Про скелеты в шкафу (8-9-й шаги)

Есть люди в нашей жизни, в нашем бытии, перед которыми мы виноваты, кого обидели, об­манули, предали, кому причинили зло, от кого отреклись. В народе их почему-то еще называют скелетами в шкафу. Наверное, потому, что мы их как бы убили — морально, — а предать земле не можем, потому что преступление наше тогда об­наружится. Вот и храним в шкафу, от чужих глаз и от своей совести подальше. Наверное.…

Программа 12 шагов предлагает все шкафы и шкафчики нашей души с многочисленными пол­ками и ящиками выпотрошить, просто вывалить всю груду на пол. Сначала онеметь от явившихся нашему взору масштабов. Потом прийти в себя. И разобрать. Прикинуть, что нам потребно для дальнейшей — замечу, счастливой — жизни, без чего никак не сможем обойтись, что надо акку­ратно сложить, а что без сожаления выкинуть. На то, чтобы даже просто достать, вытащить это все наружу, могут понадобиться годы. А уж даль­ше… Пока освобождаемся от того, что загромождает шкаф и мешает разложить-развесить новое, кра­сивое и нарядное, один за другим выпадают к нашим ногам скелеты — с грохотом, раздражая наш слух и тираня взгляд, царапая сердце и при­чиняя боль. Как с ними поступать, учат два труднейших, но освобождающих шага — 8 и 9.

126

Звучат они так: «Составили список всех тех людей, кому мы причинили зло, и пре­исполнились желанием загладить свою вину перед ними» и «Лично возмещали причинен­ный этим людям ущерб, где только возможно, кроме тех случаев, когда это могло повредить им или кому-либо друго­му». Точка зрения Бориса на эти шаги оригинальна, впрочем, как и многое другое из его видения и чувствования программы. 9-й даже называет ядовитым. И вообще говорит новичкам или своим подшефным применительно к этому шагу, что нет 12-шаговой программы, есть 11-шаговая: без 9-го. (Можно представить себе сейчас реакцию некоторых аксакалов АА — та­кую-то ересь прочесть!) Предлагает на начальном этапе на достаточно продолжитель­ное время просто забыть о 9-м шаге. Вычеркнуть его. В 8-м шаге делать только первую часть. Со­ставлять список. Его можно писать с первого дня и просто заносить туда всех по алфавиту, моно­тонно, тупо, потому что не обиженных вокруг алкоголика нет. А если и есть, то только в по­рядке исключения, их можно по пальцам перечесть. Тут наблюдается такая забавная вещь, которая не может не умилять: многие ал­коголики (и Боря в том числе), начав делать этот шаг, первым делом в сей список заносят себя.

127

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

Да-да. То бишь, по их разумению, главный пост­радавший — сам алкоголик! Безусловно, делается это искренне, человек логично считает, что наи­больший вред он причинил себе.…

8-й шаг нужно вести накопительно, гово­рит Борис, записывать всех подряд, кого хочешь, потом, по мере обретения честности, список бу­дет шерститься, проветриваться, дополняться, изменяться. В итоге, в нем должно остаться толь­ко то, что давит, душит, что мучит и реально мешает жить. А пока — записал имя и забыл. По­чему опасно делать этот шаг раньше времени? Потому что неофитское желание быть бОльшим католиком, чем папа римский, по крайней мере у Бориса, было ошеломляющей силы. В той или иной степени оно обязательно будет присутствовать у каждого, кто пойдет этой дорогой. Боже упа­си, предостерегает Борис, никакого формального подхода, если чувство вины в вас не присутству­ет, не надо его, пока оно не придет само. Список этот можно дополнять всю жизнь как новыми (все ведь живые люди, далеко не святые), так и всплывшими из небытия, уже давно забытыми об­разами, которые вдруг услужливо подсказала память, и ты просто весь сжался от нахлынувше­го стыда, задохнулся и... И вот тут непременно должна случиться вторая часть 8-го шага — «пре­исполнился желанием загладить свою вину перед

128

ними». Это — ключ. Без него не откроется 9-й шаг. В лучшем случае он просто останется за­пертым. В худшем — даст результат, аналогичный опыту Бориса. И не только его опыту. Многие люди «ломались» на этом шаге, срывались и уходили в запой.

Дело в том, что «преисполниться желани­ем» — это значит, например, что если ты понес возвращать старый и почти забытый долг в 300 долларов, то тебе не должно быть жалко этих са­мых долларов. Это раз. Второе. Ты не должен ждать благодарности от того, кому ты этот долг воз­вращаешь.

Что же произошло с Борисом?

