Тед Банди после ареста в Юте в августе 1975 года. Одет он был в невзрачную одежду «грабителя».

Фотографии Теда Банди, сделанные 3 октября 1975 года в округе Солт-Лейк после ареста по обвинению в похищении Кэрол Даронч.

Тед Банди на опознании (второй справа) в октябре 1975 года, когда Кэрол Даронч узнала в нём своего похитителя.

 

Многоликий Тед Банди. Он будто был хамелеоном, который редко выглядел одинаково.

 

 

 

 

 

Тед Банди в 1977 году после первого побега из изолятора в Колорадо.

Фотография, сделанная группой наблюдения полиции, 1975 год, Юта.

Фотографии Теда Банди, сделанные группой наблюдения осенью 1975 года. Его выпустили под залог после предъявления обвинений в похищении на территории Юты.

 

Последняя жертва. Кимберли Лич исчезла в Лэйк-Сити, Флорида, 9 февраля 1978 года. Ей было двенадцать лет.

 

Тед Банди в роли выпускника Университета Флориды Кена Миснера в Департаменте полиции Пенсаколы после ареста 15 февраля 1978 года. На левой щеке и лбу видны ссадины после схватки с офицером Ли.

 

 

Тед жил в «Дубе», доме рядом с «Хи-Омегой», в Таллахасси. Для конспирации он пользовался именами Кена Миснера и Криса Хэйгена. Используя украденные кредитные карты, питался в дорогих французских ресторанах. Он продержался всего неделю, прежде чем снова совершил убийство.

 

 

В ночь с 14 на 15 января 1978 года Тед Банди проник в дом «Хи-Омега». Двух девушек он убил, и ещё двух тяжело ранил. Затем он отправился по другому адресу и покалечил ещё одну девушку.

 

 

 

Страница из дела Теда, заведённого в Департаменте полиции Пенсаколы 15 февраля 1978 года. Он назвался Кеном Миснером, но должно быть, понял, что отпечатки пальцев покажут, кто он на самом деле.

 

 

Тед Банди, пойманный в Пенсаколе после второго побега, выглядит довольно радостным. Он с наслаждением рассказывал флоридским детективам о своём изобретательном побеге из изолятора в Колорадо. Волокна с синего пиджака, одетого на нём, связали его с Кимберли Лич.

 

Тед Банди в тюремной комбинезоне на пресс-конференции в Таллахасси. Шериф Кен Катсарис из округа Леон, Флорида, зачитывает обвинения, выдвинутые против него.

 

Мне часто писали и спрашивали о почерке Теда Банди, так что включаю в книгу этот фрагмент письма, присланного им из Флориды в марте 1978 года (на котором был указан февраль). Это то письмо, в котором он винил себя за поимку из-за своего «понуждения и глупости».

 

 

Судья Эдвард Коварт на судебном процессе по делу об убийствах Лизы Ливи и Маргарет Боуман, а также нападениях на Кэти Кляйнер, Карен Чанддлер и Шерил Томас летом 1979 года. Он держит колготную «маску», найденную в комнате Шерил. Внутри находилось два каштановых вьющихся волоска, схожих по структуре с волосами Теда Банди.

 

Кэрол-Энн Бун работала с Тедом в Департаменте аварийных служб в Олимпии, штат Вашингтон. Она вышла замуж за Теда, когда сидела на свидетельском месте во время суда в Орландо по делу об убийстве 12-летней Кимберли Лич, а позже родила ему единственного ребёнка – дочь. Они развелась перед казнью.

 

 

15 января 1978 года Нита Нири вернулась в дом «Хи Омега» в 3 утра и нашла заднюю дверь приоткрытой. Она затаилась в обеденной комнате и наблюдала за посторонним мужчиной у входной двери. На нём была чёрная шапка, натянутая на лицо, и в руке он держал дубовое полено.

 

Судья Коварт слушает показания Кэрол Даронч на суде во Флориде.

 Тед Банди улыбается на камеру во время работы в предвыборной кампании губернатора Эванса. Предательский зазор между передними зубами свяжет его со смертью Лизы Ливи.

Во время перерыва на суде в Майами Тед рассматривает рентгеновские снимки своих зубов после того, как судебный стоматолог доктор Ричард Сувирон показал, что они точно соответствуют следам укусов на ягодице Лизы Ливи. Тед настаивал, что это недопустимое доказательство.

Тед Банди на суде в Майами по делу об убийствах Маргарет Боуман и Лизы Ливи, и покушении на убийство Кэти Кляйнер, Карен Чендлер и Шерил Томас.

