Бездна. Поиск. Совет Бессмертных

 

Они стояли в самом центре серой мглы: серая земля, серое небо. И никаких признаков жизни, даже проклятой. Рейстлина тоже нигде не было видно.

- Дядя! - позвал Палин.

- Тихо! Тихо! Не надо! - закричал Тас, бросившись на Палина и едва не сбив его с ног. - Не говори ни слова. Даже не думай.

- Что? Почему нет? - удивился Палин.

- Очень странные вещи происходят в этом месте, - прошептал Тас, быстро оглядываясь. Когда я был здесь в прошлый раз, я думал о том, как хорошо было бы увидеть дерево. И оно появилось. Вот так прямо взяло и появилось. Только это было не зеленое живое дерево. Это было мертвое дерево, призрак дерева, понимаешь? А потом я подумал о Флинте, поскольку, если верить Фис-бену, я должен встретить Флинта как раз под деревом На Том Свете. И гном появился, только это был не Флинт. Это был злой гном по имени Арак, и он подошел ко мне с ножом и...

- Я понял, - тихо сказал Палин. - Мы получим все то, что пожелаем, но только не совсем то. Ты думаешь, что Рейстлин... что он был только иллюзией?

Потому что я хотел видеть его?

- Он казался чертовски реальным, не так ли? - ответил Тас после минутного раздумья. - Все эти его загадочные слова про отмененные законы и нарушенные правила - в этом весь Рейстлин, это так на него похоже. И потом эта его манера - что-то там о встрече, а сам исчезает, не дождавшись, пока мы войдем...

- Но он велел нам поспешить... припомнил Палин. - Законы отменены...

Правила нарушены... Когда будете здесь, найдите меня... Тас! - внезапная мысль поразила его. Как ты передвигался здесь? Не пешком же, а?

- Нет, но мы можем и пешком... Что в этом такого?.. Не считая того, что мы не знаем, куда направляемся... Известно хоть, куда нам надо идти? Палин отрицательно покачал головой.

- В таком случае я бы не советовал, - сказал Тас. - Прошлый раз шастала тут премерзкая тварь, по глаза заросшая бородой и с запахом, как на пикнике у овражных гномов, даже еще хуже. Этот тип-чик сцапал меня и поволок показывать Владычице Тьмы... Не самое приятное воспоминание, - добавил Тас сурово. - Так вот, она сказала мне...

- Как вы попали к Владычице? - прервал его Палин, возвращая Таса к предмету разговора. Он хорошо знал, что если кендера не останавливать, то разговор может свернуть в любую сторону и продолжаться бесконечно. Тас поднял брови, размышляя:

- Так, это была не повозка, я помнил бы это... Я думаю... Да. Тот мерзкий тип положил руку, это была скорее лапа, чем рука, насколько мне помнит-ся, да, в общем, хвать лапой медальон, висевший на шее, и в одну минуту мы так и сиганули из одного места в другое.

- Ты уверен, что у него был медальон? - разочарованно спросил Палин.

- Да, конечно. Я запомнил, это был замечательный медальон - на нем были пять драконьих голов. Я был бы рад позаимствовать его, на время, конеч-но, чтобы хорошенько рассмотреть и...

- Посох, - задумчиво произнес Палин.

- Нет, медальон, Я уверен, я...

- Я к тому, что, может быть, нам удастся использовать посох и с его помощью найти моего дядю. Возьми меня за руку. Палин поудобнее перехватил посох.

- Магия! - радостно воскликнул Тас. - Я страсть как люблю магию! Помнится, Рейстлин однажды волшебным образом зашвырнул меня в пруд, полный уток. Это было... Палин не обращал на него внимания. Закрыв глаза, он крепко сжал в руке посох, ощущая ладонью гладкое теплое дерево. Он стал думать о своем дяде, вспоминал, как он выглядел, когда Палин видел его последний раз и слышал его голос. Отчетливо прозвучали слова: "Поспеши. Иди ко мне".

