Правило Великого Собора 1583 года о Пасхалии и о Новом Календаре

Так как опять церковь старого Рима, как бы радуясь тщеславию своих астрономов, неосмотрительно изменила прекрасные постановления о священной Пасхе, совершаемой христианами всей земли и празднуемой, как определено, — сего ради становится причиною соблазнов, ибо пред нашей мерностью предстали мужи армяне, спрашивая относительно практики празднования, потому что и они вынуждаются принять новшества. Сего ради мы должны были сказать, что о сем постановлено святыми Отцами. Наша мерность, обсудив вместе с блаженнейшим патриархом Александрийским и блаженнейшим патриархом Иерусалимским и прочими членами синода в Дусе Святе, определяет и разъясняет решение о сем Святых Отцов, Кто не следует обычаям Церкви и тому, как приказали семь святых Вселенских соборов о святой Пасхе и месяцеслове и добре законоположили нам следовать а желает следовать григорианской пасхалии и месяцеслову, тот с безбожными астрономами противодействует всем определениям св. соборов и хочет их изменить и ослабить — да будет анафема, отлучен от Церкви Христовой и собрания верных. Вы же, православные и благочестивые христиане, пребывайте в том, в чем научились, в чем родились и воспитались, и когда вызовет необходимость и самую кровь вашу пролейте, чтобы сохранить отеческую веру и исповедание. Хранитесь и будьте внимательны от сих, дабы и Господь наш Иисус Христос помог вам и молитвы нашей мерности да будут со всеми вами. Аминь.

Постановление Поместного Константинопольского Собора 1872 г.

Мы отвергаем и осуждаем племенное деление, то есть племенные различия, народные распри и разногласия в Христовой Церкви, как противные евангельскому учению и священным законам блаженных Отцов наших, на коих утверждена Святая Церковь и которые, украшая человеческое общество, ведут к Божественному благочестию. Приемлющих такое деление по племенам и дерзающих основывать на нем небывалые доселе племенные сборища, мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми Единой Кафолической и Апостольской Церкви и настоящими схизматиками.

 

III. Исповедания православной веры

Слово тайноводственное о Святом Духе Святителя Фотия, патриарха Константинопольского

Хотя во многих пространных сочинениях рассеяны опровержения, которыми унижается гордость старающихся содержать истину в неправде (Рим. 1:18); но так как ты по своему достопочтенному и боголюбезнейшему усердию, желал иметь некоторое обозрение и собрание этих опровержений: то при благодатной помощи Промысла Божия не безполезно будет удовлетворить твоему священному расположению и желанию.

Есть против них острое и неизбежное оружие и важнейшее всех других, — Господне изречение, оглушающее и истребляющее всякого дикаго зверя и всякую лисицу. Какое это? То, которое гласит, что Дух от Отца исходит (Ин. 15:26). Сын учит, что Дух исходит от Отца; а ты ищешь другого руководителя, чрез которого бы ввести, или лучше, подтвердить нечестие, и баснословишь, что Дух исходит от Сына? Если ты не побоялся принять намерение бороться своим безумием против учения общего Спасителя, Создателя и Законодателя, то что другое может кто-либо найти такое, чем бы совершенно опровергнуть твое нечестивое усилие? Если ты презираешь заповеди Господни, то кто из благочестивых не отвратится от твоего мнения? И что другое восстановит тебя падшего? Какое врачебное исскуство исцелит рану, заразившую все тело, — не ту, которую наносит слово Спасителя, но ту, которую глубоко внедрил добровольный недуг, старающийся по неверию обратить врачевство Господнего учения в неисцелимую заразу, особенно у такого человека, который коварно преклоняет победоносный и данный против врагов меч на их защиту? Посему, хотя ты уже и поражен обоюдоострым мечем Духа, однако и мы, побуждаемые любовию и усердием к общему Владыке, постараемся, чтобы ты не избег и тех ран, которые наносят рассуждения священного нашего, вооружающаго нас к борьбе, воинства.

Если от одного виновника, Отца, происходят и Сын и Дух, один — рождением, а другой — исхождением, и если Сын также есть изводитель Духа, как говорит богохульство: то последовательно ли будет не баснословить вместе с тем, что и Дух есть изводитель Сына? Ибо, если они оба равночестно происходят от Виновника, и если один из них для другого восполняет нужду в виновнике; то соблюдение неизменного порядка не требует ли, чтобы и другой был Ему виновником, воздавая Ему такую же благодать?