Тед Банди машет в объектив камеры, пока зачитываются выдвинутые против него обвинения. Он сказал репортёрам: «Я буду услышан!»

Тед Банди со своими адвокатами на первом суде во Флориде, 25 июня 1979 года.

Тед Банди, который всегда скрывался под маской обаяния, внезапно показал себя в Орландо на суде по делу об убийстве Кимберли Лич.

Глава 13

Вечером в пятницу, 18 октября 1974, 17-летняя Мелисса Смит, дочь начальника полиции Мидвейла Луиса Смита собиралась пойти на пижамную вечеринку. Мелисса была невысокой девушкой, ростом 5,3 фута (160 см) и весом 105 фунтов (около 48 кг), очень хорошенькой, с длинными светло-каштановыми волосами с пробором по центру. Из-за профессии отца она была девушкой осторожной – её предупреждали снова и снова. Луис Смит видел слишком много насилия и трагедий, чтобы не переживать за Мелиссу и её сестру.

 Мелисса планировала пойти на вечеринку в дом своей подруги ранним вечером, но когда она позвонила подруге, никто не ответил. Так что она всё ещё была дома, когда ей позвонила другая подруга, расстроенная ссорой с парнем. Подруга звонила из пиццерии, в которой работала, и Мелисса пообещала прийти к ней. Одетая в синие джинсы, блузку с рисунком из синих цветов и тёмно-синюю рубашку, Мелисса одна вышла из дома.

Мидвейл – тихий мормонский городок с населением 5000 человек, расположенный к югу от Солт-Лей-Сити. Отличное место, чтобы растить детей. Мелисса, хотя и была предупреждена, не имела причин для беспокойства.

Кратчайший путь до пиццерии проходил по грунтовой дороге через насыпь, под автомобильной эстакадой и железнодорожным мостом и через школьное футбольное поле. Мелисса дошла до пиццерии и оставалась там до десяти вечера, утешая свою подругу. Она собиралась вернуться домой забрать ночную рубашку и пойти на вечеринку. Она должна была пойти домой тем же самым кротчайшим путём, каким пришла пару часов назад.

Но Мелисса так и не дошла до дома. Никто не видел её после того, как она вышла за пределы освещённой автостоянки пиццерии. Через девять дней её тело нашли рядом с Саммит-Парк в Уосатч-Маунтинс за много миль от Солт-Лейк-Сити.

Вскрытие обнажённого и изуродованного тела, найдённого в горах, провё патологоанатом Серж Мур. Её жестоко избили, возможно, монтировкой. У Мелиссы были вдавленные переломы костей черепа в левой и затылочной областях черепа и массивное субдуральное кровоизлияние. Тело было покрыто синяками, которые появились перед смертью.

Она также была задушего с помощью лигатуры. Кто-то так сильно затянул её тёмной-синий чулок вокруг шети, что переломил подъязычную кость. Мелисса была изнасилована.

Шериф Делмар «Швед» Ларсон из округа Солт-Лэйк и капитан Н. Д. «Пит» Хейворд, детектив, долгое время занимавшийся убийствами, а теперь возглавлявший отдел, возложили ответственность по расследованию убийства Мелиссы Смит на детектива Джерри Томпсона.

Это было нелёгкое дело. Никто не видел, как Мелисса скрылась в темноте за парковкой. Никто не видел никого рядом с ней. И нашли её только девять дней спустя. Убийца мог быть уже на другом конце света. Из вещественных свидетельств было только тело девушки. Под ним было так мало крови, что скорее всего её убили в другом месте – но где? Расследование убийства Мелиссы продолжалось и в Хэллоуин, четыре дня спустя после обнаружения.

 

31 октября примерно в двадцати пяти милях к югу, в Лихай, Юта, 17-летняя Лора Эйм, разочарованная отсутствием ажиотажа в хэллоуинскую ночь, оставила кафе и отправилась в близлежащий парк. Случилось это чуть позже полуночи.

Лора Эйм была почти 6 футов (182 см) ростом и весила всего 115 фунтов (52 кг). Из-за этого её стройность казалась скорее худобой. Она бросила школу и вместе с друзьями переехала в Американ-Форк, переходя с одной низкооплачиваемой работы на другую. Но почти каждый день она общалась с семьёй, которая осталась в Салеме, Юта.

 

Когда Лора исчезла в ночь Хэллоуина, её родители даже не знали об этом. Не знали четыре дня, пока не позвонили домой её друзьям, чтобы узнать, почему она не выходит с ними на связь.

– Лоры здесь нет, – последовал ответ. – Мы не видели её с Хэллоуина.

