Младенчество и первый год жизни

Способности

Когда-то считали, что младенцы — пассивные создания, лишенные всякой индивидуальности, зависимые от окружающей среды и не способные к пониманию собственного опыта. Сегодня такая точка зрения признана ошибочной. Было доказано, что младенцам свойственны активность, способности и индивидуальность. Они активны в том смысле, что их особенности помогают им приспосабливаться к тому, что с ними происходит. Матери реагируют на своих детей в соответствии с тем, что они хотят. Например, было показано, что поведение кормящей матери определяется в соответствии с тем, спит ребенок или бодрствует, умиротворен или плачет, когда его приносят для кормления (104). Младенцы, которые по биологическим причинам являются более активными или более крикливыми, добиваются иного материнского поведения, чем пассивные, спокойные, умиротворенные дети. Такое влияние на матерей бывает более эффективным в случаях, когда дети появляются на свет с врожденным дефектом или увечьем (44). Матери также иначе реагируют на преждевременно рожденных детей, которые являются и более хрупкими и менее отзывчивыми по сравнению с нормальным зрелым ребенком, рожденным в срок. Конечно, поведение матери в значительной степени зависит от ее личности, социального происхождения и опыта, однако оно развивается в процессе взаимодействия с ребенком, при котором особенности младенца и его опыт вносят свой вклад в формирование материнского поведения. Хорошо известно, что кратковременное разлучение детеныша с матерью у некоторых животных может серьезно повредить или даже разрушить материнское поведение. Не так давно стало известно, что похожие, однако менее выраженные явления происходят и у людей (94, 100, 101). Матери, неспособные ухаживать за недоношенными детьми, могут проявлять меньшую привязанность к ним и быть менее уверенными в обращении с ними. Вопрос взаимодействия матери и ребенка дополнительно обсуждается в следующей главе.

Младенцы наделены способностями в том смысле, что они имеют массу возможностей для визуального и слухового распознавания; они также способны к обучению и вообще в гораздо большей степени контролируют окружающий их мир, чем об этом думают. Некоторые исследования показали, что в своих способностях они не только милы, но и изобретательны. Большинство таких исследований проводилось при помощи аппаратуры, предусматривающей очень простые действия, которые были вполне по силам младенцу для осуществления весьма сложных изменений в окружающей среде. При помощи такого способа появилась возможность продемонстрировать те типы сенсорных распознаваний, на которые способны младенцы. Например, в одном из исследований младенцев помещали в специальные кресла перед телевизионным экраном и давали соску. Соска была соединена с экраном таким образом, что младенцу приходилось сосать ее в определенном темпе для того, чтобы на экране установилось четкое изображение. Если он способен научиться делать это, в таком случае он различает, что изображение на экране бывает четким. Другое исследование выявило аналогичные результаты, касающиеся слухового различения (59). Дети второго года жизни могли приводить в действие специально модифицированный магнитофон, выбирая различные записи. Это были как записи, сильно отличающиеся друг от друга (например, запись речи и запись бессмысленного набора звуков), так и едва различимые между собой (например, разница в голосовой интонации или в способах изложения рассказов). Благодаря средствам подобного рода было обнаружено, что младенцы наделены гораздо большими способностями, чем это считалось еще несколько лет назад.

Конечно, в сравнении со способностями взрослых способности младенцев еще слишком ограничены и они еще многого не умеют делать. К этому относится их неспособность соединять два различных навыка. Так, например, младенец может видеть предметы и может двигать рукой, но не раньше чем в пять месяцев он сможет объединить эти два навыка для того, чтобы дотянуться до объекта и аккуратно взять его. Точно так же, несмотря на то, что он умеет видеть, слышать и осязать, способность объединить в единый образ различные сенсорные впечатления развивается постепенно, в течение нескольких лет. Младенец различает звуки, но потребуется несколько месяцев для того, чтобы он стал понимать многое из того, что слышит. Несмотря на то, что он откликается на интерес и внимание, исходящие от людей, сначала он не различает их между собой или не отличает людей от предметов. Когда в возрасте около двух месяцев у младенца впервые появляется улыбка, она еще не имеет никакого социального контекста. Ее могут вызвать два пятна на курточке. Постепенно улыбку начинает вызывать только человеческое лицо, а к пяти-шести месяцам младенцы обычно улыбаются уже только знакомым лицам. Новорожденный не различает тех, кто за ним ухаживает, и только по прошествии первого полугодия жизни у него развивается особая привязанность к отдельным людям.