4. С другой стороны, если Сын не чужд отеческой неизреченной простоты (ἁπλότης), а Дух относится к двум виновникам и происходит чрез двоякое исхождение: то не следует ли отсюда сложность (τὸ σύνϑετον)? Не будет ли также богохульно утверждаемо, что равночестный Сыну Дух имеет меньше Его? Не потерпит ли простота Троицы — о, дерзкий на нечестие язык! — искажения собственнаго достоинства?

5. Кто из святых и славных Отцов наших говорил, что Дух исходит от Сына? Какой собор, утверждающийся и украшающийся вселенскими исповеданиями? Или лучше, какой богоизбранный собор иереев и архиерев не осудил, по внушению Всесвятаго Духа, эту мысль, прежде нежели она появилась? Ибо и они, руководимые учением Господа, ясно и громогласно возвещали, что Дух Отца исходит от Отца, и рассуждающих иначе подвергли анафеме, как противников кафолической и апостольской Церкви; а нововводное нечестие предвидя с древних времен пророческими очами, они с предварительным многообразным опровержением осудили и писанием и словом и мыслию. Так, из вселенских и святых семи Соборов второй постановил догмат, что Дух Святой исходит от Отца, третий принял за ним это, четвертый подтвердил, пятый выразил согласие, шестой также провозгласил, седьмой запечатлел это с блистательными подвигами; на каждом из них ясно можно видеть открыто действующее благочестие и богословское учение о том, что Дух исходит от Отца, а не от Сына. А тебя какая нечестивая тьма переучила, кто из законодательствующих вопреки Господу расположил впасть в неправые мнения?

6. Нечестие их и богоборство можно обличить и следующим образом: если все, что есть общего (у трех лиц Божества) по безразличному, нераздельному, простому и единичному общению их, если все такое, принадлежа Духу и Отцу, принадлежит и Сыну; равным образом все, что приписывается Духу и Сыну, нельзя не полагать принадлежащим и Отцу: то и из всего, принадлежащаго Сыну и Отцу, ничто не может быть чуждо Духу, как-то: царство, благость, превосходство естества, непостижимая сила, вечность, безтелесность и безчисленныя подобные выражения, которыми у благочестивых издревле изображается в богословии высочайшее Божество. Посему, если это так признается и нет никого из христиан, кто бы увлекался в противоположное суждение, и если, при этом, как дерзает учить еретическое мнение, исхождение Духа обще Отцу и Сыну: то выходит, что и сам Дух участвует в исхождении Духа, — какое нечестие может быть дерзновеннее этого? — и таким образом Он есть и изводящий и изводимый, и виновник и происходящий от виновника, и много других (следует отсюда) попыток богоборства.

7. Дух, (говорят), исходит от Сына. Что же Он получает отсюда такое, чего бы не имел, исходя от Отца? Если Он получил что-нибудь и можно сказать, что получил: то не был ли Он существом несовершенным прежде получения, или даже не есть ли таков — и после получения? Если же Он ничего не получил, — иначе отсюда следует другое, и двойство и сложность, противоположные простому и несложному естеству; — то какая надобность в исхождении (от Сына), не могущем доставить ничего?

Притом прими во внимание и следующее: если Сын раждается от Отца, а Дух исходит от Сына: то не следует ли измыслить какое-либо другое отношение, по которому и Дух имел бы в себе свойство — изводить из себя другого, чтобы не унизилось Его достоинство единосущия (с Ними)?

9. Обрати внимание и на следующее: если Дух, исходя от Отца, исходит и от Сына: то каким образом избежим, чтобы по необходимости не нарушилась раздельность их личных свойств, — о, разум, упивающийся вином нечестия! — и не останется ли Отец, — да помилует Он нас и да обратится это богохульство на головы виновников! — только пустым именем, как скоро отличительное Его свойство уже сообщилось другому и две богоначальныя ипостаси слились в одно лицо? И явится у нас опять Савеллий, или лучше, какое-то новое чудовище — полусавеллий.

10. Хотя для устранения указанной нелепости (слияния ипостасей) представляют рождение Сына от Отца, однако это нисколько не может уменьшить унижения Отческаго личнаго свойства, то есть состоящаго в том, что Он есть вина исхождения. Когда это (исхождение) по басням нечестивых, относится и к Сыну и сливается с Его личным свойством: то опять делается рассечение, разделение и разъединение нераздельнаго. Ибо если одно из своих свойств (извождение Святаго Духа) Отец сообщает Сыну и в этом отношении теряет отличительное свое свойство, а другое (рождение Сына) сохраняет неприкосновенным: то как они (латиняне) устранят несообразность, что одну часть свойства приходится признавать во Отце — нераздельно, а другую часть свойства делить между Ним и Сыном, если допустим латинское нововведение? Впрочем нужно трепетать, что мы довели богохульство их до таких выводов.