Семьёй Эймов была напугана. Когда появились заголовки об убийстве Мелиссы Смит, мать Лоры предупреждала её, чтобы та была осторожна и не ездила автостопом, но Лора заверила её, что вполне способна позаботиться о себе.

И теперь пропала сама Лора. Хорошенькая длинноволосая девушка, неусидчивая, всегда находящаяся в поисках каких-нибудь возможностей, вышла в ночь, одетая только в синие джинсы и полосатый свитер без рукавов.

Если бы зима была обычной, то место, где нашли Лору Эйм, было бы покрыто снегом. Но это был тёплый День благодарения, когда 27 ноября туристы отправились в Американ-Форк Кэньон. Они нашли её тело в горах Уосатч-Маунтинс на берегу реки рядом, ниже парковки. Она была обнажена и избита до неузнаваемости. В тот же день отец опознал её тело в морге. Он узнал старые шрамы на предплечье, оставшиеся после того, как её сбросила лошадь на колючую проволоку, когда Лоре было одиннадцать.

Вскрытие тела Лоры Эйм, проведённое доктором Муром, привело примерно к тем же выводам, что были сделаны при вскрытии Мелиссы Смит. У Лоры Эйм были вдавленные переломы костей черепа с левой и затыльной сторон, и она была задушена. Ожерелье, которое было на ней в ночь исчезновения, было засунуто в нейлоновый чулок, крепко затянутые вокруг шеи. На лице было бесчисленное количество ушибов, а на теле остались глубокие ссадины от волочения. В качестве орудия убийства предположительно была использована монтировка или гвоздодёр.

Лора Эймс также подверглась сексуальному насилию. Мазки взятые из влагалища и анального отверстия, показали наличие неподвижных сперматозоидов, но было уже слишком поздно определять группу крови, убившего её человека.

Анализ крови не выявил никаких следов наркотиков, но показал, что в ночь исчезновения она могла находиться под воздействием алкоголя. Показатель был чуть больше еденицы, что с точки зрения закона считалось опьянением, но не настолько сильным, чтобы она не смогла попытаться защитить себя, закричать или убежать.

Но крик в хэллоуинскую ночь мог остаться незамеченным. Если Лора Эйм и звала на помощь, никто её не услышал.

Сиэтлская девушка Теда Банди, Мег Андерс, и её подруга Линн Бэнск обе выросли в Огдене, штат Юта. Осенью 1974 года Линн ездила домой навестить свою семью. Она читала о двух убитых девушках, видела их фотографии и видела внешнее сходство с жертвами из Вашингтона. Вернувшись в Сиэтл, она поделилась с Мег своими подозрениями.

Мег просмотрела газетные вырезки, которые Линн привезла с собой и облегчённо вздохнула, когда прочитала, что Мелисса Смит исчезла вечером 18 октября.

– Вот, видишь? 18 октября. В тот вечер около одиннадцати я разговаривала с Тедом по телефону. На следующий день он собирался пойти на охоту с моим отцом и находился в прекрасном настроении.

Линн, миниатюрная женщина, ростом чуть ниже пяти футов, была гораздо убедительнее, чем можно было судить по её маленькому росту.

– Ты должна пойти в полицию! Слишком много совпадений. Нельзя дольше молчать об этом.

Осенью 1974 года Мег Андерс связалась с полицией округа Кинг. Таким образом Мег Андерс стала четвёртым человеком, назвавшим имя Теда Банди. Первой была я, и как и в других случаях, её информация не получила особого внимания. Мег держала свои страхи при себе, когда позвонила детективам.

Это ведь по настоянию Линн Мег пошла против своего любовника. Из-за враждебного настроя Линн к Теду их дружбе с Мег пришёл конец. Сам Тед понятия не имел, что Мег связалась со следователями.

Тело Мелиссы Смит было найдено, а Лора Эйм к вечеру пятницы 8 октября 1974 года всё ещё числилась пропавшей. Тем вечером в Солт-Лейк-Сити шёл мелкий дождь, грозящий превратиться в затяжной ливень. Это было не самое благоприятное время для покупок, но 18-летняя Кэрол Даронч всё равно отправилась в торговый центр «Фэшн Плейс» в пригороде Мюррей, штат Юта. Она выехала из дома чуть позже 6:30 на своем новом «камаро».

Весной 1974 года Кэрол закончила школу и устроилась на работу в телефонную компанию «Маунтин Белл». Она всё ещё жила с родителями. Будучи частым покупателем торгового центра, она без всякой опаски оставила машину на парковке. Она собиралась сделать покупки в «Ауэрбах» и просто поглазеть на витрины.

