Эссе о бессмысленности жизни (часть 1)

Посвящается тем, кто ищет то, чего нет и тем, кто уже не ищет.

Нашедшим читать не рекомендуется.

 

 

 

Введение

 

На картине Филиппа де Шампаня изображены три объекта: цветок, череп и песочные часы, которые символизируют жизнь, смерть и время. Один из вариантов трактовки такой: жизнь не имеет никакого смысла, ибо в конечном итоге она закончится смертью и причиной тому есть неумолимое, скоротечное время. И это беспощадное время превратит в смерть не только жизнь, оно безжалостно отправит в небытие и всё то, что создано в процессе жизни, уничтожит всех тех, кто мог бы помнить о носителе жизни. Вот прошло сто лет, и священник разрешил хоронить трупы на том месте, где среди травы и кустарника уже невозможно отыскать вашу заброшенную могилу. И это всего лишь сто лет, не тысяча и не миллион. А ведь пройдет миллион лет, от человечества, возможно, не останется и следа, а вселенная всё также безмолвно, безразлично и бессмысленно будет продолжать своё существование. «Нет! Такого не может быть! Жизнь должна иметь какой-то смысл, просто тебе, автор, не дано его постигнуть!» - воскликнет кто-то из читателей и будет в чём-то прав. Мне действительно НЕ ДАНО постигнуть смысл жизни, а что же мне ДАНО? Мне ДАНО бессмысленное существование, которое непременно закончится смертью, а ещё мне ДАНА свобода наполнять это бессмысленное существование какими-то псевдосмыслами. Но об этом я скажу чуть позже, а сейчас попытаюсь разобраться, почему людям так сложно принимать бессмысленность, как данность?

Психика - хитрая штука

 

Приходя в этот мир, человек оказывался в весьма парадоксальной и абсурдной ситуации: он вынужден жить без того, без чего жить невозможно (т.е. без смысла). Точнее возможно, животные ведь как-то живут, но это уже будет не жизнь, а какое-то неосознанное существование, основанное на инстинктах. Если же существование становится осознанным, то человек непременно вступает в конфронтацию с бессмысленностью. Такая конфронтация вызывает уныние, подавленность, неуверенность, тревогу. Жизнь превращается в сплошное мучение и борьбу с самим собой. Не видя никакого смысла в своей жизни, человек, тем не менее, продолжает что-то делать для поддержания этой жизни, постоянно задаваясь вопросом «А зачем?». Такое осознанное бессмысленное существование, по всей видимости, заканчивалось бы суицидом, если бы не одно «но»: человек панически боится смерти. Настоящей, истиной смерти, после которой уже не будет ничего, ни мыслей, ни чувств, ни желаний, ничего, только абсолютная и вечная пустота, всеобъемлющее «ничто». Страх перед этим «ничто», сдерживает человека от самоубийства. Получается такая весёлая ситуация: бессмысленность толкает человека к смерти, а страх перед смертью возвращает человека обратно к бессмысленному существованию. А потом всё снова повторяется. «О каком человеке идёт речь? У меня никогда таких проблем не возникало. Это всё бред!» - наверняка скажет кто-то из читателей. Так вот, речь идёт о человеке, у которого напрочь отсутствует психическая защита от конфронтации с конечными данностями, такими как смерть, свобода, изоляция и бессмысленность. На самом деле такого человека не существует, ибо наша психика с раннего детства выстраивает различного рода защиты, только у одного они более эффективны, а у другого менее. Эти защиты избавляют от страданий, определяют жизненные цели и ценности, дают уверенность, активируют волю, и в целом позволяю человеку вполне сносно жить в мире лишенном всякого смысла. Но если вдруг по каким-то причинам психические защиты (особенно защита от бессмысленности) дают сбой, то тогда человека могут найти в лесопосадке с петлёй на шее или в ванной с порезанными венами. Теперь ответ на вопрос «почему людям так сложно принять бессмысленность, как данность?» становится очевидным: человеку для этого придется разрушить защиту, которая формировалась его психикой с раннего детства. Причём не всегда только ту защиту, что прячет бессмысленность. Часто человек приобретает сложную комплексную систему защитных механизмов (например, вера в Бога), прикрывающую собой все конечные данности. Попытка человека с такой комплексной системой осознать только бессмысленность и ничего кроме, заведомо обречена на провал. А попытка снять всю защиту целиком приведёт к таким грандиозным страданиям и ужасу, что человек мгновенно спрячется обратно и постарается навсегда забыть о том, что он увидел и почувствовал.