11. Кроме того, если в Богоначальной и Всевышней Троице будут представляемы два начала (αἴτια); то где будет многопрославляемая и богоприличная держава единоначалия? Не явится ли и теперь безбожие многобожия? Не выступит ли, вместе с дерзающими говорить это, под видом христианства, суеверие языческаго заблуждения?

Еще: если допустим два начала в единоначальной Троице: то не следует ли поэтому допустить и третье начало? Ибо, как скоро безначальное и всевышнее Начало низложено нечестивыми со Своего престола и разделено на двое: то разделение начала легко дойдет и до утроения, так как троичность более, нежели двоичность, представляется свойственною всевышнему, нераздельному и единичному естеству Божества, равно как и сообразною с личными Их свойствами.

Выносимо ли это для слуха христиан? Не возбуждают ли против себя дерзающие так нечествовать в одно время и гнев и плачь, — эти совершенно несовместныя страсти, — гнев на то, что они оказали такое высокомерие, а плач о том, что они стремятся к неизбежной погибели? Ибо благочестие, и гневаясь, не оставляет сострадания к однородным.

Величие этого нечестия не трудно усмотреть и из следующаго: если вместе с безначальным и Отческим началом и виною Единосущнаго есть еще начало и вина — Сын: то как избегнуть, чтобы не допустить в Троице различныя начала, — одно безначальное и основывающееся на самом себе, а другое подначальное и вместе служащее началом, — и колеблющееся по такому различию отношений?

Если Отец есть виновник происходящих от Него не по отношению к естеству (единому у Трех лиц), но по своей Ипостаси, а свойство Отческой Ипостаси доныне еще никто не нечествовал относить к свойству Ипостаси Сына, — ибо и Савеллий, выдумавший сыноотчество, не произносил такой хулы, — то Сын никаким образом не может быть виновником никого из лиц Троицы.

Не нужно оставлять без внимания и того, что это нечестие расторгает и самую Ипостась Отца; оно явно утверждает, что лице Сына принято, как часть, в состав Отчей Ипостаси; ибо если, как сказано, Отец есть виновник происходящих от Него не со стороны естества, но со стороны Ипостаси, а Сын есть также виновник Духа, как говорит богоборное учение: то окажется, что или Сын входит в состав Отческой Ипостаси, от которой он получил и способность — быть виною, или Сын дополняет лице Отца, которое вместе с тем дерзновенно признается недостаточным прежде этого дополнения; и таким образом Сын получает часть Отческую, и страшное таинство Троицы разделяется на двоицу.

17. И многое множество других плевел может произрасти от брошеннаго в начале, злаго семени, которое, кажется, не тогда, когда безумные спали, но когда они бодрствовали в душевной смерти своей и старались, как бы повредить вышнее, благородное и спасительное семя, враг рода (человеческаго) пришедши посеял в их несчастныя души. Так, все собственно принадлежащее кому-нибудь, быв действительно отнесено от него к двоим другим, но — к одному в истинном смысле, а к другому не в истинном, доказывает, что означенныя лица — различнаго естества; например, если способность — смеяться, собственно принадлежащая человеку, принадлежит Иисусу, вождю Израиля, а представшему пред ним Архистратигу силы Господни (Нав. 5:14) вовсе не принадлежит: то очевидно, что нельзя считать вождя одноестественным или единосущным с Архангелом. Так и во всем прочем, шествующий тем же путем, ясно и несомненно встретит тоже самое заключение. Если же это везде имеет силу и сохраняет тот же самый смысл, и если исхождение Духа от Отца, выражающее собственную принадлежность Отца, относится пустословием ереси к Сыну, а к Духу нет, — ибо еще никто не измыслил такой хулы, — то следующее отсюда изобретатели таких нелепостей пусть примут сами на свою голову. Если же они скажут, что исхождение не есть собственная принадлежность Отца, а следовательно и не Сына, равно и не Духа: то пусть дерзающие говорить все скажут, каким образом то, что не составляет ни собственную принадлежность никого из троих, ни общую, вообще может быть созерцаемо в какой-либо одной из богоначальных Ипостасей?

18. Близко к вышесказанному и следующее: если собственная принадлежность Отца обращается в принадлежность Сына, то и собственная принадлежность Сына может быть обращена в принадлежность Отца. Ибо, как скоро проложило себе путь нечестивое суесловие, которое хочет изменить и перемешать отличительныя свойства Ипостасей, то и Отец у них — о, глубина нечестия! — получит рождение, — потому что Сын рожден; дерзающим на все следует, кажется, не оставлять неиспытанным и этого способа богоборства.