- Ого! - Тас задохнулся от восторга. - Палин, смотри, действует, мы движемся. Палин открыл глаза. Серый однообразный ландшафт скользил под ногами, серое небо окружало их, мир проносился мимо все быстрее и быстрее. У Палина закружилась голова. Крутящаяся серая мгла окружала их и, клубясь, уносилась назад. Земля осталась далеко внизу, но мгла не рассеивалась. Оборот... еще оборот... еще... Чувства и мысли покидали Палина, словно нити, разматывающиеся с веретена... Оборот, еще оборот, нити становились все тоньше и тоньше... И наконец лопнули. Палин задыхался. Его рот зажимала чья-то рука. Он начал бороться, пытаясь освободить руки и отбросить противника.

- Тихо, - прошептал едва слышный голос. - Молчи и не издавай ни звука.

Никто не должен знать, что мы здесь. Палин открыл глаза. Прямо на него смотрели золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. Рука, закрывающая ему рот, была тонкой и костля-вой, с длинными и изящными пальцами. Ее туго обтягивала золотистая кожа. Палин узнал руку Рейстлина, своего дяди. Вот, оказывается, кто его держал. Палин кивнул, дескать, понял. Рейстлин убрал руку. Кто-то закопошился сбоку от него. Тассельхоф что-то говорил, но Палин его не слышал.

Он видел, как открывался и закрывался рот кендера, но не мог различить ни слова. Тассельхоф, явно недоумевая, ощупал горло и заговорил снова. Ничего.

Приставив ладонь к уху, Тас попробовал еще раз. Звуков не было. В замешательстве кендер высунул язык и, скосив глаза, попытался осмотреть его.

- Заклинание не слишком надежное. Не спускай с кендера глаз, - прошептал Рейстлин, вплотную приблизившись к Палину. Тот кивнул, хотя и не особенно понимал, зачем Рейстлину понадобилось тащить сюда кендера. Палин хотел было спросить об этом у мага, но Рейстлин лишь свирепо взглянул на него и продолжал упорно хранить молчание. Все трое скрывались в тени огромной колонны из мерцающего белого мрамора с черными и красными прожилками. Рядом, со стороны Палина, находилась еще одна колонна - черного цвета, прожилки - красные и белые. Третья колонна была красной с черными и белыми отметинами на мраморных боках. Под ногами у них не наблюдалось ни земли, ни пола. И колонны и они сами как будто висели в плотной темноте. Палин тихо ахнул... Сильная рука Рейстлина тотчас крепко схватила его плечо, тонкие пальцы больно впились в тело. Палин затаил дыхание и старался не производить ни малейшего звука. Только сцапал Таса, который начал было потихоньку отползать в сторону. Все втроем они уставились вниз... Теперь там стояла группа людей. Они расположились кружком на мраморном полу, в центре которого зиял провал; в нем, казалось, отсутствовало само пространство. Остальная поверхность была поделена на три сектора: белый, черный и красный. Люди разговаривали, спорили. Палин в замешательстве глянул на Рейстлина. Маг слегка качнул головой в сторону людей и прикоснулся к уху. Палин прислушался... И воистину онемел, осознав чудовищную важность того, о чем говорилось. Теперь он не смог бы издать ни звука, даже если бы захотел. Он слушал и смотрел с неослабным вниманием, душа его трепетала. Даже Тас затих, пораженный услышанным. Люди, за которыми они сейчас тайком наблюдали, были богами Кринна.

- Это вина Хиддукель, - сказала Чизлев, бо-гиня, одетая в развевающиеся зеленые одежды. Ее темно-каштановые волосы были увиты листьями и цветами. Она указала пальцем на коренастого бога, стоящего на черном секторе. Он обманул и меня и гнома. Правда, Реоркс? Гном в когда-то красивых, но сильно поношенных одеждах сжимал в руках шляпу с пером. Он выглядел подавленным, но глаза его горели гневом.

- Чизлев говорит правду. Да, я выковал этот проклятый булыжник... Хотя и по ее просьбе, но идея принадлежала Хиддукель! Высокий толстый бог с неуловимо скользкими манерами отстранение улыбался, демонстрируя безразличие. Однако его взор то и дело обращался в сторону красивой женщины, одетой в черные доспе-хи; во взгляде сквозило беспокойство. У женщины было холодное лицо и ледяные глаза.