Давно, еще в прошлой жизни, в конце 80-х годов, он работал на одного миллионера рубле­вого. Представьте, какими деньжищами ворочал тот работодатель! При этом не был жадным, деньги ему были нужны как спорт. Борис в этом месте приводит пример с известным прыгуном в высоту Бубкой. «Вот прыгнул он 6 метров. Остальные прыгают 5.80. Он ведь вполне может прыгать свои 5.90, не напрягаясь, и выигрывать все соревно­вания. Но нет. Ему надо 6.01, 6.02, 6.03… Это — спорт». Так и этому миллионеру был важен про­цесс. И вот однажды он дал Борису 300 долларов. Причем дал не в долг, а добровольно, так ска­зать, в качестве премии. И потому, конечно же,

129

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

про них сразу забыл (ну, скорее всего). Прошли годы. На дворе 1992-й. У Бориса 2-3 месяца трез­вости, и он решает выполнить 9-й шаг. Гордыня продиктовала ему занести в список 8-го шага своего бывшего работодателя и благодетеля. Бук­вально отрывая от сердца, Боря понес ему 300 долларов. Он нес их красиво. Важно. Уже не еди­ножды рисовалась ему в мыслях живописнейшая картина: он входит в богатый дом и — в одних случаях торжественно, в других небрежно — воз­вращает эти доллары. Миллионер кидается ему на шею со словами: «Боря, какой ты честный и порядочный человек! Я уже забыл про эти день­ги, а ты… Спасибо тебе, Боря…» Уже предвкушая эту вожделенную ситуацию: «ай да я!», живьем, а не в мечтах находясь в том самом доме, Борис протянул деньги. Его бывший начальник доллары взял, небрежно бросил их в ящик стола и ничего не сказал. Совсем ничего... Надо ли здесь рас­сказывать, какие чувства испытал Борис, какой сокрушительный удар был нанесен его гордыне… Он ушел в запой вскорости.

Поэтому теперь Борис не устает повторять о том, что перед 9-м обязательно должен быть сделан 8-й шаг. Если душит жаба, если ждешь благодарности, если это чистой воды рисовка — тогда не надо делать 9-й шаг. Обожди. Более того, нельзя рассчитывать на то, что будешь прощен.

130

Или осыпан благодарностями. Реакция другого человека вообще непредсказуема. Он может ба­нально послать в нехорошее место нехорошими словами, и тот, кто делает 9-й шаг, должен быть готов к этому. Готов к непрощению. Потому что, по большому счету, когда душа больше не может выносить этого груза вины, человеку становит­ся совершенно неважно, простит ли тот, другой. Ему важно выжить и жить, попросить прощения и избавиться от неподъемного груза. Предать зем­ле скелет из шкафа.

Перед этим, конечно, нужно убедиться, что скелет существует. То есть что вина действи­тельно есть. Есть что возвращать. Потому что в вышеупомянутом примере Бориса эти 300 долла­ров не были долгом. Его бывший работодатель, по идее, вовсе и не должен был оказаться в списке 8-го шага. Во всяком случае, по данному пунк­ту. Борис сам себе придумал этот «подвиг». И сам отправился на его свершение. Велика оказалась кольчужка… И не только Борису. Очень многие женщины, например, говорили, что переспали с мужьями подруг, и потом ходили к этим подру­гам извиняться. Здесь это и «подвигом» назвать язык не поворачивается, а блажью — звучит до жидкого мягко. Впору вспомнить вторую часть 9-го шага — «кроме тех случаев, когда это могло повредить им или кому-либо другому». Алкого-131

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

лику ничего не стоило обмануть себя в пьяной жизни. Эта укоренившаяся привычка, ставшая, по сути, натурой, сохраняется зачастую и в об­ретенной трезвости. Трезвый алкоголик может подогнать под понятие ущерба все что угодно. Как шутит Боря: «Ущерб я могу придумать любому желающему за 10 долларов на все оставшиеся слу­чаи жизни». То есть придумать «почему» алкоголику раз плюнуть. Вместо него стоит от­вечать на «зачем» и… почувствуйте разницу, что называется.

Теперь об особом подходе к некоторым ка­тегориям людей при выполнении 9-го шага. Во-первых, дети. Чувство вины перед ними — вещь непременно существующая, очень тяжелая и небезопасная. Объясню почему. Как правило, одними извинениями тут не отделаться. Требу­ется что-то большее. Более долгосрочное. Более трудозатратное для души. Годами потом отраба­тывается и возмещается тот ущерб, который был нанесен ребенку родителем-алкоголиком в его в пьяной жизни. Пожалуй, возместить нанесенный ущерб в полном понимании этого слова тут не­возможно. Как-то компенсировать — да. И здесь важно не перегнуть палку. Не переусердствовать.

