Встреча царя Пасенади с Ангулималой

И затем Благословенный отправился обратно в Саваттхи вместе с Ангулималой как прислужником. Странствуя переходами, со временем он прибыл в Саваттхи, где проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда огромные толпы людей собрались у ворот внутреннего дворца царя Пасенади, они громко шумели и кричали: «Ваше величество! Разбойник Ангулимала в вашем царстве! Он кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Деревни, поселения, и округа разоряются им. Он постоянно убивает людей и носит их пальцы, [сделав из них] гирлянду. Царь должен усмирить его!»

И тогда средь бела дня царь Пасенади Косальский выехал из Саваттхи с отрядом конницы в пятьсот человек и направился к парку. Он ехал, пока дорога была проходимой для экипажей, затем спешился и пошёл пешком к Благословенному. Поклонившись Благословенному, он сел рядом, и Благословенный сказал ему: «Что случилось, великий царь? Неужто Сения Бимбисара из Магадхи напал на тебя, или Личчхави из Весали, или другие враждебные цари?»

«Господин, царь Сения Бимбисара из Магадхи не нападает на меня, как и Личчхави из Весали или другие враждебные цари. Но есть в моём царстве разбойник по имени Ангулимала, который кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Деревни, поселения, и округа были разорены им. Он постоянно убивает людей и носит их пальцы, [сделав из них] гирлянду. Я его усмирю, Господин».

«Великий царь, что было бы, если бы ты увидел этого Ангулималу с обритыми волосами и бородой, надевшего жёлтые одежды, оставившего жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. Он бы воздерживался от убийства живых существ, от взятия того, что не было дано, от лжи. Он бы ел только один раз в день, соблюдал бы целомудрие, был бы нравственным, с хорошим характером. Если бы ты увидел его таким, как бы ты с ним поступил?»

«Господин, мы бы кланялись ему, или же мы бы вставали перед ним, или же приглашали его присесть; или же мы бы предлагали ему принять одеяния, еду, жилища, необходимые для лечения вещи: или же мы бы организовали для него законную охрану, защиту, покровительство. Но, Господин, как может такой безнравственный человек, с таким злобным характером, когда-либо вообще иметь такую нравственность и сдержанность?»

И в тот момент Достопочтенный Ангулимала сидел неподалёку от Благословенного. Тогда Благословенный распрямил свою правую руку и сказал царю Пасенади Косальскому: «Великий царь, это Ангулимала».

Тогда царь Пасенади испугался, ужаснулся, встревожился. Увидев это, Благословенный сказал ему: «Не бойся, великий царь, не бойся. Тебе нечему бояться в отношении него».

И тогда испуг, ужас, тревожность царя утихли. Он подошёл к Достопочтенному Ангулимале и сказал: «Достопочтенный, благородный господин действительно Ангулимала?»

«Да, великий царь».

«Достопочтенный, из какой семьи отец благородного господина? Из какой семьи его мать?»

«Мой отец Гагга, великий царь. Моя мать Мантани».

«Пусть благородный господин Гаггамантанипутта будет спокоен. Я буду снабжать благородного господина Гаггамантанипутту одеяниями, едой, жилищем, необходимыми для лечения вещами».

И в то время Достопочтенный Ангулимала был тем, кто проживает в лесу, ест [только] собранную с хождения за подаяниями еду, носит обноски, ограничивает себя [только] тремя одеждами¹. Он ответил: «Довольно, великий царь, у меня [уже] есть три полных одеяния».

Тогда царь Пасенади Косальский вернулся к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и сказал: «Удивительно, Господин, поразительно как Благословенный укрощает неукротимого, приносит покой неуспокоенному, ведёт к ниббане тех, кто не достиг ниббаны. Господин, мы сами не могли укротить его силой и оружием, а Благословенный укротил его без силы и оружия. А теперь, Господин, нам нужно идти. Мы очень заняты, у нас много дел».

«Можешь идти, великий царь, когда сочтёшь нужным».

И тогда царь Пасенади Косальский поднялся со своего сиденья и, поклонившись Благословенному, ушёл, обойдя его с правой стороны.

Ангулимала и роженица

И затем, утром, Достопочтенный Ангулимала оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Саваттхи за подаяниями. По мере того как он ходил от дома к дому в Саваттхи, собирая подаяния, он увидел некую женщину в родовых муках, с болезненными родами. Увидев это, он подумал: «Как же страдают существа! Воистину, как же страдают существа!»²

Походив по Саваттхи в поисках подаяний, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и сказал: «Учитель, утром я оделся… увидел некую женщину в родовых муках, с болезненными родами. Увидев это, он подумал: «Как же страдают существа! Воистину, как же страдают существа!»

«В таком случае, Ангулимала, отправляйся в Саваттхи и скажи этой женщине: «Сестра, с момента моего рождения я не припоминаю, чтобы когда-либо намеренно лишил бы жизни живое существо. Посредством этой истины пусть будет так, что с тобой и с твоим младенцем всё будет хорошо!»

«Господин, но не будет ли это намеренной ложью, ведь я намеренно лишил жизни многих живых существ?»

«Что ж, Ангулимала, отправляйся в Саваттхи и скажи этой женщине [так]: «Сестра, с момента моего благородного рождения я не припоминаю, чтобы когда-либо намеренно лишил бы жизни живое существо. Посредством этой истины пусть будет так, что с тобой и с твоим младенцем всё будет хорошо!»

«Да, Учитель» – ответил Достопочтенный Ангулимала, отправился в Саваттхи, и сказал той женщине: «Сестра, с момента моего благородного рождения я не припоминаю, чтобы когда-либо намеренно лишил бы жизни живое существо. Посредством этой истины пусть будет так, что с тобой и с твоим младенцем всё будет хорошо!» И всё [завершилось] благополучно для женщины и для младенца.