- Итак, Хиддукель? - голос Такхизис,.каза-лось, вызывал ощущение тьмы.

Что ты можешь сказать в свое оправдание?

- Все, что я делал, я делал по закону, Влады-чица, - ответил Хиддукель, и голос его прозвучал гладко и масляно. Мы все знаем историю Серой Драгоценности Гаргата, нет необходимости повторять ее. Маленький безобидный заговор, имевший целью лишь преумножение твоей славы...

- И немалую выгоду для тебя самого!

- Нельзя же совсем не заботиться о себе, - заскулил Хиддукель, съеживаясь при виде гнева Такхизис. - Если у некоторых, - его жирное лицо обратилось к Чизлев, - хватило глупости, чтобы попасться на эту удочку, то при чем здесь я?

И если другие, - Хиддукель пренебрежительно глянул в сторону Реоркса, - оказались настолько неумны, чтобы попытаться изловить Хаос...

- Это была всего лишь случайность! - прорычал Реоркс. - Я намеревался ухватить только ку-сочек, крошечный кусочек, поверь мне, - пытаясь всем своим видом изобразить покорность, гном повернулся к высокому богу в серебряных доспехах. Тот стоял на белом секторе, но рядом с Такхизис, и лицо его было мрачнее тучи.

- Я не собирался ловить его, - уже тише добавил Реоркс, и голос его звучал совсем подавленно.

- Понимаю, - отозвался Паладайн. - Мы все виноваты.

- Только одни меньше, другие больше. Нужна могущественная магия, чтобы поймать Хаос, - проворчал Саргонас, высокий рогатый бог, стоявший возле Такхизис. - И вообще, мне кажется, что больше всех виноваты наши непослушные дети, - добавил он. Три бога магии вместе выступили вперед.

- Мы здесь ни при чем, - сказал Лунитари.

- Мы ничего не знали об этом, поддержал его Нуитари.

- Никто не советовался с нами, - запротестовал Солинари.

- Это Лунитари потерял Серую Драгоцен-ность, - проворчал Реоркс.

- Твой чумазый коротышка гном украл ее! - вспыхнул в ответ Лунитари.

- Если бы кто-нибудь вовремя обратился ко мне, - заметил Зивилин, - я заглянул бы в будущее и предостерег бы вас.

- Предостерег бы? - саркастически усмехнулся Моргион. - Да ты еще шесть-семь тысячелетий разбирался бы, какое будущее где! Младшие боги принялись громко спорить, обвиняя друг друга. На каждом лице и в каждом голосе были видны страх и неуверенность. Казалось, спорам и обвинениям не будет конца. Гилеан, исполняя то одну, то другую просьбу, читал длинные выдержки из своей Книги, пытаясь установить или опровергнуть чью-либо виновность. Реоркс произнес пылкую речь в свою защиту. Хиддукель превзошел всех в многословии. Он говорил долго, но сказал мало. Саргонас возлагал вину за случившееся на слабые, ничтожные, вечно хныкающие расы эльфов, людей и людоедов. Он заявлял, что если бы у них хватило разума стать слугами минотавров - бедствия никогда не случилось бы.

Зивилин возражал ему, демонстрируя бесчисленное количество вариантов прошлого и будущего. Ничего не прояснив, это окончательно запутало дело. Спор богов был столь продолжителен, утомителен и непродуктивен, что в течение его Палин несколько раз засыпал. Он испуганно просыпался от звуков какого-нибудь особенно громкого голоса, но вскоре его вновь клонило ко сну. Он очень хорошо чувствовал течение времени. Вот только текло оно где-то в стороне, а вовсе не здесь. Палин порывался спросить об этом Рейстлина, но каждый раз, когда он пытался заговорить, тот качал головой и его золотые глаза сужались. Маг выглядел очень недовольным в отличие от Тассель-хофа, который, тихонько посапывая, спал в стороне. Наконец, когда Хиддукель начал говорить о том, что он приготовил и сейчас предложит вниманию собравшихся несколько вполне законных прецеден-тов, каждый из которых имеет прямые аналогии с рассматриваемым делом, Паладайн и Такхизис, не принимавшие участия в споре, молча переглянулись. Внезапно полыхнул яркий свет... В круге остались стоять только трое старейших богов.