 

Она наткнулась на пару кузенов, немного поболтала с ними, сделала покупки в «Ауэрбах» и листала книги в книжном магазине «Уолденс», когда рядом с ней возник симпатичный молодой человек. Он был хорошо одет: спортивная куртка, зелёные брюки и ботинки из лакированной кожи. У него были волнистые каштановые волосы и усы.

Он спросил, не её ли машина стоит на парковке возле магазина «Сирс». Она кивнула. Затем он спросил номер её машины, который она назвала. Казалось, он узнал этот номер. Он сказал, что покупатель сообщил, что кто-то пытался взломать её машину с помощью проволочной вешалки.

– Не могли бы вы пройти со мной проверить не было ли что-нибудь украдено?

Она была застигнута врасплох. Ей и в голову не пришло, как усатый мужчина отыскал её и откуда он мог знать, что «камаро» принадлежит ей. Он держался так, что она посчитала его охранником или полицейским. Она послушно последовала за ним по центральному освещённому проходу торгового центра в дождливую ночь. Пока они шли по парковке, ей стало немного не по себе, но у мужчины, казалось, всё было под контролем. Он объяснил, что скорее всего его напарник уже задержал вора: «Возможно, вы узнаете его, когда увидите, – сказал он обыденным тоном».

Она попросила предъявить удостоверение, на что он просто усмехнулся. Кэрол Даронч привыкла доверять офицерам полиции и чувствовала себя немного глупо, задавая лишние вопросы. Она открыла машину ключём и оглядела салон: «Всё на месте. Ничего не пропало. Не думаю, что ему далось попасть внутрь, – сказала она».

Мужчина попросил её открыть пассажирскую дверь, но она отказалась. Поскольку ничего не пропало, она не видела в этом необходимости. Но мужчина всё равно дёрнул за ручку, что немало её удивило, а затем повёл её обратно к торговому центру, сказав, что нужно пообщаться с его напарником.

Он огляделся вокруг и сказал:

– Должно быть, они вернулись на нашу подстанцию. Встретим их там и опознаем его.

– Откуда я могу его знать? – возразила она. – Меня тут даже не было. Я была в магазине.

Мужчина отмахнулся от её возражений, ускорив шаг, проходя мимо разных отделов и выходя в темноту парковки. Её беспокойство росло, и она спросила его имя. Ничего не пропало, и у неё были дела поважнее, чем мотаться хвостом за этим человеком.

– Офицер Роузлэнд. Департамент полиции Мюррея, – ответил он коротко. – Мы почти на месте.

Они подошли к двери с номером 139. Он постучал, подождал, но никто не ответил. Он попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта. (Это была задняя дверь прачечной, а не полицейской подстанции. Но Кэрол не знала об этом.)

Теперь мужчина хотел, чтобы она поехала с ним в управление и написала заявление. Сказал отвезёт её на своей машине. Она ожидала увидеть патрульную машину, а вместо этого он подвёл её к потрёпанному «фольксвагену-жуку». Она слышала о немаркированных автомобилях, даже о «шпионских», но эта не была похожа ни на одну полицейскую машину из всех, что она видела. Она потребовала предъявить удостоверение.

Глядя на неё, как на истеричку, мужчина неохотно махнул перед ней бумажником, и она успела заметить лишь отблеск маленького золотистого значка. Он убрал его в карман так быстро, что она не успела разглядеть ни название департамента, ни его номер.

Он открыл пассажирскую дверь, дожидаясь, пока она сядет. Она хотела отказаться, но мужчина был нетерпелив, поэтому она забралась внутрь. Как только двери захлопнулись, она уловила запах алкоголя, исходящий от него. Она не думала, что полицейским позволено пить на работе. Когда он велел ей пристегнуться, она ответила «нет». Она готова была выскочить наружу, но машины уже покидала парковку, набирая скорость.

Водитель не поехал в Департамент полиции Мюррея. Наоборот – направил машину в противоположную сторону. Она смотрела на проезжающие мимо машины и думала не закричать ли ей, не попытаться ли выпрыгнуть, но они ехали слишком быстро и, казалось, другие люди не замечали их.

А затем машина так внезапно затормозила, что заскочила на бордюр перед начальной школой Макмиллан. Она уставилась на «офицера Роузлэнда» и увидела, что он больше не улыбается. Его челюсти были сжаты, и он казался каким-то отдалённым. Когда она спросила, что только что случилось, он не ответил.