Индивидуальные различия

Младенцы обладают выраженными чертами личности (12). Совершенно в соответствии с этим матери рассказывают о «личности» своего малыша. Очевидно, что эта «личность» еще только в самом начале процесса становления и со временем может претерпеть сильные изменения. Тем не менее начальная стадия развития личности в младенчестве определенно существует, и широко известно, что некоторые младенцы от природы более привлекательны, чем другие. Мало кто ссылается на различия детей, проявляющиеся в связи с широким спектром характеристик, которые включают в себя вегетативные функции (темп сердцебиения, кровяное давление, потоотделение и т. д., которые возникали у детей в ответ на различные стимулы), количество и тип мускульных движений, реакции на стимуляцию, регуляцию циклов сна и бодрствования, тип и интенсивность эмоциональных реакций, порог ощущения и так далее.

Существует несколько источников этих индивидуальных различий. Среди них жизненно важные генетические влияния (как показывают близнецовые исследования), межполовые различия (которые обсуждаются в главе 3) и степень» физической зрелости, которая тоже оказывает влияние. Физические последствия родовых процессов в этот период имеют особенное значение. Обычно говорят о родовой травме или неблагополучных родах, подразумевая, что повреждение произошло в процессе самих родов. Конечно, такие повреждения возможны и они случаются, но многие из проблем происходят из-за обстоятельств, существующих до или после рождения. Более вероятно, что младенец будет страдать из-за неадекватного питания во внутриутробный период, чем от повреждений, которые он получит при родах. Исследования последних нескольких лет позволили понять, что для младенцев, рожденных с очень маленьким весом, одну из особых опасностей в течение первых недель жизни составляет вредоносность низкого содержания сахара в крови. Углубление понимания метаболических потребностей этих хрупких крошечных детишек привело к такому усовершенствованию педиатрической службы, что не только возросла выживаемость детей, но и, вероятно, уменьшилось количество травмированных среди выживших. Наконец, очень важно понимать, что жизненный опыт уже в младенчестве позволяет формироваться процессу развития. Влияние жизненного опыта становится все более весомым по мере взросления ребенка, но даже новорожденные могут реагировать и реагируют на происходящее с ними тем способом, который вносит свой пусть небольшой вклад в формирование их будущего жизненного пути.

Значение этих очень ранних индивидуальных различий более детально обсуждается в следующей главе. Здесь же будет достаточно отметить, что можно не только различать способности, пристрастия и относительно устойчивые черты поведения младенцев, но и формы их воздействия на реакции взрослых на них, определяющие, какие стимулы столкнутся на ребенке и позволят сформировать его жизненный опыт.

Оральная фаза

На протяжении первого года жизни происходит много событий. Раньше психоаналитики называли этот период оральной фазой, потому что сосание и другие действия при участии рта являются наиболее заметной стороной поведения младенца, а также потому, что в психоанализе рот считается главным источником чувственного удовлетворения (102). В последние годы как психоаналитиками, так и другими исследователями эта точка зрения часто критиковалась, и очевидно, что данный термин настолько же дает неправильное впечатление, насколько бесполезное (154). Конечно, в младенчестве ротовая область особенно чувствительна, и, без сомнения, младенцы не только получают приятное ощущение от сосания, но также стремятся сосать предметы, исследуя их и получая от этого удовлетворение. Однако младенцы проводят много времени в игровой, не оральной деятельности исследовательского характера и даже в таком нежном возрасте получают очевидное удовольствие от генитальной стимуляции. Режим и метод кормления (грудью, из бутылочки, период кормления, время отлучения от груди, строгое соблюдение режима или кормление по первому требованию), по-видимому, не имеют большого значения для дальнейшего развития, и не похоже, что сосание вызывается какими-то врожденными желаниями. Наконец, развитие социальных привязанностей, которые представляются наиболее важной характеристикой первого года жизни, не имеет первичной зависимости от процессов сосания и кормления.