Нужен баланс. Необходимо понимать и по­мнить, что зло от пьянства было нанесено тому, прошлому ребенку, и невозможно его сейчас ис-132

править, словно стереть ластиком и прожить за­ново. А вот гиперопекой, бомбардировкой любовью и повышенной заботой в этой, уже трез­вой жизни можно искалечить ребенка окончательно. Поэтому рассуждение и здравомыс­лие здесь родителям лучшие советчики. Девиз в этом искуплении вины должен быть — не навре­ди.

Младшей дочери Бориса, когда он перестал пить, было всего 7 лет. Она его пьяным слабо помнит, так — отдельные эпизоды. То, что на­чал делать протрезвевший отец по отношению к ребенку, сам он называет сплошным беспреде­лом. Слава Богу, к 9-му классу школы, когда это его якобы искупление вины перед ней стало да­вать весьма ощутимые негативные результаты, ситуацию удалось тормознуть и немного выпра­вить, направив в нужное русло. Однако вред нанесен был ощутимый.

Другая категория — люди умершие. Когда у Бориса было пять с половиной лет трезвости, умер его отец. Перед живым родителем сын не считал себя виноватым. А после его смерти что-то на­чало щемить. Борис приходил на кладбище и не мог смотреть в глаза отца на фотографии на па­мятнике. Он не понимал, что происходит. Щемящее чувство со временем не проходило — время, увы, не лечило. Тогда Борис начал вспо-133

Гелия Харитонова

минать, разбираться, ныряя при этом глубоко внутрь себя, там и обнаружил то, в чем боялся признаться себе. Во-первых, после инсульта, случившегося у отца за несколько лет до смер­ти, у Бориса нет-нет да проскакивали мысли, что отец сам мучается и мучает сыновей и их близких. Нехорошие это были мысли, стыдные. А самое главное — то, что в последние три года своей жизни, когда отец жил у старшего сына (Бо­риса), сыновний дом не стал отцу родным, ему в нем было неуютно. Сейчас Борис понимает, что ни его вины, ни вины супруги в этом не было. Пришло осознание, что неуютно отцу было бы вез­де: он без малого 50 лет прожил с мамой, и когда она умерла, ему просто стало плохо жить. Без нее ему было бы неуютно где угодно. Но тогда Боря этого не понимал и внес пункт в список 8-го шага. Он написал письмо о своих нехороших мыслях про отцовскую беспомощность и особен­но о том, что дом его не стал родителю родным. 9 мая поехал на кладбище: для отца, который про­шел всю войну, это был самый большой праздник, в день Победы Борис приходит к отцу обязатель­но. Положил на могилу цветы и написанное письмо, прочитать вслух ему не хватило муже­ства, он пошевелил губами, потом письмо сжег и пепел бросил на могилу. «И тут, — рассказывает Боря, — хотите — верьте, хотите — нет, может,

134

Его зовут Борис

настолько сильно было мое желание на 8-м шаге, нацеленность, самокодированием можно это на­звать — как угодно, я не знаю, но отец мне улыбнулся и подмигнул с фотографии, показав, что он меня простил, что все хорошо. Я ж трезвый был, глюков быть не могло. Я верю и знаю, что именно это я видел… Вот такой опыт с людьми умер­шими».

Добавим еще, что по умершему человеку мож­но заказать панихиду или сорокоуст в церкви, можно в сугубой, личной молитве попросить у него прощения. Можно что-то хорошее, доброе сделать в память о нем. Если есть долг денеж­ный, его можно пожертвовать детскому дому или помочь больному человеку. В общем, вариантов масса, главное — «преисполниться желанием».

И последняя, пожалуй, самая сложная ка­тегория людей, это те, которых можно назвать врагами. Сегодня Борис подчеркивает, что та­ковых в его жизни нет. Конечно, он долго и трудно шел к этому обретению. Не случайно к 8­9-му шагам ведут 4-й, 6-й шаги. Впрочем, здесь происходит переплетение — один шаг возвраща­ет к другому: например, Бориса 8-й шаг вернул к 6-му. Вернули взаимоотношения с человеком, который нанес ему огромный ущерб, и именно о нем, человеке под условным именем Василий, мы писали в главе, посвященной 6-му шагу. В про-135

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

цессе работы над ним Борис понял, что про­стить — мало. И еще понял, что в список 8-го шага Василий попал формально. Боря ему тоже наделал гадостей, помельче, но наделал. Он стал разбирать этот факт, и вдруг обнаружил, что на самом деле желает зла бывшему компань­ону. То есть, типа, сам-то я ему не буду причинять никакого вреда, мстить не стану, но если где-то что-то выплывет, возможности не упущу… Как, например, «по случаю» испортил ему трудовую книжку — у того теперь с пенсией бу­дут проблемы. Василий, оказывается, уехал из страны, Борис пытался его найти, потому как выполнял 8-9-й шаги, а ущерб им Василию был нанесен. Неважно, что тот навредил Борису го­раздо больше. В первую очередь, Боря должен очистить свою душу от совершенного зла, если оно его давит и мучает. Но начало давить и му­чить когда? Когда Борис четко понял, что если делает подлости подлецу, то сам от этого не пе­рестает быть подлецом. И неважно, что подлость делается подлецу! Никаких извинительных мо­ментов тут быть не может.

