-тивный процесс общественной жизни;

6) важно установление способа ведения хозяйства, т.е. социально-территориальных различий [46. С. 67–68].

Как видно, и К.И. Арсеньев, и Н.П. Огарев утверждали принципиально новые, по сравнению с камеральной статистикой, страноведческие подходы, ориентированные на познание объективного характера территориальных, региональных различий, подходы, требующие анализа комплекса характеристик исследуемых территорий.

Эти подходы в дальнейшем были развиты другими учеными. В 1880 г. Петр Петрович Семенов Тян-Шанский (1827–1914) разработал свой вариант экономического районирования России, произведенный по совокупности экономических признаков, с учетом природных условий и ресурсов. Этот вариант достаточно точно отражал реальную действительность. Характерно, что он использовался и в науке, и для статистико-экономических нужд вплоть до 20-х гг. XX в., т.е. до появления сетки районов РСФСР (по утверждению авторов учебника «Экономическая и социальная география» – М.: Владос, 2003, – эта сетка в основном совпадала с сеткой районов П.П. Семенова-Тян-Шанского).

П.П. Семенов был, помимо всего прочего (а его научная, общественная деятельность многогранна: участие в экспедициях, написание научных трудов, председательство в РГО и т.д.) многолетним директором Центрального статистического комитета. Им были разработаны методики сбора статистических материалов, подг