Привязанность

Развитие является таким сложным и многогранным процессом, что присваивание названий его периодам по какой-то одной форме детской активности является чрезмерным, вводящим в заблуждение упрощением. Однако если первый год или первые 18 месяцев жизни ребенка пришлось бы все-таки как-то называть, то этот период, вероятно, правильнее всего было бы определить как фаза привязанности (18). Эриксон, описывая этот феномен, использует другие термины, называя эту фазу стадией развития доверия (52). Развитие эмоциональных уз или привязанности к отдельным людям требует прежде всего определенных когнитивных навыков (170). В течение первого месяца жизни младенец, глядя на лица, главным образом обращает внимание на их глаза. К шести месяцам он приобретает способность воспринимать лицо в целом. Параллельно с этим его одинаковое отношение ко всем людям постепенно сменяется способностью различать людей между собой. Прежде всего он учится отличать знакомых от незнакомых, но в течение второго полугодия жизни он уже может устанавливать различия между одинаково знакомыми ему взрослыми, выделяя среди них наиболее значимых для себя. Приблизительно в это же самое время младенцы начинают бояться «чужих» людей.

Обычно где-то около 7 месяцев у младенца впервые возникает чувство привязанности к кому-то одному из взрослых. Этот возраст определен очень приблизительно, и систематические исследования по данному вопросу установили очень широкие границы этого периода — от 3,5 до 15 месяцев. Многое еще предстоит узнать о тех факторах, которые влияют на развитие чувства привязанности, но уже совершенно ясно, что ни кормление, ни уход не являются среди них основными. Кроме этого, представляется, что привязанность совсем не обязательно развивается к тому, кто проводит с ребенком наибольшее количество времени. Скорее всего, интенсивность взаимодействия между взрослым и ребенком имеет значительно больший эффект, чем длительность самого взаимодействия. Привязанность возрастает, если взрослый будет играть с ним и уделять ему много внимания, в особенности если это сочетается с отзывчивостью и чуткостью к сигналам ребенка. Тревога и страх, так же как болезнь и усталость, усиливают стремление младенца к поиску привязанности, и, вероятнее всего, ребенок привяжется к тому, кто в такие минуты принесет успокоение и комфорт. Общая недостаточность стимулирующих воздействий окружающей среды может препятствовать развитию чувства привязанности. Конечно, на уровень привязанности влияют как характеристики самого ребенка, так и особенности его окружения. Дети в этом отношении отличаются друг от друга так же, как и во всем остальном.

Поскольку в большинстве семей с маленькими детьми преимущественно занимаются матери, главная привязанность ребенка обычно направлена на нее. Однако одно исследование показало, что приблизительно в одном случае из трех главная привязанность у ребенка развивается к отцу, брату, сестре или даже к кому-то другому, не являющемуся членом семьи (170). Боулби предположил, что у детей существует склонность особенно сильно привязываться к одному человеку и что эта главная привязанность качественно отличается от привязанностей к другим менее значимым лицам (18). Однако в справедливости этой точки зрения приходится сомневаться, но необходимых доказательств недостаточно (156). То, что не вызывает сомнений, — это существование у большинства детей множества привязанностей различной интенсивности, среди которых наблюдается определенная устойчивая иерархия. Даже находящиеся в специальных учреждениях дети обычно имеют своих «любимых» взрослых, но тем не менее вызывает сомнение существование качественного отличия эмоциональной связи, занимающей верхушку в иерархической лестнице, от остальных (183). Насколько представляется возможным судить, многие дети имеют по нескольку, по-видимому, схожих по типу и глубине привязанностей, которые во многом служат одним и тем же целям. Фактически многообразие эмоциональных связей, по-видимому, является большим преимуществом ребенка. Это означает, что для него существует несколько человек, к которым он может обратиться в моменты стресса или других жизненных трудностей, но если человек, к которому он привязан больше всего, исчезнет из поля его зрения по каким-либо причинам, например, заболеет, с ним произойдет несчастный случай или что-то еще, то ребенка это расстроит менее всего (этот процесс еще предстоит исследовать).