 

Это можно описать так. Вы стоите перед огромной стеной. Рядом с вами любимые люди и друзья. Ярко светит солнышко, поют птички, цветут прекрасные цветы, мир наполнен смыслом и любовью, хочется жить и радоваться жизни, впереди светлое будущее. Но тут внезапно приходит какой-то угрюмый незнакомец, утверждает, что жизнь лишена смысла и предлагает вам лично в этом убедиться. Как? Нужно просто пробить в огромной стене небольшую дырочку и посмотреть туда. Вы снисходительно предоставляете незнакомцу возможность это сделать. Он достает кувалду и усердно лупит по стене, но она не поддается. Почему? Потому, что стена – это дамба, выстроенная вашей психикой. Дамба, отгораживающая ваш мир и вас, не только от бессмысленности, но и от смерти, свободы, изоляции. Ваше бессознательное это знает, ведь оно по ночам заделывает трещины в дамбе и соприкасается с тем, что просачивается извне. Оно знает, что если незнакомец пробьёт дыру, грязные потоки реальности разрушат всю дамбу. Устоять под таким натиском вы не сможете, а значит, будете уничтожены. Пробьет незнакомец дыру или нет – это уже вопрос жизни и смерти. Вы посылаете незнакомца подальше и тщательно заделываете бетоном углубление, оставленное кувалдой. Это пример мощной и эффективной защиты, которую выстраивает далеко не каждый. Зачастую у современного человека такая дамба весьма хиленькая, так что пробивать её не нужно, ибо она и так постоянно протекает и разрушается под натиском реальности. Но, тем не менее, психика на уровне бессознательного будет до последнего бороться, пытаясь сохранит существующую защиту или создать новую. И только когда человек САМОСТОЯТЕЛЬНО и ОСОЗНАННО разрушит все защиты, только тогда он сможет принять бессмысленность, как данность. Но, какой смысл разрушать то, что защищает, если это приведёт к мучительным метаниям между бессмысленностью жизни и страхом смерти? Да, действительно, в этом нет никакого смысла.

 

Поиски смысла

 

Психика человека осознанно или неосознанно действует по следующему принципу: если жить без смысла жизни мучительно больно, а умереть страшно, то нужно этот смысл жизни как-то найти. И если родители, родственники и школа не смогли вовремя подсунуть ребенку подходящий псевдосмысл и привить веру в его истинность, то ребенок, повзрослев «отправляется на поиски». Психика постоянно пытается выстроить достаточно прочную защиту на фундаменте тех псевдосмыслов, которые встречаются человеку на его жизненном пути. Обычно выделяется и укрепляется какой-то один псевдосмысл, который потенциально реализуем, в наименьшей мере противоречит основным убеждениям человек и в наибольшей мере облегчает страдания от конфронтации с бессмысленностью (но возможны и комбинации псевдосмыслов). Кроме того, психика отдаст предпочтение тому псевдосмыслу на основе которого можно выстроить защиту, способную прикрыть ещё хотя бы одну конечную данность. Но ещё лучше все целиком, дабы, особо не напрягаясь, раз и навсегда решить все экзистенциальные проблемы. Поэтому раньше (до становления либерализма в качестве мировой идеологии), преобладающее большинство людей обладало не локальными защитами для каждой данности по отдельности, а глобальными комплексными защитными системами. Но, по сути, не имеет значения, насколько сложной является защита и какой именно псевдосмысл выбран в качестве базового – главное, чтобы вся эта психическая машина эффективно работала и была устойчива к разрушительным воздействиям, как внешним, так и внутренним. Когда защита исправно работает, человек чувствует, что ему есть на что опереться, чувствует уверенность, спокойствие, гармонию, у него появляется желание и силы что-то делать и вообще жить. Человек уверен в том, что он нашел смысл жизни. Поиски успешно завершены. Впереди счастливая жизнь.

