Глава 11. Интрижка товарища Штирлица

 

Борман был ужасно доволен тем обстоятельством, что Штирлиц, приехав в Москву, выбил ему только два зуба, а не три. Те два были старые и уже давно требовали замены, а вот третий был здоровее и крепче, чем те два, и был очень дорог Борману. Хотя те два и сидели в челюсти достаточно прочно, Штирлиц умудрился все же выбить их одним ударом, а тот третий он оставил в покое. Впрочем, Максим Максимович не ограничился выбитыми зубами и наставил Борману еще и рога, соблазнив его милую жену. Но Мартин Рейхстагович простил все эти мелкие неприятности своему лучшему другу, и Штирлиц, после долгих переговоров, согласился выполнить задание Центра и даже удостоил Бормана чести поселиться в правительственной квартире, которую год назад выделили Мартину Рейхстаговичу за его особые заслуги перед партией и правительством. Все это мелкому пакостнику нравилось, хотя эта самая честь была весьма обременительной. Тушенки разведчик поедал очень много и Борману по несколько раз в день приходилось стоять в длинной очереди в кремлевском буфете за этим ценным для Штирлица продуктом.

В то утро в Москве шел дождь и очередной Пленум партии. Штирлиц лежал на диване и лениво пожирал тушенку. Борман, в форме официанта, вежливо обслуживал своего кумира.

— А вот скажи мне, Борман, ты всегда был таким? — вдруг спросил Штирлиц, издавая рыгающий звук.

— Простите, Максим Максимович, я не понимаю.

— Чего ты не понимаешь?

— Каким я был?

— А каким ты был?

— Каким?

— Это я тебя, дурак, спрашиваю: каким?

— А-а! Каким я был, таким я и остался! — радостно сказал Мартин Рейхстагович, мельком подумав, что он где-то уже слышал эти слова.

— Вот дурак, — сказал Штирлиц, — c ним серьезно разговаривают, а он песенки распевает.

— К чему вы клоните, штандартенфюрер?

— Я, дружище, клоню к тому, что пора бы выбить твой третий зуб!

— Нет! Только не это!

— Или будешь прямо отвечать на поставленный вопрос, или лишишься третьего зуба, или одно из трех!

— Просто мы работаем для вас, товарищ Тихонов, то есть, я хотел сказать: товарищ Штирлиц.

— То же мне, Визбор нашелся! А кто это — мы? А впрочем, не важно… Видите, можете ведь! — Штирлиц стал добр и по-товарищески похлопал Бормана по небритой щечке. — А раз вы работаете на меня, то будете выполнять следующее мое предписание.

— Я весь в ушах, то есть, я хотел сказать: я вас внимательно слушаю, товарищ генерал.

Штирлиц недоверчиво посмотрел на бывшего рейхсляйтера Германии и невольно пожалел этого тучного старика. То, что хотел он ему поручить, было опасным и смелым предприятием, но бывалый разведчик знал, что Борман, даже при всем своем слабоумии, сделает все так, как ему прикажут. Поэтому Максим Максимович, отбросив все сомнения, спокойно сказал:

— Дружище, есть мнение, что товарищ Черненко больше не способен руководить государством, а тем более заниматься партийными делами.

Сразу после этих слов за окном прогремел гром и начался страшный ливень. В комнате стало темно и душно. Борман дрожащими руками включил торшер.

— Мнение? — загадочно прошептал Мартин Рейхстагович.

— Именно!

— А товарищ Ваучер в курсе этого?

— Нет! — протянул Штирлиц. — Скажем так: Нет! Вы меня понимаете?

— Да, товарищ Штирлиц! — лоб Бормана, и без того красный, покраснел еще больше, холодные струйки пота текли по всему лицу и делали из его физиономии морду немецкого солдата, застигнутого врасплох по большому в деревенском сортире одного из районов Запорожья.

— Я рад, дружище, что вы все понимаете! Мне очень приятно работать с вами. Обещаю вам, как коммунист, что после выполнения моего задания, я лично вставлю в вашу вонючую челюсть все недостающие зубы.

Борман поблагодарил Штирлица за такую высокую честь, как мог, вытянулся и, как на параде, прокричал:

— Позвольте узнать суть этого задания?

— А суть, дружище, как и все гениальное, проста. Вам необходимо отправить товарища Черненко в психиатрическую лечебницу.

— Мне? Но как?

— Вы тупеете на глазах? Завтра, как вы знаете, в Кремле банкет. Так?

— Так.

— Все, само собой, напьются, в том числе и Константин Устинович, вы тоже будете там. Разыграйте комедию, что ему сделалось плохо, наберите «03», вызовите «Скорую» и отправьте этого жителя Крайнего Севера куда следует. Главное, не меняйте свой голос, когда будете говорить по телефону; у вас это, кстати, очень плохо получается.

— Я все понял! Во сколько начало операции?

— Об этом мы вам сообщим дополнительно. Слушайте все указания товарища Ваучера Неприватизированного! — сухо сказал Штирлиц.

— Простите за нескромный вопрос, штандартенфюрер, а кто это — «мы»?

— Мы — это мы, мы — это те, кто верен идеалам коммунизма и нашей партии.

Борман понимающе кивнул.

— Еще тушенки? — вдруг спросил он.

— Пожалуй! — удивленно ответил Максим Максимович и понял, что кандидатура мелкого пакостника — наиболее подходящая для выполнения этого задания; товарищ Ваучер был прав.