Всех младших изгнали.

- Бесполезно было призывать их сюда, - с горечью заметила Такхизис.

- Мы должны были попытаться, - ответил не высказывавшийся ранее Гилеан. Он держал в руках большую Книгу, в которой непрерывно писал. Вдруг мы действительно узнали бы что-нибудь та-кое, что могло бы помочь.

- Я сразу понял: ни один из них не знает, как это произошло, - возразил Паладайн. - Каким-то образом Хаос оказался частично запертым внутри Серой Драгоценности, и справедливо или нет, но он обвиняет в этом нас.

- Если он вообще говорит правду, - заметила Такхизис. - Это может быть уловка.

- Я уверен, что он действительно был пойман, - задумчиво сказал Гилеан. - Я тщательно изучил все обстоятельства, это предположение многое объясняет. Те разрушения, которые вызвала Серая Драгоценность по всему Кринну, то, что мы не в состоянии управлять...

- Твои Эрды как-то справились, братец, - прервала его Такхизис, бросив обвиняющий взгляд на Паладайна.

- Не они ею, а она ими управляла, - сурово ответил Паладайн. - Хаос в конце концов нашел существ, которыми он может манипулировать, - достаточно сведущих в магии, чтобы освободить его, но все же недостаточно сильных, чтобы его остановить. Они заплатили за свое безрассудство.

- А теперь он хочет заставить заплатить еще и нас. Вопрос в том, братья, сможет ли Хаос это сделать? Достаточно ли он силен? Ведь и наша сила за прошедшие века возросла...

- Увы, явно не настолько, чтобы справиться с Хаосом, - со вздохом сказал Гилеан. - Ты, сестра, сама говорила, что Хаос вызвал образование трещины в Бездне. Его сила тоже возросла и, боюсь, далеко превзошла все, что мы можем себе представить. Он собирает теперь свое воинство: демонов-воителей, живые тени, огненных драконов. Он собирается напасть на Кринн. Его цель - уничтожить все, что мы создали. И когда это будет сделано, трещина в Бездне еще расширится и углубится и наконец поглотит весь мир. Все, что сейчас существует, - исчезнет!

- А что будет с нами? - поинтересовалась Такхизис. - Что он собирается сделать с нами?

- Хаос дал нам жизнь, - тяжело проговорил Паладайн. - Он может и забрать ее.

- Вопрос в том, что мы будем делать, - сказал Гилеан, по очереди взглянув на брата и сестру.

- Он играет с нами, - заметил Паладайн. - Хаос может уничтожить нас одним движением пальца. Но он хочет увидеть, как мы страдаем, хочет полюбоваться страданиями мира, который мы создали.

- Я предлагаю уйти, братья, ускользнуть преж-де, чем он поймет, что нас уже нет. В конце кон-цов, - Такхизис пожала плечами, - мы всегда можем создать новый мир.

- Я не оставлю тех, кто верит в меня, - голос Паладайна был суров. Если потребуется, я пожертвую собой ради них!

- Возможно, удалившись, мы окажем им услу-гу, - задумчиво произнес Гилеан.

- Если мы уйдем, Хаос, вполне вероятно, последует за нами.

- После того, как он разрушит этот мир, - хмуро уточнил Паладайн. - Нашу, по его выражению, игрушку. Он никого не пощадит. Я останусь и буду сражаться с ним. Даже если я останусь один. Два других бога молчали, задумавшись.

- Возможно, ты прав, брат, - сказала наконец Такхизис с внезапной обезоруживающей улыбкой. - Мы должны остаться и сражаться с ним, но нам будет нужна помощь смертных, вы согласны?