Более зрелые отношения ребенка с людьми (дружба, любовь и семейные узы) будут строиться на основании переживаний, которые имели место на заре его жизни; и хотя их точная функция остается еще не вполне определенной, многие эксперты полагают, что особенно важная роль в этом отношении принадлежит ранним привязанностям. Точные границы критического периода, в котором происходит развитие первых эмоциональных связей ребенка, не установлены, но факты свидетельствуют о том, что если ребенку не удается привязаться к кому-либо к двум или трем годам жизни, то устанавливать подобные отношения в будущем ему будет значительно труднее. В старых детских учреждениях, где за детьми ухаживали много сменяющих друг друга взрослых, ни один из которых не имел индивидуального подопечного ребенка, создавалась ситуация, способствующая возникновению детских проблем в связи с созданием отношений привязанности. С тех пор как около двенадцати лет назад были указаны отрицательные последствия такой формы воспитания, условия в домах ребенка во многом изменились, но все-таки встречаются еще детские учреждения, оставляющие желать лучшего. По понятным причинам нам больше известно об обстоятельствах, в которых все очень плохо, чем об обстоятельствах, в которых просто что-то не в порядке. Однако важно понимать, что для ребенка недостаточно сформировать привязанность любой давности. Важно также и качество этой связи. Нам очень мало известно о том, что именно задействовано в установлении «подходящих» связей, но, вероятно, двумя важными факторами являются надежность привязанности и способность ребенка к сохранению эмоциональных связей даже в периоды разлуки. Некоторые из обстоятельств, которые могут способствовать развитию этих свойств, будут частично рассмотрены при обсуждении возрастного периода от двух до пяти лет (см. ниже).

Другие изменения

Хотя формирование привязанности является, вероятно, наиболее важным достижением в личном развитии ребенка первого года жизни, кроме этого, в его психической жизни происходит множество других перемен (19). Развиваются моторные способности ребенка, так что он уже умеет доставать предметы, сидеть без поддержки, ползать (эта способность отмечается у многих детей, но некоторые вполне нормальные дети могут пропустить стадию ползания) и стоять. К 12 месяцам ребенок уже может начать ходить, но чаще эта способность развивается чуть позже, так как между формированием способности стоять и ходить без поддержки существует промежуток около трех месяцев. Перцептивное развитие характеризуется не только укреплением способности ребенка к восприятию сложной сенсорной информации и к объединению той, которая поступает от различных сенсорных модальностей, но и смещением акцента в течение второго полугодия жизни от оральной активности и проксимальных органов ощущений вообще к периферическим, таким, как зрение и слух. Развитие речи ребенка особенно заметно в прогрессе способности понимать обращенную к нему речь и в увеличении спектра и сложности произносимых им звуков. В этом возрасте дети уже хорошо лопочут на «своем» языке и, может быть, произносят первые обладающие смыслом слова, хотя чаще это происходит несколько позже. Начинают обнаруживаться страхи. Вначале они вызываются преимущественно неожиданными зрительными образами или звуками, такими, как внезапный шум или быстрое движение. Около 7—8 месяцев ребенок начинает отличать чужих людей и может сильно испугаться, если незнакомый человек приблизится к нему слишком быстро, не предоставив ему возможности хорошенько разглядеть себя. На этой стадии воображение почти или совсем не принимает участия в детских страхах.

 

Второй год жизни

 

На протяжении второго года жизни привязанности ребенка к людям, становясь сильнее, достигают пика в своем развитии. В этот период едва научившиеся ходить малыши стараются везде сопровождать свою маму, по крайней мере в пределах квартиры, и иногда, если появляется кто-то чужой, предпочитают хвататься и прятаться за ее юбку. Однако постепенно ребенок учится использовать присутствие мамы как гарантию безопасности, необходимую для исследования окружающего мира. Вначале при встрече с незнакомыми людьми он будет держаться поближе к ней. Но затем он станет оставлять ее на все более длительные периоды, лишь изредка возвращаясь как бы для сохранения уверенности в безопасности. Однако такую уверенность обеспечивает не только присутствие матери. Тот же самый феномен может наблюдаться в присутствии отца, старших братьев, сестер или любого другого, к кому привязан ребенок.