 

Но, бывает и совсем по-другому. Поиски не увенчались успехом – психике не удалось выстроить прочную и эффективную защиту. Сознание постоянно натыкается на дыры в этой защите и конфликтует с бессмысленностью (например, заметны пороки и слабости лидера, служение которому могло стать смыслом жизни). Кроме того, возможна ситуация, когда защита полностью разрушается в результате исчезновения псевдосмысла (например, смерть ребёнка, который являлся для матери смыслом жизни). В таких случаях, когда псевдосмысл не найден или исчез, психика человека, в попытке спастись от тревоги и страданий, может прибегнуть к ещё одной форме защиты, которая основана на отвлечениях. Так становятся алкоголиками, трудоголиками, наркоманами, игроманами и т.д. В общем, приобретается какая-то зависимость призванная отвлечь сознание от размышлений о бессмысленности жизни и способная в той или иной мере снимать психическое напряжение, вызванное такими размышлениями. Но со временем, приобретённая зависимость становиться не просто отвлечением, а полноценным смыслом жизни, однако человек часто не способен в этом признаться даже самому себе.

 

Псевдосмыслы и отвлечения

 

Можно было бы пойти дальше и предположить, что если отвлечения становятся неосознанными псевдосмыслами, то, возможно, что и осознанные (найденные) псевдосмыслы являются, по сути, не чем иным, как отвлечениями. Дело в том, что если человек по какой-то причине не тратить своё время и энергию на реализацию найденного псевдосмысла, то такой псевдосмысл перестает выполнять свою основную функцию и защита рушиться. Таким образом, чем больше внимания человек уделяет псевдосмыслу, отвлекаясь от всего прочего, тем более крепкой и эффективной становится защита. Если же с учётом вышесказанного пойти ещё дальше, то получится очень интересный вывод. Для того, чтобы понять, какой псевдосмысл или отвлечение доминируют в жизни человека, нужно просто посмотреть, чему именно этот человек уделяет больше всего времени. Однако тут может быть много нюансов. Например, если человек пропадает на работе более 12 часов в сутки, то это ещё не значит, что он трудоголик, а работа – это отвлечение от бессмысленности. Возможно, что человек работает с целью заработать много денег, но при этом богатство не является для него псевдосмыслом. В таком случае нужно смотреть, на что именно или на кого именно он тратить заработанные деньги. Но и это что-то или кто-то может быть всего лишь промежуточной целью. Да и вообще, вполне возможно, что человек приходя на работу, занимается не столько работой, сколько реализацией секретного псевдосмысла. В данном случае однозначно можно сказать только одно: человек обладает психической защитой, дающей ему желание и силы жить, и пропадать на работе более 12 часов в сутки. Приведу ещё один пример. Есть другой человек, который ненавидит свою работу и с превеликим трудом отбывает положенные 8 часов. А вернувшись домой, он ложится перед телевизором с бутылкой пива и так проводит вечер. Почему? Скорей всего, работа не требует постоянного внимания человека и у него остается много времени для самокопания и конфронтации с бессмысленностью жизни. Защиты, основанной на псевдосмысле у человека нет, либо она весьма слабая и бесполезная. В результате эти 8 часов рефлексии превращаются для человека в пытку. Нарастает психическое напряжение, которое необходимо как-то снять. В данном примере, человек это делает с помощью телевизора и пива. Т.е. его психика сформировала защиту от конфронтации с конечными данностями основанную на отвлечениях. И эти отвлечения, превратившись в неосознанный псевдосмысл, позволяют человеку продолжать своё существование. Если бы у него было достаточно денег на еду и пиво, то он бы на работу не ходил и большую часть своего времени уделял бы просмотру телепередач, тем самым осуществляя свой неосознанный псевдосмысл и укрепляя защиту на нём основанную.

