Глава 17. Перед возвращением на Родину

 

— Как же вы проглядели? — Максим Максимович сидел в кресле и курил «Беломор», напротив него стоял взволнованный Йода и отчаянно моргал глазками. — Вам доверили такой пост! А вы? Это же бунт! Это не лезет ни в какие ворота! Вы что, хотите вновь встретиться с пастором?

— Нет, о великий! Но вы же сами сказали, коммуняк не трогать!

— Да, сказал, — спокойно ответил Штирлиц. — Но это не означает, что надо терять бдительность!

— Но… — пролепетал Йода.

— Молчать, жаба! Ты своей шкурой ответишь за допущенные промахи!

— Готов понести самое суровое наказание.

— Я утром отъеду. Ненадолго. Неотложные дела на Земле.

Старый джедай облегченно вздохнул и затрепетал от радости.

— Я же сказал, не надолго. Смотри у меня, зеленая! Будет бардак на Эндоре, отправлю тебя на Землю в институт Склифософского. Нашим хирургам, ох как нужны подопытные жабы! — Разведчик нахмурился и затушил папиросу. — Ладно, ступай. Позови Айсмана и этих…

— А-а! Джедай! — воскликнул Штирлиц, подходя к Скайуокеру. — Бастовать?

— Тиран! — спокойно сказал молодой джедай ледяным голосом. Борман, стоящий рядом, машинально дернул его за рукав.

— Что-о? — зарычал Вождь как недорезанный кабан. — Да как ты, о мерзкий, смеешь?

— Смею…

— Ну ничего, я научу тебя родину любить! — Штирлиц подошел к молодому Скайуокеру и…

Борман же лишился последних трех зубов.

 

ГЛАВА 18. «ЖЕЛЕЗНЫЙ» БИЛЛ

 

Между тем Билл Клинтон после утренней пробежки по окрестностям Вашингтона принимал освежающий душ. C утренним кофе ему принесли свежие газеты. Взяв в руки «Вашингтон Пост», господин президент чуть не захлебнулся ароматным напитком. Заголовок на первой полосе гласил:

Война с русскими!

Почему молчит президент?

Клинтон дрожащей рукой нажал под столом кнопку и вызвал своего помощника.

— Почему я из газет, как последний дурак, узнаю о начале войны? — бешено вскричал он. — Да вы что, смеетесь надо мной? Немедленно найти всех и вся. Совещание сегодня же…

— Господин президент, для нас это тоже полная неожиданность. — растерянным голосом сказал глава ЦРУ Скат Джекобс. — Мы совсем недавно запрашивали наших агентов в России и…

— Свинья! — не стесняясь, закричал президент. — Грязная, немытая свинья! Кто еще?

— Мы виноваты, — краснея до слез не унимался Джекобс. — Но не все еще потеряно; войска русских только на подходе к границе.

— Я же вам сказал, что вы свинья! А что нам сообщит наш уважаемый министр обороны? — равнодушно задал вопрос Клинтон.

— Мы потрясены, — упавшим голосом сказал министр. — Кто бы мог подумать? Такие хорошие отношения и… Что я могу сказать? Ничего! Вот…

— Вы тоже свинья, — просто обронил президент. — Кто еще? Никого? Тогда скажу я: вы все свиньи! Грязные, немытые свиньи! Больше никто!

— Это все понятно, Билл! — смело сказал Джекобс. — Но что мне сказать парням из моего ведомства? Мы будем воевать?

— А вот что хочешь, то и говори! У меня нет слов!

 

ГЛАВА 19. СМЕХ ДО ПОБЕДЫ

 

— Классно мы их? Да? — заморгал глазками Егор Тимурович.

— Гош, но мы же хотели взять Билла? — c английским акцентом воскликнул Ельцин.

— Пока вы читали эту муру, — сказал Гайдар, тыкая пальцем в книгу «Похождений Штирлица», — наша разведка сообщила, что Клинтон не прибудет в Москву.

— Да?

— Что-то разладилось там у них. — Премьер махнул рукой в неопределенную сторону и близко подошел к президенту. — Нам точно известно, — ехидно улыбаясь шепотом сказал он, — что Клинтона хватил инфаркт.

— Как это кстати…

— Я думаю, что он надолго запомнит место, где у русских раки зимуют.

Борис Николаевич отложил книгу в сторону и приятно расправился в кресле.

— А как с каналами прикрытия? — устало спросил Ельцин. — Как партия? На кого все свалить? Все ли готово?

— Штирлиц уже в Москве. Некто Ленин — тоже в курсе. Телевидение под нашим контролем. Две передачи по СНГ уже транслировались. Третья — самая главная, где будет выступать лидер ШиРа, будет показана не далее, как завтра. Так что, все о`кей!

— Это хорошо! — буркнул Ельцин. — А что народ? Не бунтуют ли народные массы?

— Нет, господин президент, народ занят своими делами. Ему, как всегда, не до этого.

— Это очень хорошо.

В дверь постучали. Гайдар отошел в сторону и неохотно открыл «Тимура».

— Борис Николаевич, к телефону! — сообщил Руслан.

— Если это Клинтон, то меня нет дома, — быстро сказал президент.

— Борис Николаевич, на проводе Рязанов.

— На каком проводе? Ах, да! Хорошо. Соедините… Да… Слушаю…

— Борис Николаевич, я из автомата звоню, вы меня покорно извините… — простонал голос в трубке.

— Что вы хотите?

— Как по поводу фильма «Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица»? — продолжал голос.

Ельцин прикрыл трубку ладонью и молча подозвал Гайдара.

— Егор Тимурович, поговорите с ним. Это Рязанов, вы его знаете, режиссер. Я не знаю что ему сказать. Аллеу? Вы слушаете? Ну так вот, c вами сейчас будет говорить премьер правительства России.

— Аллеу? Эльдар Александрович? Какой, извините за грубость, фильм? На дворе война!

— Да, но причем здесь кино? — удивился режиссер. — Воюйте себе на здоровье, а кино-то снимать надо. И тема отличная…

— Давайте сделаем так, — спокойно произнес премьер правительства России. — Мы отложим ваш вопрос на недельку. Хорошо? Но в любом случае — меня на роль!

— На недельку, так на недельку… До свидания, Егор Тимурович! А вообще, это черт знает, что! — мягко ругнулся Рязанов и повесил трубку.

Мария прижалась к углу бассейна и свалилась без чувств. Крокодилы наступали. Стефани начала закачивать воду.