Кэрол Даронч схватилась за дверную ручку и хотела выскочить наружу, но мужчина оказался проворнее неё. В одно мгновение он нацепил на её правое запястье наручники. Она начала сопротивляться, кричать и изо всех сил отбиваться, когда он попытался сделать тоже самое со второй рукой, но промахнулся, закрепив второе кольцо на том же запястье. Она продолжала отбиваться, царапаться и кричать что было сил, но крики эти были неслышны в тихом районе. Его ярость росла с каждой секундой.

Внезапно в его руке появился маленький чёрный пистолет, который он приставил к её голове и сказал: «Если не перестанешь орать, я убью тебя. Вынесу мозги наружу».

Она дёрнулась назад и вывалилась из машины на дорогу, пистолет полетел на пол. Теперь у него в руках оказалось что-то наподобие монтировки, и он прижал Кэрол к кузову машины. Она выставила перед собой одну руку и нечеловеческим усилием сумела отвести монтировку от своей головы. Она пнула его в пах, вырвалась и помчалась в сторону не разбирая дороги, лишьбы убежать подальше от него.

Уилбур и Мэри Уолш ехали домой по Третьей Восточной Авеню, когда в свете фар их машины внезапно появилась какая-то фигура. Уилбур нажал на тормоз, едва не задев её. Его жена принялась открывать дверь. Они не видели, кто пытался забраться в их машину с таким рвением, будто это был какой-то маньяк. Затем поняли, что это была всего лишь молодая напуганная девушка, которая всхлипывала: «Не могу поверить, не могу поверить…»

Миссис Уолш попыталась успокоить её, что теперь она в безопасности и больше ей ничто не угрожает.

– Он собирался убить меня. Сказал убьёт, если не перестану кричать.

Уолши отвезли Кэрол Даронч в полицейский участок Мюррея на Стэйт-Стрит. Она была не в состоянии идти, поэтому Уилбур Уолш занёс худенькую Кэрол внутрь на руках, вызвав удивлённые взгляды правоохранителей.

Когда Кэрол немного успокоилась и перестала рыдать, она рассказала полицейским, что на неё напал один из их людей – офицер по имени Роузлэнд. Разумеется, в департаменте он не работал, и никто из полицейских не пользовался «фольксвагеном» во время дежурства. Она описала машину, нападавшего и монтировку.

– Я не очень хорошо разглядела её, но схватилась за неё рукой, когда он пытался ударить меня. У неё было несколько граней: кажется, больше четырёх.

Она подняла правое запястьё с наручниками. Офицеры осторожно сняли их, проверили на наличие отпечатков, но не нашли ничего, кроме смазанных пятен. Полицейские обычно пользовались наручниками от «Смит и Вессон», а эти были от иностранного производителя «Джерокол».

На место нападения возле школы были направлены патрульные. Они нашли ботинок Кэрол, слетевший во время борьбы, но ничего больше. «Фольксваген», как и следовало ожидать, давно скрылся.

Патрульные объехали район вокруг торгового центра в поисках светло-коричневого «жука» со вмятинами, пятнами ржавчины и рваной дырой на обивке заднего сиденья, но не нашли его, и детективу из Мюррея Джоэлу Риду не удалось снять отпечатки с ручки двери с номером 139: скорее всего, их смыл дождь.

Кэрол Даронч просмотрела стопку альбомов с фотографиями, но никого не узнала. Она никогда раньше не видела этого человека и искренне надеялась, что никогда больше не увидит. Три дня спустя она заметила два маленьких пятна крови на меховом воротнике своей куртки и отдала её в полицию на экспертизу. Кровь группы O была не её. Из-за недостаточного количества было невозможно определить положительный или отрицательный резус-фактор.

Детективы Мюррея получили описание мужчины, машины, его modus operandi[45] и, слава богу, живую жертву. Сходство между несостоявшимся похищением Даронч и убийством Мелиссы Смит бросалось в глаза. Мелисса исчезла с парковки пиццерии всего в миле от «Фэшн Плейс», но какой уловкой воспользовался преступник, было неизвестно. Её отец был полицейским. Пошла бы она добровольно с полицейским?

Скорее всего.

Какой бы не была миссии «офицера Роузлэнда» тем дождливым вечером 8 ноября, она сорвалась. Кэрол Даронч сбежала. Если он хотел изнасиловать её или что похуже, то его аппетит остался неудовлетворённым. В тот же вечер он мог проделать это ещё раз.

В 17-ти милях от Мюррея находится Баунтифул, северный пригород мормонского города[46], получивший своё название[47] из-за красивой природы и больших возможностей для отдыха. 8 ноября Дин Кент готовился к музыкальному представлению в старшей школе Вьюмонт-Хай. Не так давно он был болен, но теперь чувствовал себя лучше, и они с женой Белвой и старшей дочерью, 17-летней Дебби поехали на премьеру «Редхед».