 

 

Не смотря на то что псевдосмыслы и отвлечения служат одной и той же цели (помочь человеку жить в мире, где отсутствует смысл жизни), между ними имеется одно существенное отличие. Псевдосмысл в той или иной мере осознаётся, как смысл жизни, предназначение, главная жизненная цель и т.п. А отвлечение вообще может не осознаваться. Либо осознаваться, как способ, позволяющий расслабиться, снять напряжение, получить от жизни удовольствие, избавится от скуки, убить время и т.п. Данное отличие приводит к совершенно разным реакциям на одну и ту же ситуацию. Представьте себе человека, который летним воскресным вечером вышел на балкон покурить. Он окидывает взором соседние высотки, дорогу, машины, дворы, мусорные баки, неспешно гуляющих людей. Затягивается сигареткой и внезапно задаёт себе вопрос: «Зачем я живу?». И вот тут возможны две противоположные реакции. В одном случае человек, не задумываясь, ответит, например, так: «я живу для того, чтобы максимально полно раскрыть свои личностные возможности», или так: «я живу для того, чтобы обеспечить моим детям достойное будущее». После этого человек осознает, как же это здорово, вот так стоять на балконе, курить и ощущать всем телом прохладу летнего вечера. Он почувствует себя уютно и комфортно в этом мире, наполненном высотками, машинами, мусорными баками и людьми. Появится чувство тихой радости и гармонии с миром и с собой. Ему захочется продлить эти минуты внезапно нахлынувшего счастья: он неспешно и с удовольствием докурит сигарету и достанет из пачки ещё одну. А теперь другая возможная реакция на вопрос «зачем я живу?». Человек внезапно осознает, что у него нет вразумительного ответа. Получается что-то типа такого «ну, наверное, я живу для того чтобы… ну, для того чтобы просто жить… и чтобы получать от жизни удовольствие… и чтобы взять от жизни всё… или как?». В этот момент человек почувствует тревогу и неуверенность. По телу пробежит дрожь, летний вечер покажется холодным и унылым, а окружающий мир станет чуждым, безразличным и таящим какую-то угрозу. Человек с отвращением окинет взором высотки, машины, мусорные баки, людей, быстро докурит сигарету, и почувствует непреодолимое желание зайти к соседу, позвонить подруге, сбегать в магазин, включить музыку погромче, приготовить покушать, посмотреть фильм, поиграть в CS, что-то выпить, в общем, как-то отвлечься. Этот пример демонстрирует, как обычно срабатывает защита, основанная на псевдосмысле и основанная на отвлечениях. Но тут нужно кое-что уточнить. Чтобы защита, основанная на псевдосмысле, срабатывала именно так, как описано, нужно, чтобы человек искренне верил в истинность своего псевдосмысла и уделял ему достаточно много времени и энергии. Чтобы защита, основанная на отвлечениях, срабатывала именно так, как описано, нужно чтобы человек осознавал свои отвлечения, именно как отвлечения, либо вообще не осознавал их. Ибо бывает такое, что на вопрос, заданный самому себе «зачем я живу?», геймер абсолютно искренне ответит: «я живу для того, чтобы приходить с работы и играть в WoW». Что это значит? Что отвлечение от бессмысленности превратилось в осознанный полноценный смысл жизни, а человек обрёл душевную гармонию и счастье.

 

Глобальные защитные системы

 

Дальше я вкратце охарактеризую три наиболее распространённые глобальные защитные системы.

 

Религия. Это самая мощная и эффективная защита из всех существующих. Не имеет значения, какая именно религия, но чем больше людей её исповедует, тем лучше. Каждый представитель данной религии одним только своим существованием будет укреплять ничем не пробиваемую стену, за которой можно спрятаться от конфронтации с конечными данностями. Все без исключения религии предлагают человеку смысл жизни (защита от бессмысленности), учат его жить (защита от свободы), обещают загробную жизнь или реинкарнацию (защита от смерти), имеют миллионы приверженцев (защита от изоляции). Если же в религии присутствует Бог, то он выступает в роли всемогущего спасителя (дополнительная защита от смерти), он всегда рядом или внутри человека (дополнительная защита от изоляции), он вознаграждает за покорность и наказывает за непослушание (дополнительная защита от свободы), его нужно любить и служить ему – это высшее предназначение (дополнительная защита от бессмысленности). В общем, тот человек, психика которого сформирует защиту на основе религии, одним махом решит все экзистенциальные проблемы. Загляните в глаза истинно верующих людей – они светятся счастьем. Знаете, почему эти люди цепляются к прохожим в подземном переходе и пытаются всунуть им в руки журнальчик «Пробудись»? Они на собственной психике испытали, какое невероятное облегчение приносит религия, и теперь искренне желают помочь другим избавиться от страданий.

