Начала действия на другом направлении.

21 августа было опубликовано обращение Главного командова­ния Северо-Западного направления, Ленинградского городского комитета ВКП(б) и исполкома Ленинградского Совета «Ко всем трудящимся города Ленина». В тот же день личный состав всех соединений и частей фронта и флота ознакомили с приказом Главного командования Северо-Западного направления от 20 ав­густа. В нем, в частности, говорилось: «Могуч дух наших бой­цов, командиров и комиссаров. Они яростно ненавидят врага беззаветно любят свою Родину. Но есть отдельные позорные факты, которые бросают тень на нашу воинскую честь и боевую славу. На это своим приказом от 16 августа 1941 года указыва­ет Верховное командование Красной Армии. Отдельные бойцы, командиры и политработники преступно забывают воинскую присягу и проявляют в бою позорную растерянность, малодушие и трусость… Воины Краской Армии! Будьте мужественны в борьбе с нашим смертельным врагом. Для отважных бойцов не страшны никакие вражеские попытки обходов, охватов и окружений. Помните, окружен тот, кто считает себя в окружении, кто теряет инициативу, смелость и уверенность в себе, кто проявляет трусость».Приказ заканчивался призывом отстоять город на Неве, дать отпор немецким захватчикам.

Августа Ставка ВГК разделила Северный фронт на Ленинградский и Карельский фронты. Командующим Ленинградским фронтом был утвержден генерал-лейтенант М. М. Попов, командующим Карельским фронтом - генерал-лейтенант В. А. Фролов. К этому времени между Финским заливом и рекой Волхов действовали 16 стрелковых и 3 танковые дивизии, 6 дивизий народного ополчения, морская и стрелковая бригады. Большинство соединений были малочисленными, насчитывая в среднем от 4 до 6 тысяч человек.

22 и 23 августа в бой с противником вступили подразделения 3-го полка 2-й гвардейской ополченской дивизии, срочно вы­двинутые в район к северо-западу от Красногвардейска. Вблизи населенного пункта Войсковицы первый батальон этого полка, состоявший из рабочих Балтийского завода, преградил дорогу головному отряду 1-й немецкой танковой дивизии. Двое суток балтийцы, лишенные необходимой артиллерийской поддержки, отражали атаки танков и мотопехоты врага. Рубеж был удер­жан, но дорогой ценой: в строю осталось менее половины личного состава батальона. Пал смертью храбрых его командир старший лейтенант В. К. Грунев, бывший начальник штаба МПВО завода. Среди погибших были лучшие рабочие 12-го цеха Иван Палкин, Алексей Иванов, Сергей Львов и другие.

Всю следующую неделю части 2-й гвардейской дивизии на­родного ополчения вели ожесточенные бои с войсками 269-й пе­хотной дивизии и полицейской дивизии СС, которые настойчиво наседали с юга, стремясь перерезать железную дорогу, связывавшую Красногвардейск с Ульяновкой. В боевом донесении штаба фронта от 22 августа говорилось: «В течение дня бои с передо­выми частями противника продолжались с возрастающей силой. Перед фронтом [дивизии] действовало до полка пехоты и 80 тан­ков. Попытки противника проникнуть в передний край сектора успеха не имели». За один этот день артиллеристы дивизии уничтожили и повредили 28 немецких танков.

Августа усиленный пехотный батальон противника, при поддержке танков атаковал подразделения ополченцев оборонявшие Пижму. Два часа на ее улицах шла яростная схватка. Врагу приходилось брать штурмом каждое каменное строение, каждый окоп. Лишь вечером ополченцы оставили деревню.

Утром следующего дня подразделения 1-го полка дивизии, поддержанные ротой танков и артиллерийским дивизионом, контр­атаковали Пижму. Противник, подтянувший ночью свежие силы, подверг атакующих интенсивному артиллерийскому и миномет­ному обстрелу. Ополченцы залегли перед северной окраиной деревни и стали окапываться. Много раз они пытались продвинуться, но встреченные плотным пулеметным и автоматным ог­нем врага, возвращались на исходный рубеж. Только за один этот день полк потерял до 300 человек убитыми и ранеными, 2 танка КВ, 3 орудия.