Младший брат Дебби, Блейр, отказался смотреть постановку. Его отвезли на роллердром и мать пообещала забрать его в десять вечера. Семья приехала в школу незадолго до восьми. Они знали большую часть зрителей. На школьные спектакли обычно приходят семьи исполнителей, их одноклассники и друзья, которых они уговорили купить билет.

Пока зрители ждали, затаив дыхание, за кулисами к школьному преподавателю драматического искусства Джин Грэм, молодой женщине, которая сама закончила колледж всего пару лет назад, подошёл незнакомец. Она была занята, металась из стороны в сторону, пытаясь скоординировать последние приготовления перед выступлением, и остановилась всего на секунду, когда высокий стройных мужчина с усами окликнул её. Она запомнила, что одет он был в спортивный пиджак, строгие брюки и лакированные туфли, и что он был довольно красивым.

Он учтивым, почти извиняющимся тоном спросил, не смогла бы она пройти с ним на парковку опознать машину. Она покачала головой, не задавшись вопросом, почему вему понадобилась её помощь. Она была очень занята.

– Это займёт всего минуту, – убеждал он.

– Нет, я не могу. На мне спектакль, – быстро сказала она и прошла мимо него в тёмный коридор. Когда через двадцать минут она вернулась, чтобы пройти на сцену, он всё ещё стоял на месте.

– Эй, нашли кого-то для помощи? – поинтересовалась она.

Он ничего не ответил, только странно смотрел на неё, сверля взглядом. Но она привыкла к тому, что мужчины пялятся на неё.

Через несколько минут она опять вернулась за кулисы – мужчина всё ещё был там. Он улыбнулся и подошёл к ней.

– Вы очень милая, – сказал он. – Может, всё-таки протяните мне руку помощи. Всего пара минут. – Он вёл себя льстиво и непринуждённо.

Но всё же она насторожилась. Она попыталась пройти мимо него, сказав, что, может, её муж сможет помочь ему: «Сейчас приведу его». Она испугалсь, но это же смешно, сказала она себе. Поблизости находилось несколько сотен человек. Мужчина шагнул в сторону, преграждая ей путь. Пару мгновений они переминались с ноги на ногу, а затем всё-таки разошлись. Кто этот человек? Он не работал в школе. Для ученика он был слишком стар, и слишком молод для родителя.

В антракте Дебби Кент отошла позвонить брату и сказать, что спектакль не успеет закончиться к десяти, а затем вернулась обратно ко второму акту. Одна из её подружек, Джолин Бек, заметила незнакомца, расхаживающего в дальней части зала. Джин Грэм тоже видела его там, и ощутила странное беспокойство, когда перед окончанием спектакля ещё раз взглянула на него.

Дебби Кент вызвалась съездить за братом.

– Я вернусь за вами, – сказала она родителям.

Несколько жителей многоквартирного дома напротив школы запомнили два коротких пронзительных крика, донёсшихся со стороны парковки между 10:30 и 11 вечера. Они не были похожи на баловство. Крики звучали так, будто кто-то был ужасно напуган. Они были настолько убедительными, что жильцы даже вышли наружу посмотреть в сторону тёмной парковки.

Но ничего не увидели.

Брат Дебби безнадёжно дожидался её на роллердроме. Её родители с нетерпением стояли возле школой, пока другие зрители расходились по домам. Наконец никого не осталось, но их машина по-прежнему стояла на парковке. Где же Дебби? Уже была полночь, и они нигде не могли найти свою дочь. Казалось, она вообще не подходила к машине. Они позвонили в Департамент полиции Баунтифула и описали дочь: 17 лет, длинные каштановые волосы с пробором по центру.

 

– Она не могла просто так оставить нас, – нервно сказала её мать. Её отец только что оправился от инфаркта. Машина всё ещё стоит на школьной парковке. Это бессмысленно.

Полиция Баунтифула получила сообщение о попытке похищения в Мюррее. Они также знали о Мелиссе Смит и об исчезновении Лоры Эйм. Они послали несколько патрулей в район вокруг школы Вьюмонт-Хай. В самой школе были открыты и проверены все помещения на случай, если Дебби оказалась случайно заперта в одном из них. Родители лихорадочно обзванивали всех её друзей. Но никто не видел Дебби Кент.

И никто больше не увидит.

На следующее утро, с первыми лучами солнца, полицейская следственная группа обыскала парковку старшей школы Вьюмонт-Хай и прочесала окрестности в поисках какого-нибудь намёка на необъяснимое исчезновение Дебби Кент.