19. Вообще, когда какая-нибудь из всех собственных принадлежностей какой-либо Ипостаси действительно может быть относима от первой, владеющей ею, к другим, и достоинство ея от этого не терпит извращения: то эту принадлежность, в которой может участвовать другой, мы созерцаем относящеюся к естеству. Таким образом, если то, что от начала признается собственною принадлежностию Отца, дерзость приписывает и Сыну, то пусть же она невольно усмотрит, к какому заключению приводит ее противление Богу. Следствие у любителей лжи, однажды восставших против собственных принадлежностей (лиц Божества), выходит то, что они и самую Ипостась Отца совершенно разрешают в естество и вовсе уничтожают вину богоначальных Ипостасей.

20. Так, говорят, но Спаситель, наставляя учеников, сказал: Дух от Моего приимет и возвестит вам (Ин. 16:14). — Но от кого может скрыться, что ты прибегаешь к изречению Спасителя не для того, чтобы найти в нем подтверждение, а чтобы и самаго Господа, вечный источник истины, оскорбить разногласием? Так твой язык дерзок на все и склонен составлять и изобретать козни и касательно предметов непостижимых! Если один и тот же Создатель и Промыслитель рода (нашего) иногда учит, что Дух исходит от Отца (Ин. 15:26), не прибавляя, что — и от Него, но внушает богословствовать, что Отец есть единый виновник как Его рождения, так и исхождения Духа; а иногда, как ты говоришь, Он изрекает: от Моего приимет, но при этом проходит совершенным молчанием первое учение, хотя, приступая ко второму наставлению, Ему надлежало бы упомянуть и о первом и согласить предметы столь различные один от другого по смыслу; однако Он не делает этого, хотя и следовало бы сделать, но вместо того, чтобы сказать об исхождении Духа от Отца, относит и исхождение Духа к Себе Самому: то как ты не перестанешь продолжать свое преступное противоречие ипостасной и неизменной Истине, подлежа за это осуждению?

Так дерзость — посягать на невозможное — лишила тебя способности знать и доступное детям; но, по крайней мере, теперь, если не прежде, тебе нужно узнать, что ничто так ясно не противоречит твоему мнению, как это Господнее и спасительное изречение. Если бы Он сказал: от Меня приимет, то и тогда усилие твое не достигло бы цели, хотя заблуждение твое имело бы некоторый предлог. Ибо принимать от кого-нибудь, ради иной какой-либо нужды, — и исходить по существу от кого-нибудь — по смыслу не одно и тоже, и далеко не тоже. Но так как Спаситель, предвидя величие такого римскаго нечестия, не употребил и этого выражения, чтобы злоба лукаваго чрез тебя не овладела многими; то почему ты, вместо того, чтобы клеветать на Господа, не прибегаешь с раскаянием к человеколюбию Господа и не отверзаешь ушей сердца для Его учения?

22. Спаситель сказал не: от Меня (ἐξ ἐμοῦ) приимет; но: от Моего (ἐϰ τοῦ ἐμοῦ) приимет; ибо пришедший научить всех истине умел быть согласным, тем более соблюдать безукоризненное согласие с Самим Собою. От Моего приимет. Это выражение «от Моего» имеет великое и важное отличие от выражения «от Меня», хотя и различается краткою частицею; ибо «от Меня» указывает на Самаго произнесшего изречение; а «от Моего» — непременно на другое лице, кроме произнесшаго; а этим кто может быть, от которого Дух получает (исхождение), кроме Отца? Ибо и сами богоборцы ничего иного не выдумывают, — не говорят, что от другого Сына, или от Самаго Духа, получающего (исхождение). Видишь, как и доступное детям не доступно для тебя; ибо и дети, сколько-нибудь научившияся грамматике, знают, что выражение «от Меня» указывает на самого произносящего изречение, а выражение «от Моего» указывает на другое лицо, соединенное с произнесшим узами общения, но непременно отличное от него по ипостаси, к которому неуклонно и устремляет оно мысли слушателей; так что это прибежище твое, если бы ты вполне решился вместо нечестия предаться благочестию, сделалось бы для тебя прибежищем к покаянию, а отнюдь не поводом к богоборству.