Именно в этом возрасте детей чаще всего пугают новые ситуации (такие, как госпитализация или посещение детского сада) или разлука с родителями (см. главу 4). Ребенка можно избавить от таких состояний, если кто-то будет проводить с ним время в занятиях и будет всегда доступен ему для утешения в минуты горечи. В таких условиях быстро развиваются новые привязанности. Однако наибольшее облегчение ребенку дает присутствие близкого человека, особенно того, к кому он привязан. Очевидно, что в этой роли обычно выступают родители, но интересно и важно, что ее могут выполнять даже очень маленькие братья и сестры.

В течение второго года жизни дети становятся значительно увереннее в себе. Это выражается различными способами. Прогрессируя в моторном развитии, ребенок уже умеет ходить, поэтому двигается быстрее и проворнее. Вместе с этим становится более совершенной координация крупной мускулатуры. Важные изменения происходят также и в эмоциональной сфере. Исчезают детские страхи, которые прежде вызывались неожиданными звуками и движениями, а к концу второго года жизни может уменьшиться или совсем исчезнуть боязнь незнакомых людей. С другой стороны, боязнь собак, других животных или объектов, связанных с ощущением боли, становится вполне обычным явлением (87).

Вместе с развитием способности к самостоятельности у ребенка начинает возрастать независимость собственных действий. Феномен «я сам» — явление весьма характерное для двухлетнего возраста. Понятно, что стремление ребенка к самостоятельности часто превосходит его умение действовать безопасно и адекватно; и прав Эриксон, подчеркивая, что наиболее важным итогом этого периода является развитие автономии и самостоятельности (52). На долю родителей выпадает сложная задача по поддержке ребенка в развитии этой автономности, а также в совершенствовании его социальных умений: им приходится способствовать развитию этих умений, одновременно подстраховывая детей, так чтобы их исследовательская деятельность не переходила границы безопасности и не слишком часто наталкивалась на неудачи. Обучаясь говорить «нет», ребенок утверждается в своей индивидуальности. Это необходимый этап в развитии личности ребенка, но очевидно, что он же может создать область конфликта между родителями и детьми. Ребенку требуется помощь в самообслуживании, такая, чтобы, обучаясь различным действиям, он не ощущал, что их делают за него. Обучение должно быть заблаговременно продуманным, так чтобы новые усилия обычно завершались успешно, вместо требующих чрезмерного напряжения попыток, завершающихся неудачей. Для того, чтобы это действительно сработало, влияние родителей должно быть одновременно умелым и ненавязчивым и прежде всего ориентированным на обеспечение безопасности ребенка. Последнее нужно постоянно держать в голове в виду того, что дети могут неожиданно выбежать на дорогу, заметив что-то интересное, или не смогут в достаточной мере оценить опасность горячего предмета или открытого огня. Ожоги и шрамы (иногда очень серьезные) особенно распространены среди детей дошкольного возраста.

Анальная фаза

Традиционно в психоаналитической теории приучение к горшку является ключевым событием данного возрастного периода. По этой причине, а также исходя из предположения о том, что в этом возрасте вокруг акта дефекации сосредоточиваются сексуальные ощущения, эта стадия получила название «анальная фаза» (102). Нет сомнений, что у предыдущих поколений это была проблема, которая чаще всего становилась поводом для столкновения между родительскими и детскими интересами, но сейчас для приучения ребенка к горшку родителям требуется прилагать меньшие усилия, чем в былые времена. Попытки ребенка добиться контроля над дефекацией и мочеиспусканием являются важным источником его интересов и исследовательской деятельности, однако нет достаточных оснований рассматривать анальную зону в качестве главного центра, где сосредотачиваются сексуальные потребности. Более того, нет никаких оснований полагать, что время и способы приобретения навыков опрятности как-то заметно сказываются на личности взрослого (27). Конфликты, возникающие между родителями и ребенком во время приучения последнего к горшку, вероятнее всего, нужно рассматривать просто как один из примеров разнообразных источников столкновений, затрагивающих автономию личности ребенка, а не чего-то такого, что само по себе обладает уникальным значением.

