Трещины в послевоенном американском здании

 

Золотые дни американского доминирования в «свободных» денежно‑кредитных и экономических делах в мире продлились чуть более десятилетия. Затем в дефектном фундаменте Бреттон‑Вудского здания начали появляться трещины. Рецессия 1957 года в период президентства Эйзенхауэра стала первым звоночком о проблемах в долларовом мире. В действительности, 1957 год сигнализировал об износе американской военной промышленности (стальных и алюминиевых заводов, станкостроительной промышленности и так далее), которая была выстроена в военный период двадцать лет назад.

Тем временем, к концу 1950‑х годов большинство стран Западной Европы, особенно Западная Германия и, в меньшей степени, Франция и Италия возродились в качестве жизнеспособных конкурентов с современными заводами и оборудованием. Мало того, что западные европейцы уже не нуждались в большом объёме американского индустриального импорта, чтобы восстанавливать свои экономические системы, но к 1957 году они начали ещё и экспортировать, составляя прямую конкуренцию американским компаниям.

Крупнейшие промышленные и финансовые корпорации США смотрели за границу в поисках выгоды от политики сильного доллара, и не вкладывали капитал в обновление внутренней промышленности. Успешный запуск советского космического спутника в октябре 1957 года убедительно продемонстрировал, что Америка в технологическом отношении отстала от остальных индустриальных стран.

Во время Корейской войны Соединённые Штаты начали значительно искажать в свою пользу собственные правила Бреттон‑Вудского золотого обменного стандарта. Чтобы покрыть свои огромные и растущие военные расходы, Вашингтон выбрал принцип «пушки и масло»[34]. Он не покрывал свои растущие иностранные долги золотом, как того требовали правила, а с помощью выпуска специальных банкнот ФРС и краткосрочных американских казначейских облигаций. Как только стало понятно, что остальная часть мира продолжала принимать банкноты ФРС, словно они столь же «хороши, как золото», американские финансовые власти решили и дальше наращивать этот поток бумажных долларов в мире без пропорционального увеличения своих золотых резервов. ^{703} В реальности, Вашингтон без лишнего шума медленно понижал качество своей собственной валюты относительно остальных своих торговых партнёров, прежде всего относительно Западной Европы.

Начиная с эры Кеннеди, после 1961 года Соединённые Штаты запустили практику существенного торгового дефицита. Для иностранных центральных банков это стало чётким сигналом – прежде, чем эта проблема усугубится, необходимо переводить свои долларовый активный торговый баланс в американское золото и скупать его из хранилищ ФРС. Одновременно американские промышленные магнаты почти прекратили новые существенные инвестиции в американские заводы и оборудование. Вместо этого они принялись инвестировать свои капиталы в ультрасовременные промышленные предприятия в Западной Европе, где доллар был все ещё сильным, а обменные курсы устанавливались по правилам Бреттон‑Вуда.

 

 

Кеннеди бьёт тревогу

 

В 1949 году, накануне Корейской войны золотые запасы Соединённых Штатов превышали общее количество американских долгов иностранным государствам на подавляющие 18 миллиардов долларов. К октябрю 1960‑го ситуация резко развернулась на 180 градусов. Иностранные долги США превысили общую стоимость американских золотых резервов на 800 миллионов долларов. За тот же самый период времени прямые иностранные инвестиции и авуары американского долгосрочного корпоративного имущества за границей возросли с 27 миллиардов в 1949 году до свыше 62 миллиардов в 1960‑м, почти на 250%. ^{704}

Только вопросом времени оставалось, когда остальная часть мира поймёт, что доллар США больше не столь хорош, как золото. И осознает, что, если они хотят приобрести на свои лишние доллары золото, то должны оказаться первыми в очереди у золотого дисконтного окна нью‑йоркского банка Федеральной резервной системы. Это означало, что страна‑кредитор всей послевоенной Бреттон‑Вудской системы, Соединённые Штаты, была уже неспособна оплатить свои краткосрочные долги золотом.

Разрыв между американскими долгами иностранным центральным банкам (прежде всего, немецкому Бундесбанку, Банку Франции и Банку Японии) и золотым запасом в 1960‑х годах стал пропастью. В этом состояло колоссальное преимущество для американских корпораций, работающих за границей. В своём первом послание Конгрессу «О положении страны» в январе 1961 года, президент Джон Ф. Кеннеди признал тревожное состояние внутренней американской экономики:

«Мы занимаем свой офис после семи месяцев рецессии, трёх с половиной лет ослабления, семи лет пониженного экономического роста и девяти лет падающего дохода от сельского хозяйства...

Деловые банкротства достигли своего высшего уровня, начиная с Великой депрессии. С 1951 года доход от сельского хозяйства упал на 25%. За исключением краткого периода в 1958 году, страхование по безработице находится на высочайшей отметке в нашей истории. Из приблизительно пяти с половиной миллиона безработных американцев, более одного миллиона искали работу свыше четырёх месяцев...