Что же? Не следовало ли тебе, прежде нежели богохульствовать, постараться узнать, — если не что другое, — хотя то, что знают и дети? Как же не устрашился ты, хотя и искусный в сокрытии лукавства, столь бесстыдно лгать и клеветать на слова Господни? Чего не допускают ни связь речи, ни прямой смысл изречения, ты не стыдишься говорить, будто это утверждает Господь? Известно, что Он не говорил «от Меня»; а ты, если не словом, то хитростию лукавства изменив выражение «от Моего» в «от Меня», и клевеща, будто Спаситель учил тому, что ты разумеешь под этим искаженным выражением, в одно и тоже время открыто произносишь три клеветы: будто Он сказал то, чего не говорил; будто Он не сказал того, что сказал; и будто Он придал этому такой смысл, которого Он не только не выразил словом, но который ясно оказывается противоречащим Его учению; и в четвертых, ты представляешь Его законополагающим вопреки Самому Себе. Как и каким образом? Он сказал: от Моего приимет, а не от Меня; а ты усиливаешься доказать, будто Он учит тому, что кажется тебе выраженным в слове «от Меня»; таким образом то, что он Он сказал, ты отвергаешь; а чего Он не сказал, то составляешь, как бы сказанное Им. Ты говоришь, будто Он внушал ученикам такой смысл этого выражения, какого Он не внушал, и представляешь, будто этим выражением Он учил тому, чего совершенно не было произносимо пречистыми устами. Ипостасная Премудрость Божия учит, что Дух исходит от Отца; а ты, как бы решившись всячески обличить Его в противоречии Самому Себе, утверждаешь, будто Он учит, что Дух исходит от Него, и будто Он отступает от прежнего учения о Боге, делает его неправильным посредством этого втораго и не оставляет за ним истинности; ибо, как скоро богословствование касательно благодати отступит от благодати, то убеждение никогда не может иметь твердости.

24. Впрочем, уже время выслушать изречения Господа, сказанныя выше, и рассмотреть, с какою целью мысль Его выражена в тех словах. Ибо чрез это не меньше, но гораздо больше обличается бесстыдство нечестия. Сказав: иду ко Отцу (Ин. 14:28), Он за тем прибавляет к словам Своим: но, яко сия глаголах вам, скорби исполних сердца ваша; но Аз истину вам глаголю: уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам (Ин. 16:5-7). И спустя немного: еще много имам глаголати вам, но не можете носити ныне: егдаже приидет Он, Дух истины, наставит вы на всяку истину; не от себе бо глаголати имать, но елика аще услышит глаголати имать, и грядущая возвестит вам. Он Мя прославит, яко от Моего приимет, и возвестит вам. Вся, елика имать Отец, Моя суть: сего ради рех, яко от Моего приимет и возвестит вам (Ин. 16:12-15). Эти священные и богоприличные слова не дают ли ясно разуметь и таинство благочестия, не объясняют ли и причину, по которой Он благоволил сказать это, не сохраняют ли неприкосновенным и первоначальное учение (о Духе), не постыждают ли всякую клевету и не устраняют ли всякий повод к нечестию? Так как Он знал, что ученики впали в уныние, потому что Он, находясь с ними, предсказал о разлуке с ними по телу и о том, что Он идет к Отцу: то, увидев их предавшимися печальным помыслам и желая ободрить и по истине воодушевить их, Он, во-первых, учит, что для них полезно, чтобы Он отошел (к Отцу); потом объясняя, как полезно, говорит: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам. Такие слова очевидно побуждали их возвыситься к мысли о величии Духа; равно как и слова: не можете носити ныне, но когда? — егда приидет Дух истины; Он наставит вы на всяку истину, — также внушали и открывали ученикам иное дивное величие Духа и возвышали мысли их на неизреченную высоту, на которой чрезвычайно светло являлось им достоинство Духа.

Что же они, таким образом предваренные, должны были подумать о Духе? — «Ты, о, Учитель, находясь с нами, не мог сделать, чтобы мы понесли тяжесть неизреченных таин; а Утешитель, пришедши, сделает нас лучшими и способными — без обременения сносить их ведение; Ты открыл нам истину отчасти, а Он наставит нас на всякую истину; при Твоем наставлении мы еще нуждаемся и в премудрости и в силе и в истине; а Он, пришедши, доставит нам обильное наслаждение всем. Итак, если Ты, Ипостасная Премудрость и Истина, учишь этому, то нам не должно сомневаться, что Дух достоин и превосходнейшей чести и славы от нас (нежели Ты)».