Эмоции

Раздражение или гнев — это одна из самых распространенных среди детей второго и третьего года жизни эмоций, а вспышки ярости, когда ребенок визжит, бьется руками и ногами или задыхается, являются самыми распространенными формами выражения этой эмоции. В этом возрасте подобные припадки чаще всего вызываются либо родительскими запретами, либо фрустрацией из-за неудачи при достижении чего-либо. Укладывание в постель, сажание на горшок, одевание в тесную или тяжелую одежду или запреты на какие-то действия обычно провоцируют гнев ребенка. Вспышки раздражения возможны и при изменении привычного режима (чаще всего это связано с приемом гостей).

Настроение людей любого возраста во многом подвержено влиянию физического состояния, но особенно заметно это сказывается на двух-, трехлетних детях (87). Вспышки раздражительности особенно часто бывают в часы приема пищи, когда ребенок голоден, устал, замерз или плохо себя чувствует. Многие родители обнаруживают целительные свойства кормления или отдыха. Они также узнают, что изменение настроения может быть первым признаком того, что ребенок чем-нибудь заболел. Усиливающаяся раздражительность или участившиеся вспышки гнева часто являются первым признаком воспаления уха или одного из детских инфекционных заболеваний.

Очень благотворное влияние на выражение гнева и привычку к припадкам оказывает научение. Когда ребенок впадает в ярость, родителям очень важно не давать ему оснований считать, что это лучший способ удовлетворения желаний. Если родители уделяют ребенку внимание и выполняют его желания только в тех случаях, когда он выходит из себя, ребенок быстро приучается к тому способу поведения, которое позволяет достичь желаемого. Такие перспективы значительно ослабляются, если родители проявляют чуткость и понимание к потребностям ребенка, когда он не капризничает, и если используют в качестве способов борьбы с раздражительностью ребенка отвлечение его внимания от известных факторов, способных рассердить ребенка, или обеспечение возможности для альтернативного поведения. Иногда сразу после начала приступа раздражительности (особенно у старших детей) его лучше игнорировать до тех пор, пока ребенок не успокоится, и только после этого дать необходимые утешение, успокоение и внимание. Однако то, будет ли этот прием уместным, во многом зависит от причин вспышки дурного настроения (см. главу 1).

На протяжении раннего детства происходит смена типов наиболее распространенных эмоциональных проблем. Для детей первого года жизни наиболее типичны трудности, связанные с приемом пищи или со сном, а на втором году учащаются тревожные состояния из-за разлуки с родителями или близкими. Также много проблем возникает вокруг ссор между родителями и детьми, при формировании отношений подчинения. Они продолжают сохраняться в течение почти всего дошкольного периода, но чем ближе подходит время поступления в школу, тем чаще эмоциональные проблемы фокусируются на отношениях ребенка с другими детьми. В данном контексте родителей может обеспокоить появление у ребенка агрессивности. Задержки развития контроля за выделительными функциями или отставания в речи также усиливают тревожность родителей.

Речь

В начале второго года жизни, по истечении месяца или около того с момента произнесения первого слова со смысловой нагрузкой словарь ребенка постепенно обогащается. Ускорение этого процесса становится наиболее заметным в возрасте где-то около 18 месяцев, в результате к двум годам обычный ребенок может понимать несколько сотен слов и около двухсот из них регулярно употреблять в собственной речи (59). Однако, как и в отношении других аспектов развития, здесь существует широкая вариативность, и некоторые нормальные дети к началу третьего года жизни еще обходятся с помощью нескольких десятков слов. Первые слова ребенка мало чем отличаются от рефлекторных реакций на объект, но в течение второго года жизни, и особенно во второй его половине, ребенок приобретает гибкость в использовании слов, в чем проявляется зарождение подлинной речи. Использование различных вариантов интонации может быть заметным даже при произнесении отдельных слов, например, слова «папа», когда ребенок говорит: «Папа, я хочу это» или когда он говорит: «Посмотри, это папа». В некотором смысле это и есть начало раннего формирования связной речи.