Чтобы усилить левый фланг дивизии, командование перебро­сило сюда третий батальон 3-го полка. В 12 часов дня 26 августа после артиллерийской подготовки подразделения 1 -го и 3-го пол­ков, усиленные сводным отрядом 4-й ополченской дивизии, ата­ковали противника, укрепившегося в Пижме и Пустошке. Бой, то затихая, то вновь разгораясь, продолжался до позднего вечера. Ополченцы на ряде участков потеснили врага, нанеся ему значи­тельный урон в живой силе и технике. Однако взять деревни не удалось. Так было и на следующий день.

В вечерней оперативной сводке штаба Ленинградского фронта коротко сообщалось: «2-я гвардейская стрелковая дивизия си­лами третьего батальона 1 -го стрелкового полка и третьего ба­тальона 3-го стрелкового полка в 18.00 27 августа атаковала Пижму; встреченные сильным минометным огнем противника части отошли, понеся потери...»

В последних числах августа значение района Пижмы еще более возросло, так как командование Ленинградского фронта рассчитывало пробить здесь один из коридоров для выхода из окружения частей Южной оперативной группы, прорывавшихся к Сиверской и Вырице. В боевом распоряжении, которое было передано по радио 31 августа штабом фронта командованию группы, указывалось: «Обстановка [на] участке Тосно, Колпино требует быстрейшего вывода ваших частей [в] Красногвардей­ский УР Медлительность действий недопустима. Огневых средств достаточно, чтобы пробить себе дорогу, громя противника по его флангам и тылам».

Днем 30 августа 1-й и 3-й полки дивизии, поддержанные артиллерийским полком и орудиями укрепленного района, возобновили атаки вражеских позиций вблизи Пижмы. В 21 час боевая группа полковника Н. Н.Денисова овладела высотами 85,0 и 85,3 и противотанковым рвом; группа подполковника И. И. Васильева, действовавшая на левом фланге, к 23 часам также заняла противотанковый ров, не дойдя 300 метров до Южной Пижмы. Бойцов 1-го полка вели в атаку политрук роты А. В. Межуев, командир взвода А. И. Хорошев.

В боях приняли участие и подразделения 2-го полка 3-й гвар­дейской дивизии народного ополчения, которым командовал под­полковник А. П. Могильников. 26 августа в ходе одной из атак третий батальон полка ворвался на окраину Пижмы. Два других батальона залегли на подступах к деревне, остановленные силь­ным огнем противника. Об этом бое бывший инструктор полка по пропаганде П. И. Рождественский писал: «Фашисты предпри­няли несколько попыток вытеснить ополченцев с окраины дерев­ни. Под вечер на позицию третьего батальона пошли танки. Груп­па ополченцев седьмой роты, в которой находились лейтенант Алексей Решетников, сержант Николай Григорьев и политбоец Тимофей Иванов, встретила их гранатами. Решетников и Гри­горьев в этой схватке пали смертью храбрых. Иванов был конту­жен».

2 сентября враг на несколько дней был выбит из Пижмы. Отважно действовали в этих боях артиллеристы 2-й гвардейской дивизии. Находясь в боевых порядках стрелковых подразделе­ний, они огнем прямой наводки поражали танки противника, унич­тожали его пехоту. Только батарея под командованием лейтенанта Кулешова за девять дней боев в районе Пижмы подбила 11 фашистских танков и 2 бронемашины, уничтожила десятки солдат. В августовских боях особенно отличились батальонный комиссар Игнатенко, старший лейтенант Савельев, полковой комиссар Войткевич, майор Беспрозванный.

Постепенно бои затихали. Противник, измотанный в предыдущих боях, уже не имел необходимых сил для непрерывного наступления. Начальник генерального штаба немецких сухопутных войск Ф. Гальдер 31 августа записал в своем военном дневнике: «В районе Красногвардейца наши части продвинулись лишь на некоторых участках». Действовавшие юго-западнее Красногвардейска соединения 41-го моторизованного корпуса потеряли к этому времени до 20 процентов личного состава и 30 про­центов материальной части.