26. Посему, так как Спаситель преподал ученикам высокия мысли о Духе, прогоняя их уныние и вместе богословствуя истину о Духе, а уму учеников по человечески свойственно было погрузиться в неправые помыслы; — ибо душа, одержимая скорбию и затьмившая способность суждения мглою перемены обстоятельств, могла обратить спасительное во вредное: — то, дабы они не стали считать Духа, как преподающаго большее, — выше Сына, и дабы ум их не устремился к оскорблению единосущия (Сына и Духа) и к расторжению равночестности на неравночестность, Он, как превосходный врачь тел и душ, предуготовляет спасительное врачевство.

27. Если же учеников не занимали, не колебали и не смущали такие помыслы; — ибо благочестивее, быть может, признавать этот священный сонм выше такого колебания и смущения; — то изобретатель зла, искусный обращать лучшее на худшее, мог бы сделать многих жертвами своей хитрости и посеять еретическое мнение в душах людей; истребляя оное в самом начале и пристыждая вашего изобретателя, Спаситель прозорливо и богоприлично присовокупляет: не от себе глаголати имать, но елика аще услышит, глаголати имать, подобно как и о Себе Он говорит: яко, яже слышах от Отца Моего, сказах вам (Ин. 15:15), то есть: обоим Нам от Отца дано учить и просвещать души ваши. Посему, как прежде Он говорил об Отце: Аз прославих Тя на земли (Ин. 17:4), и Отец прославляет Сына: и прославих, сказал Он, и паки прославлю (Ин. 12:28); так теперь и Духа прославляет Сын вышесказанными высокими и богоприличными словами. Посему, спустя немного, Он прибавляет: Он Мя прославит, — везде соблюдая единосущие, одноестественность и достоинство равночестности; так что можно сказать: общее дело пресущественной и препрославленной Троицы — прославляться друг от друга неизреченным образом. Сын прославляет Отца, и Отец прославляет Сына, также и Духа; ибо отсюда проистекает у Него обилие дарований; равным образом и Дух (прославляет) Отца тем, что испытует, или лучше, весть глубины Божия (1Кор. 11:10-11) и открывает их, сколько доступно человеческой природе — тем, которые сделали себя способными принимать озарение боговедения. Ныне прославляет, как сказано, Сын Духа и Дух Сына, и у них общия как царство и сила и держава, так и слава, не только воздаваемая нами, но и та, которую Они принимают сами от себя.

28. Он Мя прославит. Это значит: как тем, что Я воздал славу Утешителю, Я не объявил Его высшим Меня, так и тем, что Он, как Я сказал, прославит Мя, Я не ставлю Себя по чести выше Его. Прославит Мя, то есть сколько ты постигаешь величие Его, столько и возможно тебе созерцать Мою славу чрез Него; ибо как Я, яже слышах от Отца, сказах вам: так и Он от Моего приимет и возвестит вам; равно течет наш вечный Источник дарований, равно происхождение от Отца, равно единосущие и одноестественность; все свидетельствует о равночестности; во всех отношениях не допускается большее и меньшее.

29. Потом, сказав: приимет, Он возвещает и то, для чего приимет. Не для того, — говорит, — чтобы исходить, или чтобы существовать: — обрати, человек, внимание на слова Господа; — но для чего приимет? Для чего? Для того, чтобы грядущая возвестить вам. Это сказав предварительно, Он опять подтверждает словами: от Моего приимет и возвестит вам; и яснее раскрывая, что значит сказанное Им: от Моего приимет, Он сокращенно прибавляет: вся елика имать Отец, Моя суть, так что приемлющий Мое принимает от Отца Моего. И этим Он не ограничивает раскрытия той же мысли, но еще совершеннее объясняя и подтверждая ее, говорит: сего ради рех, яко от Моего примет, потому что Мое — во Отце; Дух же принимает от Отца; а Отеческое есть Мое. Следовательно, Он как бы так возвещает: когда Я говорю: от Моего, то вам должно устремлять мысли свои к Отцу Моему, а не обращаться к другому; Я не оставил вам никакого предлога, которого бы не устранил, — уклоняться мыслями к чему-либо другому, особенно когда Я предварительно внушил вам, что вся елика имать Отец — Моя суть.

Что яснее этих пречистых слов? Чем можно лучше убедить, что выражение: От Моего приимет — указывает на лице Отца, и что от Отца, как от виновника, Дух получает действие дарований — тех дарований, которыми Он укрепит учеников как к перенесению ведения грядущаго, с твердым и неизменным убеждением, так и оставаться без всякого колебания зрителями вещей невиданных и совершителями дел непостижимых? Итак, не опровергнуто ли со всех сторон твое (латинянин) нечестивое изобретение? Неужели ты еще осмелишься придумывать клеветы и лжи против истины, или строить козни против собственнаго спасения?