- Им придется драться за свою жизнь, так будет точнее, - возразил Паладайн, с плохо скрываемым недоверием глядя на сестру.

- Мы не в состоянии уничтожить Хаос, - сказал Гилеан, - но, возможно, мы могли бы вынудить его удалиться. И вот в этом-то смертные и могут нам помочь.

- Если только они будут едины, - добавила Такхизис. - Еще не хватало, чтобы армии людей и эльфов повернули оружие друг против друга, вместо того чтобы воевать с легионами Хаоса!

- Они будут едины, - мрачно сказал Паладайн. - У них не останется другого выбора.

- Может, и так, а может, и нет. Так мы осмелимся рискнуть, братья? И ради них, и ради самих себя?

- На что ты намекаешь, сестра, объясни пря-мо, - потребовал Паладайн.

- Я вижу, у тебя кое-что есть на уме!

- И наверняка весьма выгодное для нее кое-что, - тихо шепнул Гилеан на ухо брату. Но Такхизис услышала и обиделась: дескать, ну как они могли так не правильно истолковать ее слова?

- То, что выгодно одному, окажется выгодно и всем нам, если только действительно поможет избавить мир от Хаоса. Разве не так, дорогие мои братья?

- Так что же ты придумала? - повторил Паладайн.

- Все очень просто. Отдайте власть над Анса-лоном моим рыцарям. Под их управлением установятся наконец закон и порядок. Закончатся бесконечные войны и препирательства между смертными. В Ансалон придет мир! Смертные наконец будут объединены и готовы отразить натиск Хаоса!

- Единство? Единство рабов! Умиротворение тюрем! Трудно поверить, что ты способна на такое, сестра! - гневно ответил Паладайн. - Мы никогда еще не встречались с подобной опасностью. Но даже сейчас, когда само наше существование висит на волоске, ты плетешь интриги! Я никогда не соглашусь с таким планом!

- Подожди минуточку, брат, - успокаивающе попросил Гилеан. - Несомненно, наша возлюбленная сестра жульничает, пытаясь играть с обеих сторон против середины. А чего ты еще ожидал? Но в ее предложении-есть свои достоинства.

Объединенный и мирный Ансалон, даже если он объединен под властью Тьмы, будет лучше подготовлен к встрече с армиями Хаоса, чем раздробленный и воюющий.

Паладайн угрюмо задумался. Он посмотрел на Такхизис, потом перевел взгляд на Гилеана:

- Так ты поддерживаешь ее?

- Да, брат, боюсь, что я должен сделать это, - мягко сказал Гилеан. - В противном случае я не вижу надежды.

- Присоединяйся, брат, не будь глупцом, - насмешливо предложила Такхизис.

- Ты только что очень красиво говорил о том, что пожертвуешь собой ради своих драгоценных созданий. Но когда доходит до дела, ты артачишься. Что же это, одни только разговоры? Или ты действительно подразумеваешь то, что сказал? Паладайн молчал очень долго. Лоб его избороздили морщины. Скорбный взор устремился вовне - на мир. Наконец он кивнул:

- Я не могу прозреть будущее. Пламя и дым застилают мой взор. Я не уверен, что вы правы, однако если вы оба против меня, то выбора у меня не остается. С большой неохотой, но все же я согла-шаюсь, сестра, - сказал он с тяжелым вздохом. - Ансалон будет твоим.

- Ты сделал мудрый выбор, брат, - сказала Такхизис, холодная, темная и великодушная в своем торжестве.

- Но ты правишь только до того момента, когда будут разбиты силы Хаоса, - уточнил Паладайн.

 

* * *

 

- Или мы сами, - угрюмо добавил Гилеан. -Может статься, мои дорогие, что я дописываю последнюю главу, - он указал на Книгу, в которой продолжал вести записи.

- В таком случае, - сказала Такхизис, - надо достойно завершить ее. Всего доброго, братья. У меня есть своя битва, которую тоже надо выиграть. Такхизис исчезла. Паладайн удалился вслед за ней. Гилеан остался один. Он сел, раскрыл Великую Книгу и углубился в свои записи.