Почти одна восьмая из тех, кто не имеет работы, живут почти без надежды в почти ста особо депрессивных и тревожащих регионах. Остальные включают новых школьных выпускников, неспособных использовать свои таланты, фермеров, вынужденных прекратить использование своей неполной занятости, что помогало им уравновешивать свои семейные бюджеты, квалифицированных рабочих и чернорабочих, уволенных в таких важных отраслях промышленности, как сталелитейная, станкостроительная, автомобильная и текстильная». ^{705}

Кеннеди продолжал описывать тревожное состояние американской международной финансовой и денежно‑кредитной ситуации:

«С 1958 года... полный дефицит нашего платёжного баланса возрос почти на 11 миллиардов долларов за 3 года, – и держатели долларов за границей перевели их в золото в таком количестве, что это вызвало полный отток золота из наших резервов почти на 5 миллиардов долларов. Дефицит 1959 года был вызван в значительной степени неудачей проникновения нашего экспорта на иностранные рынки и в результате ограничений на наши товары, и в результате наших собственных неконкурентоспособных цен. С другой стороны, дефицит 1960 года, был больше результатом увеличения оттока частного капитала в поисках новых возможностей и намного более высоких прибылей или спекулятивного преимущества за границей». ^{706}

И большая часть этого капитала так и оставалась за границей в повторных инвестициях, не возвращаясь домой.

Чтобы защитить доллар, Вашингтон обратился с просьбой к Германии и другим европейским членам НАТО увеличить «свою долю в расходах на оборону». В 1962 году Вашингтон повысил давление на Западную Европу, чтобы удалить тарифные и прочие торговые барьеры американскому импорту в попытке снизить торговый дисбаланс, особо оказывая давление на общую сельскохозяйственную политику Европейского Экономического Сообщества (ЕЭС), которая была сердцем соглашения между Францией и Германией. Но ничто из этого не возымело большого эффекта.

 

 

Кеннеди обыгрывает ФРС

 

За несколько месяцев работы в Белом доме президент Кеннеди заработал себе много влиятельных врагов, от главы «ЮЭс Стил» до шефа ЦРУ Аллена Даллеса и Пентагона. Однако, вероятно, никто не выступал против Кеннеди более жёстко, чем влиятельные банкиры Уолл‑Стрит. Глава «Чейз Манхэттен Банк» и разворачивающийся в качестве наследника могущественной династии Рокфеллеров Дэвид Рокфеллер в июле 1962 года открыто напал на экономическую политику Кеннеди в статье в журнале «Лайф» Генри Льюса. Рокфеллер обвинил Кеннеди в попытке удержать процентные ставки слишком низкими и вместо этого призывал к «финансовой ответственности», которая привела бы к более высоким процентным ставкам и большим прибылям для торговцев государственными облигациями на Уолл‑Стрит, в частности и для «Чейз Манхэттен Банк». Со своей стороны Кеннеди был обеспокоен вытаскиванием экономики из семилетней рецессии. ^{707}

За пять месяцев до своей гибели (несколько десятилетий спустя было вскрыто, что это убийство было проведено группой убийц ЦРУ ^{708}), Кеннеди сделал практически неизвестное публике заявление, которое, возможно, стоило ему его жизни.

Президент Кеннеди поступил почти так же, как сделал Авраам Линкольн. Последний в финансировании Гражданской войны избежал зависимости от лондонских кредитов, вместо этого выпуская беспроцентные американские казначейские билеты, собственно, доллары. Кеннеди издал Правительственное распоряжение 11110 от 4 июня 1963 года. Это распоряжение, которое не требовало утверждения в Конгрессе, наделило американское Министерство финансов полномочиями «выпускать серебряные сертификаты против любого серебряного слитка, серебра или стандартных серебряных долларов в Министерстве финансов». ^{709}

 

Рис. 13. Копия судьбоносного Правительственного распоряжения Джона Кеннеди, бросившего вызов Федеральной резервной системе

 

Это означало, что правительство могло вводить в обращение новые деньги на каждую унцию серебра в хранилище американского Министерства финансов. В целом, Кеннеди принёс в обращение почти 4,3 миллиарда долларов в американских банкнотах номиналом 5 и 2 доллара. Кеннеди был убит, когда были почти готовы к выпуску банкноты США номиналом 20 и 10 долларов. Они никогда не распространялись. Впервые со времён Линкольна президент выпустил беспроцентные деньги, и впервые, когда президент бросил вызов монопольной денежной власти частной Федеральной резервной системы.

Во время президентства Кеннеди председателем ФРС был Уильям Макчесни Мартин‑младший. Когда Мартин в 1970 году покинул Вашингтон, пробыв на посту главы Федеральной резервной системы дольше всех своих коллег, он стал директором Фонда братьев Рокфеллеров и их Фонда семьи Рокфеллеров. ^{710} ФРС и Рокфеллеры были одной малочисленной и дружной семьей.

 

Рис. 14. Банкноты, выпущенные в обращение Джоном Кеннеди

 

После смерти Джона Кеннеди Правительственное распоряжение 11110 было положено под сукно, серебряные сертификаты больше не выпускались, а уже выпущенные выведены из обращения. ^{711} Само существование Правительственного распоряжения 11110 было скрыто от общественности и забыто или проигнорировано большинством историков.