31. Впрочем и после этого я не оставлю тебя без попечения, чтобы, если ты неизлечимо болен, обличать и укорять и еще больше поражать лежащаго дóлу; если же ты желаешь исцеления, то доставить тебе из тойже чаши истины врачевство, утоляющее и истребляющее болезнь. Подлинно, если, — а этого кто не скажет тебе? — исхождение Духа от Отца совершенно, а оно совершенно потому, что Бог совершенный — от Бога совершеннаго: то что прибавило (Ему) исхождение от Сына? Если оно прибавило что-нибудь, то надобно будет сказать, что именно оно прибавило; а если кроме Божеской Ипостаси Духа, нечего другого нельзя ни найти, ни сказать: то для чего ты сознательно оскорбляешь и Сына, и Духа, и вместе с ними и еще прежде них — Отца?

32. Еще: если собственная принадлежность (личное свойство) Духа состоит в том, что Он исходит от Отца, равно как и собственная принадлежность Сына — в том, что Он раждается; а они (римляне) суесловят, что Дух происходит и от Сына: то Дух отличается от Отца бóльшими особенностями, нежели Сын. Происхождение от Отца, хотя одного — рождением, а другого — исхождением, однако равно отличает того и другого из них от Отческой Ипостаси; но Дух отличается еще и вторым отличием, которое доставляет Ему двоякое исхождение. Если же Дух отличается от Отца бóльшими особенностями, нежели Сын; то Сын будет ближе к Отческому существу, и, так как две особенности отличают Духа (от Отца), то одною из них равночестный Дух будет богохульно считаться уступающим Сыну в единосущном сродстве с Отцем; и таким образом опять возникнет против Духа вражда Македония, сама собою навлекающая на себя поражение его нечестия.

33. Кроме того, если одному Духу свойственно относиться к различным началам; то не следует ли после этого говорить, что одному Духу свойственно относиться к многоначальному началу (εἰς πολύαρχον ἀρχην)?

Еще: если от того, в чем дерзкие на все выдумали общность у Отца с Сыном, они устраняют Духа; Отец же обобщается с Сыном по существу, а не по какой-либо из собственных принадлежностей: то следует, что они отделяют единосущнаго Духа от сродства с Отцем по существу.

Дух исходит от Сына тем же самым исхождением, или противоположным исхождению от Отца? Если тем же самым, то как же не обобщаются личныя свойства, по которым — и единственно по которым Троица признается и покланяется, как Троица? А если — противоположным тому, то при этом богохульном выражении опять не возликуют ли у нас Манесы и Маркионы, распространяя опять богоборное злословие против Отца и Сына?

Притом, если все, что не есть общее у вседержительной, единосущной и преестественной Троицы, есть принадлежность только одного из троих; извождение же Духа не есть общее у них троих; то следует, что оно есть принадлежность одного и только одного из троих. Итак, скажут ли они, что Дух исходит от Отца, тогда не должны ли будут отречься от своего любимаго и новоизмышленнаго учения? А если — от Сына, то для чего они не дерзнули тотчас же в самом начале извергнуть весь свой яд, а извергают Его по частям? Ибо если они убеждены в своем нечестии, следовало бы им в самом начале исповедать, что они не только признают Сына изводителем Духа, ни и Отца устраняют от этого извождения. Затем следовало бы — и рождение (в Сыне) отменять и заменять извождением и суесловить, что не Сын от Отца, но Отец от Сына имеет рождение, дабы им не только превзойти нечествовавших издавна, но и оказаться безумнейшими съумасшедших.

Еще: если Сын рожден от Отца, а Дух исходит от Отца и Сына, то следует новое учение касательно Духа, что и от Него исходит нечто другое, так что собирается по такому богопротивному мнению не три, а четыре Ипостаси, или лучше, безконечное их множество, так как четвертая у них опять будет производить другую, а эта — иную, до тех пор, пока они превзойдут и эллинское многобожие.

Можно привести против них и следующее: что именно? Если все, что принадлежит Сыну, Он получает от Отца, то от Него же Он подучил и способность — быть виною исхождения Духа; — от чего же так пристрастна эта щедродательность, что Сын оказывается виновником исхождения Духа, а Дух, хотя равночестный и одинаково и равночестно произшедший от того же существа, лишен подобной чести?

39. Еще: Отец — виновник, и Сын — виновник; кого же из Них распорядители недоступнаго признают в праве — быть виною более? Если — Отца, то не будет ли у них чемъ-то пришлым, поддельным и оскорбительным эта придуманная честь Сына, особенно когда Он уже получил господство и преимущество пред Отцем? Если же Сын, то — тягчайшая дерзость! Ибо они не сочли достаточным для меры своего нечестия — рассекать и уделять Сыну Отческую вину, если еще не отнимут у ней преимущество и вместо Отца не дадут Духу виновником Сына!