И вот это очень важная составляющая — пройти свою половину пути. Боря тогда не на­шел-таки своего бывшего компаньона. А недавно гостил в Израиле у детей, и, наверное, там бы ему не составило труда найти Василия. Но он не

136

стал этого делать… Потому что не «преисполнил­ся желанием». «Получается, что желание мстить и злость у меня прошли, а злорадство осталось, — рассуждает Борис, — и с этим намного тяжелей. Что такое зависть? И что такое злорадство? Как разделить? Зависть — это когда мне плохо от того, что кому-то хорошо, а злорадство — это когда мне хорошо от того, что кому-то плохо. Это две стороны одной медали. И это все-таки рабо­та 6-го шага. И вернул меня к нему и помог довыполнить 6-й шаг в отношении злорадства именно вот этот инцидент, когда в 8-м шаге я вынужден был внести Василия в список, потому что я нанес ему своими действиями ущерб. Тут, кстати, еще один важный момент — список 8-го шага стоит разделять: где ты имел умысел при­чинить вред, а где вышло случайно, не нарочно. Нанося вред Василию, я защищался, давал сда­чи, что называется. Я слышал потом, что у него были серьезные проблемы по результатам наших судов… Пожалуй, если он придет ко мне, или мы встретимся где-то случайно, и он заведет раз­говор, я готов выслушать. Готов поговорить. Но первым я не стану предпринимать шага навстре­чу — 9-го шага делать не буду. Сегодня я чувствую так».

Отсюда логично перейти к другому подоб­ному эпизоду. Конфликт более позднего, трезвого

137

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

периода жизни Бориса. У него складывались труд­ные отношения с одним членом АА, с которым прежде были близкие, дружеские и партнерские связи. Произошла нехорошая история. Там было взаимное зло. Кто больше, кто меньше — сравни­вать вряд ли стоит. И тот, и другой долгие годы не решались на 9-й шаг. И тот, и другой были в списках 8-го шага друг у друга. Первым «жела­нием преисполнился» не Борис. Но когда тот, второй, подошел к нему с просьбой о прощении, гора упала с плеч Бориса. Они пожали друг дру­гу руки и от всего сердца простили взаимные обиды. К дружеским отношениям не вернулись, но Борис безмерно благодарен этому человеку за сделанный им шаг (9-й). Они перестали смотреть волком один на другого, и пропасть между ними исчезла. Теперь здороваются при встрече, и у них не щемит сердце при этом, нет тяжести в груди. Про сердце, к слову. Борис считает, что программа — это постепенное вытеснение серд­цем ума. И уверен, что если нечто существует только в уме, а в сердце его нет, то это вредно. Некоторые вещи, безусловно, надо принимать разумом, но если нет резонанса — голова гово­рит одно, а сердце не откликается, — тогда это не даст того результата, который нужен. «А ка­кой результат нужен от 8-9-го шага? — вопрошает Борис, и сам отвечает: — Избавиться от той тя-138

жести, которая в сердце. Ведь голова, когда идешь пить, говорит: «Не надо!» А пить-то тол­кает сердце, в сердце плохо, и в нем становится хорошо, когда принял стакан. И избавиться нуж­но от того, что в сердце, а в голове мусор потихонечку будет сам расчищаться.

Если бы кто-нибудь мне сказал, что я, живя в бизнесе, буду принимать решения в сердце, а не в голове, человек бы узнал о себе много инте­ресного и нового. Сегодня ты знаешь, что это так. К примеру, был у меня партнер, я сам его при­гласил, как Пониковский пригласил Балаганова, потому что сам не мог унести гири. «Помогай мне их нести, вот тебе 50% от того, что ты несешь». Составили договор, все как положено. Я по-джен­тльменски с ним договариваюсь: да, есть прибыль, есть убытки, ты со своих убытков мо­жешь со мной не рассчитываться, я тебе доверяю… Короче, он на меня подал в суд иск на два с по­ловиной «лимона», я, защищаясь, делаю ему встречный иск на 8 с половиной миллионов. Го­ворю ему, что предлагаю мировую. Он ни в какую — упирается. Кончается тем, что его иск — отклонить, мой встречный — удовлетво­рить. Я публично говорю, что мое предложение о нулевом варианте остается в силе, несмотря на то, что могу получить деньги. Я знаю, что если бы я получил эти «бабки» с него — мне было бы

139

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

плохо, потому что они не мои. И вот эти вещи для меня важней. Кончилось тем, что он полгода со мной судился, потом приходит ко мне с теми предложениями, которые я ему делал полгода назад. Я ему говорю: Сережа, я потратился на юриста, это где-то 500 баксов. С тебя 500 бак­сов. Пишу в суд, что ты со мной рассчитался, и — нет вопросов.