В течение второго года жизни понимание ребенком языка заметно улучшается, так что он уже может выполнять простые инструкции так же, как отвечать на отдельные слова. Ребенок постоянно прислушивается к речи, которая звучит вокруг него, и многое усваивает из разговоров взрослых. Он наслаждается ритмами детских стишков и получает удовольствие от многократного повторения одних и тех же историй. Все это вносит свой вклад в развитие речи. Сходным образом развиваются те аспекты игры ребенка, которые связаны с развитием речи. В начале второго года жизни младенец начинает использовать общеприменимые предметы (такие, как расческа или чашка и блюдце) таким способом, который показывает, что он понимает их назначение и функции. Через несколько месяцев ребенок расширяет функциональную игру, подключая к ней кукол и большие игрушки, а к началу третьего года жизни он уже может в той же манере начать использовать маленькие игрушки. Второй год жизни — это также период, когда среди прочих форм активности ребенка преобладающими являются жестикуляционные игры или игры-подражания, такие, как «ку-ку», «пока-пока» и «ладушки». Ребенок может проявлять некоторый интерес к другим детям и играть рядом с ними, но это еще не совместная игра, и общение с другими пока не является важным событием в его жизни.

Жаном Пиаже был предложен новый взгляд на психическое развития детей, а именно на направление этого развития и различные стадии (201). Первая из основных стадий развития интеллекта, так называемая стадия сенсомоторного интеллекта, длится приблизительно первые 18 месяцев жизни и предшествует периоду, когда в мышлении начинают доминировать представления, понятия и речь. В течение первого года жизни происходит прогресс от простых повторяющихся движений к произвольным действиям, имеющим преднамеренную цель (такую, например, как разрушение башни ради удовольствия увидеть, как она падает). Незадолго до начала второго года жизни эта деятельность превращается в экспериментирование методом проб и ошибок в качестве первой фазы решения проблемы. Ребенок приобретает умение группировать и классифицировать объекты, он учится находить спрятанные объекты, понимая, что они не перестают существовать, исчезая из поля зрения. К 18 месяцам при решении проблемных ситуаций дети начинают привлекать воображение и символизацию, это происходит параллельно с развитием речи.

 

Период от двух до пяти лет

 

В течение следующих трех или четырех лет, предшествующих школьному периоду, происходит очень многое. Почти в равной мере этот период можно рассматривать как фазу развития речи, становления игровой деятельности, идентификации и возникновения чувства вины, половой идентификации и локомоции.

За три года моторное развитие ребенка проходит длительный путь. Ребенок может хорошо бегать и умеет прыгать (хотя даже к пятому году жизни ребенок еще недостаточно хорошо умеет прыгать на одной ножке и бросать). Лазание, сохранение равновесия, бег, толкание и подтягивание быстро осваиваются, и ребенок, используя эти недавно обнаруженные навыки многочисленными способами, изучает свои возможности и расширяет тем самым горизонты собственного опыта. Тонкая моторика совершенствуется, но все еще остается ограниченной. Рисование каракулей сменяется умением чертить прямые линии, а к пяти годам ребенок уже может создавать вполне распознаваемые картинки людей или домиков. Многие детали в рисунках, конечно, еще отсутствуют, чувство относительных пропорций ребенка является недостаточным.