 

Идеология. Менее прочная и эффективная защита, чем религия в силу своей недолговечности, а также ориентации на конкретный социальный класс, общество, нацию. Недолговечность идеологии в основном обусловлена тем, что лидер-идеолог, в отличие от религиозного Бога, рано или поздно умирает. Но пока лидер жив и здоров, он является конечным спасителем для приверженцев идеологии, обеспечивая им защиту от страха смерти. Все идеологии предоставляют человеку смысл жизни в виде некой конечной цели (например, построение идеального общества, расширение жизненного пространства, обретение независимости, достижение стабильности и т.д.), но в основном, человек видит смысл жизни в том, чтобы любить лидера и подчиняться ему. Подчинение кстати обеспечивает защиту от свободы. А единство с лидером и огромным количеством единомышленников дает защиту от изоляции. Таким образом, идеология, также как и религия, позволяет сформировать комплексную психическую защиту, охватывающую одновременно все конечные данности. Я когда-то смотрел телепередачу, в которой рассказывалось о жизни простых немцев в период нацизма. Мне запомнились слова старой немки, которая со слезами на глазах сказала, что тот период был самым счастливым в её жизни. А потом спохватилась и быстро добавила, что категорически осуждает Гитлера и нацизм.

 

Семья. Тоже очень эффективная защита от бессмысленности. Человек, как биологическое и социальное существо чувствует потребность в том, чтобы продолжить свой род и отдать долг обществу. Данная потребность может быть возведена психикой человека до уровня смысла жизни, который можно реализовать, создав семью – «ячейку общества». Кроме защиты от бессмысленности семья позволяет снизить тревоги вызванные конфронтацией с другими конечными данностями. Человек бросает своё семя в будущее (защита от смерти), разделяет ответственность с членами семьи (защита от свободы), находится в постоянном окружении близких людей (защита от изоляции). В общем, человек, психика которого сформирует защиту на основе семьи, обретёт спокойствие, уверенность и счастье.

 

Каждая из трёх вышеописанных защитных систем обеспечивает человеку всестороннюю и очень мощную психическую защиту от конфронтации с конечными данностями. А теперь представьте на минуту, что все три системы заработали одновременно! У человека с такой суперзащитой никто, ничто, и никогда не сможет выбить почву из-под ног. Он уже будет прятаться не за кирпичной стеной, а в подземном железобетонном бункере, которому не страшна ни то что кувалда, но даже прямое попадание ядерной бомбы. Но возможно ли обзавестись такой тройной защитой? К сожалению, уже нет. В современном обществе выстроить подобную защиту не представляется возможным, но когда-то давным-давно, когда Бог был ещё жив и хранил Царя-Батюшку, это было почти что нормой. Вспомните, как жили крестьяне в период российской империи. У них была религия – православие вперемешку с язычеством, идеология – самодержавие во главе с Отцом Отечества, и естественно, была большая многодетная семья. Всё это наполняло их жизнь псевдосмыслами чуть более чем полностью. А ещё у них была самобытная культура с различными традициями, обычаями, обрядами, призванными постоянно напоминать о псевдосмыслах и прививать в них веру. В общем, у них было то, что сейчас ищут многие люди. Ищут, но не найдут.

 

О том, кто искал и не нашёл

 

Когда Лев Толстой говорил крестьянину о бессмысленности жизни, тот смотрел на него, как на психически больного человека. Крестьянин того времени ни при каких обстоятельствах не смог бы понять, о чём толкует граф. А вот Лев Николаевич имел прекрасную возможность в полной мере прочувствовать на себе бессмысленность жизни, ибо неосознанно разрушил все основные психические защиты. Его открытая критика православной церкви однозначно свидетельствует о том, что защиты, основанной на религии, у него нет. Точно также напрочь отсутствует защита, основанная на идеологии, ибо Лев Николаевич был ещё тот анархист-нигилист и выступал против государства, патриотизма, национализма, милитаризма, капитализма, социализма. Семья тоже не стала основой для построения эффективной защиты по причине постоянных конфликтов с женой. Насколько я понял, эти конфликты достигли своего апогея, когда великий русский мыслитель и писатель заинтересовался дауншифтингом и публично заявил, что такую ерунду, как «Война и мир», он больше никогда писать не будет. Дальше приведу выдержку из википедии, которая позволяет понять, в каком состоянии пребывал Лев Толстой, когда рухнула его психическая защита.