Сердце важнее, чем ум. Если бы я не был ал­коголиком, наверное, я бы взял, почему нет. Говорят, деньги не пахнут. Говорят, в бизнесе нет друзей, нет врагов, есть интересы — и все это правда. Но мне потом будет плохо. И я не делаю подлости даже подлецам не потому, что я святой, а потому что потом плохо мне. А я не хочу. Я люблю, когда мне хорошо».…

… Ну, и совершенным особняком в главе, по­священной 8-9 шагам, стоит человек самый близкий Борису. Вернее, даже не так. Человек этот не стоял там до сего момента, он «обнару­жился и встал» в процессе работы над книгой. То есть вот теперь только. Хотя 37 лет находился рядом с Борисом. Это — его жена. Почти четыре десятка лет прожито бок о бок, но, увы, не душа в душу. Жене ущерб нанесен Борисом колоссаль­ный. Она пострадала как никто другой. К величайшему сожалению, ущерб этот возместить, восполнить — в смысле вернуть на место в пер-140

воначальном виде — невозможно в принципе. И если 20 первых супружеских лет рушил, уничто­жал, ломал и коверкал пьяный алкоголик, то 17 с половиной трезвых лет ущерб наносил уже выз­доравливающий алкоголик. И от осознания этого — горше всего. Безусловно, степень вреда и травматичности двух этих периодов несопос­тавима, но их, по правде говоря, и сравнивать не имеет смысла. Борису даже кажется, что спрос за ущерб, нанесенный им в трезвом уме и твер­дой памяти, будет построже. Более полутора последних десятилетий Борис занимался собой: группы, собрания, конференции, поездки в дру­гие города, часовые телефонные разговоры — все это было подчинено одной-единственной цели — жить трезвым. Он многого достиг — стал хорошим отцом, замечательным специалистом и бизнес­меном, даже знатным преферансистом. Но, увы, не смог стать хорошим мужем. Не смог, потому что не было такой цели. Жена в его новую карти­ну жизни плохо «вписывалась». Она просто не знала, как «вписаться». А он не помог.

Тут надо хотя бы в двух словах сказать о созависимости, которой, как правило, страда­ют близкие и родственники алкоголика, ведь алкоголизм — болезнь семейная. Сам Борис на эту тему говорить избегает, не желая выглядеть «логопедом» из фильма «По семейным обстоятель­ствам».

141

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

Если алкоголик напрямую зависим от алко­голя и жизнь его крутится вокруг бутылки, то близкие — зависят от алкоголика и жизнь их крутится вокруг него, они — созависимые. За­висимость и созависимость — зеркальное отражение. Когда алкоголик собой не владеет, у него тяга к спиртному, точно так же не владеет собой близкий человек, у него тоже тяга — уз­нать, что происходит с алкоголиком и где он, повлиять на него, контролировать. Близкие на­столько привыкают жить в этом алкогольном чаду, что когда он рассеивается, например, ал­коголик перестает пить на какое-то время, они не знают, как жить по-другому, в иных услови­ях. Они в растерянности, потому что не умеют жить и ладить с трезвым человеком. Трезветь ал­коголика учит 12-шаговая программа и сообщество АА. Созависимых людей жить с алко­голиком учит та же программа 12 шагов и сообщество Ал-Анон.

Жена Бориса за 17 с половиной лет до Ал-Анона так и не дошла. Борис уходил в новую жизнь по пути трезвости, а его супруга остава­лась там, где она 20 лет преданно любила пьяного своего мужа и совершенно не знала, как жить с ним трезвым. А Борис даже не задумывался над этим. Ему казалось, что если исчезла причина всех предыдущих бед и страданий — его пьян-142

ство, то все остальные проблемы, как его след­ствие, должны рассосаться сами, и жизнь наладится сама собой. Он полагал, что жена дол­жна подстроиться под его новый шаг, и даже не оглядывался назад посмотреть, поспевает ли она, не отстала ли в пути. Она отстала. Обер­нулся муж только сейчас. И повернулся к ней. Чтобы пойти навстречу той, которая «в горе и в радости» старалась быть с ним все эти долгие годы. И чтобы подарить ей то, чего не давал 37 лет — любовь.