Они узнали о криках, слышанных накануне вечером, но не нашли ни одного прямого свидетеля похищения. На парковке было так много машин, что невозможно было разглядеть, был ли среди них старый «фольксваген-жук» коричневого оттенка.

Детективы Баунтифула, Айра Бил и Рон Баллантайн, присели на корточки осмотреть пустую парковку, и между боковой дверью школы и парковкой нашли маленький ключ. Они сразу узнали его – это был ключ от наручников.

Они отнесли этот ключ в Департамент полиции Мюррея и вставили в наручники, снятые с Кэрол Даронч. Ключ идеально подошёл и наручники открылись. Однако, они знали, что ключи от разных наручников – взаимозаменяемы. Этот ключ не подходил к их наручникам от «Смит и Вессон», зато открывал наручники от некоторых других производителей. Таким образом, эту улику нельзя было однозначно привязать к обоим случаям, но, безусловно, это был тревожный знак. Кэрол Даронч удалось сбежать, а Дебби Кент, очевидно, – нет.

Как и ранее в Вашингтоне, на правоохранителей Юты обрушился шквал звонков. Звонок, которой имел хоть какое-то отношение к делу, поступил в середине декабря. Звонивший, который 8 ноября приехал в школу Вьюмонт-Хай забрать дочь после спектакля, рассказал, что видел старый побитый «фольксваген» светлого цвета, выехавший с парковки около 10:30 вечера.

И на том – всё. Родителям Дебби Кент, как и семьям Мелиссы Смит и Лоры Эйм, предстояло пережить мрачное, трагичное Рождество. А Кэрол Даронч стала бояться выходить из дома одна, даже днём.

 

 

Глава 14

 

В первый год на юридическом факультете Университета Юты успеваемость Теда Банди была не такой хорошей, как ранее в колледже. Он с трудом удерживал среднюю оценку «С», а первую четверть и вовсе закончил с двумя незачётами. И это был тот же самый Тед, который блестяще прошёл через весь учебный план Университета Вашингтона, закончив его «с отличием»; который заверил декана приёмной комиссии, что он не просто «квалифицированный студент», а «…человек, достаточно упрямый, чтобы стать решительным, неутомимым студентом и практиком юриспруденции, и достаточно квалифицированный, чтобы преуспеть».

Определённо, работа съедала какую-то часть учебного времени, но кроме этого он начал гораздо больше пить, чем раньше. Он часто звонил Мег и сильно беспокоился, когда не заставал её дома. Странно, но в то же время, когда он изменял ей, он ожидал – и требовал – чтобы она была абсолютно предана ему. По словам Линн Бэнкс, если он не мог дозвониться Мег, то звонил Линн и настаивал, чтобы она рассказала, где Мег.

18 ноября 1974 года я легла в Сиэтле в Госпиталь Группы здоровья[48] для подготовки к операции, которая должна была пройти на следующее утро. Я родила четырёх детей без всякой анестезии, но эта операция заставила меня испытать сильнейшую боль в жизни, и меня двое суток держали на сильных седативных препаратах. Помню, как вечером 19 ноября, после операции, я позвонила Джойс Джонсон сказать, что со мной всё в порядке, и помню, как возле моей кровати сидела мама, которая приехала приглядеть за детьми из Салема, штат Орегон.

Я также помню бесчисленный поток цветов из различных полицейских департаментов. Детективы из отдела убийств Сиэтла прислали мне дюжину красных роз. Херб Свиндлер появился с жёлтыми хризантемами, а за ним пришёл Тед Форрестер из отдела тяжких преступлений округа Кинг с большим растением в горшке. Даже не представляю, что могли подумать медсёстры об этом нескончаемом параде детективов с пистолетами, проступающими через их одежду. Должно быть, что я подруга мафии и нахожусь под наблюдением.

Все эти «крутые» полицейские просто выражали свою заботу. Они знали, что я одна и беспокоились о скорейшем выздоровлении, чтобы я смогла снова приступить к работе. Это была их сентиментальная сторона, которую они бычно скрывали. Через несколько дней я почувствовала себя гораздо лучше, наслаждаясь обильным вниманием.

Ко мне приходила мама. Она казалась обеспокоенной.

– Я рада, что я здесь, с детьми. Прошлым вечером был очень странный звонок.

– От кого?

– Не знаю. По звуку казалось он звонил издалека. Какой-то мужчина позвонил тебе незадолго до полуночи и расстроился, что тебя не оказалось дома. Я спросила, не нужно ли что-нибудь тебе передать. Он сказал «нет», и не назвал своего имени.