 

Толстой стал говорить себе: «Ну, хорошо, у тебя будет 6000 десятин в Самарской губернии — 300 голов лошадей, а потом?»; в сфере литературной: «Ну, хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина, Шекспира, Мольера, всех писателей в мире, — ну и что ж!». Начиная думать о воспитании детей, он спрашивал себя: «зачем?»; рассуждая «о том, как народ может достигнуть благосостояния», он «вдруг говорил себе: а мне что за дело?» В общем, он «почувствовал, что то, на чём он стоял, подломилось, что того, чем он жил, уже нет». Естественным результатом была мысль о самоубийстве.

«Я, счастливый человек, прятал от себя шнурок, чтобы не повеситься на перекладине между шкапами в своей комнате, где я каждый день бывал один, раздеваясь, и перестал ходить с ружьём на охоту, чтобы не соблазниться слишком лёгким способом избавления себя от жизни. Я сам не знал, чего я хочу: я боялся жизни, стремился прочь от неё и, между тем, чего-то ещё надеялся от неё».

 

В последних двух предложениях нет прямого упоминания о страхе смерти, но, могу предположить, что после разрушения глобальных защитных систем, прикрывающих все конечные данности, Лев Николаевич должен был ощутить страх не только перед бессмысленной жизнью, но, и перед неминуемой смертью. Почему он не сказал об этом? Возможно потому, что у него продолжала работать локальная психическая защита от страха смерти, в виде литературных трудов и потомков, которые останутся после его смерти. Но, учитывая то, как он ответил по поводу сферы литературной и касательно воспитания детей, видно, что ни первое, ни второе не могло обеспечить крепкую защиту от страха смерти. Да и если бы такая защита осталась, то он наверняка бы покончил жизнь самоубийством. Возможно, Толстой не упомянул о страхе смерти, ибо этот страх был вытеснен психикой из сознательного в область бессознательного. Иначе, как объяснить то, что человек может сам от себя прятать шнурок? Но, есть ещё одно объяснение: граф стыдился открытым текстом признаться, что он боится смерти. Тогда не принято было в таком признаваться.

 

Ещё пару слов по поводу основной проблемы писателя. Последнее предложение из выдержки даёт понять, что Лев Николаевич так и не смог принять бессмысленность, как данность. Он продолжал надеяться на то, что жизнь имеет какой-то смысл, просто его нужно найти. При этом Толстой видел, что крестьяне живут счастливой жизнью в полной гармонии с собой и с миром, а это значит, что у них есть то, что он ищет. У них есть секрет, которым они возможно и рады были бы поделиться, но, к сожалению, не могут его сформулировать. Просто не умеют. В итоге граф решает опроститься, стать таким же крестьянином, вести такой же образ жизни, в надежде на то, что ему откроется истина. Но, увы – опрощение не привнесло никакого смысла в его жизнь (но, возможно, стало отвлечением). Лев Николаевич так и не понял, что мало просто трудится, как крестьяне, нужно было родиться среди них и вырасти среди них, только тогда у него могла сформироваться непробиваемая защитная система, оберегающая от конфронтации с бессмысленностью. Но, весь комизм ситуации состоит в том, что Толстой, по всей видимости, обладал какой-то психической защитой. Пусть не такой прочной, как у крестьян, но обладал. И сам же её разрушал. Разрушал бессмысленно и беспощадно. Я бы даже сказал, что он посвятил этому неблагодарному делу всю свою сознательную жизнь. А являясь при этом великим писателем, он попутно разрушал психическую защиту всем своим читателям. Но, он не со зла это делал, а по неведенью.

 

Лев Николаевич опередил своё время в том смысле, что смог на собственной психике прочувствовать экзистенциальные проблемы, которые у русского народа в полной мере обнажились только после развала СССР. Он, так сказать, побывал в экзистенциальной шкуре современного человека, лишенного возможности надежно спрятаться от тревог, возникающих в результате конфронтации с конечными данностями.