143

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

Гигиена души (10-й шаг)

«Продолжали самоанализ, и когда до­пускали ошибки, сразу же признавали это». Это 10-й шаг. Как видите, первое слово в формулировке говорит о том, что с шагом этим мы уже как бы на «ты». То бишь не впервые его в гла­за видим. Продолжали — значит, когда-то уже начали. А когда? Ответ Бориса: с самого первого дня. Хотя, конечно, то, что будет делаться с пер­вого дня, полноценным 10-м шагом назвать сложно. Но, как говорит Боря, цитируя амери­канца Лео, открывшего 20 лет назад первую группу АА в нашей стране, все 12 шагов надо про­ходить в целом. То есть их нужно сразу все обозначить, чтобы создать себе какое-то пред­ставление о программе. И, наверное, их нужно проходить пластами. Опять-таки, кроме 9-го. Но четко при этом понимать, что обозначить — не значит выполнить. Это не то, что сделал 1-й, теперь могу переходить ко 2-му, сделал 2-й, пошел к 3-му и т.д. Резкой границы и чувства пройденного, целиком выполненного шага нет. Хотя, к сожалению, некоторыми адептами 12-шаговой программы выполнение шагов трактуется превратно, вплоть до конкретно поставленных сроков, в которые нужно непременно уложиться и скоренько прошагать все 12. Процесс же этот

144

непрерывный до последнего дня жизни. И, конеч­но, качество делания 10-го шага меняется по мере прохождения программы: например, после 5-го шага, когда вычищены авгиевы конюшни, или 7-го, где усмирен бунт своеволия, или после 9-го, где освобождается душа, уровень выполнения 10-го шага становится иным.

Для Бориса 10 шаг — это анализ прожитого дня. Это, в общем-то, два ритуала, две гигиени­ческие процедуры для души, которые уже 18-й год он совершает ежедневно — утром и вечером. При­чем, даже символично и где-то забавно, что выполняются они в соответствующих комнатах — гигиенических. Утренний обряд состоит в том, что, бреясь в ванной, он смотрит в зеркало, ви­дит там свое отражение и говорит ему, то есть себе: «Ты, алкаш вонючий, что бы сегодня ни слу­чилось: землетрясение, наводнение, пожар, похороны, свадьбы, поминки, полет человека на Марс, дефолт (стал добавлять с 98-го года) — что угодно, но один-единственный день, сегодняш­ний, ты не выпьешь». Помножьте 17 на 365, получится больше 6000 раз — столько раз Борис произнес эти слова. Где-то с 5-ти лет трезвой жизни, когда пришло ощущение, а не понимание присутствия Бога в его жизни, Боря стал добав­лять: «Господи, помоги мне в этом».

145

Гелия Харитонова

И вечером, как бы ни устал, как бы спать ни хотелось, каким бы ни был — расстроенным, радостным, но, слава Богу, не пьяным, — Борис закрывается в соседней с ванной комнате, там его келья, ему помогает небольшое замкнутое помещение: дает почувствовать себя в уедине­нии, отделиться от внешнего мира с его суетой. Борису там уютно. Его никто не тревожит. Теле­фона он с собой не берет, жене говорит, что если будут звонить, его ни для кого нет, часы тоже не берет, как в казино — во время этого ритуала на часы смотреть нельзя. Это правило не было нарушено ни разу. Так вот, садится Боря на гор­шок (именно так он сам и говорит) и анализирует прожитый день (мы об этом уже писали в 4-м шаге). Раньше он делал это с карандашом и бу­магой, сегодня лень-матушка одолела, о чем сам он, правда, сожалеет. Тем не менее, новичкам настоятельно советует делать с карандашом: «Вы не представляете, каким бесценным материалом будете обладать через 2-3 года, когда у вас по­явится потребность идти по программе дальше». Именно записки 10-го шага, как вы помните, сде­ланные карандашом в туалете, очень повеселили Бориса в свое время, а потом пригодились ему при выполнении 4-го шага. И поэтому тоже 10-й шаг надо делать с первого дня. Безусловно, для того, кто решит последовать по пути Бориса,

146

Его зовут Борис

сидение в туалете с бумагой и карандашом не является обязательным.

Ритуал заключается в том, что, как в за­медленной съемке, Боря прокучивает в голове прожитый день и записывает на бумаге все, что с ним произошло. На начальном этапе это чистой воды тренинг, требуется записать всего лишь события, безоценочно, занимает сей процесс буквально несколько минут. Главной задачей здесь является приучить себя так делать, само­дисциплина. Постепенно это должно стать гигиеной души, необходимой настолько же, на­сколько потребно умываться и чистить зубы, например. Вспомните, маленькие дети редко лю­бят это делать, но, вырастая, уже не рассуждают, а просто делают. Пройдет достаточно времени, и благодаря такому приобретенному навыку мож­но будет выполнять вторую часть 10-го шага: «когда ошибались, сразу признавали это». Безус­ловно, сразу, с первого дня, этому научиться нельзя. Без тренировок невозможно научиться анализировать, научиться находить ошибки, научиться находить корни этих ошибок, пони­мать «что внутри тебя заставило выбрать ту или иную дорогу».