Происходит поступательное развитие восприятия, и ребенок становится способным выделять весьма тонкие различия. Гиббон показал, что четырехлетние дети могут различать завершенные и незавершенные контуры (например, они различают буквы О и С), но все еще испытывают трудности при восприятии изогнутых кривых (например, плохо отличают U от V) или вращательных трансформаций (таких, как трансформация М в W) (65). Очевидно, что развитие этих способностей имеет прямое отношение к обучению чтению, и по счастливому стечению обстоятельств в английском алфавите изменение наклона линий, например: | в \ (способность к восприятию которых развивается не раньше восьмого года жизни), играет очень маленькую роль. Точная характеристика процессов, стоящих за развитием перцептивных способностей к тонкой дифференциации, остается неопределенной (26), и важно отметить, что умение выделять некоторые отличия подразумевает как забывание, так и усвоение новой информации. Так, например, к числу первых знаний ребенка относится его понимание того, что стул всегда остается стулом, какой стороной бы он ни был повернут. Другими словами, |┐ то же самое, что ┌|. При этом изображение стула на сетчатке глаза заметно меняется в зависимости от расстояния и от угла зрения, и это является важнейшей частью обучения, при условии, что мир не представляет собой полной зрительной путаницы. Но для чтения ребенку придется забыть об этом. Буква не является той же самой, если ее написание имеет другое направление: b не то же самое, что d или даже р; точно так же u и n не являются взаимозаменяемыми. Обучение чтению затрудняется тем, что оно требует забывания некоторых уже хорошо известных вещей.

Речь

В дошкольный период речь получает наиболее интенсивное развитие (164). Словарный запас ребенка возрастает от двух сотен до нескольких тысяч слов, ребенок учится говорить предложениями и в основном осваивает первичные навыки правильной речи. То, как это происходит в действительности, едва ли известно до сих пор, хотя ясно, что эти процессы включают смыслообразование и понимание, а не простое рефлекторное ассоциативное научение. Кроме того, дети обучаются правилам, а не конкретным грамматическим конструкциям. Это период постоянных вопросов, преобладающим среди которых сначала является вопрос «что это?», затем «где?» и «кто это?», а к концу четвертого года жизни — вопрос «почему?». И хотя вопросы обычно задаются ради получения информации, родителей нередко раздражает частота, с которой дети спрашивают о том, что им очевидно известно. Создается впечатление, что детей интересует то, как взрослый построит свою ответную фразу, — может быть, они стремятся научиться чему-то, связанному с языком, а не узнать что-то новое о том, что упоминается в вопросе. Подобным образом дети проводят много времени, разговаривая сами с собой, «испытывая» различные типы словесных комбинаций и различные способы формулировок суждений.

Параллельно тому, как дети изучают новые слова, их произношение этих слов значительно улучшается. Приблизительно две трети детей сразу начинают говорить на понятном языке, но около трети из них проходят через фазу, когда их невозможно понять, и приблизительно у одного из 25 детей до наступления шестилетнего возраста, то есть до времени поступления в школу, сохраняется косноязычие.

Игра

В течение третьего и четвертого года жизни ребенок начинает значительно чаще использовать ролевые игры и игры-притворства, в которых он тренирует свои навыки или дает волю своим фантазиям. Это игры «в школу», «во врачей», «в дочки-матери», «ковбоев и индейцев», «в полицейских и грабителей» и т. п. (113). Игра «понарошку» достигает вершин своего развития в промежутке между восемнадцатью месяцами и седьмым годом жизни. Воображаемыми объектами могут быть не просто отсутствующие реальные предметы, но и «выдуманные», а многие дети в этом возрасте играют и с воображаемыми партнерами. Вначале игра «понарошку» представляет собой смесь как действительных, так и воображаемых событий, никак не объединенных в связный сюжет. Постепенно, прогрессируя, ребенок становится способным к построению четкой последовательности и его игра начинает отражать наполненный смыслом сюжет.

«Игры-притворства» очень важны для развития ребенка, они выполняют одновременно несколько функций. Они могут быть формой познания эмоций, как, например, когда ребенок с притворным ужасом врывается в дом, изображая, что его преследует тигр. Напротив, игры могут служить средством ослабления страхов, например, в случаях, когда ребенок многократно разыгрывает какое-то пугающее его обстоятельство, например пожар или аварию автомобиля. Повторение события в безопасной обстановке может помочь ребенку ослабить отрицательные последствия собственного опыта. В других случаях дети повторяют события совершенно иначе, не так, как они в действительности произошли, а так, как им бы хотелось. Игра может быть компенсаторной или выполнять функцию исполнения желаний. И опять-таки игровая деятельность может помочь ребенку лучше понять происходящее. Он может снова и снова притворяться, что он идет в больницу или на работу, каждый ра<