За десять дней боев значительно поредели и ряды 2-й гвар­дейской дивизии народного ополчения. Потери убитыми и ра­неными составили 1700 человек. Слабость огневой поддержки, неумение командиров организовать бой приводили к тому, что рубеж, обороняемый ротой врага, нередко приходилось брать силами одного-двух батальонов.

Чтобы улучшить руководство войсками, Ставка ВГК 31 авгу­ста утвердила предложение Военного совета фронта о разукруп­нении Красногвардейского укрепленного района. Слуцко-Колпинский сектор был выделен из него в самостоятельный укреплен­ный район. 2-я и 3-я гвардейские дивизии народного ополчения, 291-я стрелковая дивизия и специальные части Красногвардей­ского укрепрайона образовали 42-ю армию под командованием генерал-лейтенанта Ф. С. Иванова. Командиром 2-й гвардей­ской ополченской дивизии стал Герой Советского Союза полков­ник В. А. Трубачев.

Противник в течение первой декады сентября был занят пе­регруппировкой своих сил и не предпринимал широкого наступления против наших войск. В разных местах немецкие войска проникали в боевые порядки советских частей, нащупывая слабые места их обороны. Иногда в разведке боем участвовало до полка пехоты и роты танков.            

В столь ответственный момент 42-я армия была еще более ослаблена. 1 сентября по приказу командующего фронтом она передала 291-ю стрелковую дивизию в состав 23-и армии кото­рая сражалась на Карельском перешейке. Ее участок занял 2-й полк 1-й дивизии народного ополчения. Неделей ранее 2-й полк 3-й гвардейской ополченческой дивизии спешно был переброшен в Слуцко-Колпинский укрепсектор, а затем к станции Новолисино, где вошел в оперативное подчинение 55-й армии. На фронте 42-й армии, таким образом, остались две дивизии народного ополчения, заметно поредевшие в предшествующих боях, и части Красногвардейского Укрепленного района. Во всех соединениях и частях армии на 9 сентября насчитывалось 40 тысяч человек. Во 2-й гвардейской дивизии народного ополчения - 10 293 человека, 99 станковых пулеметов, 34 миномета, 43 орудия и, кроме того, 45 орудий приданной артиллерии. В 3-й гвардейской дивизии (без одного полка) было 7694 человека, 68 станковых пулеметов, 52 миномета и 40 орудий. Положение частей правого крыла армии несколько облегчалось тем, что их боевые действия поддерживались огнем береговой и корабельной артиллерии Балтийского флота.

Практика неоправданного переформирования и перемешивания только что созданных соединений и частей получила в этот период особенное распространение. По требованию Ворошилова дивизии, едва заняв линию обороны, дробились на отдельные полки, в свою очередь полки — на батальоны, которые перебра­сывались на удаленные друг от друга участки фронта. Ранее это произошло с 3-й и 4-й дивизиями народного ополчения. Сейчас та же участь постигла 3-ю гвардейскую, а еще через несколько дней — и 5-ю ополченскую дивизию. Частые переброски с учас­тка на участок порождали неразбериху в войсках, их личный со­став не успевал освоиться с особенностями новых рубежей обо­роны. Командующий явно жил одним днем и не слишком задумывался над тем, что может произойти на фронте завтра, а тем более послезавтра.

Пользуясь малейшей передышкой, ополченцы активно вели разведку, укрепляли свои рубежи, устраняли недоделки. В обеих дивизиях прошли собрания ротных партийных и комсомольских организаций. Постановления этих собраний обязывали каждого коммуниста и комсомольца служить примером в бою, самоотверженно биться с врагом.

Итоги прошедших боев, задачи повышения боевого мастерства обсуждались так же на совещаниях командного состава дивизий. В совещаниях, проведенных в начале сентября, приняли участие командиры рот, секретари партийных и комсомольских организаций, редакторы «боевых листков», политработники, пропагандисты и агитаторы. Вся партийно-политическая работа велась с учетом опыта последних боев.