На том моменте «съемки дня», когда Борис в сердце чувствует непорядок, когда сердце отзы­вается, он останавливает просмотр и

147

Гелия Харитонова

разбирается: что не так, почему стало неуютно, может, поступил по отношению к кому-то подло, не очень корректно, не очень честно или оскор­бил незаслуженно, даже не больно оскорбил, выразился неловко, а человек воспринял это как оскорбление. Тогда тут же идет возврат к 8-му шагу, и со временем он будет выполняться авто­матически, будет постоянная готовность — тут же звонок или встреча: извини, я тут вчера… я не имел намерения причинить зло. «С кем-то я пос­сорился, кого-то послал, я разбираю: что в этот момент внутри меня толкало? — откровенно го­ворит Борис. — Для этого нужна честность перед самим собой. В отношениях вот с этой женщиной, например, мною двигала похоть, а в отношениях с этой — чувство бесприданницы: «так не дос­тавайся же ты никому». Раз не мне — значит и никому. Эффект собаки на сене. Ты не представ­ляешь, какое облегчение испытываешь, когда перестаешь быть собакой на сене. Собака, как известно, сена не ест, но если ее посадить на копну, то она никому есть не даст. В жизни я бы не узнал про себя, что имею это свойство, если бы не 10-й шаг. И никогда бы в жизни не обнару­жил в себе зависть. Более того, я даже кичился своей похотью: какая я похотливая сволочь, как увижу женщину — сразу мне чего-то хочется. С возрастом это проходит, но не полностью. Я се-148

Его зовут Борис

годня говорю по этому поводу, что я дожил до того счастливого возраста, подчеркиваю — счастли­вого, когда отказ женщины меня радует больше, чем согласие. Но прошу обратить внимание: я не сказал, что согласие не радует...

И открытие зависти в себе, и что собака на сене, и других негативных черт — все это очень пригодится. Потом пролистывать, ретроспектив­но отматывать назад: «Ага, а вот уже рецидивы, вот здесь то-то мною двигало», записать. 10-й шаг — это держать свою жизнь под контролем. Если сказать просто: 10-й шаг — ежедневный анализ прожитого дня с постепенным накопле­нием материалов и выводов, когда вырисовывается некая система. Понимаешь, один раз — это случай, два раза — это совпадение, три раза — гарантирую, это закономерность. Эта закономерность легко находится, если захотеть ее найти».

И в заключение ритуала Борис говорит: «Гос­поди, благодарю Тебя за еще один трезвый прожитый день». С 2006 года эта благодарность стала особенно искренней, потому что теперь каждый прожитый день Борис действительно при­нимает как подарок.

149

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

Жизнь по воле Бога (11-й шаг)

Это было 6 декабря 2006 года. Бориса опе­рировали на сердце по экстренным показаниям. За два дня до операции его брат спросил докто­ров: «Сколько он проживет, если не оперировать?», потому что существовали опре­деленные риски. Ответ был: от получаса до полугода. А когда дочь Бориса хотела забрать отца, чтобы его прооперировали в Израиле, и даже уже договорилась обо всем, то стоило тем врачам от наших докторов получить по электронной по­чте медицинские документы пациента: УЗИ, кардиограмму и т.д., как они в один голос вос­кликнули: вы сошли с ума — вы его не то что до Иерусалима, вы его до аэропорта не довезете! Таково было физическое состояние Бориса за два дня до того, как ему была назначена операция. Соседа по палате, 37-летнего мужчину, увезли на операцию, из операционной увезли в морг. Потому что во время операции в руках хирурга разорвалась аорта — это несчастный случай, который ни предусмотреть, ни предотвратить, ни исправить невозможно.

Конечно, все это оглушило Бориса. У него было два дня на то, чтобы поразмыслить о своей жизни, о том, насколько он действительно верит в Бога, что думает о смерти. К тому времени он

150

не помнил и давно не читал 11-й шаг, который звучит так: «Стремились путем молитвы и размышления углубить соприкосновение с Богом, как мы понимали Его, молясь лишь о знании Его воли, которую нам надлежит исполнить, и о даровании силы для это­го». Борис не стал просить Бога сохранить ему жизнь, он даже не просил Бога о том, чтобы Он дал силы и удачу хирургу. Борис сказал: «Боже, Ты сам знаешь, что для меня лучше — жить или умереть. Да будет воля Твоя». Это, наверное, была самая главная молитва в его жизни. В результа­те всех своих размышлений он пришел к выводу, что его аксиома о том, что быть живым ему луч­ше, чем мертвым — неверна. Что если Бог считает, что человеку по имени Борис сейчас надо уме­реть, то так для этого человека лучше. Именно для самого человека — лучше.

