Роль М.В. Ломоносова и А.С. Пушкина в истории раз-вития и становления русского литературного языка.

 

Наибольшая заслуга в деле упорядочения литературного язы-ка своей эпохи, приведения его в стройную систему, бесспорно, принадлежит гениальному ученому и поэту, выходцу из среды про-стого русского народа, М. В. Ломоносову. Причиной того, что этот исторический подвиг был выполнен именно Ломоносовым, была его необыкновенная природная одаренность, соединенная с тита-ническим трудолюбием и проявившаяся в своеобразной универ-сальности его таланта и как ученого и как писателя.

 

В 1825 г. А. С. Пушкин следующими словами охарактеризо-вал разносторонность деятельности Ломоносова: «Соединяя не-

 

обыкновенную силу воли с необыкновенною силою понятия, Ломо-носов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была силь-нейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ри-тор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник: первый углубляется в историю отечества, утверждает правила общественного языка его, дает законы и об-разцы классического красноречия,... учреждает фабрику, сам со-оружает махины, дарит художества мозаическими произведени-ями и наконец открывает нам истинные источники нашего поэ-тического языка».

 

Ломоносов – автор знаменитой системы «трёх штилей»: вы-сокого, посредственного и низкого.

 

Высокий штиль должен складываться, по мнению Ломоносо-ва, из слов третьего и второго рода, т.е. из слов общих церковно-славянскому и русскому языкам, и из слов церковнославянских, «понятных русским грамотным людям».

 

Средний штиль должен состоять «из речений больше в pocсийском языке употребительных, куда можно принять и неко-торые речения славенские, в высоком штиле употребительные, од-нако с великой осторожностью, чтобы слог не казался надутым. Равным образом употребить в нем можно низкие слова, однако, остерегаться, чтобы не спуститься в подлость». Ломоносов специально подчеркивал: «В сем штиле должно наблюдать всевозмож-ную равность, которая особливо тем теряется, когда речение сла-вянское положено будет подле российского простонародного».

 

Этот стиль, образуя равнодействующую между высоким и низким, рассматривался Ломоносовым как магистральная линия развития русского литературного языка, преимущественно в прозе.

 

Низкий штиль образуется из речений русских, «которых нет в славенском диалекте». Их Ломоносов рекомендует «смешивать со средними, а от славенских обще неупотребительных вовсе уда-ляться, по пристойности материи...». Он считал также, что «про-стонародные низкие слова могут иметь в них (в произведениях низкого штиля) место по рассмотрению». Тем самым давалась воз-можность проникновению просторечной лексики в язык литера-турных произведений низкого стиля, чем пользовался нередко и сам Ломоносов, и другие писатели XVIII в., разрабатывавшие эти жанры литературы.

 

«Российская грамматика», созданная Ломоносовым в 1755 – 1757 гг., несомненно, может быть признана наиболее совершенным из всех его филологических трудов. Основное ее значение для ис-тории русского литературного языка заключается в том, что это первая действительно научная книга о русском языке; в собствен-ном смысле слова. Все грамматические труды предшествовавшей поры – «Грамматика» Мелетия Смотрицкого и ее переиздания и переработки, выходившие в течение первой половины XVIII в., – представляли в качестве предмета изучения и описания язык цер-ковнославянский. М.В. Ломоносов же с самого начала делает предметом научного описания именно общенародный русский язык, современный ему.

 

А.С. Пушкину выпала высокая честь справедливо называться подлинным основоположником современного русского литератур-ного языка.

 

В языке пушкинских произведений мы имеем возможность наблюдать традиционные элементы русского литературного языка, полученные им в наследие от прошлых периодов развития. Во-первых, это церковнославянизмы (лексические, грамматические и фонетические); мифологизмы: имена античных божеств, обраще-ние к Музе, слова лира, пою и т.п.; риторические приемы высокого слога и пр. В начале своего поэтического творчества Пушкин еще не ограничивал употребление традиционных речевых элементов какими-либо стилистическими задачами, используя их лишь как прямую дань наследию прошлого. Позднее традиционные речевые элементы продолжают сохраняться в языке произведений Пушки-на, однако их употребление строго стилистически обосновано. Ис-пользование церковнославянизмов и архаизмов различного рода в языке произведений А. С. Пушкина зрелой поры его творчества определено 3-мя стилистическими задачами.

 

· Придание торжественного, возвышенного тона произведе-нию или его части.

 

· Создание исторического колорита эпохи.

 

· Выражение сатиры и иронии.

 

Тенденция пушкинского стиля к смешению церковнославя-низмов, русских литературных и разговорно-бытовых слов состав-ляет наиболее существенную сторону языкового новаторства поэта:

Зима!.. Крестьянин, торжествуя, || На дровнях обновляет путь...

 

(ср. замечание в критической статье журнала «Атеней»: «В первый раз, я думаю, дровни в завидном соседстве с торжеством»).

 

Вторым компонентом языка художественной литературы, также унаследованным от предшествующих эпох языкового разви-тия, преимущественно периода XVIII в. и карамзинской поры, яв-ляется лексика и фразеология, заимствованная из языков народов Европы или возникшая под воздействием этих языков. Это – за-падноевропеизмы литературного языка,слова западноевропейскихязыков, оставляемые без перевода, так и выражения типа перифра-зов, восходящие к карамзинскому «новому слогу». В произведени-ях Пушкина немало отдельных слов или целых выражений и фраз, оставляемых без перевода и изображенных иностранным шрифтом на французском, английском, немецком, итальянском и латинском языках, например характеристике Татьяны: Она казалась верный снимок Du comme il faut (Шишков, прости: Не знаю, как переве-сти).

 

Наконец, смелое стилистическое новаторство Пушкина за-ключалось в ведении в поэтический контекст слов и выражений из различных лексических пластов просторечия, см., например, слова Руслана: Молчи, пустая голова! Я еду, еду, не свищу, А как наеду, не спущу!;или Теперь ты наш: ага, дрожишь! в речи Черномора.

 

С особенной яркостью проявилась демократизация русского литературного языка, произведенная Пушкиным, в его прозе. Хо-рошо известны те стилистические требования, которые Пушкин предъявлял к слогу прозаических произведений: «Точность и краткость – вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей

 

· мыслей – без них блестящие выражения ни к чему не служат». См. в «Капитанской дочке»: Я выглянул из кибитки: все было мрак

· вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что ка-зался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли шагом – и скоро стали.

Важная черта пушкинской прозы – преобладание в его про-изведениях глагольной стихии. По произведенным подсчетам, в “Пиковой даме” Пушкина – 40% глаголов при 44% существитель-ных и 16% эпитетов, в то время как в “Мертвых душах” Гоголя – 50% существительных, 31% глаголов и 19% эпитетов.

Пушкин навсегда стер в русском литературном языке услов-ные границы между классическими тремя стилями. В его языке «впервые пришли в равновесие основные стихии русской речи». Разрушив эту устарелую стилистическую систему, Пушкин создал

· установил многообразие стилей в пределах единого национально-го литературного языка. Благодаря этому каждый пишущий на рус-ском литературном языке получил возможность развивать и беско-нечно варьировать свой индивидуально-творческий стиль, остава-ясь в пределах единой литературной нормы.