Выход пара необходим нам так же, как и воздух

Эми агрессивно, будто находясь не в своём уме и не в своём теле, все равно что ирландская богиня войны, швырнула разряженный пистолет в лицо Джека, трижды с пафосом назвала его сволочью. Чтобы закончить дело, она взяла не шокер, как вначале планировала, а (!!!) уже использовавшуюся ранее бутыль из под какой-то непрезентабельной хрени.

Испугавшись, псих отвернулся, лег на живот, пристроил подбородок в ладони и прикрыл глаза, оставив лишь крохотную щелочку. Взбешенная, Тёрнер ударила его по спине. Изощренно. Лежачий жалко-жалобно взвыл, и это еще больше завело коварную

наступницу.

 

…Жертва схватила хищника за подбородок и с неженской, неожиданной силищей повернула голову к себе. Хищник разбил бутылку невольным движением, заработав множество мелких порезов, далее попытался отнять острые остатки, но не преуспел, потому что в жертве было больше злой энергии, больше ненависти, больше того, что склоняет к греху.

 

“ Я должна… ”

 

Внимательно осмотревшись в поисках инструмента для приведения преступного замысла в действие, в поисках замены стеклянному огрызку, Эмилайн, неспособная уже остановиться, твердо настроенная не предаваться жалости, разглядела черезо флёр очумевшего сознания и снегопада кучку битых кирпичей в небольшой дали от себя. Её моментально туда поволокло.

 

“ Я должна… ”

 

 

Way of our world — not radiuses on which, sooner or later, you will reach the center. That hour, we are waited by a fork, and it is necessary to make the choice. Even at the biological level life is similar to a tree, but not the river. It moves not to unity, and from unity, living beings especially differ, than they are more perfect. Ripening, each benefit differs not only from the evil more and stronger, but also from other benefit. Clive Steyplz Lewis. Legend on hell and paradise, or Annulment of marriage

(Путь нашего мира — не радиусы, по которым, рано или поздно, доберешься до центра. Что ни час, нас поджидает развилка, и приходится делать выбор. Даже на биологическом уровне жизнь подобна дереву, а не реке. Она движется не к единству, а от единства, живые существа тем более разнятся, чем они совершеннее. Созревая, каждое благо всё сильнее отличается не только от зла, но и от другого блага. Клайв Стейплз Льюис. Сказание об аде и рае, или Расторжение брака)

 

 

Воображаемая музыка – лучший успокоитель, который только могла позволить себе Эми. Всего несколько коротких шагов отделяли её от красновато-коричневых залежей…

 

 

We receive from life only that we can accept reason. One person comes to the river of the universe with a teaspoon, and another — with a cup. The third will take a bucket, and the fourth in general to a flank. Meanwhile the abounding river waters always were and will be at the disposal of anyone. Our consciousness, our ideas, a principled stand and system of beliefs define in what quantities we will scoop the vital benefits. Actually we can receive everything that we will wish if we only cease to convince ourselves that it is inaccessible to us. There is such simple truth. Robert Antony. Stop thinking! Act!

(Мы получаем от жизни только то, что можем принять разумом. Один человек приходит к реке мироздания с чай­ной ложкой, а другой — с чашкой. Третий возьмет ведро, а четвертый вообще бочку. Между тем изобилующие во­ды реки всегда были и будут в распоряжении любого же­лающего. Наше сознание, наши идеи, принципиальная позиция и система убеждений определяют, в каких ко­личествах мы будем черпать жизненные блага. На самом деле мы можем получить все, что пожела­ем, если только перестанем убеждать себя в том, что нам это недоступно. Вот такая банальная истина. Роберт Энтони. Хватит думать! Действуй)

 

 

Безумный Джек лежал и не вставал, беспокойно ворочая головой, то приподнимая, то опуская её. Куда-то исчезнувшая “мамочка” вернулась буквально через несколько минут, да и к тому же - не с пустыми руками. Её скрываемый порывами ветра и метелью грозный силуэт здорово щекотал нервишки и навевал разные нехорошие теории. Подстреленный в последний раз напряг уставшее зрение, чтобы рассмотреть предмет, который держала она.

Окажись на месте Хэлвана любой другой, этот человек, без сомнения, вёл бы себя совсем иначе, его реакция в корне отличалась бы от реакции психа, воспринимающего смерть исключительно как праздничную шутку.

- Да иди ж ты на хуй, девочка моя. Буду петь я лучше ла-ла…

 

“ Я должна, должна, должна… ”

 

Обрушив всё своё внимание на убийцу, Эми резко поднажала в холоде, в жестокости:

- Спи, малыш! – и набросилась с тяжелым кирпичом.

 

Оттащить её от Джека было невозможно! На неё не действовали ни крики, ни плевки, ни просьбы перестать…

- Должна! Должна! Должна! – сие длилось чудовищно долго. Она раз за разом его ударяла, дробя его ребра и превращая лицо в кровавую кашу.

 

Изувеченный хрипел, растянув, как резиновый, рот, слабо бил ручонками, беспомощно дрыгал ступнями, но, что называется – без шансов. Это была уже не жизнь. Это были банальные рефлексы…

 

- Должна! Должна! Долж…(вздыхает)н-а-а-а!

 

Пачкая всю себя (джинсы, куртончик) теплой, хлобыстающей во всех направлениях кровью, становясь дисбалансированной, троганой дикаркой, Эмилайн как нельзя более корреспондировала своей матери, подражала Саммер, а сцена насилия на застывшем озере вязалась со сценой, некогда произошедшей в доме, где жил Джек. Единственная несущественная разница между этими эпизодами в пьесе заключалась в локации и в оружии убийства.

Только лишь в них…

 

К исполнению коварного плана Саммер приступила не сразу. Она постояла минут пять, чтобы убедиться в крепкости сна слабохарактерной жертвы, и лишь затем “змея обнажила клыки”. Лезвие кухонного “друга” сверкнуло во тьме наступающей ночи…