– Расстроился? Сильно?

– Трудно сказать. Возможно, он был пьян, казался дезориентированным, обеспокоенным и говорил быстро. Меня это взволновало.

– Может, ошибся номером.

– Нет, он спросил «Энн». Я сказала, что ты в госпитале и сможешь перезвонить только через пару дней. Он повесил трубку.

Я не представляла, кто это мог быть, и не думала об этом звонке, пока мне не напомнили о нём почти год спустя.

12 декабря 1974 года в Стейтлайн, Невада, состоялась Межтерриториальная конференция по борьбе с преступностью. Правоохранители встретились, чтобы обсудить похожие дела, заведённые в различных штатах и округах. Детективы Вашингтона представили свои дела о пропавших и убитых девушках, и правоохранители Юты обсудили дела Мелиссы Смит, Лоры Эйм, Дебби Кент и Кэрол Даронч. Сходства, конечно, имелись, но к сожалению, в Соединённых Штатах каждый год насильственной смертью погибают сотни молодых девушек. Многих из них душат, избивают и насилуют. Метод убийства был недостаточно специфическим, чтобы считать, что в смерти какой-нибудь определённой группы жертв повинен один человек.

В той бесконечной компьютерной распечатке в офисе оперативной группы в Вашингтоне имя Теда упоминалось четыре раза. Но он по-прежнему был одним из тысяч, человеком без криминального прошлого. И определённо, учитывая его работу и образование, на нём нельзя было поставить штамп «криминальная личность».

Он жил в Вашингтоне, а теперь обосновался в Юте. Его звали Тед, и он водил «фольксваген». Его девушка, Мег, была достаточно подозрительной, чтобы сдать его, но она была и слишком ревнивой, чтобы на её слова можно было положиться. Было несколько десятков и других ревнивых девушек, которые из-за имени своих парней посчитали их тем самым «Тедом».

После этой конференции и настояний Линн Бэнкс, Мег пошла ещё дальше. Она позвонила в Службу шерифа округа Солт-Лейк и повторила свои подозрения в адрес Теда Банди. В её голосе слышались истерические нотки, поэтому капитан Хейвуд посчитал, что эта женщина, звонящая из далёкого Сиэтла, приукрашивает факты и видит связь там, где её нет. Однако, он записал имя «Тед Банди» и передал его Джерри Томпсону, чтобы тот добавил его к растущему списку подозреваемых в Юте.

Детективы не могут арестовать человека без вещественных доказательств или достоверной информации. Это противоречит всей нашей философии правосудия. Пройдёт ещё восемь месяцев, прежде чем Тед Банди собственноручно поставит себя в центр внимания закона, практически бросив вызов полиции, чтобы она остановила его.

Что помню о рождественской поре 1974 года? Не много. На то не было причин. Я помню, что вернулась на работу через две недели после операции, и из-за гриппа моё выздоровление немного затянулось. Я ещё не могла сесть за руль, но несколько детективов нашли свободную минутку, чтобы записать для меня на плёнку детали некоторых дел, которые уже были в суде, чтобы я могла заниматься написанием историй на дому.

Помню, в январе следующего года разразился ураган, который пронёсся над заливом Пьюджет-Саунд и обрушился на наш старый пляжный домик с такой силой, что из окно в гостиной во всю южную сторону, разлетелось вдребезки; осколки, комнатные растения и лампы разлетелись на двадцать футов по всей комнате. Мы успели порядком помёрзнуть, прежде чем нам установили новое окно. В том же месяце затопило подвал, а крыша начала протекать сразу в нескольких местах. Помню, я была очень обескуражена, но не помню, чтобы хоть раз вспоминала Теда Банди.

После выпускных экзаменов в Университете Юты, в январе 1975 года Тед вернулся в Сиэтл и больше недели – с 14 по 23 января – провёл с Мег. Она не говорила ему, что обращалась в полицию и что теперь на ней лежит тяжёлое бремя вины, хотя ни один полицейский пока что не обращался к Теду. Он был очень добр с Мег, снова заговорил о свадьбе, и её сомнения теперь казались давно минувшим ночным кошмаром. Это был старый добрый Тед, которого она так давно любила. Она спрятала все свои страхи где-то в глубине сознания. Единственной женщиной в Юте, которую он упомянул, была Кэлли Фиоре, которую он назвал «чокнутой». Сказал, что после Рождества 1974 года у неё была прощальная вечеринка, после которой они посадили её на самолёт.

Но он не сказал, что Кэлли улетала не навсегда, и собиралась вернуться в Солт-Лейк-Сити.

Когда Тед вернулся в Юту, Мег чув