Что говоришь ты? Сын, происшедши от Отца посредством рождения, получил от Него и способность производить другого одноестественнаго; почему же и сам Сын, производя одноестественнаго Духа, не сообщил Ему, как Сам принял, подобную силу и честь, дабы и этот также мог отличаться произвождением одноестественной Ипостаси? Между тем следовало бы Сыну, если не по чему иному, то по крайней мере из подражания Отцу, соблюсти подобие в подобных действиях.

41. Не должен я проходить молчанием и следующую несообразность: называть родившаго большим рожденнаго, хотя не по естеству, — ибо Троица единосущна, — но по Ипостаси, научает изречение Господа (Ин. 14:28), научает и наставленный Им сонм Святых Отцов наших; а что Сын больше Духа по Ипостаси, этого невозможно слышать ни из Божественных изречений, и никакой доныне не нашелся благочестивый ум, так думающий; богоборный же язык не только называет Сына бóльшим Духа по Ипостаси, но и отдаляет (Духа) от близости к Отцу.

Еще: если есть виновник Духа, то не окажется ли при верховном и преестественом начале Троицы еще вторая подчиненная вина? Она, как происшедшая от виновника, придумана к оскорблению не только перваго начала, но и самаго того, для чести которого изобретена. Ибо недоставлять никакой пользы ни Ему (Духу) и никому, и даже ни в чем не находить повода к ея доставлению, — это скорее не нанесет ли оскорбления Сыну и под именем чести не причинит ли обиды? Подлинно, если Дух от вечности получил от Отца вполне достаточное исхождение, то какаго инаго извождения или осуществления подателем может быть признано, выдуманное ими, начало?

43. И не разделится ли у них Дух на двое? Одна часть происходит от Отца, как истиннаго и перваго виновника, — ибо Он не имеет себе виновника; — а другая — от второго и происшедшего от вины; — ибо этот — не без виновника; и таким образом не только одним порядком и отношением и причинностию ересь изображает, особенность и отличие Духа (от Отца и Сына), но и дерзает побуждать нас к почитанию четверицы, вместо Троицы, или лучше, не оставляет ничего неоскорбленным в преблагой Троице и не оказывает никакого уважения к Создателю всего.

44. Притом, если Сын есть виновник Духа, а обоих виновник — Отец, то в совершенной и доставляющей совершенство Троице окажется некоторая вина, лишенная совершенства господственной и первой вины, несовершенная, половинчатая или составная, получившая сложение из несовершеннаго и совершеннаго. Так, можно заметить, мифология некогда забавляясь составляла между предметами рожденными и тленными иппоцентавров; а богоборство не страшится нарочито составлять между предметами вечными и неизменными вину или половинчатую или сложенную из вины и происходящаго от вины (ἐξ αἰτίου ϰαὶ αἰτιατοῦ); и ни одна из этих частей не может избегнуть несовершенства; ибо обе оне, хотя представляются противоположными одна другой, — таковы плоды нечестиваго семени, — но обе служат к одинаковому унижению несовершеннаго.

Кроме того, если Дух есть одно (лице), преестественно и подлинно одно, ровно как и Отец и Сын есть истинно и неизреченно — одно: то присвоение Ему двойства виновников как может быть допускаемо и не есть ли нечто невозможное?

Итак, по этим и подобным причинам, вам надлежит, хотя поздно, возчувствовать свое нечестие и вместо многолживаго суеверия принять мысль кафолической и апостольской Церкви, в чистоте усвоить себе благочестие и научиться веровать всем умом и несомневающеюся душею, что каждое из лиц единосущной и богоначальной Троицы неизреченным образом соединяются по естеству в нераздельную общность, а по отношению к Ипостаси сохраняют несообщимое друг другу свойство особенностей: ибо это различие не допускает у них произойти слиянию. Нет; но как общность по естеству не принимает никакого разделения или различения: так и те свойства, которыми отличается каждая из трех (Ипостасей), отнюдь не смешиваются никаким смешением. Как Сын раждается от Отца и пребывает неизменным, сохраняя в себе достоинство Сыновства; так и Всесвятый Дух исходит от Отца и пребывает неизменным, сохраняя в себе исхождение; и как Дух, происходя от безвиновнаго Отца, не совершает рождения или извождения другого и не видоизменяет своего исхождения какою-либо переменою; так точно и Сын, раждаясь от безвиновнаго Отца, не може