Непосредственно перед операцией, еще до принятия наркоза нужно было два-три часа про­вести в так называемой подготовительной палате, куда привозили из различных больнич­ных корпусов тех, кому предстояло быть прооперированными. Вполне возможно предста­вить их психологическое состояние. Их страх. Что до Бориса, то он спал сном младенца все два предоперационных часа. Сестрички смотрели на этого больного во все глаза — они подобное ви-151

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

дели впервые и не могли поверить, что такое воз­можно. Проснувшись, Боря был абсолютно спокоен. И мирен. Помолился еще раз: «Боже, Твоя воля да будет, как считаешь нужным. Мне бы хо­телось еще Тебе послужить. Но как Ты решишь»! Вопрос жизни и смерти здесь был целиком, на 100% отдан Богу. Тут была Его епархия. И от этого — полное спокойствие. Бог дал покой. Вера в Бога лишает страха смерти.

Потом, уже прощаясь перед выпиской, хи­рург, оперировавший Бориса, сказал ему: «Я вообще не понимаю, как ты дожил до моего сто­ла. Прости, конечно, но твое место давно на кладбище… Твоя операция для меня была одной из сложнейших, но и самых удачных в моей жизни. Я тебе очень благодарен… В тебе сочетаются две совершенно несовместимые вещи: ты очень любишь жизнь и одновременно — не боишься умереть. Такие вещи дает только вера в Бога».

Этот пример из жизни Бориса — самая яр­кая иллюстрация его практики по 11-му шагу.

Вообще, 11 шаг, по Борису, — это то, зачем нужна программа. Ее цель — жизнь по воле Бога. Конечно, этот идеал недостижим. Но это именно как путеводная звезда, к чему идти, куда стре­миться — «стремились путем молитвы…». Все предыдущие шаги ведут к 11-му. Он же стоит особ­няком. «Его невозможно ни трактовать, ни делать

152

по-разному, — уверен Борис, — это шаг, в ко­тором не надо даже формулировать условие задачи. В нем дано и условие задачи, и методы ее решения. А ответ я получаю по результату.

Мне часто задают вопрос: а как же ты, ин­тересно, знаешь, что это, действительно, воля Бога? Конечно, не всегда я знаю, какова воля Бога. Но уверяю вас, всегда (!) (подчеркиваю, категорично подчеркиваю) знаю, чего Бог не хо­чет. Не всегда знаю, что хочет Бог. И Он ли этого, действительно, хочет, а не я. Но чего Он не хо­чет, я знаю всегда. И вот когда я пытаюсь выдать свою волю за волю Бога, результат бывает самый плачевный. Но когда удается смирить свою гор­дыню и сказать: Боря, не пудри свои мозги, Бог так вовсе не хочет, так хочешь ты, остановись, пока не поздно! — тогда результаты ошеломляю­щие. Я даже вывел формулу для себя, как узнать волю Бога»...

В этом месте — внимание, па-ба-ба-бам!!! Формула. Борис ее называет трио: хочу, надо и по силам. По нашему разумению, она так важ­на, что мы бы советовали читать сейчас вдумчиво и, возможно, не один раз. При этом обязательно помнить, что все изложенное здесь, в частности, и в книге в целом не является руководством к действию. Только — рекомендации. Так сделал Борис и получил такой результат. Он не устает

153

Гелия Харитонова

Его зовут Борис

 

повторять: «Все, что я говорю, это исключитель­но мнение того, кто это говорит. На истину не претендую». Книга лишь рассказывает о конкрет­ном опыте конкретного человека. Нельзя слепо копировать его. Рассматривайте прочитанное через свою призму, через свою готовность, через свои взгляды. Главное — рассматривайте, думай­те, примеряйте, поносите немножко. А вдруг подойдет?

Итак. Альтернативой воле Бога выступает своеволие. Это понятно. У своеволия формули­ровка очень короткая: «я так хочу». И по этому принципу живет алкоголик в пьяной жизни. Ну, действительно, это же самый что ни на есть 100-процентный аргумент, что еще надо-то?! Но то, что я хочу, вовсе не означает, что мне это надо. В лучшем случае, нейтрально. В худшем — даже вредно. Это как ресторан, где Бог выступает мет­рдотелем. Заказал — получи. Очень часто бывает так: имею желание купить дом, но не имею воз­можности. Имею возможность купить козу, но не имею желания. Как это синхронизировать? Для своего внутреннего употребления Борис разра­ботал алгоритм принятия решения (то, что выше названо — «как узнать волю Бога»). Он очень простой. Например, надо принять решение: же­ниться или не жениться. Борис выносит на референдум с самим собой три вопроса и голосу-154

ет: «да», «нет». Первый: хочу ли я этого? Второй: надо ли мне это? И третий: по силам ли мне это, т.е. могу ли я? Для принятия реше<