Ранняя древность (IV – первая половина I тыс. до н.э.)

Данные о начале доместикации и культивировании риса в собственно ЮВА относятся уже к XI и X вв. до н.э. Ранние неолитические памятники в восточном Индокитае и в Нусантаре (островной части ЮВА) относятся к двум культурам (точнее культурным общностям) — раннему Хоабиню и более развитому и позднему — Бакшону. О начале Хоабиня можно говорить с 11000 г. до н.э. а Бакшона с 8000 г. до н.э. В силу неравномерности развития носители этих культур, жившие в разных ландшафтных нишах, сосуществовали. Так в отдельных горных районах Индокитая и на некоторых островах хоабиньские поселения сохранялись вплоть до начала III тыс. до н.э.

В позднем неолите разрушается связь аустроазиатов севера исторической ЮВА и собственно ЮВА. Именно тогда у аустроазитов (вьетов) Нижней Янцзы и хмонгов Средней Янцзы начинается интенсивное социальное развитие, приведшее к возникновению государств (см. далее). Аустронезийцы же, оказавшиеся отделенными морским пространством, начинают отставать в своем социальном развитии (что не относится к их вероятным родственникам, оставшимся на Шаньдуне). В зоне их расселения не было долин больших рек, поэтому у них не могло быть больших районов с плотным населением.

К началу III тыс. до н.э. (поздний неолит) повсюду в северной части исторической ЮВА и в собственно ЮВА может быть выделен ряд этнокультурных «маркеров» (предметов, характерные для отдельных народов), например: плечиковый топор – для аустроазиатов, трапецевидный в сечении топор – для аустронезийцей, трапецевидный в плане – для хмонгов и др.[3]

Датировка начала века металла в ЮВА является сложной научной проблемой. Предполагается, что ранее всего, в первой половине III тыс. до н.э., самостоятельный переход к использованию бронзы произошел в центральной части Индокитайского п-ва, где жили аустроазиатские народы мон-кхмерской языковой семьи. В это время земледельцы уже давно жили в долинах крупных рек. Открыв технологию обработки меди, а затем способы изготовления бронзы, они уже во второй половине III тыс. до н.э. перешли к массовому производству орудий труда из этих металлов. Поскольку олово и медь повсеместно там залегают в большом количестве и доступны (во многих районах есть выходы руды на поверхность), из металла делали не только оружие и украшения, но и орудия труда — топоры, мотыги, лемехи плуга (которые в Средиземноморье изготовляли только в железном веке и лишь в отдельных районах). Найдено много «брошенных» владельцами (сработанных или сломанных и не перелитых в новые) хозяйственных орудий, прежде всего мотыг и лемехов, а также мастерские литейщиков, шахты рудокопов и т.п.

В конце III – II тыс. до н.э. шло распространение «цивилизации кельтов», которая охватила область за пределами исходной, где проживали предки собственно мон-кхмерских народов; возник ряд аустроазиатских культур эпохи металла в северной части Вьетнама, в бассейнах рек Сиц­зяна и Янцзы; а на юге заняв весь Индокитай, определенное влияние она оказала на аустронезийское население Малаккского п-ва, о-в Индонезийского и Филиппинского архипелагов. Бронзовые кельты от туда, как и ранее основные сакральные нефритовые изделия, появились и в долине Хуанхэ. Переход к бронзе в ЮВА был связан с долинами крупных рек и освоением их дельт, происходил неравномерно и в течение длительного времени. На большей части ЮВА, особенно в предгорных и горных районах Индокитая, в островной части ЮВА поздний неолит тянулся до первой половины 1 тыс. до н.э. и дольше.

В настоящее время государство в исторической части ЮВА надежно фиксируется во 2-й половине III тыс. до н.э. на Нижней Янцзы. Это государства вьетов (кит. юэ), прежде всего хорошо изученное царство Мо и др. Здесь возник комплекс сакральных изделий из нефрита и изображения божеств, которые получили широкое распространение не только в долине Янцзы, но и Хуанхэ. В целом, естественно считать, что существованию письменности на Нижней Янцзы с конца VI до начала III тыс. до н.э. могло соответствовать наличие ранней государственности. По мере распространения опыта государственности распространялся и комплекс изделий из нефрита (навершие жезла цун, кольца би, топоры юэ и др.). Кроме того, технологически высокоразвитое общество Нижней Янцзы начала III тыс. до н.э. не могло не знать изделий из металла.

Позднее (во II тыс. до н.э.) в том же регионе зафиксировано существование ряда более крупных государственных образований – носителей культуры Мацяо, Учэн и др., на основе которых к концу II тыс. до н.э. сложились крупные царства У и Юэ. В V в. до н.э. именно они стали на несколько десятилетий гегемонами всей Восточной Азии.

На север от этих вьетских земель также начиная с III тыс. до н.э. в различных частях Шаньдуна и на Нижней Хуайхэ формировались ранние государственные образования предков «восточных и» и «хуайских и» (также знавших письменность и крупные городские поселения). С предками хмонгов (т.е. прото-чусцами, жившими в долинах) связывают ряд политий конца III тыс. до н.э. в долине Средней Янцзы, сложившихся в среде носителей культуры Шицзяхэ (ок. 2600–2000 гг. до н.э.). Для них также характерен набор сакральных изделий из нефрита. Так на Средней Янцзы в середине III тыс. до н.э. на памятнике культуры Шицзяхэ впервые встречаются нанесенные на пряслица изображения двух «капель» черного и белого цветов — ранние формы символа будущей даосской схемы движения «инь-ян»[4]. Судя по этому, здесь начал формироваться комплекс сложных верований аустрических народов «прото-ЮВА», позднее получивших название «даосизм». В I тыс. до н.э. на его основе в царстве Чу и соседних территориях возникнет крупное направление общественной мысли с таким названием.

Неясна пока этнолингвистическая принадлежность более позднего государства в Сычуаньской котловине на Верхней Янцзы, которое зафиксировано археологически с конца II тыс. до н.э. (к-ра Саньсиндуй). Население же более поздних государств здесь в I тыс. до н.э. Ба и Шу скорее можно считать тибето-бирманским.